Кадет

Чернобыльская Зона отчуждения, август 2015 г. …Саша плакал. Содрогаясь всем телом и глухо всхлипывая, давился слезами и рукавом куртки, в который он судорожно - не разжать! - вцепился зубами, чтобы не дай бог его не услышали, не пришли, не вытащили из-под ёлки, под которую он забился в слепом безрассудном ужасе… Чтобы не убили, не растерзали, не… Господи, как страшно, как же страшно!.. Рукав на вкус был солёным и пах порохом. Пятна армейского камуфляжа слились на нём в одно сплошное бурое, оставляющее на губах железистый привкус, а на щеках и подбородке – красные разводы. Саша даже не помнил, как оказался здесь. Память молчала, как партизан на допросе, мозг отказывался выдавать хоть какие-то связные мысли и только истошно голосил, понуждая измученное, дрожащее от липкого, высасывающего последние силы страха, тело всё глубже и глубже заползать под густые колючие лапы, вжиматься в рыжую опавшую хвою… Исчезнуть, превратиться в ничто, рассыпаться прахом… только бы не увидели, только бы не нашли, господи, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!.. Бесполезная – поскольку, как оказалось, он расстрелял все патроны – винтовка, зажатая в его руках, задевала сухие ёлочные сучки, какие-то торчащие из земли прутики. Она мешала ему, но Саша не замечал этого. Он мёртвой хваткой вцепился в то, что сейчас казалось ему самым надёжным, верным, неподкупным и настоящим - своё оружие. Ощущение знакомых до трещинки на видавшем виды прикладе линий и обводов под судорожно стиснутыми пальцами - только оно хоть как-то держало его сознание на плаву, не давая ему окончательно сорваться и кануть в бездонный мрак безумия и ужаса. Только бы не нашли! Только бы не нашли!!!.. *** Всё, что было с Сашей Лазаревым до армии, не представляло такого уж особого интереса. Родился, учился… Обычный мальчишка из обычной семьи, ничем от сверстников не отличался. В восемнадцать был призван в армию, и вот тут всё и началось! Попал он, в числе нескольких других свежеиспечённых солдат, в часть, гарнизон которой охранял так называемую Чернобыльскую Зону Отчуждения. Естественно, у «салаг» много было и опасений на эту тему, и любопытства, и домыслов (особенно у тех, кого в армию призвали, можно сказать, прямо из-за монитора с какой-нибудь очередной крутой «монстрогонялкой»!). Новички с волнением и некоторым предвкушением ожидали, что сразу по прибытию в часть им дадут в руки оружие и пошлют воевать против монстров, про которых им каждый день теперь рассказывали всякие небылицы «деды», но действительность оказалась куда прозаичнее. Оружие им выдавали только на учениях и когда отправляли на пост, боевых действий не случалось никаких - зато были ежедневные построения, отработка строевого шага, надраивание казармы и покраска бордюров. С таким же успехом можно было служить и где-нибудь в менее экстремальном месте – под каким-нибудь Верхним Ухожопинском. Столь же скучно и тяготно. Но призывников не спрашивают, где бы им хотелось служить. Родина направила – будь добёр служить там, куда тебя послали! Помимо строевых и стрелковых учений солдатам вменялось в обязанность ежедневно просиживать на политзанятиях. Там им рассказывали о Зоне, о её мире… и о тех людях, что всеми правдами и неправдами пытались просочиться в неё, чтобы преступным путём вытащить оттуда некие «артефакты» и разбогатеть на их продаже. Таких людей здесь называли преступниками, рассказывали молодым солдатам про них всякие нелицеприятные вещи и призывали, если подобный встретится на пути, тут же хватать его и тащить в комендатуру. А если не получится – стрелять без сомнения и жалости. Потому что эти так называемые «сталкеры» несут из Зоны зло и опасность остальному миру. И там, в Зоне, они – хуже зверей: лютые, жестокие и жадные, способные бросить своего на растерзание монстрам или аномалиям и по его агонизирующему телу добраться до заветного артефакта. Одним словом, пропагандой мозги молодым бойцам пичкали преотменно! А они – верили. И верили в то, что их долг – защищать мир от расползания Зоны, этой раковой опухоли на его теле, защищать его от тех, кто распространяет это зло. От сталкеров. Они – преступники, убийцы и бесчестные мошенники и аферисты. Удел их – тюрьма или расстрел на месте без суда и следствия. Так думал и Саша Лазарев. Думал вплоть до той жуткой ночи, когда в его жизни произошёл крутой переворот, сразу перечеркнувший всё, чем он жил и во что верил до этого. Участок Периметра, который контролировала его часть, подвергся массивной атаке чудовищ из Зоны. Старослужащие называли это Прорывом. Они рассказывали салагам, что где-то глубоко в Зоне регулярно происходит нечто страшное, что гонит её обитателей на границы с Большим Миром, бросая их, волна за волной на укрепления, которыми люди пытались огородить Зону от него, не дать ей распространиться дальше. Называлось это страшное - «Выброс». …Монстры всё шли и шли, и было их не счесть. Не обращая внимания на минные поля, колючку, стены, они пёрли напролом, неся потери, но не теряя своей слепой, злобной, нечеловечески злобной жажды крови и разрушений. На глазах Саши многие из тех, кто вместе с ним оборонял Периметр, были растерзаны. Или смертельно ранены, а потом – полумёртвые! – были подняты какими-то уродливыми мутантами-«некромантами» и присоединились к полчищу монстров, расстреливая, давя и грызя своих бывших друзей и сослуживцев. Территория части превратилась в огненно-кровавый ад. Как уж, каким таким немыслимым чудом ему удалось выбраться оттуда – Саша не помнил. Очнулся он уже здесь, в лесу – мокрый, дрожащий, судорожно сжимающий ставшую бесполезной винтовку и совершенно не понимающий, кто он и что тут делает. И вокруг него была Она - та, от которой они пытались защитить мир… но потерпели сокрушительное поражение, заплатив за эту попытку своими жизнями. Вокруг него была Зона. А он в ней был один И без патронов. И ещё… Длинная резаная рана пересекала наискосок его левое бедро – кто-то из монстров полоснул когтем, Саша тогда еле увернулся. Кровь запеклась по краям, намертво прихватив к коже заскорузлую ткань брюк, но продолжала сочиться из глубины разреза. От раны по всему телу разливалась злая, дёргающая боль, от которой время от времени темнело в глазах. Ни портативной аптечки, ни пачки бинтов, ни хотя бы чистого куска ткани у молодого бойца при себе не было. *** - Я по-прежнему считаю, – Марго ловко поднырнула под свисающую с дерева косматую прядь Ржавых волос, – что срываться и нестись следом за Гоном – плохая идея!.. Ксан, чего тебе в Монстрохатках-то не сиделось? Ничего бы со мной не случилось, я не имею привычки лезть на рожон. Даже во время Гона. - Но я же волновалась за тебя! – сделала серьёзные и жалобные глаза травница. - Ещё и гостью нашу за собой потащила… - изломша неодобрительно покачала головой и поправила плащ, скрывающий деформированную руку. – И ладно, если бы все её прежние способности при ней были, так ведь нет!.. Колли, ну а ты-то чем думала?.. Гостья из Хармонтской Зоны* зыркнула на неё из-под капюшона куртки, но промолчала. Объяснять, что ей попросту было жутко оставаться одной на опустевшем хуторе, куда в любой момент могли заявиться вооружённые люди, Колли не хотелось. Все местные порождения, похоже – в отличие от неё – людей не боялись вовсе. И это напрягало и заставляло чувствовать себя по сравнению с ними совсем уж никчёмной. А Колли страх как не любила демонстрировать окружающему миру свои слабости! Друг привёл её в Монстрохатки несколько дней назад, накануне очередного Выброса, чтобы его лишённая своих аномальных способностей подруга смогла в безопасности переждать там всплеск активности Зоны. Вот только контролёр не учёл в своих планах всё ещё неистребимого страха Колли перед людьми, а также того, что хозяйке хутора, травнице Ксане, вдруг вздумается отправиться следом за Гоном, чтобы перехватить на обратной волне ушедшую с ним Марго. И вот что должна была делать в такой ситуации Колли? …Ксана поочерёдно посмотрела на своих спутниц и вздохнула. Не то, чтобы Марго и Колли с самой первой встречи невзлюбили друг друга, нет. Но почему-то травница всё время чувствовала между ними какое-то необъяснимое и непреходящее напряжение. Марго уже совсем освоилась в Монстрохатках** и вскоре даже перестала прятаться от людей, которые с того памятного гостевания на хуторе Полёта с его квадом*** стали время от времени заходить сюда. Естественно, свою истинную природу изломша не афишировала, и в контактах со сталкерами они с Ксаной продолжали придерживаться легенды о попавшей в аномалию и получившей физическое уродство местной жительнице из самосёлов. Колли же появлялась в Монстрохатках лишь время от времени – в основном, чтобы хоть немного отдохнуть в относительно цивилизованном месте от бродяжьей, полной лишений жизни порождения и заодно потусоваться в чисто женской компании. Всё остальное время она пропадала в Зоне в обществе Друга. Контролёр, как и обещал, педантично учил её всем хитростям и премудростям выживания в Зоне. И хармонтская гостья, ощутив поддержку со стороны местных «коллег», понемногу воспрянула духом и теперь с волнением и нетерпением ожидала возвращения своих мутантских способностей. И когда где-то там, глубоко внутри неё что-то вдруг дрогнуло, отзываясь на неслышный Зов, грянувший над Зоной, Колли не стала раздумывать над истинными причинами своего нежелания оставаться в Монстрохатках – помчалась следом за обеспокоенной за судьбу Марго Ксаной. Они встретили изломшу, когда та, живая и даже не раненая, уже возвращалась обратно. Подождав, пока не иссякнет разрозненный и разношёрстный поток откатывающихся от Периметра оставшихся в живых порождений, обитательницы Монстрохаток неспешно отправились домой. - Может, к тату заглянем? – по пути предложила Ксана. – До Деревни – рукой подать. Хоть узнаем, всё ли у них там нормально. Ну и заодно чайку попьём, отдохнём… - Вот мне сейчас, после Гона, только ещё к сталкерам на чаевание напроситься не хватало! – хмыкнула изломша. Колли же, которая после всех своих мытарств в Хармонте обзавелась ярко выраженными повадками мизантропа, лишь неопределённо пожала плечами. Удивительно, но вольные бродяги даже если и подозревали об истинной природе живущих в Монстрохатках, то, надо отдать им должное, никак им этого не демонстрировали. То ли всему была причиной Ксанкина насквозь положительная репутация (благодаря Воронину и кваду Полёта наконец-то признанная и подтверждённая даже "Долгом"), то ли мирное и неагрессивное в отношении людей поведение двух её односельчанок-мутанток … Да и то – Колли, без её способностей (о которых в Зоне, помимо разумных порождений, знали только Тёмные, причём знали, но не болтали) считалась здесь человеком. Странным, избегающим общества себе подобных – но всё же человеком. …Опущенные до самой земли ветви высоченной ели, мимо которой проходили подруги, вдруг дрогнули, и из спутанной массы веточек и хвои неожиданно громко, сухо и пугающе-знакомо щёлкнул оружейный затвор. И тут же следом послышалось - глухо и нервно, с жалко тренькнувшими в молодом, хриплом и напряжённом голосе нотками паники: - Стоять! Ни с места! Кто такие?..