По велению её злобного сенсея

Холодные земли славились изобилием самого разного сброда. Морозы не сходили круглый год, а ветер, особенно ночной, завывал так, что на улице невозможно было говорить: никто не услышит. Однако местные, привыкшие к наглой погоде, всё равно покидали свои дома, чтобы сходить в забегаловку или почесать языками возле чьего-нибудь дома. Некоторые соседи имели дурную привычку стоять у чужого участка и обсуждать хозяина, поселившегося в нём. — Вот Рауль, вот пройдоха! Нашел к кому ласты клеить! — разоралась женщина, недовольно сложив на груди руки. — И недели не прошло, как эта мерзавка захомутала Рауля. Ну ничего, как говорится, на чужое позаришься — своё не сбережешь. Вот прибежит за ней парень, всё ему расскажу. Или вообще уведу. — С чего ты вообще взяла, что он приедет? Может, она от него сбежала? — Вспомни, что она сказала Раулю, когда тот подкатил к ней в трактире. Что у неё очень ревнивый бойфренд, и, если узнает, всю его семью перережет, да так, что он ойкнуть не успеет. А, может, её дружок мафиози? — Постой, она не так сказала, — поправил её сосед по правую сторону. — Я точно помню, как она произнесла "испепелит на месте". — А разве не вынесет с одного удара? Все трое состроили озадаченные лица, как будто так уж важно, что я там сказала этому придурковатому Раулю. Помнится, я вышла из дома не для того, чтобы сидеть в кустах и слушать бредни недалеких баламутов. Заказчик поручил мне важное задание, и я рисковала опоздать на редкий поезд в город Q, куда предпочла бы не возвращаться. Но аренда стоила денег, и потерять эту работу я не могла. Услугами наемников пользовались в основном для убийства, иногда для защиты или посредничества. За последние два пункта я хваталась как оголодавшая, и, в конце концов, заслужила доверие в узких кругах. Прошло достаточно времени, и я держала в себе много важных слов, которые так и остались вертеться в голове. Поэтому, засыпая и просыпаясь, я прокручивала их, с надеждой, что когда-нибудь они дойдут до нужных людей. Может быть, не сейчас, не в этом году или не в этом столетии, но когда-нибудь я скажу три спасибо и одно прости. Этого достаточно, чтобы успокоить чувство вины и попрощаться с прекрасным периодом моей жизни, полным непостоянства и сомнений. Чувство незавершенности создавало иллюзию, что я могу вернуться в любой момент. Просто завалиться к Сайтаме, как к себе домой, поесть приготовленную Геносом еду и без спроса остаться на ночь. Звучит дико, но именно так я и поступала больше года. "Ты знаешь, что можешь вернуться, когда захочешь", — сказал мне когда-то Сайтама. Но случилось это задолго до того, как мы стали врагами.