По велению её злобного сенсея

— Сегодня в главном здании Ассоциации героев пройдёт открытая конференция с участием Щита самого Бога или Отражающим щитом. Смотрите её в прямом эфире в 12:20, сразу после первой серии “Одинокого одиночки”. С самого утра репортёры и телеведущие не затыкались ни на минуту, и, похоже, я была единственной, кто не понимала, что происходит. Конечно, пять лет назад всё было примерно так же, но неужели время ничуть не стёрло память людей? Так как конференция была объявлена открытой, на неё мог прийти любой. В этом и была вся подноготная: мне придётся как-то смотреть в глаза фанатам погибшего героя. За годы странствий и сомнительной деятельности, даже я смогла отойти от горя, хотя знала своего друга намного лучше фанатов. Но, видимо, люди были не столько опечалены утратой, сколько озлоблены на меня. Зал для конференции был огромен, но даже в него не влезли все желающие. Многие встретили меня на улице, и вовсе не овациями. Сайтама решил оказать моральную поддержку и даже надел свой деловой костюм для проваленных собеседований. А Генос… всё ещё не вернулся, но по сообщениям, которые он отправлял Сайтаме каждый Божий день, мы знали, что с ним всё в порядке. Он уже прибыл с “особым” человеком в государство на другом материке, где господствовали совсем иные законы и даже правила царская семья династии Ли Ань. Я очень завидовала заданию Геноса, так как он находился в другом мире, далеко от всей этой грязи, в которую меня вот-вот окунут с головой. Я села по центру, а по бокам от меня расположились директор Ассоциации героев и сотрудник, предложивший решить проблему путём конференции. Он нервничал так же сильно, как я сама. Хоть мысленно я ответила на самые ожидаемые вопросы, но знала, что многие в зале гонятся за новостью на первой полосе вроде “Шок! Героиня, убившая свою первую любовь” или “Внебрачный ребёнок Праведного пинка надежды. Кто же мать?”. К сидящим в зале обратился начальник. — Просим вас соблюдать тишину. Мы дадим вам слово по правилу поднятой руки. Не выкрикивайте. Не оскорбляйте участников конференции. Задавайте компетентные вопросы. На этом конференция объявляется открытой. Огромная камера стояла прямо перед нами, передавая прямую трансляцию. Ещё одна стояла сбоку, охватывая зал. Многим пришлось стоять, но им повезло больше, нежели тем, кому вообще не удалось втиснуться. Первыми руки подняли репортёры, посланные от редакций газет и телевидения. Немного скромнее повели себя блогеры, и очень вызывающе руки подняли те, кто столпились в самом конце зала. Директор указал на кого-то в первом ряду, и я внимательно выслушала вопрос. — В каких отношениях вы были с Праведным пинком надежды? — Дружеских, — коротко ответила я, не разводя драму о жертвенной любви, чего так хотели репортёры. — Следующий вопрос, — указал жестом руки директор. — Тогда почему вы убили своего друга? — Он согласился пожертвовать собой ради спасения обычных граждан, — спокойно ответила я. — А был ли другой способ победить монстра, не убивая героя? — Другие герои сильно опаздывали. Если бы я не воспользовалась силой, город был бы уничтожен вместе со мной и тысячью других людей. По мере того, как я отвечала на вопросы, рук становилось всё меньше. Однако у людей в конце зала вопросов не убывало, хоть и добрались мы до них уже под конец конференции. Когда женщине, наконец, дали слово, она посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Позади неё прятался ребёнок, и я сразу поняла, что это типичная его фанатка. — У меня такой вопрос к Отражающему щиту. У вас есть семья? — Нет, — я удивилась такому странному вопросу. — Тогда у вас есть хотя бы друзья? — не унималась женщина. — Да, есть, — я с улыбкой вспомнила своих сожителей. — Тогда вот мой последний вопрос: если бы на месте Праведного пинка надежды оказался кто-то из ваших близких друзей, вы бы, не задумываясь, убили их? Вопрос был не из ряда обдуманных. Воображение поместило в лапу дракона Геноса и Сайтаму. Я понимала, что они никогда бы не оказались в таком положении, а потом я осознала, почему… Не я была виной его смерти. Он сам оказался недостаточно силён, чтобы справиться с монстром и выжить. Именно поэтому он пожертвовал собой. Праведный пинок надежды был слаб! И всё же, смогла бы я с такой же легкостью убить своих новых товарищей? “Конечно, нет. Я бы скорее согласилась на смерть” — но эта мысль означала лишь то, что я и сама была слаба; в силах спасти себя, но не друзей. — Вопрос снимается из-за некомпетентности, — судя по моей реакции, сказал молодой паренек по левую руку от меня. — Ах, вот как, тогда я хочу чтобы Отражающий щит подольше посмотрела в глаза жене и ребёнку, который так и не увидел своего отца. В зале все как один обернулись. Репортёры сразу поняли "Вот оно! То, зачем мы пришли!" Я не знала, что у него была жена. Он никогда об этом не говорил. Меня к такому никто не готовил. Я смотрела на женщину и понимала её злобу, переросшую в отчаяние. Конференция должна была закончится через пять минут, не на все вопросы мы успели ответить, но начальник объявил конец. Женщина схватила руку ребёнка и ушла, минуя просьбы дать эксклюзивное интервью, а мне не хватило смелости, чтобы побежать за ней и извиниться, кланяясь в ноги. Я встала с места и подошла к Сайтаме, всё время стоявшего, прислонившись к стене. Я хотела, чтобы он думал, что со мной всё в порядке. Ненадолго я и сама поверила, что всё в порядке. В конце концов, никто не забросал меня помидорами, и я смогла объяснить всё так, как оно было. — Слушай, — мы шли домой, но я остановилась, — кажется, я забыла свой телефон в Ассоциации, ты иди без меня, а я догоню. После очевидной лжи я направилась в место, где проводились мои тренировки, подальше от города, где меня могли узнать. Пройдя выжженную Геносом землю, я затерялась среди деревьев и присела, прислонившись к стволу дуба. Я точно слышала, как плачет душа, но глаза были удивительно сухими, и, казалось, только немного жгли в уголках. Я почему-то совсем не могла заплакать и смотрела на небо так, будто ждала чуда. “Щит самого Бога, да?” Дул приятный летний ветерок, а солнце немного сбавило жар, как будто жалясь надо мной. Захотелось заснуть прямо на траве, но я не хотела заставлять Сайтаму волноваться. Шелест зелени намеренно скрыл присутствие ещё одного человека, и я заметила его, только когда он сел рядом с пакетом в руках. Он сменил костюм на свою неприметную одежду. Сначала я недоумевала, что он тут делает, а после моё недоумение перекинулось на содержимое пакета. Не долго думая, он достал оттуда два фруктовых льда, немного подтаявших, и одно протянул мне. Я тихо поблагодарила его, и мне стало не по себе, оттого, что он смог понять и так легко найти меня. Я откусила огромный кусок льда, и мой мозг отругал меня за это. Но я продолжала жадно запихивать его в рот, потому что оно таяло прямо на глазах, хоть мы и сидели в тени. Я поражалась тому, каким оно было вкусным, и незаметно на моем лице заиграл летний ливень. Сама не понимая, почему обычное мороженое вызвало шквал эмоций, я положила липкую палочку рядом с собой и прислонила голову к дереву, наклоняя её к небу, чтобы солнце поскорее осушило слёзы. Сайтама положил ладонь на мою макушку и потянул голову, устраивая её на своём плече. Я кинула на него взгляд снизу вверх, но он как всегда невозмутимо смотрел вперёд, доедая мороженое. Я всё смотрела и смотрела, так пристально, будто пыталась увидеть молекулы невооруженным глазом, как вдруг его зрачки резко сместились набок. Невидимый выстрел задел лёгкие, но, в итоге, попал прямо в сердце. Я рефлекторно закрыла глаза то ли от страха, то ли от ещё неизвестного мне чувства. Бывает же у людей взгляд, пронзающий все клетки и кости. Я забыла о причине своей грусти и даже о том, что я герой. Конкретно сейчас все мои чувства обострились: зрение, слух, обоняние, осязание, разве что третий глаз не открылся. Я не могла расслабиться, но усталость взяла своё. Я заснула, хоть и не думала, что паника в моей голове позволит мне уйти в забытие. Стоял обычный летний день, жаркий и светлый, но он не мог развеять тьму, что сгущалась внутри меня, обволакивая как своего дитя. Но появился человек, намного ярче и светлее солнца, который смог развеять всё моё плохое всем своим хорошим. “Спасибо, Сайтама”