По велению её злобного сенсея

/12 часов назад/ — За вступление Адайн в Ассоциацию героев, кампай! — Кампай! Саке, что я купила, оказалось очень терпким на вкус, но, по мне так, алкоголь по определению не мог быть вкусным. На фоне был включен телевизор, по которому крутили боевик. Сначала мы только его и смотрели: атмосфера не особо располагала к разговору. Но спустя три порции саке, мы и думать забыли про телевизор. Всё началось с моего глупого комментария к фильму: — Зачем он рискует своей жизнью? Дома его ждёт семья, дети, а он бросился убить главаря якудза, да ещё и голыми руками! — Это же стандартный боевик, да ещё и старый, не стоит много ожидать от него, — верно подметил Сайтама поддатым голосом, разливая всем саке. — Но что он защищает? Что вы защищаете? О какой справедливости может идти речь, когда больше всего мир не справедлив к героям?! — градус уже давал о себе знать, снимая ограничитель на душевные разговоры. — С чего ты взяла? Ты только ступила на путь героя, всё совсем не так, — и это мне говорил тот, кто больше других натерпелся от несправедливости. — Я знаю, о чем говорю, — я снизила тон и разом залила в себя напиток слабовольных. — Я уже была героем в далёком прошлом. И не просто героем, а второй в S-классе. Даже Генос, до этого отмалчивающийся, был удивлён. — S-класс? Но почему ты ушла, занимая такое место в Ассоциации? — Потому что я взвалила на себя неподъёмную ношу — спасая людей, я пожертвовала другом. Монстр схватил моего напарника, подмога опаздывала, и он попросил меня… Я убила его вместе с монстром, — я тяжело вздохнула, собирая слова в предложения, но еще больше разбивая чувства на горечь и ненависть. На самом деле, я еще соображала, но вот язык за зубами держать не могла. Все, что копилось во мне, вырвалось, как по сигналу, который, вероятно, подал мозгу C2H5OH. Генос и Сайтама опустили глаза, переваривая или не догоняя, я не могла различить столь разные состояния, а значит время было наговорить ещё чего-нибудь, о чём я потом пожалею. — И вы… я вас просто… ненавижу! Когда у меня, наконец, появилось место в этом мире, вы утопили его в озере, вместе с моим сенсеем, который был мне как отец! Он хоть и раздавал приказы, но относился ко мне не как к подчиненной, а как к родному человеку. Вы даже не задумались о том, что разрушили мой дом и мою жизнь! Я просто обязана отомстить за смерть сенсея. Обязана убить вас прямо здесь и сейчас. Вы пожалеете, что отобрали у меня единственную ниточку, за которую я так отчаянно держалась! Поглощенная бредом, я встала и приготовилась дать бой. Ни Генос, ни Сайтама даже не шелохнулись. Они продолжали сидеть с опущенными головами, как провинившиеся дети. — Адайн, — Сайтама будто протрезвел после услышанного, но не успел высказаться, как я со всей дури отвесила обоим подзатыльники. Со всей человеческой дури. Они выпучили на меня глаза, а я тонула в слезах, прикусив нижнюю губу и дергая уголками рта как при инсульте. Даже в таком нестабильном рассудке, я корила себя за то, что позволила слезам увидеть свет. Я безуспешно закрывала лицо руками, пытаясь успокоиться. А рыдала я вовсе не от нахлынувших воспоминаний. — Нет, я не могу ненавидеть вас, это ложь. Я вру самой себе. Не слушайте меня: всё, что я сказала… если и нужно кого-то ненавидеть, то только меня. Докатилась… — ухмыльнулась я сквозь шмыгание носом. — Пытаюсь обвинить вас в том, чему виной сама. Вы так много сделали для меня, а я такое говорю. Какая же я все-таки неблагодарная. Вытирая слёзы, я не заметила, как Сайтама поднялся с места. Но когда он подошёл ко мне, я даже немного испугалась. Его глаза больше не выражали апатии, и это преобразило его настолько, что он не был похож на себя. Я хотела что-то сказать, но слова так и застыли на языке. Сайтама обнял меня, да так, как еще никто никогда не обнимал. Я никогда бы и мысли не допустила, что он способен так нежно и тепло обнимать, если бы сама не оказалась объятой. Как правило, когда кто-то пытается утешить тебя, слезы прорывает как будто внутри тебя океан. И я не стала исключением. Так бы и рыдала всю жизнь в футболку Сайтамы, если бы Генос не обнял меня сзади. Я оказалась меж двух огней, по большей части, уже выдавливая слёзы, потому что понимала, что если меня утешают — я должна плакать. Когда мой океан истощился, я обратила внимание, что Сайтама витает где-то очень далеко. Я перевела взгляд и увидела руки Геноса на плечах у его учителя. Обнимая меня, он обнял и Сайтаму. — Генос, — голосом раненого зверя произнёс лысоголовый. — Что, учитель? — Я, конечно, дико извиняюсь, не хочется портить момент, но… я больше не могу терпеть: если хочешь обнимать — обнимай только Адайн, меня то за что?! — заныл Сайтама, стряхивая со своих плеч его руки, как если бы это были пауки. — Что? Я думала, что вы в тех самых отношениях… — я так не думала, но шутка была к месту. — В каких еще отношениях? Если у меня и будут отношения, то не с ним же, он киборг! — А, то есть в первую очередь тебя смущает, что Генос — киборг, а не то, что он парень? А ещё вы вместе 90% всего времени. Может, ты просто еще не осознал, что ты… — Учитель, я не знал о ваших предпочтениях… — Да ну вас нахрен, я нормальный! Сначала Репортер А, царство ему небесное, теперь ещё и вы. Если у меня нет девушки, и я живу с парнем, который готовит мне и убирается по дому — это еще не значит, что я гей! — Странно, когда ты так все расписал, стало только разубедительней. — А ты вообще только что рыдала, откуда такая резкая смена обстановки? — Разговор о геях как-то перебил желание… — как ни в чем ни бывало сказала я. — Чувствую, мне надо выпить. И Генос, что-то ты читеришь, не вижу, чтобы ты был пьян. — Учитель, на самом деле, я пьян. Сам алкоголь на меня не подействует, но я специально снизил скорость процессора, чтобы вызвать заторможенную реакцию и иллюзию раскованности. Если хотите, я поведаю вам о своей жизни и поплачусь на плече, чтобы вы смогли утешить меня. С помощью новых глазниц я способен плакать даже когда мне не грустно. На самом деле, это не слёзы, а полученная с помощью электролиза вода. Так я могу избавляться от ненужных веществ, попавших в тело инородными путями, кроме как заглатывание. С помощью этой же способности я могу создавать видимость пота. Правда эта функция работает на автомате, так как я не всегда могу диагностировать вещества, попавшие из внешней среды. Это связано с тем, что в моей базе данных есть только стабильные вещества вроде пыли и грязи, но от вирусов я, как и обычные люди, не защищен. Чтобы побороть вирус, какой бы природы он ни был, нужно полностью отключить питание, и вирус, почуяв смерть хозяина, сам покинет тело в поисках другого сосуда. Когда я был еще мальчиком, я заразился ветрянкой… /спустя 10 минут/ — Но я выжил, чтобы найти и уничтожить этого киборга. А после встретил вас, учитель, и решил идти дальше под вашим началом, чтобы стать сильнее. Я понимаю, что я очень сократил историю своего прошлого. Наверное, вас интересовали подробности, коих я вас лишил. Я налила Сайтаме уже пятую стопку за монолог. У меня были подозрения, что Генос, на самом деле, не пьян. Но эта мысль даже пугала: если он всегда был так болтлив на пустом слове, то я искренне сочувствовала Сайтаме. За время рассказа я и сама прилично выпила, уже не зацикливаясь на случившемся и тем более не слушая Геноса. Но мы были слишком беспечны в то время, как за окном началось восстание машин. Сигналом к этому стало крупномасштабное отключение электричества. Мы выбежали на улицу и увидели, как по дороге синхронно шагает многочисленный строй из роботов всех на одно лицо. А во главе стоял вовсе не робот, а человек, в маске, подобной лицам его слуг. Роботы заметили нас и атаковали мгновенно. И все мы пострадали от этой атаки, каждый по своей причине: Генос намеренно затормозил свой процессор и не успел активировать его на полную мощность, Сайтама был не очень трезв, а я так вообще еле стояла на ногах, не решаясь признаться в этом даже самой себе. На нас обратил внимание и главарь, в частности, потому что мы выжили и не сильно пострадали, а так же отчасти из-за Геноса, заинтересовавшего его по понятным причинам. — Так вы еще живы, людишки? Тогда слушайте… Я пришел поработить людей, как они ежедневно порабощают технику, чтобы утолить свои глупые нужды. Я изобрел вирус, при контакте с которым любая техника трансформируется в робота. Я соберу миллиардную армию со всего света и покончу с этой несправедливостью. Никто меня не остановит, даже если герои… После монолога Геноса, ни я, ни Сайтама не могли воспринимать речь длинною больше двух нераспространенных предложений. Поэтому я бросилась в бой, пытаясь нанести удар кусаригамой в ближнем бою. Меня спас Генос, впрочем в который раз. На совсем съехавшую крышу я продолжала рваться в бой, бесполезно пытаясь расцепить руки киборга. — Генос, — Сайтама неожиданно стал серьезен, — отведи Адайн в безопасное место. — Учитель? — Я сам с ними справлюсь, но вашей сохранности не гарантирую… Прежде чем я возмутилась, меня уже на всех парах уносили подальше от поля битвы. Генос достаточно далеко утащил меня и поставил на ноги уже в каком-то заброшенном здании, более менее сохранившемся. Я отчего-то жадно хватала воздух, а когда пришла в норму, попыталась своими силами вернуться, минуя киборга. — Я должна быть там, я же герой, — бормотала я, слабо стоя на ногах. — Опять у вас от меня одни проблемы, как же это осточертело... Генос силком не позволил мне выйти из здания и вернул на место. — Ты единственная, кто так думает. Похоже у меня нет выбора. — Г-генос? Что ты собираешься делать с этой верёвкой?