Омега

Сейчас никем не ценится честность, потому что предательство уже давно не порок. Это одно из сильнейших оружий. © Ким Чунмён. 38 лет. Бизнесмен

      Бэкхён придирчиво осмотрел себя в отражении зеркала над раковиной и обессилено вздохнул, опустив руки, тут же повисшие вдоль тела. Всё же, какими бы внешними данными Бэк не обладал, годы брали своё. Омега понимал, что его двадцать лет уже давно в прошлом, однако даже при этом видеть себя таким не хотелось. Раньше у Бэкхёна была сияющая чистая кожа и без досконального ухода, в то время как теперь добиваться такого же эффекта приходилось ежедневной бомбардировкой уходовыми средствами и косметикой, когда нужно было выходить в свет.       Конечно, Пак не старый. Его красота обрела зрелую привлекательность, утратив юношескую угловатость и неловкость, коей Бэк страдал в школьные годы. Сейчас Бэкхён видел в отражении зеркала именно омегу, взрослого, сформировавшегося, имеющего складную фигуру с плавными линиями бёдер. Он знал, что всё ещё привлекает противоположный пол, однако и при этом не мог избавиться от мысли, что совсем уже не тот.       Бэкхён допускал мысль, что заострял внимание на мелочах, потому что тридцать четыре не восемнадцать, не двадцать и даже не двадцать пять. Бэк разменял четвёртый десяток ещё четыре года назад, а потому не было ничего удивительного в том, что его кожа теряла прежнюю свежесть, что начинали проявляться мелкие морщинки и прочие вытекающие его возраста. Пак знал всё это прекрасно, но всё же не мог бороться с желанием быть привлекательным.       Бэкхён замужем. Причём не год и не два. И не то чтобы омега как-то сомневался в себе, просто это скорее нечто инстинктивное, некое проявление ревностной омежьей сущности. Бэк не отрицал — он хотел быть желанным. А собственнические нотки в тандеме с ревностью порождали особую придирчивость к своему внешнему виду, поэтому омега задрал полы пижамной рубашки и сосредоточенно нахмурился. Коснувшись рукой плоского живота Пак гордо хмыкнул и скользнул пальцами до кромки нижнего белья, остановившись на тазовых косточках, что выпирали уже не так заметно. Проследовав рукой дальше, Бэкхён провёл по линии бёдер и встал к зеркалу вполоборота так, чтобы было видно ягодицы. Бэк не так чтобы уж следил за своим весом, но всё же не мог не заметить едва заметной прибавки, из-за чего задумчиво промычал и выпустил ткань рубашки.       «Всё не так плохо», — сделал вывод омега и обернулся в сторону открывшейся душевой. Чанёль стоял к супругу спиной, снимая с крючка полотенце. Бэкхён же отводить взгляд и в смущении отворачиваться не собирался, имея на это полное право. Невольно вспомнив подслушанный в офисе разговор, Бэк не мог не согласиться с тем, что под рубашкой действительно было на что посмотреть. Покатые мышцы перекатывались под загорелой кожей при каждом движении, а бисеринки воды будто нарочно скатывались по широкой спине ниже к пояснице и терялись в материале уже повязанного вокруг бёдер полотенца. Закусив губу, омега окинул мужа неоднозначным взглядом и хитро прищурился, оперевшись бедром на край туалетного столика. — Любуешься? — Заметив внимание Бэкхёна, альфа ухмыльнулся и подошёл ближе, когда омега кивнул, даже не пытаясь оправдываться и увиливать. Бэк без стеснения смотрел мужчине прямо в глаза, в то время как сам Пак развернулся к раковине. — Бэк, если ты продолжишь в том же духе, я решу, что ты очень настойчиво мне на кое-что намекаешь. — А если так?       Чанёль до бритвы так и не дотянулся, взглянув на супруга с подозрением. Затем, потянув омегу за руку, Пак заставил его встать вплотную, властно укладывая широкую ладонь на чужую поясницу. — Не провоцируй, — хрипло произнёс мужчина, когда тонкие пальцы скользнули по рукам и легли на плечи. Только вот Бэкхён его будто бы не слышал, запустив ладони во влажные волосы. Встав на цыпочки, омега коснулся губами сначала чуть колючего подбородка, а после спустился к кадыку и ярёмной впадинке, целуя выпирающие ключицы. — Бэкхён… — Остатки здравомыслия от Чанёля стремительно уходили, а предстоящая поездка в офис уже не казалась столь веским аргументом. Терпение мужчины закончилось ровно в ту секунду, когда шустрые пальчики спустились ниже пояса, царапнув ногтями пресс, и коснулись возбуждения, сорвав ткань полотенца.       Охнув от грубой хватки на бёдрах, Бэк успел лишь обхватить торс Пака ногами, после чего омегу усадили возле раковины, устраиваясь между ног. Руки Чанёля переместились на ягодицы супруга, забираясь под полы пижамной рубашки, в то время как губы чувственно порхали возле уха, покрывая кожу влажными поцелуями.       Бэкхён не уступал. Сжав сильные плечи, омега настойчиво отодвинул мужчину от себя и потянулся за поцелуем, обвив руками жилистую шею. Возникшее вспышкой желание маячило где-то на периферии, скручивая всё в узел внизу живота и расходясь волнами неконтролируемых мурашек. Тихо вздохнув в поцелуе, Бэк заставил себя остановиться всего на секунду, после чего склонился к широкой груди, касаясь губами местечка в самом центре. — Бэк, опоздаем же. — Чанёль успел перехватить чужую ладошку раньше, чем та спустилась ниже пояса, и крепко сжал, не позволяя вырваться. Пак продолжения хотел, очень хотел, однако ещё помнил о предстоящих делах и понимал, что оставшегося получаса им обоим явно будет мало. — Что на тебя нашло? — Когда маслянистая паволока в глазах омеги рассеялась, мужчина и сам смог немного перевести дух. Уперевшись левой рукой о край стола, правой альфа прикоснулся к зарумянившейся щеке супруга, успокаивающе поглаживая кожу большим пальцем.       Омега никогда не отличался неподвластным ему нетерпением, отчего сейчас Чанёль пребывал в некоторой растерянности. Такой Бэкхён возбуждал до ноющей боли в паху, сводил с ума и заставлял смотреть только в его глаза. Они напоминали две чёрные дыры, затягивающие без возможности сопротивляться.       Бэк по-прежнему держал одну руку на плече альфы, совсем рядом с началом татуировки. Омега вновь о чём-то задумался, уронив взгляд на свою ладонь, а после провёл ею ниже, обводя кончиками пальцев контур сплетающихся хвостов. С ответом Бэкхён не торопился, кусая припухшие после поцелуя губы, и хмурился своим мыслям, пока не тряхнул головой и не вскинул на выжидающего мужа привычно спокойный взгляд. — Порой очень хочется запереть тебя в той же душевой и никому не показывать, — заговорил Бэк через какое-то время, продолжая вырисовывать невидимые узоры уже на груди альфы. Поймав вопросительный взгляд мужчины, Бэкхён опустил взор на свои пальцы и продолжил: — На тебя смотрят, я вижу. И большинство из них даже не волнует моё присутствие рядом. Это раздражает. Дико. — Значит, решил права на меня заявить? — Чанёль усмехнулся, сгребая супруга в объятья. Омега сцепил руки за его спиной, прижавшись всем телом, словно Пак мог уйти прямо сейчас. Альфе, честно говоря, было плевать, кто там на него смотрел и о чём при этом думал, потому что его взгляд всегда принадлежал одному единственному. — Бэк, посмотри на меня. — Мужчина поднял лицо Бэкхёна за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. — Ты во мне сомневаешься? — спросил Пак без улыбки, сурово сведя брови на переносице. Тот факт, что омегу волновали чужие взгляды, настораживал и вынуждал задуматься. Не будь у Бэка повода для сомнений, он бы и внимания не обратил на всё это, в то время как поджатые губы и долгое молчание говорили об обратном. Сомневался. Чанёлю это будто ножом по сердцу. — Я думал… Наш брак не пример идеальности, согласись. Всё было слишком непонятно и противоречиво, поэтому я допускал мысли, что ты… Ох, — запнувшись, Бэкхён чуть отодвинулся, закрыв рукой глаза. Омега собирался с мыслями под мрачным взглядом мужа и наконец заговорил спустя несколько секунд напряжённого молчания. — Измены встречаются сплошь и рядом, и мы с тобой не исключение. До недавних пор уж точно. — Ты думаешь, что я тебе изменял? — Пак спросил в лоб, прожигая омегу требовательным взглядом. Весь вид альфы говорил о том, что от ответа Бэку не уйти даже при большом желании. — Думал, — всё же ответил Бэкхён негромко, нарочно выделяя интонацией прошедшее время. — Господи, Пак, ты же не святой! А вокруг столько омег, которые привлекательнее и моложе… меня. И вот только не надо сейчас распинаться, какой я у тебя красивый и прочее, ладно? Давай посмотрим правде в глаза. Я не молодею, я уже не тот, что восемь лет назад. Поэтому нет ничего удивительного в том, что тебя мог привлечь кто-то другой. Ты здоровый мужчина, тебе… нужно. Я же в свою очередь не всегда могу дать то, чего тебе хочется. — А теперь послушай меня. — Чанёль смотрел хмуро, давя тяжёлым взглядом с нотками раздражения. Бэкхён вжал голову в плечи чисто инстинктивно, чувствуя чужую злость едва ли не физически. — Откуда ты можешь знать, чего именно мне хочется? И это причина для измены. Бэк, ты серьёзно? — Получив в ответ обескураженное молчание, Пак вновь подцепил подбородок омеги пальцами. — Чего мне хочется? Может, показать, чтобы наверняка? — Чанёль… — почувствовав исходящую от альфы опасность, Бэкхён попытался отодвинуться, понимая, что мужчина завёлся. Злость кипела в нём пожаром, обжигая ненароком и омегу, хотя он понимал, что эмоции эти были направлены вовсе не на него. Пак злился на себя, потому что дал повод для сомнений, чего не должен был допускать. — Я хочу целовать тебя до опьянения, — прошептал альфа в самые губы, в одно мгновение накрывая их своими. Бэкхён от неожиданности выдохнул и тут же выпрямился с удовлетворённым мычанием, когда сильные руки сжали ягодицы. Чанёль с рыком толкнулся меж разведённых ног, шумно выдохнув омеге в висок. — Я хочу взять тебя здесь и сейчас, потому что от твоего запаха можно с ума сойти. Бэк, ты просто не представляешь, как сложно мне себя контролировать, когда ты ходишь в этой рубашке. Хочется сорвать её с тебя и обласкать всего с головы до ног, — рыкнул Пак перед очередным толчком, получая первый нетерпеливый стон. — А твой голос. Бэкхён-а, мне хочется мучить тебя, пока он не сядет до хрипа. — Пак… — Я хочу, чтобы ты называл меня по имени. — Очередной толчок выбил из лёгких последний воздух. Бэк хватался за чужие скользкие от пота плечи, чувствуя дрожь во всем теле. В ванной комнате вдруг стало невыносимо жарко и душно, отчего рубашка неприятно липла к взмокшей спине и груди. От горячего тела альфы Бэкхён плавился, ощущая каждое, даже самое незначительное прикосновение в разы ярче и острее. Омега стонал пока ещё негромко и сдержанно, чувствуя разрастающееся внизу живота желание и понимая, что остановиться никто из них был уже не в силах.       Чанёль продолжал двигаться. Быстрее, резче и размашистее, держа мужа под коленями. Держась за шею мужчины лишь одной рукой, второй Бэк сжимал край столешницы так, что кожа на костяшках едва ли не лопалась от приложенной силы. Бэкхён не чувствовал ни боли, ни дрожи — ничего, кроме обжигающих губ, кружащих вокруг метки у основания шеи. Омега запрокинул назад голову и закрыл глаза, дыша часто, шумно и сбивчиво. Было мало, потому что проникновения хотелось до исступления. Голос не слушался. — Я хочу громче, Бэкхён. — Низкий утробный рык разносился по телу эхом мурашек, заставляя подчиняться и млеть в сильных руках, в наслаждении облизывая пересохшие губы. Омега вскрикнул, когда чужие пальцы грубо сжали ягодицы, и обхватил шею мужа второй рукой, прижимаясь грудью к груди.       Туалетный столик уже давно не являлся опорой, потому что Бэка держали на весу, продолжая поступательные движения сквозь намокшую ткань нижнего белья. Бэкхён расцарапал спину мужчины до красных полос и перестал слышать свой голос, когда в паху вдруг всё напряглось, со взрывом разливаясь по телу эйфорией накрывшего оргазма. Омега скулил, чувствуя чужой язык на своей коже, на секунду потеряв какую-либо связь с реальностью.       Чанёль вновь усадил супруга на туалетный столик, загнанно дыша в сгиб тонкой шеи. Насыщенный запах магнолии дурманил и пьянил, поэтому Пак продолжал невесомо целовать супруга в плечо и выше, стремительно подбираясь к сладким распухшим губам. — Я хочу тебя, Бэкхён-а. Тебя и только тебя, — произнёс мужчина хриплым шёпотом омеге на ухо, нежно целуя в покрасневший хрящик. — Не смей сомневаться.       Ответом служила довольная, чуть смущённая улыбка и долгий чувственный поцелуй.

***

      Спустившись на первый этаж, Бэкхён коротко кивнул встретившемуся на пути Тэну и свернул в сторону кабинета мужа, предварительно заскочил на кухню. Попросив Сокджина приготовить кофе на четверых, омега поспешил дальше, входя в комнату без стука.       Чанёль едва улыбнулся ему, сидя за своим столом, а Донхэ лишь в приветствии махнул рукой, хлопая по дивану рядом с собой. Цзытао стоял возле входной двери, сосредоточенно следя за обстановкой, хотя человека, представляющего опасность, здесь пока и не было. — Чанёль, я предлагал Бэку уехать в мой загородный дом, пока тебя не будет, — обратился Ли к Паку, закинув ногу на ногу. — Это не так далеко от города, спокойно и тихо. Вряд ли его там кто-то будет искать, да и красиво очень. Будь моя воля, вообще бы жил там, — мужчина усмехнулся, — а он отказывается.       Бэкхён пожал плечами, обратив свой взгляд на супруга. Омеге не было столь принципиально, где именно находиться во время отсутствия альфы, однако и срываться чёрт знает куда Бэк не собирался, если Чанёль будет с этим не согласен. Пак знал куда лучше, где и с кем его мужу будет безопаснее, а потому омега предпочёл полностью довериться мужчине. — Здесь будет надёжнее, — после недолгих раздумий сделал вывод альфа, подняв задумчивый взгляд. — Охрана усилена, Бэкхён будет под наблюдением телохранителя, — Пак мотнул головой в сторону Цзытао, — да и уезжаю я ненадолго. В переезде нет никакой необходимости. Пока, — добавил мужчина тише и на мгновение замолчал, отвернувшись к окну.       Бэкхён поник, видя на лице мужа неприкрытое волнение. Если днём, в офисе, оба как-то и не задумывались о предстоящей разлуке, то теперь, накануне отъезда, эта мысль угнетала и печалила. Конечно, Бэк не будет кидаться на стены, испытывая невыносимую тоску, однако это не отменяло того факта, что эти два дня пережить будет тяжело. И дело даже не в разделяющем их расстоянии, что никогда и не являлось большой проблемой. Дело в том, что липкий страх караулил в тени обоих, выжидая подходящий момент для нападения, а Бэкхён, как и Чанёль, не был уверен, сможет ли дать этому чувству отпор.       О влиянии угрожающих им людей супруги всё ещё могли лишь догадываться, а потому вовсе не исключено, что недоброжелатели смогут добраться до Паков и порознь. Возможно, именно этого они и выжидали, о чём волей-неволей приходилось думать как омеге, так и альфе. Нужно было предусмотреть все варианты, какими бы ужасными они ни были.       Принесённый Сокджином кофе уже почти остыл, когда дверь распахнулась, являя ещё одного участника предстоящей беседы. Тэхён вошёл без стука, хмуро оглядел всех присутствующих и презрительно фыркнул, заметив справа от себя Цзытао. Скорчив гримасу специально для китайца, Ким быстро прошёл к пустому дивану и рухнул на него с глухим хлопком, привычно забираясь с ногами прямо в обуви. — Думал, уже и не появишься, — мрачно произнёс Чанёль и встал из-за стола. Обойдя его с краю, мужчина навалился на него бедром и сложил на груди руки. — Обижаешь, Пак. Я не крыса, с тонущего корабля не побегу, — ответил Тэхён с насмешкой, даже не скрывая, что своими словами забросил в огород Чанёля увесистый камень.       Бэкхён следил за короткой перепалкой с заметным раздражением, после чего окинул наёмника цепким взглядом. Омеге доводилось с ним встречаться от силы пару раз, да и то случайно, например, когда Ким покидал их дом. Бэк не знал, каким человеком был этот Тэхён, а потому мнение о нём сложилось у омеги из рассказов, слухов и смутных ассоциаций. Впрочем, от настоящего альфы этот образ особо и не отличался.       Киллер нагло развалился на кожаном диване, не скрывая скуки и полного отсутствия заинтересованности. Грубые черты лица вызывали лишь отторжение, а преимущество чёрного цвета в одежде так и вовсе отталкивало, вызывая не самые позитивные эмоции. Омега чувствовал лишь мрак и злобу — ненависть, которую наёмник даже не думал прятать за маской хладнокровия.       Когда их взгляды встретились, Бэкхён слишком отчётливо ощутил неприятные мурашки, пробежавшиеся по позвоночнику. От этого тяжёлого, колючего взгляда хотелось спрятаться прямо сейчас, однако Бэк расправил плечи и взглянул не менее твёрдо, не собираясь давать слабину.       Тэхён почему-то усмехнулся. — Рассказывай всё, что знаешь о Тигре. — Чанёль не собирался начинать издалека, поэтому спросил прямо и без утайки. Вести светские беседы с этим типом альфа не хотел так же сильно, как и связываться вообще, однако терпел, ещё помня, для чего всё это делалось. — Тигр был правой рукой нашего Лидера, — нехотя заговорил Ким, должно быть, инстинктивно потянувшись к шраму на руке. Бэкхён оглядел очертания креста нечитаемым взглядом и поджал губы, приказывая себе обратиться в слух. — До того, как его окрестили предателем. Он помог мне сбежать, — последнее Тэхён произнёс уже не так уверенно, но и не потому, что врал. Во взгляде мужчины было столько всего, что в правдивости его слов сомневаться было просто невозможно. — Нам. Всем, кто был под его крылом: подростки, подсевшие на наркоту; малолетние преступники или сироты без крова, как я. Крест прекратил своё существование вскоре после того, как его пристрелили. — Однако он остался жив, — закончил вместо него Пак. — Как я понимаю, ни с кем из вас он не связывался. — Его все считали мертвецом. И считают, кроме меня. Я не знаю, чем он сейчас занимается и на кого работает. — Выяснишь, — отрезал Чанёль тоном, не терпящим возражений. — И всё доложишь мне.       Было видно, что Тэхён хотел возмутиться, однако уже через мгновение лишь скрипнул зубами и хмыкнул, нехотя подчиняясь. Пак не рассказывал, как именно заставил Кима с ними работать, а Бэкхён и не хотел об этом слышать, по поведению киллера понимая, что дело не ограничилось одной только просьбой. — До нападения на Бэкхёна мне пришло письмо с приглашением на встречу в ресторане «Магнолия», — прокашлявшись, Донхэ подал голос и протянул Тэхёну распечатанный вариант пригласительного вместе с фотографией заведения. — Знаешь это место? — Эту шарашку у Лидера выкупили ещё до того, как меня взяли под крыло Креста. Гангстер какой-то. Лично я с ним не знаком. Кажется, сейчас он большая шишка в Кындале. — Официальный владелец Ким Чонун, — Чанёль бросил на журнальный столик тонкий файл с несколькими документами, — это ресторан французской кухни, если не знать обо всём спектре их услуг. — Проститутки, — Тэхён кивнул, взял со стола бумаги и пробежался по ним беглым взглядом, — неплохие, кстати. — У этого места никогда не было проблем с законом. Значит, их кто-то покрывает, — констатировал факт Пак, проигнорировав последние слова наёмника. — И этот кто-то напрямую связан и с Тигром, и с нами.       Все четверо погрузились в размышления. Бэкхён легко сложил два и два, сообразив, что покровителем Тигра является кто-то из их окружения. Далеко не факт, что этот человек тот самый безликий враг, но он уж точно с ним связан. Места для подобных заседаний наобум не выбираются — омега это знал, вспоминая подобные встречи, что они посещали с Чанёлем. Организатор должен был быть уверен в полной конфиденциальности, а значит, доверял владельцу как самому себе. — Ладно, с этим разобраться не проблема, — заговорил Пак первым и перевёл на киллера тяжёлый взгляд. — Судя по всему, нападение было лишь предупреждением, потому что оно произошло до назначенной встречи. Думаю, они приведут план в действие уже после него, поэтому мы должны внедрить в их круг своего человека. И им будешь ты, Тэхён, — выдержав паузу, заключил мужчина совершенно спокойно, давая понять, что его решение не подвергнется никаким изменениям. — Мы так не договаривались! — Ким от негодования вскочил и сжал кулаки, прожигая беспристрастного альфу взбешённым взглядом. — С какой стати мне в это соваться? Тебе нужна была информация — ты её получил. Я не соглашался на эти условия! — Условия ставлю я, а не ты, это во-первых. — Чанёль предупреждающе прищурился, взглядом заставляя Тэхёна помолчать и выслушать. Так они смотрели друг другу в глаза несколько секунд, после чего Ким с психу чертыхнулся и вновь рухнул на диван, возводя на Пака недобрый взор. Мужчина же продолжал. Холодно и непоколебимо. — Во-вторых, ты единственный, о ком в верхушке ничего толком неизвестно. Даже Совет не знает, есть ли у тебя покровитель, или же ты по-прежнему работаешь один. Донхэ в делах Кындаля ранее замешан не был. Он работает в Китае, поэтому здесь, в Корее, он личность такая же мутная, как и ты. В-третьих, ты сбежал из Креста ещё до его расформирования, а значит, вполне мог эмигрировать заграницу. Это, опять же, никому неизвестно, поэтому никто не заподозрит ваше сотрудничество, — на последнем слове Чанёль показал пальцами кавычки, — во лжи. Они думают, что Донхэ всё ещё пытается со мной конкурировать и якобы преследует в нашей дружбе свои корыстные цели. Твоё появление не вызовет никаких подозрений, в то время как моих людей раскусят сразу же. Теперь понятно? — Понятно.       Бэкхён перевёл взгляд сначала на фыркнувшего киллера, а потом на мужа, невольно в напряжении сжимая край своего кардигана. Бэк редко видел Чанёля настолько устрашающим, отчего волей-неволей повёл плечами, желая обнять себя руками. С ним альфа таким никогда не был. Об этой пугающей стороне Пака омега почти ничего не знал. Бэкхён никогда не чувствовал в его голосе и взгляде столько завуалированной угрозы, из-за чего сейчас смотрел будто бы на совершенно другого человека.       Чанёль, поймав его взгляд, посмотрел в ответ и смягчился, молча успокаивая огонёк волнения в груди. Альфа словно спрашивал «Напугал?» и смотрел с немым извинением, тихо добавляя «Так нужно, пойми». И Бэкхён понимал, зная, что это делалось для них обоих. — И последнее. — Разорвав с мужем зрительный контакт, мужчина сосредоточил взгляд на столе и на секунду задумался. Затем, скрипнув зубами, альфа растянул на шее узел галстука и прочистил горло, зло взглянув на входную дверь. — Кто-то в нашем окружении стучит. И стучит постоянно, докладывая о каждом нашем шаге.       Бэкхён опустил взгляд на свои руки. Ещё свежи были воспоминания о том кошмарном вечере. Омега и подумать не мог, чем может обернуться его встреча с братом, отчего при мысли о предателе всё внутри в ужасе сжималось, вынуждая с подозрением относиться ко всему своему окружению. — Есть догадки? — Тэхён всё ещё спрашивал без особого желания, однако уже не метал молнии из глаз, став куда спокойнее. По крайней мере, взглядом сделать из Чанёля решето Ким уже не пытался. — Это может быть человек, назначивший встречу. — Я ездил к брату, — раздражённо вмешался Бэкхён, смерив наёмника предупреждающим взглядом. — Он не мог, — без толики сомнения добавил омега и поджал губы, когда Тэхён вдруг прыснул, всем своим видом показывая, что услышал сущую глупость. — Слушайте… Как вас… — Бэкхён, — процедил Бэк сквозь зубы и напрягся, готовясь слушать. — Бэкхён, — повторил Ким с неприкрытым пренебрежением, окидывая омегу взглядом сверху вниз, словно оценивая товар. Пака передёрнуло. — В этом мире уже даже родственные связи не показатель верности, преданности и прочих ваших омежьих ценностей. Люди готовы глотки друг другу перегрызать, только бы это не коснулось их самих. Вот скажите, есть у вашего брата семья? Дети? — дождавшись кивка, Тэхён продолжил: — Вот именно. Семья и дети. И вот не поверю, что он бы пожертвовал ими, поставь его перед выбором — вы или они. Это проза жизни, мистер Пак, — произнося фамилию, киллер скривился, — смиритесь. Хотя… деньги тоже неплохой толчок к действиям, разве нет? — Как ты смеешь… — Бэкхёна от этого насмешливого тона трясло и колотило. Ким будто бы смотрел на несмышлёного ребёнка, ещё не прочувствовавшего всю гниль этого общества, что было с точностью да наоборот. Омега знал этот мир, знал всю его жестокость и бесчеловечность, а потому уж точно не Тэхёну его учить. — Язык прикуси, — грозно проговорил вмешавшийся Чанёль, осадив запал киллера. Получив от Бэка короткий кивок, значащий, что всё в порядке, мужчина немного успокоился, однако не сводил с Кима мрачного взгляда. — Мы не имеем права кого-то обвинять без доказательств. К тому же, никто не исключает варианта, что крыса завелась где-то в доме, — Пак вновь перевёл взгляд на вход, — и он может быть за этой дверью прямо сейчас, — произнёс мужчина на грани рыка и сжал челюсти до появления желваков. Альфа ненавидел предателей.       Проследив за его взором, Бэкхён переглянулся с Донхэ и сжал губы в тонкую полоску. Омега понимал, что в коттедже мог быть человек, играющий на две стороны. Окружение Паков с редкими исключениями напоминало скопление гадюк, шипящих друг на друга, а потому о честности не стоило даже заикаться. Бэку просто не верилось, что этим человеком мог оказаться тот, на кого омега подумал бы в самую последнюю очередь.

***

      Чанёль вошёл в спальню хмурым и уставшим, буквально сдирая с шеи расслабленный галстук, после чего расстегнул рубашку и сел на край не застеленной постели.       После ухода Тэхёна Паки ужинали в компании Донхэ, оставив щепетильные темы в стороне. Разговаривали они преимущественно о работе и всё том загородном доме, который, как Ли уверял, супруги посетить просто обязаны. Альфа расхваливал коттедж со всех сторон и ракурсов, заманивая на проведение там выходных, над чем Паки пообещали подумать и отпустили друга с миром, не находя в себе ни сил, ни желания, чтобы засиживаться допоздна. Впрочем, Ли долго уговаривать и не пришлось. Подмигнув и привычно отсалютовав напоследок, Донхэ ушёл со словами «попрощайтесь хорошенько» и не обернулся, благодаря чему и не заметил, как спешно Бэкхён понёсся на второй этаж, ворча и ругаясь себе под нос.       Сейчас омега был в душе, шумя тёплой водой перед сном, поэтому ближайшие десять минут спальня уж точно была в распоряжении Чанёля.       Уезжать не хотелось. Паку, наверное, впервые было так тяжело смириться со своим отъездом, и он, честно говоря, ещё не разобрался, что именно не давало ему успокоиться и принять отлучку как данность. Мужчину многое беспокоило, и возможность очередного нападения не была единственным пунктом целого списка. Альфе было страшно. Без шуток. При мысли, что Бэкхён здесь останется один, думать ни о чём другом совершенно не получалось. Чанёль не хотел верить, но понимал, что вероятность нахождения предателя в этом доме очень близка к ста процентам. От этого волосы дыбом вставали, стоило только подумать, что этот человек может сделать, если кто-то свыше ему прикажет. У мужчины в груди всё зверело, выпуская на волю необузданную ярость. Чанёль был уверен — порвёт на куски любого, если с головы Бэкхёна хоть один волосок упадёт.       Вздохнув, Пак снял часы и положил их на прикроватную тумбочку. Ещё до провозглашения пятым Главой Чанёль всем дал понять, что к его дому врагам лучше не приближаться. Пак поставил себя как несокрушимую стену, тягаться с которой себе дороже. Это касалось и бизнеса, и Кындаля, и всей принадлежащей альфе территории. Мужчину боялись и боятся, находя в себе смелость лишь шептаться за его спиной. Все эти люди могли посягнуть на достаток и влияние, однако никто из них так и не решился навредить Бэкхёну, зная, что это уже нечто совершенно другое. Это не может, а будет стоить им жизни.       Но стоит сказать, что к этому руку приложил и сам Бэк. Омега никогда не позволял себе давать слабину на публике, чем заработал авторитет и безапелляционное право голоса. За глаза о нём говорили много всего нелестного, однако в его непосредственном присутствии тут же поджимали хвосты. Чанёль этой стороной мужа гордился. Вместе они уверенно держали лицо и никому не уступали. Они стали друг для друга надёжным тылом и оба дорожили этим, как чем-то бесценным.       То, через что они уже прошли к этому моменту за восемь лет брака, вселяло уверенность. Они были никем. Омега, лишённый наследства и семьи; и альфа, у которого не было за душой ни денег, ни влиятельных родителей. Пройденный путь был тернист и запутан, однако они всё же смогли отвоевать себе место под солнцем и уж точно не уступят после всего пережитого. Даже если теперь придётся преодолеть ровно столько же.       Чанёль приказывал себе не оглядываться назад, однако раздумья всё равно волей-неволей забирались в прошлое. Пак много думал обо всём, что происходило между ними, и не понимал, почему зародившиеся ещё до свадьбы чувства были похоронены на восемь лет. После свадьбы их жизнь лихо закрутилась, порождая недопонимание, молчаливые обиды и тысячу замков, на которые оба зачем-то закрылись друг от друга. Всё это копилось снежным комом годами, пока не обрушилось лавиной без возможности сбежать в очередной раз.       А если бы всё было по-другому? Если бы после свадьбы было также, как и те два месяца в Гонконге?       Мужчина об этом ни разу не думал, считая, что кормить себя всеми «а если бы» и «а вдруг» совершенно бессмысленно, когда утраченное время уже не подлежит восстановлению. Но всё же… Были бы их чувства друг к другу сейчас такими же, как восемь лет назад? Стали бы они сильнее или чем-то обыденным, уже привычным? Были бы у них дети?       Дети…       Дверь ванной открылась с тихим щелчком, выпуская разморённого горячим душем Бэкхёна. Омега уже переоделся в пижамную рубаху, тянущуюся до середины бедра. Взлохматив полувлажные волосы, Бэк зевнул, прикрыв рот ладошкой, а после встретил отчего-то уж слишком сосредоточенный взгляд альфы. — Устал? — спросил омега, поначалу ничего не заподозрив, после чего в недоумении нахмурился, наконец заметив чужое замешательство. Бэкхён быстро подошёл, встал перед супругом и смерил его вопросительным взглядом. — Чанёль, что случилось?       Омега оглядел мужа с тревогой, не в силах понять, о чём он думал и думал ли, в то время как Чанёль горько усмехнулся и выдохнул, притянув Бэка к себе за руку. — Пак, что ты… — начал было Бэкхён и вздрогнул, когда альфа уткнулся в его живот носом, целуя сквозь рубашку. — Если бы у нас были дети, на кого бы они были похожи? — Чанёль улыбнулся, подняв на мужа хитрый взгляд, но не выпускал из кольца рук. — Омега бы точно был твоей маленькой копией. От личика до каждой родинки. Альфа… Знаешь, я в детстве доставлял своим родителям много хлопот. Наверное, он был бы таким же. Не исключено, что у нас мог появиться и бета. Он бы унаследовал от нас всё самое лучшее. Мы бы им гордились. Хотя у нас могли бы быть и все трое. Погодки, например. Думаю, в этом доме было бы слишком шумно. — Ты… хочешь детей? — Бэкхён спрашивал почему-то дрожащим шёпотом, словно эта тема была запрещённой и совершенно недопустимой. От слов мужчины поперёк горла вставал ком, и Бэк терялся, не зная, что говорить. — А ты нет? — Хочу, — ответил омега без колебаний, уверенно глядя альфе в глаза, — очень хочу.        Бэкхён думал, что всё это происходило не с ними. Разговор, от которого Бэк так долго убегал, вдруг завязался сам собой, будто так и должно было быть. Будто так правильно. Наверное, так оно и было. — Но? — Чанёль верно уловил сомнения в чужом голосе, глядя на супруга с выжиданием и нетерпением. Конечно, Пак знал весь перечень этих «но», однако не перебивал, видя во взгляде омеги неуверенность и нотки безотчётного страха. — Сейчас не то время, понимаешь? — собравшись с мыслями, Бэкхён всё же заговорил. — Нам в спину дышит опасность, поджидает на каждом шагу, и я не хочу… Не переживу, если эти люди что-то сделают ещё и с нашим ребёнком. А он их не остановит, я более чем уверен. Прости. — Иди ко мне.       Бэкхён послушно сел рядом с мужем, тут же растворяясь в тёплых объятьях. Омега сжал пальцами чужую рубашку на спине, закрыл глаза и потёрся щекой о сильное плечо, наконец успокаиваясь. Взволнованное сердце вновь застучало размеренно и спокойно, не срываясь на бешеный стук. Было хорошо сидеть вот так вдвоём в тишине, слушая тихое дыхание друг друга. — Это ведь то, о чём ты хотел поговорить со мной тем утром? — Чанёль скорее утверждал, чем спрашивал, но омега всё же коротко кивнул, пряча лицо у него на груди от возникшей неловкости. Было даже смешно со всей это ситуации, поэтому Пак улыбнулся уголками губ, продолжая пропускать сквозь пальцы пряди пепельных волос. — Никогда бы не подумал, что тебя может смутить эта тема. — Я тоже не думал, — пробурчал Бэкхён себе под нос и вскинул негодующий взгляд. — Чувствую себя зелёным юнцом. Знал бы ты, как перед Чондэ неловко было. — Так это он тебя надоумил? — Он наш семейный врач. Он должен был меня надоумить, — со вздохом ответил омега и вновь спрятал лицо, дыша супругу в шею. — Сказал, что с моим возрастом лучше не тянуть. Ещё обследоваться посоветовал. Не знаю, что меня так смутило. Не подростки же. — Просто кое-кто, оказывается, очень стеснительный. — Чанёль встретил прищуренный взгляд Бэкхёна с мягкой улыбкой и быстро поцеловал в уголок губ. — Ох, и всё же ты слишком милый, когда смущаешься. — Перестань. — Бэк со смешком выпутался из кольца рук и пополз на свою половину кровати, никак не ожидая, что альфа схватит его за лодыжку и потянет обратно. — Пак! — плюхнувшись на матрас, омега грозно зыркнул на мужа через плечо и только потом заметил, что рука мужчины тянулась к краю его рубашки. — Чанёль, нет, — вовремя перехватил чужую ладонь, Бэкхён для удобства перевернулся на бок и посмотрел на альфу с предупреждением. — Тебе ехать через несколько часов. — Вот именно. Ещё столько времени. — Пака хватка на запястье не остановила. Нависнув над супругом со спины, мужчина склонился к оголённой шее, целуя каждый выпирающий позвонок.       Бэкхён довольно промычал, когда вторая рука Чанёля всё же забралась под пижамную рубашку, лаская кожу нежными прикосновениями. Но вспомнив утреннюю «зарядку» в ванной, омега звучно выдохнул и закусил губу, приказывая себе успокоиться и прекратить это безумие, пока не стало слишком поздно. Поэтому, перевернувшись на спину, Бэк взял лицо альфы в ладони, не позволяя использовать столь ловкий приём, как поцелуи. — Тебе нужно выспаться. — Для пущего эффекта омега сомкнул брови на переносице, однако довольно быстро смягчился и чмокнул мужа в губы, расплываясь в игривой улыбке. — Это в знак утешения. А теперь спать. — Ты же понимаешь, что после моего возвращения тебе уж точно не отделаться? — предупредил Пак, всё же позволив супругу вылезти из-под него и забраться под одеяло. — Я тебя до рассвета не выпущу, запомни. — Запомнил. — Бэкхён с ухмылкой кивнул и похлопал по матрасу рядом с собой. — Ложись давай, ненасытный. — Смешно тебе, значит? — раздевшись, мужчина лёг совсем рядом, прожигая омегу каким-то недобрым взглядом. Напрягшись, Бэк отодвинулся, приподняв в боевой готовности руки, и не зря, потому что щипки и бегающие по рёбрам пальцы были слишком неожиданными. — Нет! — Да! — воскликнул Пак с коварной улыбкой и продолжил донимать хохочущего мужа щекотаниями.

***

      Тэн скучающе катал по столешнице яблоко, наблюдая за тем, как Сокджин мыл посуду. Бета что-то тихо напевал себе под нос, полностью абстрагировавшись от всего прочего, поэтому далеко не сразу заметил появление негодующего Минсока в дверях кухни. — Нет, ну вы только подумайте, что эти ненормальные там делают! — управляющий всплеснул руками, привлекая к себе внимание омеги и беты, после чего сел на высокий стул рядом с Тэном и в немой просьбе протянул к повару руку. Сокджин без лишних вопросов вручил ему стакан воды, который осушили буквально в несколько глотков и со стуком поставили на стойку. — Уму непостижимо! — Исполняют супружеский долг? — оставив недомытую посуду без внимания, бета полностью обратился вслух, показывая хитрой усмешкой свою заинтересованность. — Если бы, — страдальчески вздохнув, Минсок закрыл рукой глаза так, будто испытывал глубочайший стыд. — Ржут они там! Ох… Мне иногда кажется, что я работаю на детей. — Смирись. Это надолго, — заключил Сокджин и сложил на груди руки.       Тэн улыбнулся, наблюдая за старшими, однако уже вскоре переменился в лице, почувствовав в кармане джинсов вибрацию телефона. Оставив омегу и бету за разговорами, юноша прошмыгнул к выходу и со вздохом достал сотовый, тут же напрягаясь. Оглядевшись, прежде чем брать трубку, Тэн добежал до кладовки со швабрами и запер её изнутри, наконец приняв вызов. — Почему трубку не берёшь? — с раздражением прорычали на том конце, вынуждая в страхе зажмуриться и сглотнуть. — Я был не один, — неуверенно ответил парень и нервно облизал пересохшие губы. — Ладно, проехали. Когда Пак уезжает? — Сегодня ночью. Кажется, где-то в четыре утра. — На сколько? — Я не з… — На сколько?! — На два дня, — выдохнул омега в трубку и инстинктивно забился в угол. — Отлично! А ты, гадёныш, не забывай докладывать о перемещениях его муженька. Мы должны знать всё с точностью до адреса и минуты. Понял меня, сучонок? — Д-да. — Не слышу! — Да! Понял! До свидания! — выпалил Тэн на одном духу и отшатнулся, задевая локтём несколько швабр. Сбросив вызов, парень зажмурился от грохота, после чего начал лихорадочно искать в темноте упавшие предметы. Юноша поставил на место последнюю швабру, когда силы его таки покинули. Рухнув на пол, Тэн прижал к груди колени и тихо заскулил, сдерживая хлынувшие рыдания.

«Простите, мистер Пак…»