Карты

Пока я и Кас терли мокрое тельце мальчика, чтобы он не простыл, Гастон сонно потирал глаза и зевал, держа в руках маленькую стопку комиксов, что мы купили с ним в торговом центре. — Как ты сюда попал? — осторожно и тихо спросила. — Корка, разбудила меня и сказала, чтобы я собирался. Она сказала, что мы поедем к папе, — зевнув, ответил он. — Корка? — я недоуменно посмотрела на Каса, спрашивая о новом слове. — Гас, у Бет в комнате есть… — я жестом показала фортепиано, — пианино. Не хочешь поиграть. Конечно, он ещё не умеет играть и скорее всего мне будет жалко бабушкино фо-но, но когда я увидела прояснившийся взгляд Гастона и его яркую широкую улыбку, то поняла, что мне не будет жалко. Коротко и ясно я объяснила мальчику, где находится моя комната. Он, покрепче перехватив стопку комиксов, весело побежал наверх. Дума, теперь он ещё долго не уснет. — Что это?.. Корка? — я с теплым взглядом провожала мальчика. Когда его пятки скрылись с поля моего зрения, я посмотрела на Кастиэля. У него был раздосадованный вид. — Корка — это Нат. Из-за своего золотого цвета волос он Гастону напоминает свежеиспечённый хлеб, — я немного выпала из реальности, засмеявшись. От спазма я схватилась за живот, заливаясь в жутком смехе. Мне бы следовало остановиться, но образ Ната с хлебом вместо головы заставлял меня смеяться еще больше. В процессе смеха я закашлялась. — Ну все-все, успокойся, — он достал из моего корма на ингалятор и подал мне. — Хлеб… хлеб… Хахахахах, — начала снова я. — Боже карающий… Когда мой приступ неудержимого ржача, сопровождаемый приступами кашля и астмы, закончился. Я присела на пол и вопросительно уставилась на Каса. «Зачем Нат привез его?» — немой вопрос я постаралась передать взглядом. Кас сначала долго смотрел как будто сквозь меня, а потом, очнувшись, сказал: — Видно, дома что-то случилось, иначе бы Нат не привез его ко мне, — я опустила голову. Неужто он собирается уехать. Может его отец исчез, но было такое чувство, что он снова появится, стоит Касу шагнуть за порог. В какой-то момент мне даже захотелось схватить его за ногу, повиснув грузом. — Ты поедешь? — с надеждой спросила я, подняв голову. — Нет, мне это не интересно. Скорее всего отец напился где-то в сопли и пьяный полез драться со своими же охранниками, — я облегчённо выдохнула. — Пошли, мелкого будем учить играть на пианино. Он подал мне руку, чтобы я могла встать. Мы начали подниматься на второй этаж. Уже на лестнице было слышно, как Гастон беспощадно дубасит клавиши моего фортепиано. Уши резали ноты в совершенном диссонансе. К концу лестницы я уже была вся на нервах. Когда мы с Касом вошли, Гас моментально перестал играть, обратив свои большие, голубые глазки на нас. Я немного застряла стало в проходе в то время, как Кас присел на мягкий стул фо-но и принялся пальчиками Гастона нажимать на клавиши. Из ступора я вышла ровно в тот момент, когда парень начал играть не очень сложное, но красивую мелодию своему сыну. Я подошла со спины и принялась слушать. Гас смотрел на медленное танец пальцев с заворожённый видом. От изумления он даже рот раскрыл. Я наклонилась к клавишам, обнимаю Каса, и с лёгкостью повторила то, что он недавно с такой концентрацией играл. Гас с удивлением посмотрел на меня. — Вы научите меня? — тихо с нотками ошеломления спросил Гас. — Давай, — я присела с другой стороны и начала по нотам, нажимая на каждую клавишу, объяснять, как играть. Через час мы уже продвинулись на целых пять тактов. Гас (не без труда, конечно) мог уже сам играть пять тактов той песни, что Кас играл ранее. Но, если сравнивать нас в его возрасте, то я бы выучила это количество часа за три-четыре. Мы просидели до самого вечера и разучили уже практически всю мелодию. Но, когда до финиша оставалось тактов шесть, Гас начал сонно тереть глаза, а вскоре и вовсе улёгся на мою руку. Кас взял его на руку и аккуратно положил его на кровать. Я не могла оторваться взгляд от его милого спящего личико. Мама дорохая, как же он мило сопел!!! Я отвернулась, пытаясь скрыть жуткий румянец на лице. О великие божественные тапки… у меня же теперь его милое личико не вылетит из головы. Да я же спать не смогу!!! Мимо меня прошел Кас, выдерживая меня из моих мыслей. Он вышел из комнаты, держа у уха телефон. Я немного растерялась. Привычки подслушивать у меня не было, так что я должна была вернуться разглядывать сон Гаса, но любопытство взяло надо мной верх. Я одела носки, чтобы мои босые ноги не чавкали по паркету и вышла за ним. По невнятно и глухой речи можно было понять, что он стоит на первом этаже. Я пригнулись и спустилась по лестнице. Через перила я увидела, что он стоит на кухне и бурно что-то с кем-то обсуждает. Кас был зол. — Мне плевать, что она приехала. Я не хочу ее видеть, — с этими словами он яростно тыкнул в телефон, сбрасывая звонок. В какой-то момент он резко поднял голову, и наши взгляды встретились. На долю секунды я растерялась, но потом собралась и со спокойным видом сказала: — Кто звонил? — я положила голову на перила. — Да так… никто… иди на верх. Если Гастон проснется, то испугается, — я покорно встала и пошла наверх, но вот только что-то во мне верещало, что этот паренёк темнит… и по крупному. Так, Гастон ещё не скоро проснется, а мое любопытство ещё не удовлетворённо. Я чуть спустилась по лестнице и присела на ступеньки. — Нат, скажи ей, чтобы она не приезжала. Я уже устал ей повторять, что не хочу ее видеть… Не знаю. Скажи ей, что я на отдыхе… Нет, мне плевать, — из-за его расплывчатых ответов я никак не могла понять, о ком он говорит. Но я прям печенкой чувствовала, что тут не обошлось без Дебры. — Мне плевать, что она нравится моему отцу. Мне нравится другая… Все, Нат, мне надоел этот разговор. Не хочу об этом говорить, — из кухни донёсся приглушённый звук. Как будто что-то уронили. Послышались шаги. Я быстро встала и помчалась в комнату. В голосе крутилось множество мыслей. «С кем он разговаривал? О ком? Почему не хочет ее видеть? Что вообще произошло?» — думала я. Когда я вошла в комнату и быстро улеглась рядом с мальчиком, притворившись спящей, в зашёл Кас. Он устало вздохнул и прилёг на другую сторону кровати. Гас оказался по середине. Через какое-то время я провалилась в сон. Проснулась я голубой ночью. Гас во всю развалился, закинув на мой живот свои руки, а на спину Каса свои ноги. В детстве я тоже так любила спать. Только вот сейчас не понимаю, почему детям удобно в такой позе. Эх, старость не в радость. Я встала с кровати и пошла вниз. Мне жутко хотелось пить. Проходя, мимо обеденного стола на кухне, я наступила на что-то тупое и скривилась от боли. Я убрала ногу и увидела, что это был фрагмент от телефона. Видимо Кас так не удосужился убрать, то что натворил сегодня вечером. В прихожей послышались бряканье ключей и звук открывающегося замка. Из кухни я увидела, как в прихожую вошла мама. У нее был измученный вид. Конечно, она и до этого оставалась работе до позднего и каждый раз приходила с видом как будто по ней асфальтоукладчик раз десять проехался, но в этот раз все было намного хуже. Из аптечки я достала таблетки от головной боли и налила в стакан чистой воды. — Спасибо, — я подошла к измученной маме. — Завал на работе? — мама кивнула. — Наш поставщик отказался привозить алкоголь. Я весь вечер искала нового, — я помогла маме раздеться и, взяв ее под руки, повела ее наверх. — Нашла? — и снова короткий кивок. Когда я уложила маму в кровать, она моментально отключилась, а я вышла из комнаты и снова спустилась на кухню. Я же так и не попила. Спустившись, я взяла со стола недопитый стакан с водой и отхлебнула. В этот момент я вспомнила, что у меня в морозильнике стоит целое ведёрко с черничным мороженым, которое делает мой дедушка. Я достала сладость и, усевшись на стол, принялась умирать ложку за ложкой, с философским взглядом уставившись в окно. Несмотря на то, что сегодня днём шел проливной дождь, сегодняшняя ночь была ясной. Из своего окна я прекрасно видела звёзды и полную луну. Глядя на этот белый диск, что за долгое время осветил ночной Париж, я поняла, что очень сильно соскучился по не ней… и по солнцу. По его теплым лучам, а самое главное по светлым и ярким денькам. Когда было тепло, я выходила на улицу и гуляла до самого вечера. Ну как выходила… мама меня заставляла выходить.Когда же небо затянулась тучами, я перестала так делать. — Ты чё не спишь? — ко мне спустился Кас. Он подошёл ко мне ближе и положил свои руки мне на талию. — Мама пришла, — спокойно ответила я. На секунду я почувствовала, как его руки отпускают мою талию, но потом снова возвращаются на исходное положение. — Мы уйдем рано утром. — Нет, я хочу познакомить тебя с ней, — несмотря на то, что они познакомились при не самых лучших обстоятельствах, я все-таки надеялась, что он ей понравится. — Я уже знаю, что не понравлюсь ей, — прошептал он мне на ухо. — Я попробую ее переубедить, — он придвинулся слишком близко, пачкая свою футболку в моем черничной морожке. — Что ты делаешь? Испортил мне мороженое, — я наигранно надула губы. Кас усмехнулся и стянул с себя футболку, оголяя накаченные торс и грудь. Я его уже видела голым, но только сейчас заметила, что у него есть шрамы. Шрамы от пуль и длинные шрамы от ножей. При их виде у меня по спине холодок прошёлся. Когда Кас взял мою руку с ложкой в свою, я оторвала взгляд от жутких отметин и посмотрела на него. Он засунул ложку с растаявшим мороженым себе в рот. — Вкусно, — он подчеркнул ещё мороженого и отправил себе в рот. Я возмутилась. Это мое мороженое. Дедушка его делает его специально для меня. И делиться с ним я ни с кем не собираюсь. Я выдернула свою руку и удивлённо на него посмотрела. Я демонстрационно подчеркнула порцию побольше и с возмущенным видом съела лакомство. — Капризничаешь? Ты прямо как Гастон. Тот тоже не любит делиться. — Кстати о нем, а если он проснется или его мама увидит, — хотя на счёт второго я не сомневалась. Мама была такой усталой, что проспит до самого полудня. — Не проснется, жадина мелкая, — он усмехнулся. — А теперь вернёмся к нашим баранам: я тоже хочу мороженое. — Неа, не дам. Это только мое мороженое, — когда я впервые попробовала дедушкиной мороженое, то просто застыла в изумлении. Тогда мне было тел семь, и этот вкус показался мне самым восхитительным из всего, что я когда-то пробовала. Тогда-то я и взяла обещание с деда, что он никому, кроме меня, не будет давать мороженое. Но он это обещание не выполнил, ведь он зарабатывал на этом. — - Что ж, пойдем иным способом, — он отодвинул мою руку и прикоснулся к моим губам. Я чувствовала, как его язык скользит по ним, слизывая остатки мороженого. Я обвила его шею руками и отстранилась. — Не прокатит. Я же сказала — это только мое мороженое, — чмокнула его в лоб и слезла со стола, чтобы поставить ведёрко в морозильник. — Пошли, — только я закрыла холодильник, как меня тут же припечатал у нему. Кас начал целовать мою шею, опускаясь все ниже и ниже. По его действиям я догадалась, чего он хочет и мне тоже этого хотелось, но если тогда мой руководствовались адреналин и эндорфин, то сейчас чистый и светлый разум. Я отодвинула его. В голову пришла замечательная идея. — Скажи мне, зачем Нат звонил, — ехидно улыбнулась я. Взгляд Каса в следующий момент помрачнел, и при лунном свете его лицо казалось пугающим. — Просто, — холодно сказал он, вставая рядом со мной. Он скрестил руки на груди и закрыл глаза. Ну нет... просто даже муха не какает. — Ну скажи, — я присела и посмотрела ему в лицо. — Не забивай себе этим голову, — он попытался уйти, но я схватила его за руку и заставила остановится. — Меня любопытство загрызет, — Кас резко развернулся и прорычал, как разъяренный зверь. — Моя бывшая жена приехала.