Власти и богатству свойственно появляться и исчезать. Это нечто непостоянное, проходное и вовсе не главное в жизни. А вот семья — это то, что приобретает большее значение с каждым прожитым годом. Семья — это навсегда, что бы в ней не происходило. © Ким Хичоль. 38 лет. Бизнесмен
Бэкхён открыл глаза, перевёл взгляд на проносящиеся за окном улицы и вздохнул. Омега сидел, откинувшись на спинку сидения, держа в руках планер и кодовую карточку от кабинета Чанёля. Бэк всё ещё был не уверен, стоит ли ему вторгаться на территорию мужа, однако альфа был слишком настойчив, когда буквально впихивал небольшую карточку в руки супруга. «Ты мой муж, кто тебе запретит находиться в моём кабинете?» — аргументировал свои действия Пак, получая от Бэкхёна лишь вымученный вздох. Конечно, никто ему не запретит. Не осмелится просто-напросто, однако это не значит, что подчинённые оставят это без внимания. Бэк не хотел бы работать, зная, что за дверями кабинета гудит целый офис, обсуждая его наглость и развязное поведение. А именно так они это и назовут, тут даже без вариантов. Бэкхён долго отказывался именно поэтому, но вскоре смирился, понимая, что Чанёля переубеждать бесполезно. Да и когда омегу вообще волновали сплетни? Альфа уехал ранним утром, тихо встав с кровати, видимо, в надежде, что Бэк по-прежнему спал. Надежды его, предсказуемо, не оправдались, потому что слинять по-тихому омега ему не позволил, хватая за руку прежде, чем мужчина отправился в душ. «Только не говори, что всё это время не спал», — позволив мужу повалить себя обратно на матрас, Чанёль нахмурился, прожигая супруга пытливым взглядом. Ответ он получил, конечно же, отрицательный, но не факт, что правдивый. Бэкхён просто переволновался. — Приехали, мистер Пак, — доложил взглянувший на него Джексон, в то время как Цзытао уже покинул машину, ожидая Бэкхёна возле задней двери. Омега вышел из салона под надёжной защитой телохранителя, уже отсюда видя ещё двоих альф возле центрального входа. Стоит сказать, что за это утро Бэкхён успел насчитать вокруг себя уже около десятка человек, каждый из которых готов был скрыть Пака за своей спиной в случае опасности. Чанёль нисколько не преувеличивал, когда говорил об усилении охраны, потому что телохранители были и правда повсюду — Бэк даже не удивится, если и офис напичкан ими чуть ли ни под завязку. — Идёмте? Цзытао двинулся в сторону первым, продолжая сканировать внимательным взглядом территорию, а потому среагировал мгновенно, заметив движущуюся им навстречу машину. Схватив опешившего омегу за плечи, китаец отскочил в сторону вместе с ним, тут же доставая припрятанное оружие. Так же поступили и остальные члены охранной группы, появившись, будто бы из ниоткуда. Мужчины сомкнули вокруг резко затормозившего авто круг, готовые в любую секунду обрушить на иномарку град пуль. Бэкхён шумно выдохнул в плечо крепко держащего его Цзытао, всё ещё соображая, что вообще произошло. Какие-то жалкие несколько секунд погрузили парковку в хаос и шум, привлекая всеобщее внимание. У омеги же пред глазами стояла только надвигающаяся на него машина. Задняя дверь иномарки открылась быстро и почти беззвучно, являя всем собравшимся фигуру альфы. Лицо его выражало неподдельное смятение и растерянность, перекликающееся с чувством вины. — Господин Ким? — Бэкхён при появлении знакомого наконец отмер, отшатнувшись от Цзытао. Запоздало сообразив отдать приказ опустить оружие, Бэк коротко взглянул на китайца, молча заставляя подчиняться. Поправив пиджак, омега дождался, когда вооружённые мужчины отступят назад, и лишь после этого взглянул на перепуганного Чунмёна, вертящегося по сторонам. — Прошу прощения! — заметив Бэкхёна, Ким оказался перед ним уже через секунду, низко склоняя голову в знак извинения. Мужчина согнулся едва ли ни в поясном поклоне, в то время как его водитель, покинувший салон автомобиля следом, выражал своё раскаяние молчанием и поджатыми губами. — Мистер Пак, простите ради Бога! Чёрт знает, куда смотрел этот остолоп, — на последнем слове альфа гневно воззрился на подчинённого. — Вы в порядке? — Да… В полном, — совладав со вспышкой страха, ответил омега с уверенностью и невольно повёл плечами, чувствуя на себе взгляды собравшихся зевак. Взглянув на Цзытао, омега кивнул в сторону толпы, негласно прося решить эту проблему. Китаец не медлил, тут же распорядившись. — Боже, даже не знаю, как загладить свою вину… — Чунмён страдальчески вздохнул, хмурясь и жмурясь от досады. Они с Бэкхёном по-прежнему стояли между двумя машинами, окутываемые тёплым летним ветром. — Давайте лучше выпьем кофе, — поспешил предложить омега, не желая больше слушать извинения и попусту тратить время. Произошедшее не более чем неосторожность водителя, а потому Чунмёну вовсе не нужно распинаться перед Паком. — Заодно и расскажите мне, какими судьбами в PY. Как вам такая идея? — Бэкхён улыбнулся, игнорируя всё ещё бушующий в крови адреналин. Сыгравший эффект внезапности не позволял шоку пройти ещё какое-то время, после чего Бэк наконец окончательно взял себя в руки. — Я всеми руками «за», — ответил Ким с заметным облегчением, улыбнувшись омеге уголками губ.***
Открыв дверь, Бэк пропустил вперёд Чунмёна, а уже после вошёл сам, бегло оглядывая помещение. Кабинет генерального директора для омеги казался слишком большим и даже чужим, когда хозяина не было на его законном месте. Рабочий стол непривычно пустовал, как и кожаное кресло, обречённое дожидаться своего пользователя. Панорамные окна свободно пропускали солнечные лучи, полностью освещая помещение. Пахло чистотой и еле различимыми нотками бергамота. Попросив Сехуна приготовить две чашки бодрящего, Бэкхён наконец уселся в кресло, неуютно поёрзав пару секунд. Положив планер и карточку на стол, омега сцепил пальцы в замок и обратил свой взгляд на мужчину, что расположился на диване, закинув ногу на ногу. — Спасибо, — поблагодарил Бэк появившегося с кофе Сехуна и вновь заговорил, когда бета скрылся в приёмной, поставив напиток и перед альфой. — Так какова же причина вашего визита? — Чанёль вам не рассказывал? Мы активно сотрудничаем в последнее время, — мягко улыбнувшись, ответил Чунмён и пригубил горячий кофе, смакуя вкус на языке. — Кажется, у вас были какие-то проблемы с поставщиками. И вот он я. — Ким рассмеялся и поставил полупустую чашку на стоящий рядом столик. — Можно сказать, что мы теперь партнёры. — Это же замечательно. Вы явно не тот человек, который будет столь безответственно относиться к работе. Думаю, с вами у нас не возникнет никаких проблем. Нет, я уверен в этом, — решительно кивнув, подытожил Бэкхён и пригубил свой кофе. — И я постараюсь оправдать ваши ожидания, — ответил на это Чунмён, а после оглядел просторный кабинет, задумчиво обводя взглядом композицию из картин на противоположной стене. Задержав взгляд на вазе возле встроенного шкафа, Ким одобрительно промычал, подмечая известные ему одному плюсы интерьера, после чего вновь перевёл взгляд на омегу, расплываясь в дружелюбной улыбке. — Так всё строго, но при этом не вычурно. У Чанёля прекрасный вкус. — Скорее нелюбовь к громоздкости — предпочитает минимализм. — Бэкхён мельком осмотрел помещение и вздохнул. Омега, в отличие от супруга, любил находиться в уюте, коего здесь совершенно не наблюдалось. Серые стены с картинами той же цветовой гаммы нисколько не разбавляли атмосферу отчуждения и холода, отчего находиться здесь одному Бэку было откровенно неуютно. Он даже повёл плечами, представив, как будет работать здесь эти два дня в отсутствие мужа. — И в этом ваши с Чанёлем взгляды расходятся, я прав? — Верно угадав мысли омеги, Чунмён чуть наклонил в сторону голову, как бы говоря, что это очевидно. Мужчина понимающе покивал и поджал губы, всего несколько секунд пребывая в размышлении. — Мы, альфы, к таким вещам относимся ровно. Знаете, никогда не ловил себя на мысли, что хочу что-то изменить в своей среде обитания. Наверное, перекрась мне кто-то в доме стены, я бы и не заметил, пока кто-то не ткнул бы мне в это пальцем. Мы забиваем себе голову слишком многим, а потому что-то подобное кажется даже не мелочью, а чем-то несущественным и совершенно не требующим нашего внимания. Вы же, омеги, умеете всё это чувствовать, находить недостатки там, где мы их не видим. Кто-то бы назвал это чрезмерной педантичностью, придирчивостью или простым капризом, однако я так не считаю. Омеги действительно уникальны. У всех есть некое шестое чувство, помогающее в той или иной ситуации. У вас же, как я думаю, после шестого следует ещё одно. И неповторимость его в том, что выработать его за время жизни просто невозможно. Вы с ним рождаетесь, и в этом ваша сила. — Закончив свои размышления, Чунмён взглянул на почему-то посмеивающегося Бэкхёна и несерьёзно нахмурился, вновь заговорив с пылким энтузиазмом. — Почему вы смеётесь? Хотите поспорить? Но ведь так и есть. Альфы и беты не могут чувствовать мир столь тонко и детально, как омеги. Это доказано уже кем только можно было. Вспомните историю! Как люди жили в те времена, когда омеги представляли собой ценность лишь в качестве продолжателей рода? Бесконечные войны, отсутствие хоть какой-то гармонии в обществе. Мрак! А потом? Первые балы с участием омег — тогда это казалось немыслимым. Настоящим сумасшествием и нелепостью! Но так ли это было? Дворы преображались, общество обрело некое равновесие, сводя к минимуму все стычки. И благодаря кому? Благодаря омегам, конечно! Вы обладаете по-настоящему аномальной чувствительностью, всегда зная, когда стоит перевести разговор в другое русло, сменить тему, утихомирить пыл одним только взглядом. Омегам не нужна физическая сила, потому что вам дано нечто более могущественное и эффективнее той же драки на кулаках. Вы — стратеги. Да, именно так, прекратите смеяться! Вы продумываете свои действия на несколько ходов вперёд, всегда оперируете только контраргументами, умея обезоружить собеседника лишь словом. Не спорю, далеко не все омеги такие, и грести всех под одну гребёнку слишком самонадеянно, но всё же. Возьмём, к примеру, вас, мистер Пак, — недолго думая, выдал Чунмён, — вам всего тридцать с небольшим, однако не каждый мужчина старше и состоятельнее вас осмелится вам перечить. За восемь лет вы сделали себе имя фактически с нуля. И разве для этого вы ввязывались в какие-то конфликты, грызлись с кем-то за лидерство, как это делают альфы? Нет! Тактика, природное очарование и немного хитрости — всё. Вот ваш рецепт успеха. Омеги умеют обходить все острые углы или же сглаживать их, в то время как альфа порой даже не способны их увидеть. В одиночку ни один мужчина бы ничего не добился, я более чем уверен. Такой омега, как вы, это опора и поддержка, столь нужная альфе в его стремлениях. Исчезни вы сейчас, всё бы порушилось, подобно карточному домику. Омеги незаменимы. Без вас альфы — слишком лёгкая мишень для недругов. Раздавить смогут даже самого могущественного, — подытожил Ким с уверенностью и задержал на Бэкхёне взгляд. Омега же лишь вежливо улыбнулся, не выражая каких-либо конкретизированных эмоций.***
Чанёль в очередной раз поправил галстук и хмуро взглянул за окно, с трудом различая проносящиеся здания, вывески и рекламные щиты. В Пусане уже несколько часов шёл проливной дождь, что никак не способствовало поднятию духа. Альфа поехал на объект сразу после своего прибытия в город. Здание действительно было почти полностью готово и, что более важно, переделывать в его дизайне что-то Пак совершенно не видел надобности. Сейчас альфа ехал на ещё одну встречу, рассудив, что пока он в этом городе, стоит сделать как можно больше запланированного. Мужчина был в делах с самого утра, из-за чего ещё даже не был в отеле, куда и к вечеру не факт, что доберётся. Тем не менее, усталости Пак не чувствовал. Об этом просто-напросто некогда было беспокоиться. Стоит сказать, Чанёль о многом успел подумать, заметно успокоив свои страхи и предрассудки ещё до отъезда, проснувшись раньше будильника. Вставать и уходить альфе совершенно не хотелось, а потому оставшиеся полчаса он просто наблюдал за спящим под боком Бэкхёном. Омега был полностью безмятежен и расслаблен, сопя в его плечо и совершенно не чувствуя чужого взгляда. Пак этим и воспользовался, углубившись в размышления. На публике его супруг всегда был примером того, как омегам стоит себя держать. Не обделённый светским лоском Пак Бэкхён обладал какой-то особенной аурой, неповторимой изюминкой. Чанёль не раз замечал чужие взгляды на муже, и по закону жанра должен был сходить с ума от ревности. Только вот этого не было. Мужчина действительно гордился таким омегой рядом с собой и прекрасно знал, что число завистников не ограничивается одним десятком. Возможно, кто-то посчитает, что Пак лишь тешит своё самолюбие. И мужчина не будет его в этом переубеждать, потому что доля истины в этом всё же была. Чанёль собственник. Это в нём не изменить, не вытравить и не искоренить. Он может не реагировать на внимание альф к своему мужу, позволять им смотреть и думать при этом об омеге, однако смотреть вот так на Бэкхёна, спящего, разморённого сном и такого домашнего, не позволит никому. И даже не потому, что ревность в груди будет бесноваться и выть. Омега сам никого к себе не подпустит, в чём Пак был уверен абсолютно. Неважно кого — самонадеянного Казанову или врага — Бэкхён не тот, кто сдастся без сопротивления. Омега будет бунтовать, рычать и кусаться, если потребуется, но не дастся, потому что сильный. Пусть не физически, но умением дать отпор уж точно. В конце концов, Бэк не беспомощный, он не ребёнок и не слабак. Стержень в нём прочен, точно титан, а для омеги это куда более показательно, нежели сила в ударе наотмашь. Чанёль думал об этом всё утро, то ли успокаивая себя, то ли и Бэкхёна тоже. Однако именно это помогло мужчине наконец успокоиться и не пребывать в волнении весь сегодняшний день. Вновь взглянув на покрытое дождевыми каплями стекло, Пак, поддавшись спонтанному порыву, достал из кармана телефон. Быстро найдя нужный номер, мужчина терпеливо слушал протяжные гудки, не сдержав улыбки, когда ему наконец ответили. — Очень вовремя ты звонишь, конечно, Пак, — проворчал Бэкхён на том конце, кажется, шелестя какими-то бумагами. На заднем плане что-то уже традиционно брякнулось, сопровождаясь цоканьем омеги. — Я, вообще-то, немного занят. — Настолько, что не уделишь мужу и минуты? — Ну, если муж хорошо попросит, то… — Это уже шантаж. — Это плата за потраченные на тебя минуты. Время — деньги, дорогой мой супруг. — Вредный ты, Бэк, — со вздохом заключил Пак, слыша в трубку приглушённый смех. Вновь услышав шелест бумаги, Чанёль взглянул на свои наручные часы и нахмурился. — Ты всё ещё в офисе? Поздно уже. — Восемь часов вечера? Всё нормально. Я даже не устал. Разгребаю все твои недоделки. Ещё спасибо скажешь, — хмыкнув, ответил омега, и Пак готов был поклясться, что Бэкхён гордо вздёрнул подбородок. — Если ты снова сляжешь с переутомлением, Чондэ меня четвертует. Хочешь стать вдовцом? — Ни в коем случае! — со смехом говорил омега. — Не волнуйся, я правда не устал. Ещё хочу заехать к Хи. В… тот день мы разошлись не на самой позитивной ноте. Я чувствую некоторую вину, — продолжал Бэкхён совсем тихо, так, что Чанёль различал тиканье часов. — Но можешь не беспокоиться, Цзытао будет со мной. Думаю, Хи не будет против, чтобы он зашёл в квартиру. Да и на улице полно твоих людей. — Бэк, ты же понимаешь, что это необходимо? — строго перебил его Чанёль и прислушался к молчанию на том конце связи. Бэкхён явно о чём-то думал, вернее всего, привычно водя пальцем по ободку стакана, если таковой или что-то похожее было у него под рукой. — Бэкхён? — Я всё понимаю, Чанёль. Мне ли не понимать, — наконец отозвался омега, вздыхая как-то обречённо и устало. — Просто… Иногда задаюсь вопросом, а ради чего всё это. Не знаю, как ты, а я не вижу особой ценности в нашем доме или PY. Теперь не вижу. Раньше я был полностью убеждён, что в этом всём и заключается счастье, все радости жизни и залог успеха. Но так ли это? Представь, если бы мы с тобой не жили в огромном коттедже, не катались бы на дорогих машинах и работали бы где-нибудь в конторе, например. Жили бы в небольшой квартире, в тихом спальном районе с большой детской площадкой и парком неподалёку. Будь всё так, сейчас нам бы не приходилось жить под гнётом опасности. Чанёль представлял. Красочно и детально, как возвращался бы домой после работы, окунаясь в уют и тепло. Как шёл бы на кухню за аппетитным запахом приготовленного ужина. Приготовленного Бэкхёном ужина. Омега бы всегда встречал его в фартуке поверх рубашки и брюк, потому что банально не успел переодеться после своего возвращения. Как они потом валились бы вместе в кровать, лениво сплетаясь телами и засыпая прямо так, в костюмах, чтоб утром впопыхах носиться по спальне в поисках выглаженных рубашек. Как гуляли бы в парке по выходным, выгуливая Пирата, что явно был бы более миниатюрной породы. Как жили бы, не зная всего этого кошмара. Но вместе с тем понимал, что возможность воплотить это в жизнь уже давно упущена. Конечно, чисто теоретически они могли бы бросить всё прямо сейчас, съехать в этот самый спальный район и зажить себе спокойно, как и во всех этих фантазиях, если бы не одно большое «но». Жизнь не теория. Здесь нельзя всё так просто перевернуть с ног на голову, только потому что захотел. Здесь приходится отвоёвывать своё настоящее и будущее, потому что таких, как они, более семи миллиардов человек, каждый из которых нуждается в счастье не меньше. — Но мы имеем то, что у нас есть, и от этого не убежишь, — продолжал между тем Бэкхён. — Отступить сейчас — всё равно, что сдаться безоружным. А я так не хочу. Думаю, и ты тоже. — Конечно, не хочу, терпеть не могу отступление. — Чанёль, — позвал Бэкхён после недолгой паузы, будто что-то обдумав. — М? — Пак прикрыл глаза, абстрагируясь от шума проносящихся мимо машин, и полностью сконцентрировался на голосе супруга. — Я соскучился, — шёпотом произнёс омега на одном дыхании, словно решался на это едва ли ни под пытками. — Чего молчишь? Смешно? — возмутился Бэкхён громче, старательно заговаривая повисшую паузу. Бэк просто не видел улыбку мужа в этот момент. — Больше я тебе ничего не скажу, Пак! Всё! — Я тоже соскучился, — наконец ответил Чанёль, представляя, как супруг сейчас нахмурился. — И кто бы мог подумать, что нас хватит всего на один день, да? — Угадывая мысли омеги, Пак усмехнулся. Что-то в их отношениях стремительно менялось, набирало обороты и разрасталось, оплетая каждый закуток души. И альфа тонул в этом, зная, что и Бэкхён тоже. — Да, совершенно на нас не похоже, — хохотнул Бэкхён в ответ, а после добавил, — но так намного лучше. — Согласен, — покивал Чанёль с улыбкой и жестом попросил повернувшегося к нему водителя немного подождать. Машина остановилась. — Прости, мне нужно идти, а тебе следует уже вылезти из офиса. Слышал меня? — Хорошо, хорошо, — весело отметил Бэкхён, вызывая у Пака короткий смешок.***
Бэкхён стоял перед дверью в заметном волнении, сжимая пальцами коробку с тортом. Цзытао стоял позади, то и дело поглядывая на омегу в недоумении. Пак почему-то пребывал в несвойственной ему нерешительности, жуя нижнюю губу, а китаец не знал, стоит ли ему попытаться успокоить или же разумнее будет не лезть и помалкивать. Вообще, мужчина всё чаще стал замечать для себя какие-то особенности в характере Бэкхёна, коих раньше не замечал абсолютно. Омега для него казался каким-то нереальным, идеальным для столь банальных эмоций, в то время как на деле, по сути, ничем особо и не отличался. Бэкхён умел бояться, переживать и чувствовать, а потому не было ничего удивительного в том, как он вёл себя сейчас. Повторно позвонив в дверь, Бэк заставил себя улыбнуться как в раз тот момент, когда дверь-таки открыли и окинули омегу вопросительным взглядом, тут же сменившимся немым удивлением. — Привет, пустишь? — как-то уж слишком осторожно спросил Пак, будто перед ним могли просто-напросто захлопнуть дверь. — Конечно, заходи! — встрепенулся Хичоль, пропуская гостей в квартиру. Бэкхён переступил порог со смешанными чувствами, с любопытством заглядывая за плечо брата. И не то чтобы их отношения были слишком уж натянутыми, но у Кима в гостях Бэк не был последние два года точно. Кажется, это был день рождения племяшек, куда Пак заскочил всего на пару минут, чтобы вручить подарки. Задерживаться в кругу родственников Бэк не стал, не имея ни желания, ни возможности. — Я торт купил. Клубничный, — спохватился Бэкхён, когда Хи провёл его на кухню. — То, что надо. Эти маленькие узурпаторы всё что угодно слопают, — с усмешкой отозвался омега, стоя к брату спиной. — Чай, кофе? — Чай. Кивнув, Хичоль суетливо ставил чайник, после чего начал рыться в навесных шкафах в поисках напитка. Предпочитая квартиры домам, семейство Ким поселилось в комфортабельном районе ещё до рождения детей, однако с учётом их появления. Огромная квартира позволяла разместить двоих альф в отдельные комнаты. Более того, здесь хватало и гостевых помещений, давая возможность проводить большие семейные праздники без опаски оставить кого-то без отдельного уголка. Немалыми габаритами обладала и совмещённая со столовой кухня, где братья и разместились, заняв стойку перед кухонным гарнитуром. — Хангён на работе? — желая занять неловкую паузу, поинтересовался Бэкхён, уже предсказывая чужой ответ. — Да, задержался на встрече. Знаешь ведь, как это у них бывает — пока зубы друг другу заговаривают, целая вечность пройдёт, — ворчливо проговорил Хи и взглянул через плечо на стоящего в дверях кухни Цзытао. — Очередная цепная шавка Пака? — не без раздражения произнёс Ким и поморщился, вновь отвернувшись к плите. — Это мой телохранитель, а не шавка. — А есть разница? — хмыкнул Хи и со вздохом вновь взглянул на китайца. — Тоже чай? — Не откажусь. — Пропустив оскорбления мимо ушей, Цзытао сел на последний стул. Мужчина в разговоре братьев был совершенно не заинтересован, вместо этого изучая взглядом интерьер квартиры. Скосив на альфу подозрительный взгляд, Хичоль всё же смирился и уже вскоре поставил перед гостями две чашки ароматного чая. Бэкхён пробовать напиток не спешил, привычно водя пальцем по ободку стакана, однако вынужден был оторваться от своего занятия, когда со стороны коридора раздались топот маленьких ножек и детские возгласы. Вскоре в кухню вбежали двое альф, на секунду замирая на пороге, чтобы буквально через мгновение ломануться в сторону родственника. — Дядя Пак! — Не ожидавший такой скорости омега невольно вздрогнул, когда мальчишки схватили его за обе руки, то ли деля его, то ли так здороваясь. Всклокоченные, шумные, они вызывали лишь улыбку, поэтому и Бэкхён в конце концов отмер, усмехнувшись. — Дядя Пак, вы в гости? А надолго? Хотите посмотреть нашу крепость? Мы сами строили! Она большая, даже вы там поместитесь! — Тише, хулиганьё, и слова вставить не даёте, — вмешался Хичоль, строго взглянув на близнецов. — Дядя Пак посмотрит вашу крепость в другой раз, уже слишком поздно. — Ну, па-ап! — Не папкайте, я кому сказал спать ложиться? Ещё полчаса назад, между прочим. — Мы не хотим! — Тогда вот этот торт, — Хи указал на подарочную коробку, — вам не видать, как своих ушей. Как ни странно, эта угроза подействовала. Близнецы понуро выпустили руки Бэкхёна, дуя губы и повесив головы. Явно обиженные и погрустневшие, они поплелись обратно, уныло попрощавшись с Паком. — Они подросли, — с улыбкой заметил омега, провожая сорванцов взглядом до самой двери. — Защитники. — Скорее разрушители. Моих нервов и комнат, — со вздохом ответил Хичоль и наконец уселся напротив брата. — Нет, ну ты только подумай — разбили дорогущую вазу и свалили на отца. Шуты гороховые, а не дети. Бэкхён не сдержал смешка на такую характеристику и наконец почувствовал некое облегчение. Уютное семейное гнёздышко не позволяло напряжению задерживаться надолго, а потому довольно быстро выставило какую-либо неловкость за дверь. Бэк чувствовал себя прекрасно в этом месте и, честно говоря, вообще бы отсюда не уходил. Пак поражался этому контрасту. Хичоль вместе с мужем всегда соответствовали своему статусу, в то время как дома, с детьми и родной атмосферой, становились будто бы совершенно другими людьми. Ведь правда. Кто вообще подумает, что всегда элегантный, изящный и аристократически сдержанный Ким Хичоль, как он себя преподносит на публике, дома предпочитает кутаться в безразмерные вещи и собирать волосы в короткий хвостик на затылке? Кому придёт в голову, что со своим цветастым фартуком омега расстаётся только на ночь? А как он ведёт себя с детьми. В обществе Хичоль шутил настолько редко и метко, что порой его чувство юмора вполне можно было принять за сарказм. Здесь же, с детьми, тон его голоса обретал совершенно иной окрас, становился мягче, нежнее. Глаза, всегда наполненные какой-то особенной харизмой, смотрели тепло и заботливо. Так, как смотрит родитель на своих детей. В этой квартире словно существовал другой мир, полный уюта и любви. — Прости за тот раз, мне действительно не стоило лезть. Это не моё дело, — заговорил Хичоль, пригубив стремительно остывающий чай. — В конце концов, ты уже давно не ребёнок и сам знаешь, что для тебя будет лучше. Даже если это будет Пак. Я просто волнуюсь, понимаешь? — Ким вздохнул как-то обречённо и сцепил пальцы в замок. — Ты же мой младший брат. Маленький такой карапуз, ревел постоянно. Не смотри на меня так! Ты постоянно начинал хныкать, если тебе что-то не нравилось. Молчу уже про то, как ты падал — твоими слезами вполне можно было наполнить ванну. Плакса такая, как вспомню, только смеяться. — Омега усмехнулся. — Когда тебе исполнилось пятнадцать, мне всё ещё казалось, что ты слишком маленький. А ты мне что заявил? Не помнишь? Паразит мелкий, пришёл ко мне вечером и начал хвастаться первым поцелуем. В пятнадцать! Не знаю, может, я слишком консервативных взглядов, но если бы был альфой — оторвал твоему ухажёру всё, что можно. Но ты вырос, давно уже вырос, и когда ты нам с отцом сообщил о замужестве… Ох, я ведь не знал, что и думать. Уехал в этот Китай, нашёл чёрт знает кого и вернулся с такими новостями. Я не имел и малейшего представления об этом твоём Чанёле. Конечно же, я отреагировал негативно! Но ты даже слушать никого не хотел. Упрямый, самонадеянный… Однако я продолжал слепо тебе верить и полагаться на твой выбор. Ты ведь не глупый, должен был понимать, что брак — это очень ответственный шаг. Я отчаянно верил, что у вас всё по любви и вообще самая настоящая сказка. Так вот представь, каково мне было, когда я узнал истинное положение дел. Да у меня волосы дыбом встали! Мне что только в голову не лезло, начиная шантажом и заканчивая тем, что он тебе угрожал расправой. Мне действительно было за тебя страшно. И страшно до сих пор. Поэтому всё, что я тебе в тот день сказал… Просто встань на моё место и постарайся понять. Бэкхён молча кивнул и взглянул брату в глаза. Конечно, омега всё это понимал. Братья росли лишь под опекой отца, помня папу смутно и обрывисто. Омега ушёл из семьи, когда Бэку не было и пяти. Пак никогда не вдавался в подробности разрыва, потому что Хи и сам не был осведомлён, а у отца спросить братья по понятным причинам не решались. Альфа питал к бывшему мужу сильное чувство, которое после развода переросло в самую настоящую ненависть. Мужчина не позволял омегам встречаться, хотя бывший супруг и сам особо не инициировал встречи. У него была своя жизнь, возможно, новая семья и прочие причины. Этот омега был ветреным и распутным, о чём отец не раз упоминал в пылу ссоры с младшим сыном. Бэкхён пошёл в папу. Если не полностью, то вот этим своевольством уж точно. Если Хичоль обычно всегда принимал позицию отца и никогда не проявлял непослушания, то Бэк в свои юные годы делал это если не регулярно, то с завидным постоянством. Омега взял от родителей всё самое лучшее, как он считал, с чем отец, напротив, был категорически не согласен. Такой уж он человек — он не любил, когда его не слушались и шли наперекор его словам. Собственно, что Бэкхён и делал. Хичоль же в этом холодном противостоянии всё же по большей мере занимал сторону родителя. Ким не был таким проблемным, как младший брат, а потому не противился, когда отец надумал выдать старшего сына замуж. Мужчина распланировал жизнь омеги на годы вперёд с тем непоколебимым энтузиазмом, что проще было сдаться, нежели идти в контратаку. Честно, Хичолю просто не хватило смелости. Бэкхён же был другой, была в нём эта решительность, которая далеко не всегда играла ему на пользу. Желая уберечь брата от ошибок, Хи заботился о нём вплоть до самой свадьбы, в то время как теперь вынужден был отступить. — Хи, — Бэкхён наконец подал голос, сжимая в ладонях свою чашку, — тебе, правда, не о чем переживать. Я бы никогда не связал свою жизнь с тем, кому не доверяю. — Знаю, — перебил его Хичоль, — ты на редкость разборчив в людях, — с нотками гордости добавил Ким и улыбнулся. — Я просто привык быть рядом, из-за чего совершенно забыл, что о тебе уже есть кому позаботиться, кроме меня. У тебя есть муж, и я хочу верить, что он им является не только по документам. — Не только. Можешь быть в этом уверен, — твёрдо ответил Бэк и накрыл своей ладонью сцепленные руки брата.2001 год. Декабрь. Хичолю 20 лет Бэкхёну 16 лет
Приметив за окном полицейскую машину, Хичоль стремглав бросился к входной двери, обгоняя прислугу. Не дожидаясь звонка, омега распахнул дверь, впуская в дом морозный зимний воздух. Выскочив на крыльцо, Бён обнял себя руками и невольно вздохнул, когда из салона подъехавшего автомобиля показалась тёмная макушка омеги. — Бэкхён! — Хичоль спешно спустился по ступенькам прямо в домашних тапочках, тут же хватая брата за щёки. — Ты в порядке? Они ничего тебе не сделали? Нигде не болит? Ох, Бэкхён-а, ну почему ты мне не позвонил? — У меня телефон разрядился, прости, — пробубнил омега, сморщив покрасневший от мороза нос, и ойкнул, когда старший заключил его в крепкие объятья. — Хи, со мной всё в порядке, — попытался было успокоить он брата, однако в конце концов сдался и сам прижался теснее, шмыгая в ворот чужой рубашки. — Я испугался только… — Конечно, испугался! Да как эти уроды только… Бэкхён-а, я ведь так переживал! — голос предательски дрогнул, давая волю слезам. Омегу потряхивало от пережитого страха и понимания, что всё наконец позади. — Хи, ну не плачь! — вопреки своим словам воскликнул Бэк сквозь слёзы, хватаясь за плечи брата, как за единственную защиту. Полицейский скромно стоял в стороне, поглядывая на двоих ревущих омег с некой неловкостью. Служитель правопорядка явно не ожидал такой эмоциональной встречи, из-за чего долго сомневался, прежде чем таки осмелился подойти к жмущимся друг к другу омегам. — Простите… Вы родитель? — с явной неуверенностью в голосе спросил мужчина, вынуждая Бёнов наконец друг от друга отлипнуть. — Нет, нет, я… Я старший брат, — суетливо вытирая со щёк влагу, Хичоль продолжал держать Бэкхёна одной рукой. — В таком случае мне нужен ваш… — Я отец, — раздался низкий голос со стороны крыльца. Хэвон сурово свёл брови на переносице, взглянув на сыновей с укором, после чего перевёл взгляд на полицейского и скептически взглянул на тёмное зимнее небо. — Давайте зайдём в дом, не лето всё-таки, — произнёс альфа сухо и первым скрылся в дверях. Все четверо прошли в гостиную, в то время как братья всё ещё друг от друга не отлипали. Бэкхён был слишком напуган, а Хичоль слишком взволнован, пережив столь ощутимую эмоциональную встряску за последний час. Когда им позвонили и сообщили, что Бэк ввязался в какую-то драку, старшего омегу едва не хватил удар. Когда же ко всему этому добавилось упоминание госпитализации и возможной попытки изнасилования, Хичоль просто-напросто рухнул на диван, потеряв в ногах какую-либо опору. Совсем не на такое окончание вечера Бён надеялся, когда отпускал младшего брата погулять с друзьями. Нет, в следующий раз он ещё десять раз подумает, прежде чем выпустит младшего из дома. Омеги разместились на одном диване, в то время как альфы заняли соседний. Хичоль прижимал к себе Бэкхёна и успокаивающе гладил его по волосам, искреннее переживая, в то время как Хэвон привычно напоминал каменную статую. Мужчина разве что зубами не скрипел, глядя на полицейского в ожидании. — Что он опять натворил? — процедил альфа сквозь зубы, вызывая у служителя правопорядка неподдельное удивление. Впрочем, акцентировать внимание на слове «опять» мужчина не стал. — Ничего, если не брать в счёт тот факт, что ваш сын связался с далеко не самой лучшей компанией. Молодые люди пили спиртное, будучи за рулём — мы сейчас ищем их, так как они уехали с места происшествия. Ваш сын… предположительно, мог быть подвергнут насильственным действиям, но, к счастью, за него заступился подросток. Альфа, вернее всего, ровесник. Его избили, поэтому сейчас он находится в больнице, — ровным тоном отчитался полицейский и встал с дивана, явно не собираясь задерживаться. — Что ж, это всё. Я должен был отвезти мальчика домой. Но если вы намерены писать заявление на его обидчиков, то… — Нет, это лишнее, — перебил его Хэвон и тоже поднялся с дивана. — Это моя ошибка, впредь я не допущу подобных ситуаций. Спасибо, что позаботились о моём сыне. И не могли бы вы оставить адрес больницы, где сейчас находится тот юноша? Нам следует отблагодарить его за помощь. — Конечно, сейчас! — Полицейский быстро нашёл в кармане блокнот и написал адрес, положив листок на журнальный столик. Коротко улыбнувшись жмущемуся к брату Бэкхёну, мужчина вежливо поклонился старшему альфе. — До свидания, — бросил он напоследок и направился к двери в сопровождении одного из прислуги. — Отец! — возмущённо воскликнул Хичоль, убедившись, что посторонних в этой комнате больше не было. — Что значит, мы не будет писать заявление? А если бы они что-то с ним сделали! — Если бы он думал головой, а не другим местом, ничего бы этого не случилось! — повысил голос Хэвон, прожигая макушку младшего сына тяжёлым взглядом. Бэкхён в ответ молча спрятал лицо на груди брата, пряча наполненные слезами глаза. — Легкомысленный, безрассудный! Оторви и брось! — мужчина распалялся совершенно бесконтрольно. Его голос гремел по всей гостиной, заставляя в страхе содрогаться и помалкивать. — Весь в папочку! — выплюнул альфа с ядом и выдохнул, сжимая кулаки до побеления костяшек. — С этого дня без моего личного разрешения ты и из комнаты не выйдешь. И только попробуй ослушаться! — зло пригрозил мужчина и ушёл, даже не взглянув на расплакавшегося Бэкхёна. — Хи… — Тише, тише, — Хичоль сдержал рвущееся наружу возмущение и заговорил шёпотом, не переставая гладить младшего по волосам. Омега с отцом был не согласен совершенно, но при этом понимал, что переубеждать его всё равно, что разговаривать со стеной — непробиваемый. Поэтому, заставив себя успокоиться, Бён полностью сконцентрировался на брате, даже не представляя, как больно и обидно тому было сейчас. — Всё хорошо, ты дома, — произнёс омега одними губами и поцеловал младшего в макушку, крепко обнимая его за трясущиеся плечи. Уронив взгляд на бумажку с адресом больницы, Хичоль решительно кивнул и свободной рукой подцепил листочек пальцами. Пробежавшись по строчкам, омега спрятал обрывок блокнота в карман домашних штанов и откинулся вместе с Бэкхёном на спинку дивана. Всё завтра. Всё подождёт до завтра.