* * *
Ифритов мерзкий день! Почему именно сегодня богиня решила наказать его, а главное, за что? Лазард провёл с Генезисом более-менее сносный «разбор полётов», поставил в известность о жалобах, которые упоминала Кроу утром. Турков возмущала его бесполезность и неспособность работать в команде. Также они считали, что Генезис срывает все планы. Директор напомнил, что, из-за устроенного Генезисом обвала, выехавшая группа до сих пор ищет тела погибших. К тому же, из-за необдуманной затеи его напарники легко могли быть погребены под камнями, как и он сам. А потом, как бы между прочим, добавил, что необходимо придерживаться служебной этики и проявлять нравственность. Между строк Рапсодос прочёл: «Личные отношения на службе не приветствуются. Поэтому разберись уже со всем этим, иначе это сделаем мы». Как только солджер вышел за порог комнаты брифинга, Генезиса окликнул помощник Холландера и попросил следовать за ним в лабораторию. Коротким этот вызов не оказался. Ни с того, ни с сего горе-гений решил, что сегодня отличный день для полного обследования своих подопечных. По его словам, проверка должна была пройти ещё четыре дня назад, но Анджил был слишком занят, Либертус не собирался пока возвращаться с фронта, а Генезис как раз свободен. Разумеется, Остиум и Хьюли тоже пройдут осмотр, как только освободятся, клялся Холландер. Осмотром вторых и третьих классов, к везению последних, занимались помощники Ходжо. Он велел Рапсодосу раздеться, присесть на стул и набраться терпения, пока тот его обследует. Как назло, осмотр затянулся почти до завершения рабочего дня. Уставший, раздражённый и готовый свернуть шею любому, кто подвернётся под руку, Генезис покинул лабораторию Холландера. Уж лучше проверять макулатуру в пыльном кабинете, чем «общаться» с профессором тет-а-тет. Пока солджер накидывал на плечи плащ, он обнаружил в кармане рубин из гробницы. Странно, ему казалось, что камень выпал из рук, когда на них напал Арамуша. Чуть подумав, он вернул драгоценность обратно в карман. По-хорошему, находку полагалось передать учёному комитету, но, в отместку за сегодняшний день, не стал этого делать. Немного позже солджер спустился на тренировочный полигон, где Анджил обучал мальчишек сражению на мечах. Его щенок сидел на скамье, поодаль от зоны тренировок. Приметив Генезиса, лохматое недоразумение активно помахало рукой. Поморщившись, Рапсодос взглянул на Хьюли, прохаживающегося между солджерами и поправляющего их, если те неправильно выполняли технику. Он поднял руку в приветственном жесте. Анджил проделал то же самое и вновь вернул внимание ученикам. Судя по всему, друг в состоянии самостоятельно провести занятия и без его помощи. Подавив зевок, Генезис присел возле Зака, ожидая завершения тренировки. Глаза слипались от усталости. Планы, касающиеся похода в гости к Кроу, похоже, стоит хорошенько обдумать. С этой головной болью разумнее просто пойти с Анджилом в бар и долго проклинать руководство корпорации вместе со всем учёным комитетом. Хоть полегчает. — У тебя уставший вид, — прервал недолгую паузу Зак. — Тоже тренировался? Правильно. Надо всегда быть в форме. Андж говорит… — Для тебя он солджер первого класса Хьюли, шкет, — поглаживая пульсирующий от боли висок, перебил Генезис. — Ну да, — ничуть не обидевшись, согласился Фэйр. — Как задание прошло? Все говорят, что не очень удачно. Взгляд поневоле замер на лице улыбающегося, как ребёнок, солджера второго класса. Неужели Анджилу нравится возиться с этим источником сплошных нервов и раздражения? Будь он на месте друга, то Зак бы вернулся домой после первого же дня обучения. — Почему не тренируешься со всеми? — задав встречный вопрос, Генезис прислонился спиной к стене. — Растянул связки на руке, — Фэйр продемонстрировал ему перевязанное бинтом запястье. — Ну так как задание? — Ты уже сам ответил на свой вопрос, — скрестив руки на груди, Рапсодос вытянул ноги, устроился поудобнее и прикрыл глаза. То был намёк недогадливому мальчику, что разговор окончен. Генезис приспособился легко засыпать под раздражающий шум: служба в Шин-Ра давно изменила жизненный уклад. Но, к большому разочарованию, на Зака этот приём не действовал. — Может, сходим с тобой и Анджилом после работы куда-нибудь? Тон такой, будто они со щенком пили вместе на брудершафт. А на самом деле всего одно не очень приятное задание вдвоём выполнили. После него Генезис две недели пролежал в госпитале. — Нет. — Условился с Кроу? От неожиданности Рапсодос уставился на собеседника. — Не твоё дело. — Я просто предположил, — Фэйр пожал плечами.— Мне показалось, тогда, в подземном гараже, вы… — Упор лёжа принял. Пятьдесят отжиманий, — сведя брови, приказал Рапсодос. Зак уставился на него с недоумением в глазах. Нахмурился, на всякий случай уточнил приказ. Генезис повторил. Тогда Фэйр слегка смутился и помахал перед его лицом перебинтованным запястьем. Как будто Рапсодос забыл о его растяжении. — Фэйр. Ты поцелуешься с полом, если сейчас же не выполнишь приказ. Пятьдесят отжиманий. Шумно сглотнув, «щенок» с обречённым видом опустился на пол. Неуверенно опёрся на больную руку, но тут же с болезненно исказившимся лицом охнул от боли. Он глянул с надеждой в глазах на мучителя, однако Генезис отменять приказ не собирался. Лишь вернулся в исходное положение и внимательно наблюдал, чтобы нерасторопный ученик Хьюли не халтурил. С горем пополам Фэйр отжался три раза, после чего несносного мальчишку спас заметивший неладное Анджил. Выслушав жалобу Генезиса, он обещал, что накажет ученика и послал того в медпункт проверить вновь разболевшуюся руку. — У щенка язык без костей, не обращай внимания, — оглядываясь на тренирующихся солджеров, успокоил Хьюли. — Ему бы не помешало научиться держать язык за зубами, — поделившись мнением, Генезис поднялся на ноги. Встряхнув плащ и поправляя складки, он заметил недовольство на лице Анджила. — Между прочим, у тебя этому научился. До вашего с ним общего задания, он ещё хотя бы понимал, когда стоит остановиться. А теперь прёт, твердолобый, как паровоз. Приняв оскорблёно-невинный вид, Рапсодос отрицал все обвинения в свой адрес. Хьюли снисходительно поднял брови: — Неважно. И, Генезис. Не забывайся, Зак мой ученик. Наказывать и отдавать ему приказы могу только я. С каких пор лучший друг стал так ревностно вести себя в отношении мелкого шкета? Генезис бы с удовольствием промыл по этому поводу мозги Анджилу, но у самого голова раскалывалась. — Давай сходим в бар, когда закончишь, — Генезис не спрашивал, скорее ставил перед фактом. — У тебя болезненный вид. Тоже сходил бы в медпункт, — оглядываясь на парней, Хьюли бросил: — Заканчивайте тренировку. Верните оружие на место и бегом в раздевалку! Солджеры остановили бой. Устало выдохнув, кое-кто из мальчишек протягивали руку сражённым соперникам. Другие спешно хватали бутылки с водой и возвращали мечи в оружейную. А особо резвые уже покидали тренировочный полигон. Судя по усталым, но довольным выражением на лицах солджеров, Анджил их не сильно потрепал. — Я еле сбежал оттуда, предлагаешь добровольно вернуться в лапы Холландера? — саркастично поинтересовался Генезис. — Сегодня проводилось обследование? — с любопытством в голосе спросил Хьюли. — Понятно теперь, почему ты так устал. Тебе сейчас не о выпивке надо думать, а о том, чтобы выспаться. Друг зашагал в сторону выхода. Рапсодос последовал за ним. — Спасибо за заботу, но мне виднее, чего хочет мой организм. Выйдя в коридор, Анджил остановился возле двери раздевалки и, в ответ на фразу Генезиса, издал смешок: — В любом случае, я сегодня буду занят. Лазард привёл нам нового инструктора. Мне весь вечер предстоит объяснять ему, что тут к чему. За дверями зала для тренировок послышались приближающиеся голоса солджеров третьего класса. Приоткрыв двери, парни обходили их с Анджилом, стремясь пройти в душевую. Кажется планы с Кроу вновь стали актуальны. — Предатель ты, Андж, — без обиды в голосе бросил Генезис другу. Хьюли на это пожал плечами: мол, служба. Приказ есть приказ.* * *
Ночью Генезис проснулся от непреодолимой боли в животе. Внутренности сжимались до болезненной точки, а затем медленно отпускало. Ничего похожего он в жизни не ощущал. «Отравился», — была первая мысль при пробуждении. А боль всё не покидала, будто низ живота стянули чугунным корсетом. Шипя сквозь зубы, Генезис через силу разлепил глаза и посмотрел на электронный будильник, что стоял на тумбочке. Времени было три часа ночи. Приспичило же в такой момент! Не вытерпев болезненных схваток, он скинул с себя одеяло и поднялся с постели — зря! «Чугунный корсет» от движения переместился и стал оттягивать низ живота. Охнув не своим голосом, Рапсодос в жалкой попытке чуть притупить боль сжал торс обеими руками. В ванную солджер шаркал в полутьме, придерживаясь рукой за стены и постанывая от неприятных ощущений. Было сложно ориентироваться в потёмках дома у Кроу. Соприкосновения ноги с холодным кафелем ванной комнаты не понравилось организму, будто в отместку боль стала мучительней. Генезис с трудом добрался до умывальника, открыл дверцу настенного шкафчика, на ощупь отыскал выключатель. После чего судорожно достал аптечку. Высыпав содержимое в умывальник, он поискал среди кучи ненужного в данный момент хлама обезболивающее. Найдя же, стал бороться с упаковкой дрожащими руками, пока не высыпал на ладонь четыре таблетки. Закинув их в рот, солджер поднял ручку крана и, опираясь на раковину, опустил голову под струю воды. Его не заботило, что остальные медикаменты в умывальнике промокнут. Он пил, пока вода не стала заливать нос, волосы, шею и стекать по плечам. Рапсодос громко закашлялся. Грёбаный, мать его, Холландер! — Генезис? — голос доносился почти на грани сознания. Кажется, ещё чуть-чуть, и он потеряет связь с действительностью. Помотав головой, он, не глядя, закрыл кран. А прикрыв зеркальную дверцу шкафчика, обнаружил в отражении женское лицо. Теперь глюки. Замечательно! Рапсодос зажмурился, потёр веки пальцами и вновь присмотрелся к отражению. На него всё ещё смотрела испуганная женщина. Сделав шаг назад, он поскользнулся на лужице воды, что стекала с волос, и со стуком упал на кафель. Из спальни раздалась возня, его снова окликнули. Рапсодос, ничего не понимая, уставился на округлую грудь, которой никогда у него не было. — Какого… — с пугающим писком выдал солджер. — Генезис! — в дверях ванной показалась Кроу Альтиус, но при взгляде на него с её лица схлынули краски. Буквально. Спустя секунд десять, как и всегда бывало, турк собралась с мыслями: — Бахамут подери, ты ещё кто? Рапсодос открыл рот, но с ужасом понял: он не знает, что сказать. Язык словно приклеился к нёбу. Взлохмаченная Альтиус посмотрела на него злыми глазами. — Ещё раз повторяю: кто ты? Это ведь кошмар, так? Иначе быть не может. Хотя, судя по лицу Кроу, на котором была написана решимость убить его, у Генезиса возникали некоторые сомнения, касательно данного предположения. — Дамочка, я тебя сейчас из окна выкину. Это не шутка! — Это я, — наконец смог выдавить из себя солджер совершенно чужим голосом. — Кто? Я тебя не знаю. Как ты проникла сюда? — Альтиус потихоньку начинала закипать. — Генезис, это… Турк нахмурилась, будто всё осознала. — Ты его подружка? Он тебя сюда приволок? — накинулась на него с вопросами Кроу. — Слушай сюда, можете с ним сношаться, где хотите, но в моём доме… — Твою мать, Альтиус, — стал понемногу выходить из себя Рапсодос. — Я и есть Генезис! Разуй глаза! Опустив взгляд к полу, он схватился рукой за умывальник и поднялся, чтобы снова посмотреть на своё отражение. Кроу прожигала взглядом его лицо. — Вы что, решили меня разыграть? Где Генезис? Найду — откручу ему голову за такие шутки. — Ифрит тебя раздери. Это я. Я! Резко обернувшись к ней, Рапсодос схватил Альтиус за руки, не позволяя двинуться. — Посмотри на меня. Просто посмотри. От гнева у турка побагровели щёки, но вырываться она не спешила, вместо этого разглядывала его лицо. Давно так пристально Генезиса не изучали. Под тяжёлым взглядом Кроу ему находиться было неприятно, но сейчас главное доказать ей, что это он. А там уже можно будет и устроить настоящую панику. Кроу приглядывалась к нему долго и с недоверием. Ещё бы! Он бы и сам не поверил, но отражение в зеркале доказывало обратное. Постепенно складка на её переносице разгладилась, а сжатые губы расслабились. — Когда мы встретились у фонтана Шин-Ра, что ты сказал мне? — с подозрением спросила Альтиус. — Что ты испортила своей запиской дорогой томик поэмы. И вообще, то ещё свидание… — Это было не свидание, остолоп, — вырвавшись из его рук, она осмотрела его с ног до головы. — Кого ты взбесил настолько, что он проклял тебя… — замолкнув на полуслове, Кроу указала пальцем на грудь, что, к слову, была побольше, чем у неё. — …этим. В мозгу неоновой табличкой светилась фамилия учёного, который сегодня осматривал его. Кто знает, что мог вколоть этот псих. Чёрт, эти волосы, грудь. Он с омерзением прикрыл её руками, чтобы не видеть, и вновь присел на холодную плитку. Убрав отросшую чёлку с лица, Кроу вошла внутрь, стянула полотенце с крючка и укрыла им голые плечи Рапсодоса. Хотел ведь вернуться в общежитие после проведённого вечера! А вместо этого дал слабину и уснул вместе с ней. — Как это случилось? Пару часов назад ты был мужчиной, — присев перед ним на корточки, спросила турк. — Сегодня или вчера с тобой происходило что-то странное? — Сегодня у меня был осмотр у Холландера, — зубы отбивали безостановочную дробь, слабость вновь вернулась, стискивая низ стальными когтями. — Наверняка его рук дело. — Будь это так, он бы придумал повод не дать тебе в ближайшее время покидать здание Шин-Ра, — заботливо убирая с его лица мокрые волосы, она пыталась найти разумное объяснение происходящему. — Ему ведь надо было бы за тобой наблюдать. Запутавшийся Генезис не мешал Кроу думать и сам пытался вспомнить, что мог упустить. Чертовщина. Как вообще такое возможно? — Что тогда? Как? — с ужасом солджер осознавал, что не может трезво мыслить. — Успокойся, — она смотрела в глаза совсем как тогда в заброшенном театре. — Сейчас поздно, дождись утра. Я пойду с тобой завтра к Холландеру, и там узнаем, что происходит. Хорошо? Запутавшись окончательно, он зажмурился и кивнул. — Хочешь, я позвоню Анджилу? — Нет! — он сжал плечо Кроу. — Никто не должен об этом знать. Никто. Поморщившись от боли, она разжала его руку и согласилась. После чего помогла подняться на ноги. Генезис посмотрел на Альтиус сверху вниз, как и раньше. Значит, рост остался прежним. — Что болит? — Живот, — этот новый голос проникал в сознание, переворачивал его мысли. — Дать таблетку? Он покачал головой. Но Кроу, не слушая, достала из умывальника блистерную упаковку болеутоляющего и положила на его ладонь две таблетки. — Глотай. Боль продолжится до завтра, может, дольше. — Почему? — Боюсь, у меня плохие новости. — Хуже смены пола? — подозрительно изогнул бровь Генезис. — Да. У тебя месячные, — почесав макушку, она старалась избежать его взгляда. Округлив глаза от шока, солджер проклял в сердцах того, кто сотворил с ним такое.