Привязанность — не что иное, как жажда боли. Почему люди сами окунаются в эту зависимость, мне понять не дано. © До Кёнсу. 37 лет. Бизнесмен
Дожди отступили, сменяясь солнечным светом. И пусть плывущие над горизонтом облака намекали на скорое возвращение непогоды, город наслаждался хотя бы этим осенним подарком, встречая и первые холода. Ветер прокрадывался под пиджак и рубашку, щекоча кожу, поэтому Чанёль спешно взбежал по деревянным ступенькам, входя через дверной проём. Внутри пахло смолой и хвоей тянущегося за комплексом перелеска, благодаря чему терраса обещала открывать по-настоящему прекрасный вид на еловые верхушки. Туда Пак решил заглянуть позже и завернул в гостиную, выходя через неё на веранду. — Отлично, — озвучил он свои мысли и опёрся руками о деревянный поручень, кивая стоящему на улице Сехуну. Секретарь сделал несколько пометок на планшете и с улыбкой огляделся. Комплекс тянулся вереницей домов, сходясь у двухэтажного строения, оснащённого всем необходимым для отдыха на природе. Уют интерьера, продуманный дизайнерами, гарантировал атмосферу тепла даже зимой, а летом — отличное место для вечеров в кругу друзей. Чанёль был доволен. — Бэку тут понравится, — заключил вышедший на веранду Донхэ, опираясь на поручень локтями. — Тут даже лучше, чем у меня. — Этого я и добивался, — невозмутимо ответил Пак и лишь усмехнулся, когда Ли похлопал его по плечу. — Позже можно будет наметить в роще маршрут для пробежек. Если окупаемость не отойдёт от плана, а она не отойдёт, сможем смело расширяться. — Ты такими темпами построишь город, Пак, — хмыкнул Донхэ, окидывая взглядом соседние дома. — Поселишь туда всех доверенных, а остальные пусть продолжают шипеть друг на друга в столице. Для уединения лучше места и не придумаешь. Это успех. — Увидим через месяц, — кивнул Чанёль и двинулся к небольшой лестнице всего из трёх ступенек. — Так скоро, — Ли не скрыл своего удивления. — Думал, ты придержишь открытие до окончания вашего медового месяца. — Его не будет, — ответил Пак, застёгивая пиджак на одну пуговицу. Взглядом велев Сехуну идти следом, Чанёль приметил остальную часть делегации и неспешно пошёл им навстречу по выложенной камнем дорожке. — Давно передумали? — Мы его и не планировали, — отозвался альфа, ёжась от пробирающего до костей ветра. Конец сентября ярко говорил о скорой потребности в куртках. — Времени нет, — добавил Чанёль на вопросительный взгляд Донхэ. — Вечная участь семейства Пак, — подметил Ли безрадостно, сворачивая вместе с Паком на небольшом перекрёстке. — И Бэкхён не расстроился? — Он понимает положение дел порой даже лучше меня, — ответил Чанёль с улыбкой и притормозил идущих за ним следом мужчин. Коротко сообщив, что они могут продолжать осмотр, альфа попросил задержаться лишь Сехуна, после чего возобновил шаг. — Я сказал ему о решении Совета на днях. — И? — Обещался лично открутить всем головы, если со мной что-то случится, — довольно сообщил Пак, не скрывая во взгляде гордости. — Между прочим, он на это завуалированно намекнул ещё и Сону. — Я уже говорил тебе, что ты на него дурно влияешь? — поборов секундный ступор, спросил Донхэ и усмехнулся себе под нос. — Знаешь, мне иногда кажется, что из него Глава вышел бы покруче тебя. — Я мог бы счесть это за оскорбление, — выдал Чанёль неожиданно серьёзно, отчего Сехун, наблюдающий за мужчинами со стороны, невольно прижал планшет к груди. — Но тебе повезло, что ты мой друг. Пока. — Я забираю свои слова назад. — Так-то лучше. Альфы обогнули угловой дом и вышли на следующий ряд построек, двигаясь к самому крайнему. Людей там было значительно больше, а на свободном пространстве возле уже устанавливали временную крытую площадку с небольшой возвышенностью, заменяющей полноценную сцену. Вскоре там должен был появиться рояль, а на площадке — круглые столы с белоснежными скатертями. — Надеюсь, обойдётся без дождя, — произнёс Донхэ, следя за суетой рабочих. — Но здесь есть крыша. Уже хорошо. — Гости заселятся в дома всего на одну ночь. Дождь не страшен, — ответил Пак, выискивая взглядом администратора. — А вы? — А мы… возможно, задержимся, — отозвался Чанёль, получая очередное похлопывание по плечу. Ещё раз оглядевшись, мужчина достал сотовый и нахмурился, усиленно вспоминая, был ли записан оставленный омегой телефон. Впрочем, вспоминать долго не пришлось. Сехун, заметив замешательство начальства, молча подсунул записную книжку с загнутой в нужном месте страницей. — Да, не быть тебе организатором, — подвёл итог Донхэ, со смехом наблюдая за озадаченным другом. — В этой сфере шестерёнки у тебя крутятся туго. К слову, — спохватился Ли, отводя Пака чуть в сторону. Тот же взглядом положился на секретаря, который уже через секунду отлучился по поручению, и перевёл взгляд на Ли, готовый слушать. — Вижу, ты пришёл к верному решению сидеть на месте и не высовываться. Скажи, что я не ошибся. — Ты ошибся. — Чанёль! — Донхэ помрачнел, но поспешил сбавить громкость, поймав сразу несколько недоумевающих взглядов. — Ты вообще здраво ситуацию оцениваешь или в тебе азарт проснулся? Так вот, что я скажу — засунь ты его себе поглубже. — Не учи меня, что делать, — рыкнул Пак, взглядом предупреждая Ли. — Я не идиот, чтобы лезть на рожон без должной подстраховки. Я ищу. — Приключений на задницу ты ищешь, вот и всё! — Я ищу улики, указывающие на то, что авария подставная, — продолжал Чанёль сквозь зубы, игнорируя последнее высказывание друга. — И я их найду. — Опять ты за своё, — Донхэ вздохнул, проводя ладонью по лицу. — Охота на вас и произошедшее с Кимами может быть всего лишь совпадением. Эту возможность ты не допускаешь? — Она имеет место быть, — согласился Пак, заметно остыв, — но истиной станет только в том случае, если я сам увижу подтверждения. Донхэ, — заметив чужую незаинтересованность, Чанёль приблизился к альфе в один широкий шаг, — если я не буду ничего предпринимать, им ничего не стоит перебить нас прямо во время церемонии, в офисе, дома — неважно. Да даже сейчас, пока мы здесь с тобой стоим. А я терпеть не могу, когда мне целятся в спину. Самое гнусное, что вообще можно сделать. Согласен, это палка о двух концах. Своими действиями я могу навлечь опасность не меньше той, что только поджидает, но я осторожен, понятно? Поэтому не надо тыкать меня в это как провинившегося щенка, — закончил Чанёль раздражённо, и Ли стоически выдержал его металлический взгляд. — Я знаю, что делаю. — Мне стоит в это поверить? — Донхэ ответил на менее твёрдо, с силой сжимая челюсти. — Тебе стоит это просто знать, — отрезал Пак, проходя мимо мужчины. Услышав шаги, Чанёль выдохнул. — Господин Пак! — окликнул его идущий навстречу альфа, придерживая увесистую сумку на своём плече. Мужчина торопливо шагал к ним с протянутой вперёд рукой, которую Пак уже вскоре пожал, цепляя на лицо дежурную улыбку. Донхэ рядом с ним продолжал хмуриться. — Простите, что задержались. В расписании произошли небольшие накладки… — Ничего страшного, — перебил его Чанёль, поправляя пиджак. — Я никуда не тороплюсь. — Чонин в машине. Я сейчас его позову. — Буду признателен. — Чонин? — переспросил Ли, когда альфа и, как выяснилось, менеджер, ушёл в сторону припаркованных неподалёку автомобилей. — Ким Чонин? — уточнил Донхэ и несколько секунд пытался прочесть на лице Пака хоть какие-то ответы, после чего нервно дёрнул уголком рта и на мгновение прикрыл глаза. — Ты… Пак, он всего лишь ребёнок! Серьёзно? — Этот ребёнок не так давно заявил моему мужу, что в смерти его родителей виноват я. Этот ребёнок приходится сыном покойному Главе, и ты спрашиваешь, серьёзен ли я? — Чанёль хмыкнул, когда Ли не нашлось, что на это ответить. — Вот и прекрасно. Повторяю, я знаю, что делаю. Никто пытать этого парня не будет. — Потому что пока столь жёсткие меры не требуются, — резонно заметил Донхэ, также не получая ответа. — Дурдом какой-то… — Тут я соглашусь, — негромко произнёс Пак и перевёл взгляд на приближающегося альфу. Чонин шёл позади менеджера, вальяжно засунув руки в карманы, и Чанёль не припоминал ни одной их встречи, когда Ким смотрел бы ему в глаза с искренней доброжелательностью. Отец его был другим. И наверное, из парня выросла бы его копия, не лишись он примера для подражания в столь раннем возрасте. — Рад встрече, — заговорил Чанёль, когда Донхэ и сопровождающий альфу мужчина оставили их один на один. — Пройдёмся? — Если вы хотите продемонстрировать мне масштаб нового проекта, то не нужно, — ответил Чонин равнодушно и пнул попавшую под ноги гальку. — Не фанат подобных мест. — Что ж, с этим ничего не поделаешь, — пожал плечами Пак, отдаляясь от окружённого рабочими домика вместе с Кимом. — Ты же знаешь, почему я настаивал на личной встрече? — Ваша свадьба с мистером Паком, — отозвался Чонин, продолжая пинать гальку. — Но кройся причина только в этом, вы бы просто связались с моим менеджером, и я получил бы через него всю необходимую информацию. Значит, есть ещё причина. Какая? Не скажу, что получаю удовольствие, находясь в вашей компании, поэтому давайте не будем начинать издалека. Уверен, вы от подобного тоже не в восторге. — А ты сообразительный, — подметил Чанёль, замечая во взгляде парня плохо прикрытую браваду. Альфа пытался храбриться, словно всё происходящее ему абсолютно безразлично, но взгляд и плотно сжатые губы выдавали его с потрохами. Чонин боялся. Пак всегда чувствовал даже едва осязаемый страх. — И не скажешь, что артист. — Мы творческие личности, но не идиоты, — огрызнулся Ким, наталкивая мужчину на мысль, что за столько лет ничего особо и не изменилось. Симпатии альфа к нему по-прежнему не питал. — Такие, как вы, ничего просто так не делают. — Но это не твои слова. — Моего отца, — признался Ким, уверенно встречая взгляд Чанёля. — Я помню немного, но эти слова запомню на всю жизнь. — И о ком он так говорил? — Обо всех, кто подозрителен. — Я подозрителен? — Вы непредсказуемы, — ответил Чонин без долгих раздумий, а Паку эта беседа нравилась всё больше. — Знаете, у отца было много таких знакомых. Он говорил мне, что человек, чьи действия невозможно предугадать… — Самый опасный, — продолжил Чанёль, разгоняя нахлынувшую задумчивость. — Мне он тоже об этом говорил. — Не припоминаю, чтобы вы были близки. — Ким прищурился. Здесь, среди пустующих домов, гулял лишь ветер, треплющий волосы, отчего тишина была ещё более напряжённой. Пак видел в глазах парня вспыхнувшую агрессию, ещё раз убеждаясь в словах Бэкхёна. — Скажем так, у нас пересекались сферы интересов, — первым заговорил Пак, наблюдая за реакцией. Чонин напрягся. — Отец тебе не рассказывал? — Слушайте, — Ким остановился, вставая напротив Чанёля без намёка на спокойствие. Парень был раздражён и взвинчен, что только подпитывал читающийся на дне зрачков страх. — Не понимаю, к чему вы всё это ведёте, но мне продолжать этот разговор не хочется. Я приехал сюда, чтобы получить работу. Мой менеджер уже получил информацию о ней, поэтому я не вижу смысла здесь задерживаться. До свидания, господин Пак. Надеюсь, раньше церемонии мы с вами не встретимся, — договорил Чонин и круто развернулся на пятках, не дожидаясь ответных прощаний. Уже вскоре Ким скрылся в стороне парковки. Проводив его взглядом, Чанёль достал телефон и быстро набрал номер телохранителя. — Похоже, он действительно не в курсе о незаконном бизнесе отца, — начал Пак, дождавшись приветствия. — На актёра он не похож, а я склонен доверять своим наблюдениям. — Можем снять слежку? — отозвался Цзытао на том конце, и Чанёль подумал несколько секунд, прежде чем ответить. — Нет. Пусть продолжают, но осторожно. Снимем после церемонии. — Как скажете, господин Пак.***
Ветер растрепал волосы, однако Бэкхён не дрогнул, сжимая цветы в руках лишь крепче. Осень разгонялась, выпуская первые холода, отчего здесь, в глуби кладбища, было даже холоднее, чем за его воротами. Омега же не ёжился и не повёл плечами, когда Цзытао молча накрыл его спину своим пиджаком. Надпись на надгробье по-прежнему читалась отчётливо, однако ни фото, ни принесённых кем-то цветов здесь будто бы никогда и не бывало. Словно в отчуждении, могила была укрыта ковром опавшей листвы, неприметная для многих в этой части кладбища. — Ты помнишь его? — спросил Бэк, не поворачивая головы. Глаза его были по-прежнему опущены на надгробье, всматриваясь в буквы, будто омега искал в них какие-то доказательства. — Смутно, — ответил Хичоль, стоя чуть позади брата, и Паку не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть взгляд брата, также направленный вниз. — Мне тогда даже десяти не было, — добавил Ким, поравнявшись с Бэкхёном. — И давно ты знаешь? — Несколько недель, может, месяц. Если хочешь спросить, почему я не рассказал обо всём тебе… — Я понимаю. И спасибо за это, — перебил его Бэк, обращая на старшего благодарный взгляд. — Нам с отцом… давно нужно было это обсудить один на один. — Злишься? — Хичоль спросил осторожно, выжидающе глядя на хмурящегося Пака. — Нисколько, на самом деле, — заговорил Бэкхён, взглянув на цветы в своих руках. — Знаешь, я же всю жизнь думал, что он всё это мне назло. Что все эти наши конфликты — лишь следствие его упрямства, и может отчасти так оно и есть, но… он просто пытался уберечь своих детей. Нас с тобой. Так, как умел. Теперь я это понимаю. — Всё так, как должно было быть, поэтому оглядываться назад уже нет смысла, — подытожил Ким и вновь взглянул на надгробье. — Не думаю, что он хотел бы этого. Нам, наверное, его никогда не понять — мы не знали, что у него на душе. А держать зло на умерших нет никакого смысла. — И отец думал, что меня ждёт та же участь, — Бэк горько усмехнулся, сжимая стебли цветов в руке с кольцом, но через секунду расслабился, выдыхая в пронизанный солнечным светом воздух. — Возможно, он прав. Кто знает, что таит в себе будущее, завтрашний день. — Бэк… — Знаю, что звучит не очень уж радостно, но ведь это правда, — продолжил Пак, не смягчая твёрдый голос. — Охрана и достаток не гарантируют безопасность ни мне, ни Чанёлю. Мы загнаны в клетку, которую построили собственными руками, и когда-нибудь она захлопнется. А может, это уже случилось, — произнёс Бэкхён и шумно втянул носом воздух, на секунду прикрывая глаза. — Я раньше об этом никогда не думал. Наивно полагал, что нам ничего не грозит за стенами нашего дома, но я забывал, что этот дом стоит на множестве сгубленных жизней. Убийства, наркотики, незаконная торговля оружием — это далеко не всё, чем полнятся дела Кындаля. Всё это грязь. И пусть говорят, что деньги не пахнут, руки от них пачкаются так, что за всю жизнь не отмоешься. Назвал бы себя грешником, но я слишком далёк от религии и святости. Мы просто получаем урок жизни, наверное. И ни я, ни Чанёль не знаем, какое нас в итоге настигнет наказание. — Говоришь так, будто вы какие-то монстры. — Половина нашей родни называют нас так за глаза, Хи, — ответил Бэк, натянуто улыбнувшись уголками губ. — За столько лет я и сам начал в это верить, как и наш отец. Думаю, он поймёт мои слова, как никто другой. — Ты уже ездил к нему? — Ещё нет, — Бэкхён отвернулся, присаживаясь перед могилой на корточки. — Не уверен, что уже готов к этому. Может быть, позже… — Он ждёт, — напомнил Хичоль, опускаясь следом. — Я знаю, — уверенно кивнул Пак и положил на надгробье свежие цветы. — И я приеду. Мне тоже… многое нужно ему сказать. Ким кивнул, не говоря больше ни слова, после чего задержал на могиле взгляд и поклонился, касаясь ладонями холодной земли. Бэк встал на траву коленями, кланяясь следом за братом и задерживаясь в этом положении на несколько мгновений, чутко прислушиваясь к гуляющему ветру. На языке отчего-то крутились глупые вопросы, но омега понимал, что задавая их умершему, просто отправит свои слова в никуда. Да и вопросы эти за тридцать лет уже ровным счётом ничего не значили. Поднявшись с колен, братья стояли у могилы ещё несколько минут, прежде чем решили уходить, приказывая себе не прощаться. Для прощаний было ещё рано, потому что оставлять это место навсегда никто из них даже не думал. — Отвезти вас домой, мистер Пак? — спросил Цзытао уже у машины, когда такси Хичоля скрылось где-то вдали трассы. — Нет, — ответил Бэкхён, глядя на кладбищенские ворота. — У меня встреча. Прости, но тебе снова придётся перекусить круассанами, — добавил омега уже вполне бодро и подмигнул несколько удивлённому мужчине, садясь в салон иномарки. Впрочем, альфа уже через секунду переменился и, смиренно кивнув, поспешил сесть на водительское сидение. Автомобиль тронулся через пару минут, отъезжая от кладбища на несколько метров, когда Бэк наконец отвернулся от окна, выметая из груди ненужное сейчас болезненное томление. С той неожиданной встречи прошла почти неделя, и Бэкхён мог смело сказать, что уже почти оправился, если забыть о тревожных нотках где-то глубоко в душе. В конце концов, омега не знал об этом тридцать лет, и даже в таком возрасте не мог справиться с шоком первые дни после чужой откровенности. Бэк всегда считал, что его семья далека от таких историй. Пак был уверен, что всему виной характер отца, в то время как на деле отправной точкой послужили всего лишь чувства одного омеги. Судить Бэкхён не решался. Родителя он не знал. Не знал, была ли там на самом деле любовь или же всё это — одна большая глупость. Вопрос, навсегда оставшийся без ответа, но омега всё же верил в искренность. Чисто интуитивно, как омега, любящий так же сильно. Думая об этом, Бэк размышлял о собственных чувствах и не мог не признать, что опасения отца всё же были не напрасны. Бэкхён не мог найти хоть одну причину, которая заставила бы его оступиться от собственных слов, и кольцо на пальце — ясное тому подтверждение. Омегу действительно давно уже ничего не пугает. Всё, с чем он когда-то был против, сейчас уже не вызывает бурных эмоциональных всплесков. Пак просто привык, свыкся и научился жить в этом ритме, отчего мысли о предательстве в его голову даже не закрадывались. Ни сейчас, ни завтра, ни во всей этой жизни. Омега слишком увяз в своей любви, чтобы пытаться выбраться. Он этого просто не хотел, что следовало бы понять и отцу после раскрытия истины. Они с папой разные. Абсолютно. Mercedes тем временем остановился уже перед знакомой кондитерской, глуша мотор недалеко от входа, поэтому Бэкхён поспешил выбраться из салона, поправляя так и не возвращённый Цзытао пиджак. Впрочем, мужчина особо против и не был. В заведении было тепло. Столь ощутимый контраст температуры ещё раз напоминал о скором наступлении октября, и Бэк дивился тому, как быстро летит время. Паку только принесли заказанный латте, когда в заведение ураганом влетел Ёндже, махая омеге едва ли не с порога. — Прости, задержался немного, — извинился Хан и упал на мягкое сидение, снимая с плеч накинутую кожанку. Бэкхён отметил, что и ему уже было пора вспоминать о тёплых вещах. — Никогда бы не подумал, что ехать на встречу с другого конца города может быть настолько утомительно. — Ты переехал? — спросил Бэк и подвинул другу меню. — К Исину, — простодушно ответил омега, даже не отрывая взгляда от раскрытого списка десертов. На друга Ёндже взглянул случайно и тут же усмехнулся, замечая чужое замешательство. — Пару дней назад. Ничего в этом такого нет, на самом деле. Поживём, попритираемся, а там уже посмотрим. Может, и не разбежимся. Не такой уж он и невыносимый, как я раньше думал. «Быстро», — хотел было сказать Бэкхён, но тут же осёкся, запоздало вспоминая о собственном опыте первого замужества. Омега поспешил улыбнуться, искренне радуясь тому, что у друзей, кажется, всё наконец налаживалось. — Ну и? Пак дал добро? — спросил Хан несколькими минутами позже, когда и ему принесли свежесваренный кофе. — Дал, — ответил Бэк, взглядом пересекая все восклицания, после чего осмотрел зал, как бы намекая, что другие посетители вряд ли будут в восторге от этого. — Но это не значит, что я собираюсь устраивать попойку. Максимум съездим в клуб. Я забронирую вип-комнату, и на этом остановимся. — Отлично! — Ёндже хлопнул в ладоши и с довольным видом откинулся на спинку диванчика. — Я уже предвкушаю. Это Бэкхён оставил без ответа.***
Чунмён пригубил почти остывший кофе и нахмурился, просматривая открытую на ноутбуке информацию, когда дверь кабинета бесцеремонно распахнули, входя со звучным хлопком. — Стучаться не учили? — мрачно произнёс Ким, не поднимая на племянника взгляда. Мужчина продолжил заниматься работой, сверившись с наручными часами. — Ты рано. Не остался посмотреть комплекс? Чонин не отвечал пару минут. Парень отчего-то был взвинчен и ходил по помещению из стороны в сторону. Наконец, альфа опустился на диван и нервно закинул ногу на ногу, стуча пальцами по подлокотнику. Выдохнув, Ким всё же заговорил: — Чтоб ещё раз имел дело с этими Паками, — прорычал парень, проводя рукой по волосам. Чунмён на это хмыкнул и взглянул на племянника, подпирая подбородок сцепленными в замок пальцами. — Не самые приятные собеседники, согласен, — проговорил мужчина со смешком и подвинул свой кофе на край стола. Чонин подцепил чашку резко, после чего также быстро выпил остатки напитка и расстегнул первые пуговицы рубашки. — Ну? Что такое ужасное Пак сделал, так тебя напугав? — Я не напуган! — рявкнул Ким неожиданно, мгновение удерживая нечитаемый взгляд родственника. Исправившись, парень со вздохом запрокинул голову. — С чего мне вообще их бояться? Чушь. — Может и нет, — ответил Чунмён негромко и, немного подумав, вышел из-за стола. Встав возле его края, альфа навалился на столешницу бедром. — Я могу попросить секретаря принести тебе успокоительное. — Я в порядке, — процедил Чонин, глядя на дядю исподлобья. — Понятно? — Твоё право, — согласился Ким и поднял руки в мирном жесте, после чего кабинет погрузился в тишину. Звуки доносились лишь из-за двери, где продолжал шуметь окутанный работой офис, и это успокаивало, снижая градус напряжения. Чунмён заметил, что племянник более-менее расслабился, и лишь после этого решился возобновить беседу. — Вы поговорили о свадьбе, разве нет? Что ж, если тебя всё ещё волнует муж Пака, то… — Его там не было. И он меня не волнует, — добавил Чонин предупреждающим тоном, и Ким взглядом дал понять, что более эту тему поднимать не будет. — В таком случае я совершенно не понимаю твоего настроения. Он спрашивал что-то ещё? Чунмён смотрел на племянника выжидающе и видел в нём сомнения максимально отчётливо. Всё это настораживало, даже пугало, но вытягивать из парня насильно Ким даже не думал. — Неважно, — наконец ответил Чонин, вставая с дивана. Парень почти дошёл до двери, когда до слуха донёсся голос мужчины. — Если бы это действительно не имело никакого значения, ты бы ко мне не пришёл, — резонно заметил Ким и сложил руки на груди. — Чонин, — не получая никакой реакции, окликнул его альфа, — ты многого об этих людях не знаешь. Я тоже, но кое-что… мне всё же известно, — продолжал Чунмён, наконец обращая на себя внимание парня. Тот по-прежнему стоял в дверях, сжимая губы в тонкую полоску, но слушал. Внимательно и сосредоточенно. — Что Пак тебе сказал? — Сказал же, неважно, — отозвался Чонин спустя долгие две минуты, после чего покинул кабинет так же быстро, как и вошёл. Вскоре парень покинул и PY, оставляя родственника в глубокой задумчивости.***
Чанёль помассировал переносицу и взглянул в окно автомобиля, замечая ворота коттеджа. Рабочий день затянулся, и поездка в комплекс поспособствовала этому больше всего прочего, хотя Пак был доволен. Результат его устраивал, и альфа надеялся, что после изучения отчётов это впечатление ничуть не переменится. В доме горел свет, как и фонари освещающие двор в сумраке наступившего вечера. Осень плавно переходила в середину сезона, отчего закаты облизывали город последними солнечными лучами уже куда раньше. Пират носился во дворе, встречая вернувшегося хозяина лаем, поэтому Чанёль потрепал его за ухом, прежде чем подняться по ступенькам крыльца. Там его уже ждал Цзытао, коротко кивнувший альфе в приветствии. — Как съездили, Босс? — спросил телохранитель, входя вместе с Паком в пустующую гостиную. — Отлично, но меня немного волнует система безопасности. Напомни мне позже пересмотреть нашу сопровождающую группу. Думаю, людей понадобится больше, — говорил Чанёль по пути к кабинету, на ходу расстёгивая первые пуговицы рубашки. — Перелесок окружает комплекс с двух сторон, да и на его территории деревьев немало. Не хотелось бы словить пулю на отдыхе. — Думаете, на церемонии могут быть наёмники? — произнёс Цзытао и напрягся, остановившись в паре метров от кабинета следом за притормозившим Паком. Мужчина был хмур и задумчив, и телохранитель разделял с ним это состояние. — Я не могу исключать эту возможность, — кивнул Чанёль в конце концов, глядя куда-то сквозь альфу. — В идеале, парней стоит отправить на место заранее. Займись этим. — Слушаюсь, — отозвался Цзытао, вновь возобновив шаг вместе с Паком. — Что-то ещё? — спросил телохранитель, входя в кабинет следом за альфой и невольно врезаясь в неожиданно замершего мужчину. — Босс? — Пошёл вон, — не поворачиваясь, припечатал Чанёль внезапно сменившимся тоном, и китаец лишь после этого проследил за его взглядом, тут же тушуясь. — Простите… — Вон! Повторять вновь для мужчины не пришлось. Телохранитель тут же захлопнул за собой дверь под чужой смех, однако Паку в эту минуту было вовсе не смешно. Сжав челюсти, Чанёль шумно втянул носом воздух и прислонился к двери спиной, прикрывая рукой глаза. — А если бы сюда зашёл кто-то из нашей охраны? — проговорил Пак, невольно поднимая уголки губ. — Без стука сюда заходишь только ты, — возразил Бэкхён и склонил голову чуть вбок. Омега сидел на столе, закинув ногу на ногу, и совершенно не собирался прикрывать оголённую грудь под расстегнутой рубашкой. Последняя ему явно не принадлежала, и Чанёль пока не мог сказать, было ли на теле супруга что-то ещё. Бэкхён поманил альфу указательным пальцем и хитро прищурился, когда Пак наконец пошёл навстречу, уже через мгновение опираясь руками по обе стороны от супруга. — И как это понимать, мистер Пак? — спросил Чанёль с ухмылкой, не отрывая от омеги взгляда. Сам Бэк был полностью сконцентрирован на чужой рубашке, легко расстёгивая пуговицу за пуговицей. — Как приятный бонус в конце рабочей недели, — ответил Бэкхён игриво, запуская руки под ткань расстёгнутой рубашки. Омега пробежался по напряжённому торсу кончиками пальцев и скользнул ладонями за спину, чуть царапая кожу на лопатках. Уловив над ухом шумный вздох, Бэк провёл по жилистой шее носом, едва касаясь самым кончиком от основания до подбородка, и лишь после этого взглянул супругу в глаза, снимая с него пиджак вместе с рубашкой. Чанёль коснулся омежьей щеки, лаская покрывающуюся мурашками кожу от шеи до острых плеч, после чего повёл рукой ниже, чувствуя, как Бэкхён выгибался под его прикосновениям. Слушая шорох рубашки и тихие вздохи, Пак стянул ткань, скрывающую любимое тело, и тут же приник губами к ключицам, втягивая кожу у ярёмной впадинки. Хотелось ближе, отчего Чанёль рывком прижал омегу к себе за бёдра, и Бэкхён тут же скрестил щиколотки у него за спиной, обнимая за шею так, чтобы прижиматься грудью к груди. Становилось жарко, самоконтроль медленно таял где-то в глубине сознания, а губы, ныне целующие невесомо и даже как-то целомудренно, сейчас впивались жадно и голодно. Пак будто бы физически чувствовал вибрацию в теле от чужого сердцебиения, и непременно бы нырнул в эту эйфорию вместе с супругом, не раздайся в коридоре строгий голос управляющего. — Кажется, Минсок ясно дал понять, что с нами сделает, если мы продолжим, — произнёс Бэкхён и невольно сжал губы после чужого прикосновения к оголённой пояснице. Рубашка прикрывала лишь лопатки, по которым скользила широкая ладонь, отчего контраст температуры пускал по коже россыпь мурашек. Омега уткнулся в плечо мужчины с шумным вздохом и тихо всхлипнул после нежного поцелуя в шею. — Прекрати. — Не я это начал, Солнце, — заметил Пак и заставил Бэка поднять на него взгляд, полный мольбы и противоречащего желания. — Но за стол нам действительно попадёт. — Сменим локацию? — Пожалуй, — согласился Чанёль, резко подхватывая охнувшего супруга под бёдра. Омега тут же вцепился в его плечи и вскрикнул, почувствовав падение, а следом — кожаную обивку диванчика под боком. Пак упал на него с глухим хлопком, надёжно прижимая зажмурившегося Бэкхёна к себе. Бэк осторожно открыл глаза, изучая их интересную позу. Маленький диван был явно не предназначен для лежачего положения, отчего ноги Пака почти наполовину свисали с подлокотника, как и ноги Бэкхёна, успевшего их немного подогнуть. Левой рукой мужчина держал лежащего возле спинки супруга, в то время как правая свисала до самого пола, поэтому в целом омега оценил посадку как удачную. — Прилетели, — заключил Чанёль, глядя на Бэка, лежащего на его груди, отчего Бэкхён прыснул, рассмеявшись уже через мгновение. Глуша хохот в плечо посмеивающегося мужа, омега успокоился лишь через минуту и потёрся щекой о сильную грудь, с улыбкой закрывая глаза. — Прилетели, — вторил он, вслушиваясь в образовавшуюся тишину. Настенные часы продолжали мерно тикать, позволяя умиротворению разливаться в груди приятным теплом, поэтому Бэкхён заговорил вновь лишь через несколько минут, устраиваясь в объятьях поудобнее. — Осталось две недели, — заговорил омега, водя рукой по груди Чанёля. — Две недели и мы снова официально станем супругами Пак. — Ты не рад? — спросил Чанёль, напрягшись, но тут же расслабился, почувствовав поцелуй возле ключицы. — Бэк? — Я счастлив, — ответил Бэкхён искренне, вновь опуская голову на сильную грудь. — Просто не представляешь, как, но меня пугает завтрашний день. Словно я стою на краю обрыва без возможности отдалиться и не знаю, как далеко внизу находится дно. Всё происходящее — будто дымовая завеса, а за ней — кромешная темнота. Непроглядная абсолютно. Хорошо, если где-то в её глуби есть шанс на удачное приземление, но мне… Мне кажется, что за этой темнотой — пики, после столкновения с которыми жертв будет множество. И как бы трусливо это ни выглядело, я не хочу торопить события. Если бы я мог, я бы всю жизнь прожил в таком моменте, как сейчас. — Это не трусость, — заговорил Пак, глядя куда-то в потолок, и Бэкхёну даже не нужно было заглядывать в глаза супруга, чтобы знать пляшущие в радужке эмоции. Чанёль был задумчив и напряжён, омега чувствовал это через собственные прикосновения к горячей коже, отчего по телу бегали тревожные мурашки. — Просто допущение реальных возможностей финала. Я тоже думал об этом. Это как замкнутый круг, по которому мы идём, не зная, на каком шагу нас встретят препятствия. А если они встретятся, нет гарантий, что мы будем к ним готовы. Пожалуй, нам просто стоит готовиться к лишениям. Без них этот бой не выиграть. — Пусть забирают, — отозвался Бэкхён шёпотом, пряча лицо в сгибе чужой шеи, — всё, что хотят, если после этого перед нами появится мост на другую сторону обрыва. — Мы не знаем, что за ним. — Мне плевать, — отрезал Бэк и закрыл глаза, убаюканный запахом бергамота. — Я уже говорил, что восемь лет назад готов был пойти с тобой даже на край света. И я пойду, слышишь? Не оглядываясь. — Тогда я буду крепко держать тебя за руку, — с улыбкой добавил Чанёль, зарываясь в волосы омеги носом. — До самого конца. — До самого конца, — вторил Бэкхён, проваливаясь в согревающее забытье уютной тишины.