Карты

Я все равно ни о чем не жалею — хотя бы потому, что это бессмысленно. Макс Фрай.

Я немного растерялась. Ведь жена (бывшая, но все равно жена) намного хуже второсортной девушки, которую-то и девушкой назвать сложно. Я стояла и с немым вопросом в глазах смотрела на Каса. Парень в свою очередь опустил голову. — Нет, я не поеду, — он как будто прочитал мои мысли. Я пошатнулась. — Но я не понимаю, почему Нат привез Гастона. Она его мать, — говорил он с пустотой, покуда я его совершенно не слушала. Все мои мысли были заняты только его женой. Я пыталась вспомнить, как ее зовут. Эмилия, Эмили, Вина… блин. Я подошла к нему и обняла со спины, подавляя в себе жуткую ревность. «Так, Берданетт, ревность — это плохо. Ревность значит, что ты чему то завидуешь, а тебе нечему завидовать. У тебя все есть», — я пыталась успокоить себя. Только вот одна назойливая мысль рушила все мои старания: «Если приехала жена, то она приехала за Гастоном». Я сильно привязалась к этому мальчику, да и к тому же мы еще не выучили мелодию. — Однако тебе надо уехать, пока мама не проснулась, — до рассвета было еще далеко. — Угу, — лицом я почувствовала, как напрягается его мускулистая спина. — Обещаешь, что не вернешься к ней? — хотя и понимала, что он не вернётся к ней, внутри меня все равно что-то тихо подсказывало, что все начало рушиться. — Да. Кас повернулся ко мне и прижал меня сильнее. Я слышала, как быстро бьется его сердце. Он как будто несколько километров бежал с ужасающей скоростью. После короткого «пошли спать» мы поднялись наверх. Он лег с правой стороны кровати, а я с левой, прижав к себе Гастона. Мальчик поежился и уткнулся носом мне в шею. От его теплого дыхания я провалилась в сон. Проснулась я уже на рассвете. Рядом со мной уже не было ни Кастиэля, ни Гастона. От этого мне стало грустно. — Дорогая, собирайся в школу, — крикнула мама в дверном проеме. Когда она ушла, я ее немного полежала, предаваясь неприятным чувствам. Жопой чую: ее приезд ничем хорошим не закончится. Ни для Каса, ни для Гаса, ни для меня. Жалобно кряхтя и вздыхая, я поднялась с кровати и начала судорожно искать ингалятор у себя на тумбочке. Я проверила нижние ящики, посмотрела наверху. Но нигде его не было. Меня медленно начала охватывать паника. А если у меня случится приступ… А если я закашляюсь… Когда я уже была на волосок от тотальной истерики (ведь новых ингаляторов мне еще не выписали), я поняла, что мой ингалятор лежит у меня в руке. Я покачала головой, удивляясь своей невнимательности и тупости. — Бетти, — крикнула мама из столовой, — иди кушать. Завтрак готов. Я быстренько сменила одежду. Вчерашние свитер и джинсы насквозь пропахли землей и парфюмом Каса. М-да, я еще не забрала свои вещи из дома парня, так что мой гардероб малость опустел. В шкафу остались только старые вещи. Надеясь, что я еще влезу в старую одежду, я надела белую футболку с желтой надписью «princess», свободные рваные джинсы и синюю кофту на молнии. Когда я спустилась и зашла на кухню, то сразу отметила, что на столе больше не лежит футболка Каса, а на полу уже не валяются кусочки разбитого телефона. «Криминальное» прошлое научило его уходить, не оставляя следов. Я уселась за стол и принялась кушать тушеное мясо с помидорами. Мне не особо нравится это блюдо, но на фоне голода это казалось мне самым вкусным, что я когда-либо ела. Быстро разделавшись с едой, я чмокнула маму в щеку, сказала короткое «спасибо» и ушла к себе. Мне еще надо сумку собрать. В комнате я немного растерялась. Все учебники и тетради у Каса в доме. Вчера я как-то не подумала об этом и пошла с чистыми тетрадями. Наверное, сегодня сделаю тоже самое. Надо как-нибудь заскочить к нему и забрать свои вещи. Долго без учебников я не проживу. Я сложила вчерашние тетради и пошла обуваться. В прихожей я глянула в окно, чтобы понять, что мне сегодня обувать. Небо опять затянулось тучами, вот-вот снова ливанет дождь. Резиновых сапог у меня уже как лет двенадцать нет, зато есть несколько пар замечательных кроссовок, которые умудрились не расклеиться. Я обула красные кроссовки с белой прошивкой, взяла зонт и вышла на улицу. POV Кастиэль. Я проснулся от того, что мне в лицо что-то светило. Когда я открыл глаза, то был ослеплен первым лучом солнца. За несколько недель это был первый раз, когда я увидел долгожданную гость. Но все равно, она, скорее всего, уже к обеду скроется за плотным полотном туч. Я развернулся и посмотрел на Бет и Гастона. Они спали в обнимку. Гас сложил на бедра девушки свои ноги и уткнул нос в ее шею. От этой милоты я невольно улыбнулся. Внезапно я вспомнил, что нам надо уйти, пока миссис Медичи не проснулась. В противном случае у Гастона больше не будет отца. Я нагнулся к мальчику и, раскрыв крепкие объятья Бет, легко потрепал его по плечу. — Гас, вставай, — мальчик поморщился, что-то невнятно пробурчал и открыл один глаз. — Мы куда-то уезжаем? — сонным голосом спросил он. — Да, — я подхватил его на руки. Гас уложил свою голову мне на грудь и снова провалился в глубокий сон. Краем глаза я заметил, что Бет поежилась и перевернулась на другой бок. Когда я дошел до двери, посмотрел на девушку. Она выглядела такой спокойной. Временами она морщила нос и открывала рот. Я вышел. Собственно, я не представляю, как с ребенком на руках буду убирать все, что натворил вчера. Я попытался разбудить Гаса. Он сначала выпрямился (я чуть не уронил его), а потом, потерев глаза, проснулся. Я поставил мальчика. Тот присел на корточки и сложил голову на колени. Я надел футболку и подобрал все осколки моего вчерашнего гнева. Собрав руку все, я выкинул в ведро и накрыл каким-то пакетом. — Пошли, — я взял сына за руку и пошел на улицу. Видно никто из домочадцев никто дверь запереть не додумался. Ну, конечно, зачем? Заходите, люди добрые, берите что хотите. Поругав про себя и Бет и миссис Медичи, я нашел свою машину. — Папа, а мы куда? — спросил Гастон, пока я пристёгиваться его ремень. — Нам домой пора. — А мы ещё приедем? — по опущенным глазам мальчика я заметил, что он расстроился. — Конечно, — не знаю. Чувствую, что это был последний раз. Я сел за руль, завел машину и двинулся. На этот раз я решил, что надо ехать по своей полосе. Я доехал до дома и припарковался. Как и ожидалось: машина Венди стоит возле входной двери на раскоряку. Эта женщина никогда не умела нормально парковаться. Я вышел из машины, вытащил Гастона, и мы пошли в дом. — Мой ребенок! — пронзительный вопль моей бывшей встретил нас. Я аж вздрогнул. К нам подбежала девушка ростом примерно сто семьдесят пять сантиметров. У нее были длинные волосы блондин стогов цвета с уже почерневшими краями. Большие голубые глаза подчеркивали этот цвет. — И тебе привет, Венди, — девушка присела к Гастона и начала его обнимать и целовать. Мальчик сначала был рад, но потом начал всеми силами отталкивать приставучую мать. — Мы с тобой условились на недели, Кас! Прошло уже более двух с половиной недель! — я это слышал уже много-много раз. Каждый раз, когда приезжает забирать сына, говорит совершенно разные сроки. — Ну, ладно, я готова тебе это забыть, если ты вернешься ко мне, — что, бл*ть? Значит так: пять лет она держала меня на расстоянии. Не давала даже словом с ней обмолвиться при наших встречах, а тут… Хоба и «возвращайся ко мне». Что с женщинами не так? — Ты где стукнулась, Венди? — к нам подошла Роза с Вероной и забрала Гастона, оставив меня и бывшую жену вести разговор тет-а-тет прямо возле входа. — Кас, послушай, Гастону нужен отец, а на твою роль я пока никого достойного не нашла, — холодным взглядом она смотрела мне прямо в глаза. — Вен, я не хочу. У меня уже есть любимая девушка. — Я тебя умоляю. Чтобы ты в кого-то влюбился? Да ты же только и умеешь, что по бабам ходить. — Ты себя слышишь? И после своих слов ты хочешь, чтобы я вернулся к тебе? — я подошел ближе. — Уж я-то исправлю тебя, — прорычала она мне в лицо и ушла в ту сторону, куда недавно ушли девушки и Гастон. Я потер лицо и устало плюхнулся на пуфик рядом с большим шкафом для верхней одежды. POV Бернадетт. Я сидела на уроке истории и внимательно слушала, как мистер Фарез объясняет нам, что уже через два будет проводиться первый экзамен. Это вообще абсурд какой-то. Экзамены всегда проводились в начале лета, а до него ещё неделя. В конце урока, когда уже все вышли из класса, учитель попросил меня задержаться. — Бет, я не сомневаюсь, что ты сдашь все экзамены, но, думаю, тебе всё-таки надо подтянуть французский. В этом месяце ты многое пропустила, — я встала возле кафедры и посмотрела задание, что учитель разложил. — Хорошо. Я позанимаюсь, — учитель собрал листы с заданием и протянул мне. Я, учтиво улыбнувшись, взяла листы и вышла в коридор. Походу эти два дня я проведу в незабываемой круглосуточной зубрёжки. Я положила задания к себе в рюкзак и пошла на следующий урок. В кабинете химии пахло чем-то странным. Как будто мадам Деланэ сожгла целый верстак спичек. Помахал головой, чтобы утихомирить головокружение, я села на свое место. Через несколько секунд откуда-то из конца кабинета послышалось «фу, что за запах?», А потом по ногам пробежал лёгкий весенний холодок. В помещение в миг исчез запах горелых спичек. Вместо этого слышался лёгкий запах мокрого асфальта и свежей листвы. Я приготовилась к уроку и взяла в руки телефон. Минут пять я тупо пялилась в черный экран, вспоминая, зачем вообще его взяла, а потом отложила, так и не вспомнив. В кабинет забежали Армин и Алекси. На улице шел сильный дождь, так что парни до нитки промокли. — Мы ничего не упустили? — с детской беспечностью спросил Армин. — Нет. Только объявление, что завтра экзамен, — ответил Кентин. — Что?! — воскликнули оба. — Да он шутит, — я ткнула друга в бок. — Через два дня. Однако удивление на лице близнецов так и не исчезло. Видно они тоже не могут поверить, что на подготовку вместо недели отведено всего сорок восемь часов. Я посмеялась. Армин ещё долго плакал в оранжевую ветровку брата о том, что он бездарность такая не сдаст ни единого экзамена. После его терзаний прозвенел звонок. Все расселись по своим местам, и мадам Деланэ начала свой нудный монолог. — Я думаю, что вы уже оповещены о том, что через два дня экзамены. Так вот, давайте сегодня подготовить к нему по полной. Она развернулась и подошла к доске. Вскоре на ней появились множество каких-то закорючек, минусиков, плюсиков и названия элементом. На этом уроке я поняла, что не стоит уходить в свои раздумья, когда сидишь на химии. Только подумал о чем-то о своем и все… потерял мысль. Но вскоре я поняла, о чем шла речь. До конца урока я то слушала Деланэ, то отвечала на SMS’ки внезапной Розе. Она просила меня сходить с ней в торговый центр за платьем. Ее парень пригласил ее поужинать в ресторан, а у нее нет подходящего платья. Я согласилась. Может, я тоже подыщу что-нибудь для себя. В конце урока Деланэ, так же как и Фарез, дала мне задания для повторения. Я так думаю, что домой я уйду с полным рюкзаком этих листов. Ох, и надо было папе ставить на меня? Почему на машину не поставил? Тяжело вздохнув, я пошла на последний урок. Про себя я радовалась, что пройдет ещё сорок пять минут и можно идти домой, но потом, вспомнив, что я должна помочь Мелоди разобрать бумаги в учительской, сразу же поникла. Этот урок биологии я, наверное, не забуду никогда. В связи с экзаменами, мы повторяли мейоз, митоз, мутацию и прочую генетическую лабуду. И честно сказать, я наконец поняла все эти темы. За одиннадцать лет, что я учусь в школе, никогда не понимала биологию, а сейчас, когда мы начали повторять все пройденные темы, до меня, наконец, доперло. Но суть не в этом. При упоминании таких слов, как «половые признаки», «сперматозоид», «яйцеклетка» и тд, вся мужская половина нашего класса пускала по кабинету нервные смешки и какие-то постукивания. Знаете, я думала, что людям в восемнадцать лет уже ничего не должно смущать или возбуждать. Как оказалось, нет. Дети малые. Прозвенел звонок. Я собрала свои учебники, взяла задание и с тяжёлой сумкой поплелась к Мелоди в учительскую. В последний момент мне хотелось все отменить, сказать, что появились срочные дела и надо бежать. Но я такой человек, который всегда держит свое слово. Тем более нашей старосте действительно нужна помощь. Она по уши закопалась в бумаги и боится, что к экзаменам ничего не повторит. Я собрала в себе последние крупицы сил и вошла. — Привет, — я вошла в учительскую. Мелоди сидела за столом и энергично что-то строчила на листе. Вокруг нее были расставлены высокие стопки бумаг и были раскрыты учебники. — Ты хотя бы отдыхаешь? — спросила я, мысленно хз жалея эту трудягу несчастную. — Ох, когда? Мне бы разобраться с этим, — она обвела взглядом все стопки и учебники. — Кстати, спасибо тебе огромное, что пришла. Кроме тебя, никто не вызвался помогать. Я подошла к ней и обняла девушку за плечи. Мы с Мелоди хоть и не лучшие подруги, но всегда хорошо ладили. Когда я увидела, как она зашла к нам на первый урок с огромными мешками под глазами, то сразу поняла, что ей нужна помощь… и хороший отдых. — Так, что мне надо сделать? — я энергично хлопнула в ладоши, проявляя свою готовность к работе. Я села напротив девушки. — Вот это, — она пододвинула ко мне внушительных размеров стопку. — Вообще это работа учителей, но они так не думают. Тебе надо поставить вот эту печать, — она дала мне прибор. Я просмотрела пару документов. На них уже было столько печатей, что даже основного текста не было видно. — Каждый год ставится печать. Это как доказательство, что ученики сдали все экзамены благополучно и выпустились с аттестатом. Я вскинула брови. Почему нельзя просто поставить одну печать и убрать этот документ в архив. Что ж, чем быстрее начнем, тем быстрее закончим. Я демонстративно закатала рукава и принялась ставить печати. Через меня проходило очень много людей. Были выпускники, которые закончили учиться два года назад, пять лет назад, десять… внезапно, мне в руки упал листок с именем Кастиэль Моро. В углу документа была прикреплена фотография. Хм, ему очень шло с черными волосами… Я начала думать: читать или не читать? С одной стороны мою ужасное любопытство должно быть сытым, а с другой — это как никак личное дело, и мне запрещено туда лезть. В итоге я решила, что посмотрю всего одну страницу. Как оказалось у этого парня были довольно неплохие оценки. Он хоть и получал тройки, но в четвертях на протяжении одиннадцать лет всегда выходил ударником. Ох, мне бы так. Мне, чтобы получить положительный бал, приходилось пахать. Я отложила документ Каса и взялась за другой. Так через меня проходило многое. Мне даже довелось лицезреть личные дела Лизандра и Розалии. Они все учились в одной школе, только вот с разницей в несколько лет. Дела Розы и Лиза я уже не стала читать, так как мое любопытство было утолено ещё на документе моего хахаля. Хотя краем глаза я заметила, что Лиз был круглым отличником (если не считать физ-ры), а Роза точные науки знала так же, как я балет. Когда все печати были поставлены, я устало вздохнула. Мне казалось, что это лёгкая работа, но на деле оказалось сложнее. — Закончила? — я согнулась в знак согласия. — Теперь тебе надо распределить их в алфавитном порядке и разделить на года. Я посмотрела на эти восемь маленьких стопок, которые я сделала в процессе работы, и устало откинулась на стул. Я поражаюсь, как это Мелоди ещё не сошла с ума среди всего этого завала. Да я пока расставляли печати умаялась, она делает всё и сразу. — А где директриса Шермански? — по идее это ее работа, и она не имеет право сваливать ее на учеников. — Она на больничном, так как сломала руку неделю назад. Теперь все учителя бегают по школе, как ошпаренные, и выполняют ее обязанности. Особенно несладко приходится Деланэ и Фарезу — они выполняющие обязанности директора. — Понятно… Я потеряла глаза и начала сортировать. У меня получилось четыре стопки. Первая — люди, которые закончили три года назад — вторая — люди, которые закончили пять лет назад — третья — люди, которые закончили девять лет назад — и, наконец, четвертая — люди, которые закончили десять лет назад. Видно остальное меня только ожидает. Разобрав по годам, я начала сортировать по именам. Проводилась я не долго. Со всеми стопками управилась минут за двадцать. — Что дальше, кэп? — Теперь сложи их вот в эти папки и поставь в ящик, — она брала мне четыре папки на пружине. Я сделала все, как она сказала, и хотела попросить ее ещё что-нибудь мне дать, но она сказала, что от меня более ничего не требуется и отправила домой. Но, видя ее усталый вид, я продолжала настаивать на своем. — Бет, я сейчас тоже буду уходить. Если что, я завтра тебя ещё позову, хорошо? — я подозрительно прищурила глаза. — Хорошо~, но завтра выходной, — я взяла свой рюкзак и направилась домой, оставив раздосадованный Мелоди сидеть в классе и вспоминать сегодняшний день недели. Стоило мне выйти на улицу, как в лицо мне ударил холодный ветер пасмурного дня. Из-за того, что я долго сидела в душном кабинете, мне не стало холодно, а наоборот я прямо-таки почувствовала прилив свежести. Я вышла с территории школы и направилась к себе домой через магазины. Все эти витрины с красивыми нарядами заставили меня вспомнить о нашем уговоре с Розой. Мы договорились с ней встретиться на остановке возле моей школы в четыре часа. Когда я была возле своего дома, то заметила как пара (мама и сын) заходят в парк. Со спины мне показалось, что там идёт Гастон.