Время бедствий. Время возвращения.

      - И так, заклинатель связан с владыкой Изанаги. Но зачем Отцу богов возвращать кого-то к жизни? - Нахмурил брови Тэндзин.       - О, это несложная загадка, уважаемый бог мудрости. - Расплылся в широкой улыбке Сусано. - Правда ведь, братец?       Ято с кислой усмешкой кивнул.       - Мне приходит в голову только один возможный мотив. Изанаги разочаровался в богах, или скорее во всем устройстве Небес.       По залу пробежал взволнованный ропот.       - Отец богов разочаровался в нас?       - Но чем мы могли прогневать его, сами того не зная?       - И правда, чем же? - Громогласно вопросил бог штормов. - Может тем, что привыкли смотреть на людей свысока, замечая любой их грех, любую соринку, как говорят люди? И при этом упорно откатываетесь видеть бревно в собственном глазу. А может, тем, что, уверовав в собственную непогрешимость, вы брезгуете "недостаточно чистыми" душами? А чистые используете, как удобные инструменты, которые можно легко выкинуть или передать другому за ненадобностью.       Боги замолкли, устремив на Сусано неприязненные взгляды. Но возражать никто не стал, вернее не посмел. Бог штормов получил прощение небесной владычицы и вернул свое место на небесах. Высказываться против него теперь было все равно что высказываться против солнечной богини.       - Изанаги не давал о себе знать много веков. - Продолжил Ято. - Вот все на небесах и решили, что он, выполнив свою задачу, вернулся к богам сотворения. Но мы могли и ошибиться. Что если Изанаги никуда не возвращался? Что если он остался в мире смертных?       Боги недоверчиво зашептались.       - Но мы тщательно обыскали каждый уголок ближнего берега!       - Даже Отец богов не смог бы скрыть свою божественную сущность так, чтобы никто из нас ничего не ощутил.       - Нет. Такое вполне возможно. - Задумчиво, возразила Аматерасу. - Но для того придется совершить самое страшное святотатство, на которое способен бог.       Сусано затрясся от беззвучного хохота, закрыв лицо ладонью.       - Все понятно... теперь все понятно! Ай да Отец богов, ай да поборник совершенства! Нет, ну это же просто гениально! Называл меня нарушителем равновесия, а сам-то?! Еще немного и я даже зауважаю своего чертова папашу!Да он же нас всех, все небеса обдурил, будто сопливых младенцев!       - Единственный способ для бога полностью скрыть свою божественную природу, - перебил брата Ято, - это стать человеком. Причем стать по-настоящему, во всех смыслах, а не просто занять чье-то тело.       Эти слова установили в зале полную тишину. Взгляды присутствующих, одновременно недоверчивые и растерянные, были устремлены к Аматерасу. На лицах богов отчетливо читалось: "Это же полная чушь! Бессмыслица! Ну не может быть такого, чтобы сам Изанаги, тот, без кого не существовало бы ни Японии, ни небесных богов, добровольно выбрал стезю человека. Не может и все!".       Боги молчали. Все ждали, что небесная госпожа опровергнет слова своего брата. Но богиня солнца спокойно ответила:       - Если Отец богов действительно настолько сильно разочарован нынешним порядком на небесах, то нет ничего удивительного в том, что он возжелал стать человеком. И в конце концов... пренебрег извечными законами.       - Законами, который сам же установил.- С явным удовольствием произнес Сусано. - Чтобы стать человеком, нашему безупречному батюшке пришлось бы совершить чудовищный, непростительный даже для него грех - извлечь человеческую душу из цикла перерождения. Хотя... безупречный? О чем это я? В тот момент он должен был быть самим воплощением арамитамы. Настоящим кипящим котлом ненависти и злобы. Ненависти и к богам и к себе самому, породившему таких омерзительно-несовершенных созданий. К себе, кто также является богом. А ненависть к себе разъедает душу быстрее любой другой ненависти. Черт, как же несправедливо, что я не мог лицезреть дражайшего родителя в таком виде! И в тот самый момент, когда какой-нибудь смертный бедолага, проклинающий перед смертью богов, испустил дух... - Бог штормов выдержал театральную паузу, словно готовясь рассказать кульминацию занимательной истории. - ...в тот самый момент дорогой батюшка совершил самоубийство. И арамитама двух душ слилась воедино!       Бог штормов радовался, словно ребенок.       - Жгучая ненависть расплавила их души, словно огонь в кузне! Ярость, словно молот кузнеца, соединила их! И появившаяся из того слияния душа вернулась в круг перерождения.       Зал потонул в многоголосом гомоне и ожесточенных спорах, возможно ли такое на самом деле. Одни боги были убеждены, что Сусано лишь стремится опозорить имя своего отца. Отец богов не мог так поступить с человеческой душой, пусть и искаженной злобой. Не мог нарушить им же самим установленный закон, запрещающий вмешиваться в естественный круг жизни и смерти. Другие доказывали, что все это возможно. Возможно именно для отца богов.       С самого первого появления на земле Японии Изанаги и Изанами были неспособны возрождаться после смерти. Так они расплатились за возможность принять человеческий облик. Продолжительность жизни Отца и Матери богов была не ограничена, но смерть для боголюдей означала заточение в мрачном царстве Еми. Что и произошло с Изанами после ее смерти.       В этом Отец и Мать богов были не столь совершенными, как их дети, но, в каком-то смысле, стали ближе к людям, чем они.       В добавок к этому, у Изанаги никогда не было священных орудий, которые сдерживали бы его арамитаму. Отец богов не мог, а может просто не желал обзаводиться ими.       Те из богов, кто помнил об этом, не могли просто отмахнуться от слов Сусано. Слов которые, к тому же, были подтверждены его братом и сестрой из великой тройки.       - Если все было именно так, - Задумчиво произнесла Аматэрасу, - тогда новая душа, родившись в новом теле, душа заклинателя, должна была сохранить обрывки воспоминаний тех душ, которые стали ее основой. Ведь эти души не прошли через очищение, предшествующее перерождению.       Лунный бог кивнул.       - Можно сказать, человек, с чьей душой он слился, действительно вернулся к жизни, сохранив часть своих воспоминаний.       - И в то же время это была уже другая личность. - Лицо солнечной богини помрачнело. - Личность, в которой запечатлелась воля Отца богов.       - Очень может быть, что даже сам заклинатель об этом не подозревает. - Мрачно усмехнулся Ято. - Если воля Изанаги - привести этот мир к его идеальной версии, то низвержения небесных богов для этого явно недостаточно. В его далеко идущих планах может быть уничтожение главного несовершенства. Уничтожение самой смерти. Отец богов сам когда-то потерял свою жену. И в жизни того, чью душу он использовал, вероятно произошло нечто похожее. Так что у их целей и желаний должно было быть одно направление. В противном случае нам пришлось бы иметь дело с психом или фанатиком, но заклинатель - полностью в своем уме. Он прекрасно осознает, что творит. И поэтому еще более опасен.       - Однако, какая ирония. - Язвительно заметил Сусано. - Тот, кого мой лунный братец столько веков называл отцом, действительно был им в каком-то смысле.       - Если Изанами был богом, близким к человеку, то заклинателя можно назвать человеком, близким к богу. - Подытожил Ято, обращаясь ко всем богам. - Как боги, он может использовать священные орудия. Сейчас у него есть только Хии... только Нора, которая носит данное заклинателем имя "Мидзучи". Вы отлично знаете, на что она способна под этим именем. Добавьте к этому еще и знания о богах, которых Нора набралась, служа разным хозяевам. Но главный козырь заклинателя - это призраки. Сейчас он экспериментирует со своей любимой игрушкой, кистью духов. Экспериментирует с собственными возможностями. И, вполне вероятно, пытается создать нечто вроде призрачной противоположности священных орудий. Если заклинатель доведет свои эксперименты до конца, если мы не найдем его раньше и не остановим, то нас ждет бедствие, сравнимое с Кровавой луной. Нас ждет... <i>настоящее Шествие Сотни Духов.