Чужой

ПРОЛОГ

Вы когда — нибудь просыпались с невыносимой головной болью, мышечной слабостью и усталостью, даже несмотря на то, что вы только открыли глаза? Ваше дыхание какое — то рваное, замедленное, что не на шутку настораживает. Подымаетесь с кровати, чувствуете головокружение, делаете пару шагов и спустя пару минут замечаете, что у вас произошло замедление психических и двигательных реакций. Ощущаете во рту неприятный горький привкус, который очень схож с послевкусием лекарственных средств. Нет? Что ж, вам тогда очень повезло, потому что на меня выпало все перечисленное выше. Делаю глубокий вдох, чувствую сильную измотанность, словно пробежала целый кросс, к тому же еще и босиком, а потом начинаю подходить к столу, где до сих пор стоят вчерашние остатки еды. Если правильно понимаю, пока я все это не доем, то ничего нового не получу. Они хоть пригодны для повторного употребления? Неожиданно замечаю своим расплывчатым взором затаившийся орешек, который закатился за грязную от ризотто с морепродуктами тарелку и сейчас мирно покоился под ней. Надо же… а я и не помню того, что роняла его. Заторможенно тяну к пропаже усталую руку, обхватываю двумя пальцами и кладу себе в рот, чуть позже разжевываю. Мягкий вкус навеивает на меня воспоминания о Эдварде, о его прекрасных бронзовых волосах, о лучезарной улыбке, пренадлежавшей только ему. Испуганно вздрагиваю, когда что — то мокрое течет по щекам, по шее, а после по груди, но потом понимаю, что это лишь слезы. Не предпринимаю каких — либо попыток вытереть соленые капли, просто потому что не хочу. Вчера я не плакала и почти не вспоминала возлюбленного, наверное, из — за психологического потрясения, но сегодня отошла от него и начинаю понемногу страдать. Всхлипнув, бросаю короткий взгляд на бокал из — под вина и хочу уже отходить от стола, из — за отсутствия аппетита, но меня останавливает маленькая деталь, которая находится как раз на дне стеклянного сосуда. Недоуменно нахмуриваюсь и с осторожностью беру бокал в руки, а потом подношу поближе к глазам. Осадок. Что в этом такого? В том, что это осадок не только вина, но еще и какого — то препарата.

ГЛАВА I

— Не волнуйся, Белла, Вольтури пришли не за нами. Те, кто сейчас направляется к нам — обычный отряд, который наводит порядок в подобных случаях и здесь нет ничего особенного, просто сделают свое дело и уйдут. — Эдвард бежит вниз по склону так стремительно, что мне начинает казаться, что мы беспомощно летим в пропасть, а деревья безвозвратно проносяться мимо. — Хотя, знаешь, они выбрали время прибытия очень удачно, наверное, поэтому у меня каждую минуту появляется мысль, что никто бы не расстроился в Италии, если бы новорожденные и в самом деле на отлично потрепали семью. Как только королевский клан появятся в поле моего зрения, я смогу узнать правду, читая их мысли. — Именно для этого мы и возвращаемся обратно, верно? — стараюсь говорить как можно громче, но голос как назло сел и стал очень тихим, с хрипотцой. Перед моими глазами неожиданно появляется очень заманчивая картина, где изображены бледные люди, имеющие до ужаса прекрасные и статные черты лица, они одеты в развевающиеся плащи глубокого черного оттенка, и мне совсем не рассмотреть их фигуры, но я думаю, что они тоже такие же до безобразия идеальные. Если судить по увиденному, то хладнокровные из мрачноватого замка, находящегося в не сильно заселенном итальянском городе, который имеет красивое и довольно — таки экзотичное название «Вольтерра», совсем не изменились, все те же серьезные, все те же уважающие законы, придуманные ими же самими. — Не только, еще потому что на данный момент для нас безопаснее всего держаться всем вместе. Правда в том, что у Вольтури нет причин нападать на нашу семью, но… лучше не рисковать. — стоило бронзоволосому парню произнести последние слова, как меня тут же начало немного потрясывать, хотя я так сильно не хотела признавать этот отвратительный факт. Перед глазами вновь появилась картина, вот только совершенно другая. На ней можно было рассмотреть ослепительно прекрасное, совсем детское личико, обрамленное белокурыми волосами, на первый взгляд ее тело — хрупкое словно дорогой хрусталь, — хоть на самом деле это совсем не так, на белоснежной шее гордо красовался необычный кулон, похожий на латинскую букву «V», украшенный маленькими рубинами. Из горла вырывается странный звук, который заставляет меня чуть шире раскрыть глаза и прижаться к Эдварду. — Тише, все будет хорошо. — пытается успокоить меня мужской голос, даже чувствую какое — то мимолетное прикосновение к моему виску, очень схожее с тем ощущением, когда к коже прикладывают маленький кусочек льда, который буквально обжигает своим холодом, заставляет раскрасненную от такого перепада температуры кожу покрыться мурашками. — Элис это видит. — Если она видит, то где же тогда волки? Куда подевалась стая? — Они вынуждены были срочно покинуть нас, потому что Вольтури просто напросто не признают договоров с оборотнями, Белла. — отвечает на мой вопрос он, я же судорожно сглатываю и пытаюсь переварить у себя в голове услышанное. — Тебе не следует боятся, Вольтури даже не поймут, что здесь была стая, так как не узнают запаха. Кстати, мы вот — вот прибудем на нужное место! Каллен устремляет свой взор куда — то вверх, солнечные лучи заставляют его лицо засветиться, словно крохотные брилианты при свете дня, а я же непроизвольно прослеживаю за его взглядом и вижу мутно — фиолетовое облако, висевшее над ветвями высоких деревьев и задаюсь вопросом в собственной голове. Разве это облако, да еще и в такой солнечный день? Нет, все же не облако, а необычный столб густого дыма, такого же, как от нашего костра в горах. Неожиданно у меня появляется звон в ушах, который ставит меня в небольшой ступор, заставляет излишне быстро проморгаться, а за звоном следует невыносимая усталость, ноги становятся ватными и еле ощутимыми, скорее всего, меня сейчас покачивает как обдолбанного наркомана из какого — либо дешевого района, они почти не держат меня, становится на парочку мгновений страшно, что я могу упасть и разбить себе лицо в мясо, ну или что — нибудь еще сломать, потом начинает залаживать уши и темнеть в глазах, все окружающее меня теряет все цветные оттенки, вместо них лишь темные, даже блеклые, а чуть позже на меня постепенно накатывает дурнота и я соскользываю в невидимую пропасть.

Спустя пятнадцать минут

Прежде всего чувствую прикосновение до внутреннего ужаса ледяных рук, их намного больше, чем одной пары. Скорее всего меня кто — то держит в объятиях, к щеке прижимают холодную ладонь, точно такой же температуры пальцы гладили лоб, а другие пальцы лежали на моих тонких и довольно — так хрупких запястьях. Потом начинаю слышать голоса: сначала какое — то невнятное гудение, которое постепенно усиливалось и вскоре стало разборчивым, словно кто — то настроил волну. — Дайте ей еще немного времени. Я уверена, что она уже нас слышит. — донесся откуда — то издалека бодрый голос Элис. — Белла, девочка моя, ты нас слышишь? — мягко спрашивает у меня Эсми, совсем невесомо прикасаясь к моему запястью. — Не беспокойся, ты в полной безопасности. Никто не сможет навредить тебе. Боже, что же происходит вокруг? Помню только то, что мы с Эдвардом возвращались к остальным, а Сета отправили домой, хотя он так сильно хотел идти с нами, но Каллен возразил и сказал, что у него дело есть сейчас поважнее, помню как он поднял голову к небу и я увидела густое фиолетовое облако, возвышавшееся над деревьями. Дальше разноцветные блики перед глазами, мутное и расплывчатое зрение, звон в моих ушах, а потом всепоглощающая тьма, вместе с болью и ужасом. Я могу на данный момент размышлять, прокручивать все события из собственной жизни, которые помню на отлично, петь у себя в голове знакомые песни, создавать мотивы и биты из музыки, но совершенно не могу пошевелить своими конечностями, словно меня напоили очень большой дозой какого — то болеутоляющего. Вокруг меня происходит какая — то суматоха, если полностью довериться своему слуху, только вот увидеть ее я тоже не могу. Интересно, как там поживает мама с Филом? Как обычно стоит и влюбленным взглядом наблюдает за его тренировка по бейсболу, почти не вспоминая о других людях, вещах или все же что — то поменялось после моего ухода из дома, после переезда обратно в дождливый Форкс, который на удивление сегодня солнечный, к своему биологическому отцу? — Белла, наконец — то! — с облегчением выдыхает Эдвард и прижимается холодными губами к моей щеке, когда проходит некоторое время и боль понемногу начинает утихать, когда ко мне возвращается способность управлять собственным телом. Приоткрыв глаза, смотрю в золотистую глубину его глаз и чуть улыбаюсь, еле слышно шепча: — Эдвард. — Я здесь и рядом с тобой. — он аккуратно ставит меня на землю и чуть приобнимает, зарываясь лицом в мои волосы. От бронзоволосого парня исходит поистине великолепный запах, какая — то сладковатая смесь полевых цветов и свежего меда, с нотками манго и инжира, клубники и винограда, молодого апельсина и ананаса. Рефлекторно прикусываю нижнюю губу, глубоко вздыхаю, тем самым вгоняя в свои легкие уйму кислорода. — Джейкоб жив? — Каллен утвердительно кивает, а я начинаю внимательно вглядываться в его золотистые глаза, в поисках малейшего знака, что он всего лишь утешает меня, но спустя несколько минут ничего подозрительного не замечаю и просто поворачиваю голову чуть в сторону. Все семейство вампиров — вегетарианцев собралось в кружок вокруг костра, чьё пламя было едва заметно — только густой фиолетово — черный дым ядовитым облаком висел над изумрудной травой. Ближе всех стоял Джаспер, чья клетчатая рубашка была порвана в нескольких местах, напряженно пригнувшись и слегка вытянув руки вперед. Что — то там находилось, в этой тени… Я настолько вымоталась, что почти не испугалась, когда поняла, над чем так напряженно нависает Джаспер. Оказывается на поляне присутствовало целых восемь хладнокровных, потому что возле костра свернулась клубочком и обхватила руками свои колени, совсем молоденькая девушка — младше меня, — выглядевшая лет на четырнадцать, темноволосая и очень худенькая, что у меня складывалось впечатление, что если к ней притронуться, то она рассыпется как пляжный песок по ветру, находящийся неподалеку от бушующего моря. Прекрасная незнакомка не сводила с меня пристального взгляда, наверное, поэтому мне удается заметить такой внешний фактор, как цвет ее глаз — они намного ярче, чем у сообщника Райли, — они горят красным огнем и отражают ее безумие. — Она сдалась, — тихонько шепчет на ухо Эдвард, когда видит недоумение на моем лице, а после крепче сжимает ладонь в своей руке. — В жизни не видел ничего подобного. Такое могло прийти в голову только Карлайлу. Вдруг темноволосая девушка закинула голову и по — звериному заверещала, заставляя Джаспера громко рыкнуть и приблизиться к ней на несколько шагов, а после с преувеличенной небрежностью присесть рядом, я же от неожиданности вздрогнула и немигающим взглядом уставилась на нее. Она на все это всего лишь отшатнулась, сильно вцепившись ногтями в землю и замотала головой от боли, тем самым загрязняя свои темные волосы пылью и грязью, а потом принялась вновь лицезерить на меня. Мне становится не по себе от такого взгляда, поэтому предлагаю Эдварду отойти как можно подальше от этого отвратительного места, но он отмахнулся от меня тем, что мы должны остаться здесь, потому что те, кого мы ожидаем — уже подходят к северному краю поляны и вот — вот предстанут перед нами. Мое сердце бешено заколотилось, я оглядываю всю поляну, но за густыми клубами дыма ничего не замечаю и перевожу взгляд обратно на молоденькую вампиршу. Она все еще не сводит с меня глаз. Ее темные волосы обрамляют белое как мел лицо, честно признаюсь, что очень трудно сказать, является ли она красавицей: ее черты исказились от ярости и жажды, я могла сейчас разглядеть только дикие красные глаза — от них невозможно было оторваться, они пленили меня. А если это и есть мое будущее? После обращения мне суждено стать такой же неуправляемой, жаждующей теплой алой жидкости? Настолько жаждующей, что буду готова уничтожить всех, кто встанет на моем пути, полностью наплевав на существующие правила? — Добро пожаловать, Вольтури, — произносит Эдвард с холодной вежливостью, когда тени придвинулись ближе, вышли из дыма и теперь их можно было разглядеть, тем самым заставляя меня отвлечься от созерцания ужасающей новорожденной. Молодая девушка, одетая в самую темную, почти черную накидку, имеющая самую маленькую фигурку, ниже остальных на добрую пару футов, являлась — Джейн. За ее спиной стояли еще четыре фигуры в накидках, которые тоже показались мне сильно знакомыми, но я не могла вспомнить их имена, как бы не старалась, словно их специально вычеркнули из моей памяти, чтобы сейчас мучится от длительных попыток вспомнить этих людей. — Это еще что? — Джейн неторопливо обводит взглядом лица настороженных Калленов, а после смотрит на девчонку возле потухающего костра. — Она сдалась, — коротко и достаточно сухо объяснил Эдвард, но девушка посчитала эту информацию ничтожной и поэтому перевела на него взгляд и ее глаза выжидающе впились в Каллена, но он больше не собирался продолжать разговор.

— Сестра, тебя просили привести одного, а ты привела двух… с половиной. — на последних словах молодой парень с привлекательной внешностью по — доброму усмехается и продолжает: — Экая умница.

Ммм, кажется ее брата — близнеца зовут Алек, потому что когда мы зашли в тронный зал, а точнее нас туда приволокли, то главный старейшина клана Вольтури — Аро, — откликнул его именно таким именем, этот темно — русый мальчишка сразу же прибежал на его зов и схватил меня в свои стальные обьятия, когда Эдварда чуть ли не обезглавил довольно — таки массивный вампир. — Вы дали ей выбор? Что ж, это очень глупо, так как для тех, кто нарушает правила, никакого выбора быть не может, — холодно пояснила Джейн, недовольная таким развитием событий. Правители четко объяснили, когда она еще только вступила в их клан, почему не стоит оставлять предателей в живых — потому что они предадут еще, а это чревато последствиями. — Дело ваше. Она не стала нападать на нас, я не видел необходимости уничтожать девочку. — Это не имеет значения, — отмахнулась Джейн, элегантно заправляя свой белокурый локон за ухо, который упал ей на лицо и не давал нормально разглядывать обстановку. — Как скажешь. — Карлайл решил все же не спорить и просто пошел на уступки, желая как можно скорее вернуться обратно в свой дом вместе со своей семьей, которую когда — то сам создал. Джейн раздраженно поднимает свой взгляд на Карлайла, словно хочется разорвать его сейчас на маленькие кусочки, а после безжалостно сжечь в костре, который до сих пор еще горел из — за останков новорожденных, потом же она едва заметно потрясла головой и приняла безучастный вид. — Аро очень надеялся на то, что мы встретим тебя. Он шлет привет. Надо же… сам Аро Вольтури, один из главных старейшин королевского клана, проживающего в итальянском городе, соизволил передать привет обыкновенному вампиру, который раньше состоял в его клане, так называемой семье, хотя я бы это семьей то и не назвала, может быть внутри клана и есть семьи, только они не большие, наверное, состоят из двух — трех человек, никак не больше. Карлайл лишь кивает на такое известие и произносит: — Буду очень тебе благодарен, если передашь ему привет от меня. — Разумеется, — растягивает уголки своих губ в широкой улыбке Джейн, невольно заставляя меня пытаться запечатлеть в своей памяти ее невинное лицо в этот момент, так как оно стало невыразимо прекрасным, как только на нем отобразились эмоции. — Похоже, сегодня вы сделали за нас нашу работу… почти всю работу. — Она посмотрела на костер, оценивая его размеры, а после бросила колкий взгляд на оставшуюся новорожденную. — Чисто из профессионального любопытства, сколько всего их было? — Восемнадцать, включая эту девочку. Глаза Джейн округлились, она слегка приоткрыла свои невинные красноватые губы и обменялась долгим взглядом с второй тенью, более громазкой, чем она сама, а после еле заметного кивка прищурила алые глаза и повернулась к девчонке у костра, произнося вопрос таким голосом, что по моему телу прошлись мурашки: — Как твое имя? Они говорят правду насчет того, что вас было восемнадцать? Темноволосая девушка поднимает медленно голову и ничего не отвечает, лишь крепче сжимает свои острые зубы. На такой маневр белокурая девушка только ангельски улыбнулась и в следующую секунду устрашающая новорожденная истошно завопила и выгнулась неестественным образом на изумрудной траве. Боже, от такого крика мне тут же захотелось заткнуть уши! Стискиваю зубы, слегка прикрываю глаза, борюсь с наступающей тошнотой, а вопли хладнокровной становятся еще оглушительнее, тогда же я решаюсь посмотреть на безучастное выражение лица Эдварда и вспомнить, как Джейн проделывала то же самое с ним в тронном зале, в древнем замке, который по праву пренадлежит Вольтури уже несколько тысячелетий, и меня затошнило еще больше. — Твое имя? — повторяет Джейн со странной интонацией в голосе, когда прекращает на парочку минут эффективность своего иллюзорного дара. — Бри, — судорожно выдыхает темноволосая новорожденная и кидает злобный взгляд на Джейн, скорее всего, желая ей у себя в голове много чего плохо. Если честно, то я просто напросто не могу представить себя на ее месте, но зато могу хорошенько поразмышлять об этом, выбрать более правдоподобный вариант развития событий с моим участием. Например, ей всего четырнадцать, она должна была учиться в школе, получать знания, которые учителя пытаются отдать своим ученикам, веселится в кругу своих друзей, засыпать и просыпаться в собственной кровати, но никак не стать самым опасным хищником, чтобы без всякой жалости уничтожать все то, что она посчитает нужным, к тому же за бессмертие, ей пришлось дорого заплатить — она приняла вечную жажду человеческой крови. Я просто не смогла бы все это вытерпеть, потому что слишком много событий для обыкновенного подростка. Молодая хладнокровная снова начинает растягивать уголки губ в широкой улыбке, а девчонка вновь начинает закричать во всю глотку, заставляя меня невольно затаить дыхание, пока крики не прекращаются. — К чему насилие? Она скажет все, что ты хочешь узнать, — рвано произносит Эсми и бросает сожалеющий взгляд на выжившую, правда на это Джейн лишь посмотрела на нее и в ее глазах внезапно блеснул смех. — Знаю, — усмехается белокурая девушка, встряхивает свои волосы левой рукой и переводит взгляд на молоденькую вампиршу. — Девятнадцать или двадцать, а может, больше, точно не знаю, — быстро заговорила она, прижимаясь белоснежной щекой к земле и судорожно хватая воздух. — Несколько наших подрались между собой по дороге, точной численности сказать невозможно. Райли приказал нам не думать о рыжеволосой девушке, каждый раз говорил, что наши мысли небезопасны, так как их могут подслушать. Еще он сказал, что мы должны уничтожить этих странных желтоглазых. — охотно затараторила Бри дальше. — Сказал, это будет совсем не трудно, что город принадлежит им и когда мы с ними расправимся, то вся кровь будет наша, поэтому Райли дал нам ее запах, рассказал, что она будет с теми, кто нам нужен, и именно так мы их узнаем. Он разрешил взять ее первому, кто до нее доберется. Джейн бросает короткий взгляд на громадную фигуру возле себя, безмолвно прося разобраться с провинившейся, но замечает, что Карлайл хочет что — то сказать насчет всего происходящего и останавливает жестом крупного мужчину в темно — серой накидке, принимаясь слушая просьбу Карлайла: — Она не знала, что она делает. Дайте ей шанс. — Милосердие к провинившимся очень сильно может повредить репутацию королевского клана, именно поэтому мы не делаем исключений и не даем второго шанса, — произносит белокурая девушка и неожиданно переводит взгляд на меня, слегка приподнимая уголки губ в счастливой улыбке. — Кай несомненно заинтересуется тем, что ты до сих пор человек, Изабелла. Возможно, он решит заехать в гости. От последних произнесенных слов нервно дергаю плечом, всеми фибрами собственной души надеясь, что Вольтури всего лишь попыталась пошутить надо мной, правда, у нее это немного плоховато получилось, а после подаю голос: — Дата уже установлена. Улыбка Джейн начала тускнеть, она на мои слова безразлично пожала плечами и элегантно повернулась к громоздкой мужской фигуре, которую совсем недавно остановила, чтобы выслушать старшего Каллена. — Феликс, займись ею… и пора домой. — произносит она, словно изнемогая от скуки, а после лениво кивает на темноволосую новорожденную. Эдвард чуть наклоняется к моему левому уху и шепчет просьбу отвернуться, чтобы не видеть дальнейшее развитие событий, не намекая, а говоря прямым текстом, что я и так много чего пережила за один день, но меня уговаривать не пришлось, просто уткнувшись лицом в его холодную грудь, прикрываю глаза, через мгновение понимая, что заткнуть уши все — так было отличной идеей, только вот жаль, что я ее просто откинула на четвертый — пятый план. Сначала послышался низкий, раскатистый рык, заставляющий меня прижаться к холодному телу вампира чуть сильнее, а потом ужасно знакомый вопль, от которого у меня пошли мурашки по всей коже.