Зависим

Родители никогда не смогут принять решения Ямагучи. Парень, конечно, это понимал. К сожалению, его никто понимать не хотел. В больнице было даже неплохо, пролетает мысль у школьника, когда он оказывается дома. Там хотя бы давили только собственные мысли и белые стены. Дома же повсюду натыкаешься на красные глаза матери или хмурый вид отца. Что ж, ничего другого ожидать не стоило. Ямагучи умирал. Ханахаки была как рак. Цветы, оплетая легкие веточками-сетями, пускали корни прямо между альвеол, закупоривая каждую клеточку своими лепестками. Кому-то везло больше: у того были маленькие цветы — как у Ямагучи фиалки, — но кому-то доставались, например, розы. И вот тогда больному не позавидуешь, потому что умирал он буквально на глазах. А вот фиалки — маленькие нежные лепесточки, небольшое соцветие. Вот в чем-чем, а именно здесь Ямагучи повезло больше, если смотреть со стороны, что болезнь протекает не остро. А вот то, что он дольше будет мучиться… Кашель усиливался. За полдня, проведенных в комнате, мусорная корзина успела наполниться на половину в багрово-фиолетовые бумажные полотенца. В следующий раз, отмечает у себя в голове парень, нужно будет купить больше салфеток. Но пугало не это, а то, что цветы теперь мешались со слоем крови. Ямагучи устало откинулся на стуле и прикрыл глаза. А что, если бы на его запястье не было имени Тсукишимы? Что тогда бы произошло с ним? Может, там бы было имя какой-то девчонки, с которой Тадаши повстречался или в школе или уже в университете. А что потом? Они бы начали встречаться, скорее всего, спустя полгода или больше, если бы девушка не была напористей. А потом съехались бы? Скорее всего, да. И, наверное, через года два или три у них бы появился ребенок. Отец и мать были бы счастливы, любили и не отвергали девчонки. И все было бы хорошо, жили бы долго и счастливо. И умерли бы в один день. Конец. Неплохой сюжет для стандартной сказки, думает Ямагучи. А что же у него в итоге? Крепкая дружба, которой ему оказалось недостаточно. Да что же не так с ним? Сейчас бы было все хорошо, если бы в четырнадцать лет послушал Кея и не надеялся на что-то большее. Когда вообще все пошло по наклонной? Ямагучи ведь и правда до недавнего времени считал, что идет по правильном пути «Я не влюбляюсь в Тсукки, а он дружит со мной». И нет, дружба к Тсукишимой была прекрасной, даже больше, чем прекрасной, думает Ямагучи. Не стоит забывать о связи, которую никто не отменял. Она ведь существовала, делала их уз крепче и надежней. Вот только первоначально Кей выбрал дорогу дружбы, а Ямагучи… до последнего по ней следовал. И вот сейчас мост, построенный годами, рухнул. Дружба… Как много люди надают смысла этому слову, сами забывая, что оно значит. Да и знают ли они? В словарях пишут, что это очень крепкие взаимоотношения, в основе которых лежат понимание, доверие, общие интересы и духовная связь. Но вот про любовь ведь пишут точно так же. Любовь — это связь, стремление к другому человеку и неописуемое чувство привязанности. Но вот погодите, разве в дружбы нет всего этого? Ты так же можешь ревновать друга, ждать и постоянно желать встретиться. Дружба и любовь настолько тесно идут рядом, что ты не заметишь, когда переступишь эту черту. Не так давно Ямагучи приснился сон, в котором Тсукишими не был вбит в его запястье и сердце, но сам парень присутствовал во сне. И все было как обычно, не считая небольшой такой пропасти между отношениями бывших соулмейтов. Когда Ямагучи осознал, что больше не может чувствовать невидимой связи с Тсукки, его затрясло. Ощущения опустошенности наполнило тело, все вокруг казалось неправильным, сам Кей был совсем другой. И это очень давило. Проснулся парень тогда весь в поту и часто дыша. Даже после стакана холодной воды легче не стало. Ощущения пустоты на своем запястье, в сердце и вокруг продолжало давить даже наяву. Когда начало светать, Ямагучи не спал. Он боялся продолжения сна, если попытается закрыть глаза и провалиться в царство Марфия. Зато было время для размышлений. Ямагучи не сможет жить без любви к Тсукишиме. Ямагучи не сможет жить с любовью к Тсукишиме. Круг замкнулся. Болезнь Ханахаки — как черное пятно в их мире, который был построен с упором на идеальность. У каждого должен быть кто-то — и все счастливы. Вот только в реальности не может быть все настолько просто. И поэтому эта система крушилась с годами, давая все новые и новые мутации, в результате которых одним из побочных эффектов стала цветочная болезнь. Все люди жили с цветами внутри, вот только у кого-то они были безопасными, никак не влияющими на жизнь человека. А вот у кого-то они были убийцами. Ведь этому «идеальному» миру не нужны дефекты, от них нужно избавляться. Он не мог перестать любить Тсукишиму. Ведь не может Солнце перестать светить, а Земля крутиться вокруг Солнца. Врачи научились удалять опухоли, тромбы, некротезированные ткани — все, что мешает жить. Но они не придумали, как удалить из человека чувства. Притупить? Можно. Избавиться? Ото всех невозможно. Считался ли Ямагучи живым человеком, если бы смог разлюбить Кея? Он сейчас уже живее всех живых, даже если медленно умирает. Он любит и полностью отдает себе в этом отчет. И счастлив, что наконец-то разобрался для себя и расставил все по полочкам. А жить жизнью других людей — нет уж, простите. * Телефон разрывался все утро. И нет, Ямагучи не игнорировал, он просто еще в больнице поставил на беззвучный режим, а отклик вибрации был настолько слабым, почти неслышным. И поэтому парень не сразу заметил несколько пропущенных звонков и с десяток сообщений от друзей. А может, немножечко да игнорировал. Это все неправильно, это понятно, но видеть их, видеть боль и непонимание в глазах… Со времени, когда три недели назад Ямагучи положили в больнице, он мало общался с парнями. Бывает такой период в жизни, когда тебе нужно побыть наедине, разобраться со своими мыслями и понять, что к чему. И ты отдаляешься. Становишься замкнутым, отчужденным. Друзья переживали, приходили в больницу, передавали пожелания о скором выздоровлении через родителей. Они всячески пытались поддержать друга, но вот дело в том, что Ямагучи это и не нужно было. Все, в чем он нуждался, — во времени. Теперь, дома, он, кажется, разобрался. И, в принципе, готов ко всему. Нужно продолжать ведь двигаться дальше, да? И нужно наконец-то поговорить с парнями и все им объяснить. Ведь тогда, в больнице, их пустили всего на полчаса. * Вот они — Кагеяма, Хината и Тсукишима — неловко жмутся возле двери. По глазам видно — уже знают. И, наверное, у них куча вопросов, на которые отвечать желания вообще нет. Как и сил. Он объяснит им все, но через время, немного позже. Так же неловко прошли и их полчаса. Минори тактично ушла выпить кофе на первый этаж, но, выходя, успела бросить уничтожающий взгляд в сторону Тсукишими. И нужно отдать тому должное, выстоял он как настоящий боец. — Ямагучи! Как же мы рады тебя наконец-то видеть! Как только вышла матушка больного, Хината подскочил и крепко обнял друга. Весело смеясь, он все тискал и наводил хаос на голове парня. — Ты его так задушишь, — заступился Кагеяма и мягко отодвинул Хинату. — Но он прав, мы рады тебя видеть. Наступила неловкая тишина. Ямагучи неловко бросил взгляд на притихшего в углу Тсукишиму. Мелкая россыпь паучков пробежала по телу, а в душе стало немного теплее. Он скучал по нему. — И я рад вас видеть, ребята, — честно признался Тадаши и улыбнулся, наверное, первый раз за последние дни. Искренне. — Не думал, что мы встретимся вот так, но… Снова эта неловкость. Черт, как же неприятно все-таки. Последний раз они виделись еще до того, как Ямагучи попал в больницу. Все произошло быстро: дома стало очень тяжело дышать, а потом — помутнение в глазах, звук на периферии и темнота. И вот уже несколько дней парень в больнице. Родители сказали, что ему очень резко стало плохо, он потерял сознание и его забрали на скорой сюда. Теперь нужно пройти обследование и курс лечения. К сожалению, времени на то, чтобы во всех красках рассказать парням, не было. Как и желание. Нужно было как-то срочно спасать ситуацию, а кто, как не Хината, мог в этом поспособствовать? Как заведенная юла, парень начал быстро делиться всеми новостями, которые Ямагучи пропустил из-за отсутствия. — Мы можем принести тебе домашку, если хочешь, — добавил под конец. — Да, было бы неплохо разбавить здесь дни. Надеюсь, я не много пропустил. Мысль о том, что еще придется догонять всех, сидеть ночами и разбирать материал, неприятно кольнула прямо в сердечко. Ну, а с другой стороны, хотелось немного отдохнуть от школьных предметов и забить на них на некоторое время. — Я могу помочь тебе с объяснениями, — впервые за встречу сказал Тсукишима. Все вдруг обернулись на него и глупо уставились. Парню так и хотелось сказать: «Что вылупились?», но силой воли себя сдержал. Их недоумение можно было понять. — Я буду очень благодарен, — мягко улыбнулся Ямагучи и кивнул зачем-то головой. — Ну, а когда тебя выписывают? — через несколько минут молчания спросил Хината. Если бы тогда Ямагучи знал, что он пролежит еще три недели в больнице, постоянно проходя разных докторов и сдавая всевозможные анализы. А еще постоянное посещение психолога, от которого толку было, как он будь-какого прохожего на улице. — Я надеюсь, что скоро. Когда они уходили, Тсукишима задержался в палате. Неловко переступая с ноги на ногу, он не знал, как высказать все, о чем так много думал последним временем. Наверное, Ямагучи прочитал все по лицу парня, потому что тихо сказал: «Ты не виноват. Я не держу на тебя зла». — Прости, — горячо, искренне и тихо. — Хорошо. И не было разговора откровенней, чем этот. * Ямагучи предстояло вернуться в школу через два дня, в понедельник. Доктор предупредил, в случае ухудшения состоянии он выпишет освобождение, но сейчас такой халявы не предоставил. И к тому же психолог рекомендовала ему почаще быть среди людей, общаться и не закрываться в себе, не заниматься самокопанием. Да и Ямагучи не имел ничего против того, чтобы опять отправиться на школьную скамью. Вот проблема лишь заключалась в том, что он пропустил месяц, а это, в выпускном классе, считалось достаточным для мини-депрессии. Некоторые темы поддавались понимаю, а вот над некоторыми приходилось попотеть. Все же когда тебе кто-то разжевывает и кладет материл в голову — проще как для понимания, так и усвоения. И повторяя дома, ты лишь закрепляешь материал. А вот Ямагучи приходилось разбираться со всем одному. Когда на очередной задаче с математики Ямагучи просидел чуть больше получала, нервы потихоньку начали сдавать. Возникала мысль даже позвонить доктору и выпросить освобождение от занятий. Но сдаваться так просто Тадаши не собирался, поэтому решил воспользоваться запасным вариантов. Тем более что этого требовала не только математика, а и что-то большее. Взяв телефон, Ямагучи без колебаний написал короткое сообщение: «Ты бы мог помочь с математикой?». Ответ не заставил себя долго ждать, и уже через несколько минут Ямагучи читал: «Буду через полчаса». * Тсукишима был как раз через полчаса, как и обещал. Ямагучи открыл дверь и увидел как всегда спокойное лицо друга. — Привет, проходи. Они неловко ударяются локтями, когда Ямагучи по привычке хочет обнять парня. Потом быстро передумывает, отступает и закрывает дверь. — Может, хочешь какао или чай? — спрашивает, чтобы не молчать и что-то сделать. — А есть тот самый фруктовый чай? — Да, конечно, — радостно отвечает Ямагучи и летит на кухню ставить чайник на плиту. Тсукишима идет за ним и по пути сталкивается с четой Тадаши. Те как раз смотрели телевизор в гостиной, а проход на кухню ведет через нее. — Здравствуйте, — Тсукишима выглядит спокойным и собранным, но в душе что-то неприятно сжимается от того, каким взглядом его провожают в тишине. Кей так и чувствует, как атмосфера в комнате с его появлением успевает накалиться, и пытается побыстрее ретироваться прочь. — Прости их, пожалуйста, — пытается извиниться Ямагучи уже на кухне. — Они последнее время сами не свои. — Ничего страшного. Я понимаю. Ничего удивительного, думает уже потом Тсукишима, ведь из-за меня их сын умирает. И они, конечно же, будут меня во всем обвинять и ненавидеть. Справедливо. Но тогда, столкнувшись с этим лицом к лицу, стало неприятно. Столько лет ходить в этот дом, есть за одним столом, иногда отмечать вместе праздники — и вот теперь тебя видеть здесь не хотят. Открыто этого не говорят, но вот во взгляде читается: «Убирайся, и чтобы ноги твоей здесь не было». Тсукишима трясет головой, отгоняя неприятные мысли, и поднимается на второй этаж за Ямагучи. Все-таки он сюда пришел ради него, помочь, ничего страшного, что этажом ниже тебя будет ждать стая голодных волков, готовых тебя съесть в один миг. В комнате горел приглушенно ночник, создавая атмосферу уюта. На столе были разбросаны тетрадки, а на полу — книги. Постель была смята — было видно, что ранее на ней лежали не разослав. Ямагучи поставил две дымящие и приятно пахнущие чашки на стол, а сам пошел включить основной свет. — Скажи, что тебе особенно непонятно было, — уже позже, сидя на кровати возле стола, спросил Кей. Первые полчаса, а может даже чуточку больше — время шло мимо восприятия Ямагучи, — Тсукишима успел объяснить непонятные раннее задачи. И еще подсказал упрощенные варианты для усвоения и решения. Но это не было и большей частью того, что пропустил Тадаши за месяц. И поэтому Тсукки продолжал. И вот в один момент, когда Тсукишима склонился над листом и вырисовывал схему, Ямагучи застыл. Время в комнате на минуту остановилось, давая возможность остановиться самому и обратить внимание. Обратить внимание на то, как необычно держит Тсукки ручку — оттопыривая мизинец, тремя пальцами зажимая стержень письменной принадлежности. Как он хмурит бровь, когда делает ошибку и пытается ее замазать. Как ровно выводит линии на листике. Посмотреть не только на то, как, но и зачем он это делает. Неужели просто помочь другу и однокласснику? Он забросил все свои дела, пришел вечером, стойко выдержал недовольные взгляды родителей и вот теперь усердно пытается донести информацию, которая с трудом укладывается в голове. Хотелось верить, что это не просто из-за доброго сердца. Хотелось верить, что это что-то большее. Хотелось провести рукой по волосам, опуститься на затылок, перейти к ушам, подбородку, шее. Погладить скулы, снять очки. Посмотреть прямо в глаза и застыть навечно. Хотелось притянуть к себе, столкнуть их лица нос к носу и надышаться одним воздухом на двоих. И поцеловать ох как хотелось. Горячее пламя желания утихомирило пожар в голове парня в один миг. Хотелось поглотить Тсукишиму не по кусочкам, а целиком. И утонуть в той нежности, которую еще никто от него не видел. И как же больно осознавать, что ничего и никогда этого не будет. Горькая правда разлилась по венам. На языке появился горький привкус. А потом Ямагучи закашлялся. Впервые за вечер. И это было как отрезвляющий глоток реальности. Вот к чему привели все его желания. И с этим теперь придется прожить короткую жизнь. — Может, тебе принести воды? — обеспокоенно спросил Тсукишима и приподнялся, чтобы тут же пойти на кухню. — Нет, все нормально, — Ямагучи отвернулся, чтобы вытереть губы. Ему было неловко и неудобно, но он тут же постарался улыбнуться, будто ничего и не произошло. Приступы все усиливались и усиливались. — Может, на сегодня тогда закончим? Я вижу, что ты уже ничего не выкупаешь. Если хочешь, можем продолжить завтра. — Да. Тсукишима начал собирать свои вещи, а Ямагучи продолжал сидеть и рассматривать его. Неужели у них теперь всегда так неловко будут проходить встречи? Нет, нет, нет! Не хотелось все вот так заканчивать. — Тогда завтра я приду где-то в обед. Тсукишима делал вид, что не замечал пристального взгляда друга. Поднявшись, он закинул рюкзак на одно плечо и уже собрался идти к выходу, когда услышал тихую просьбу: — Может, сегодня останешься? * Ночевки для них были обычным делом ранее. Конечно, уже с возрастом, посиделки друг у друга до утра сократились, но приобрели какой-то свой новый шарм, когда можно было обсуждать книги, играть в плейстейшин или просто разговаривать о будущем. Тогда они думали, кем хотят быть в жизни, куда хотят поступить и что купят на первую зарплату. В отличии от Ямагучи, который всегда утверждал, что поедет хоть на край земли за другом, Тсукишима придерживался другого мнения. Естественно, он дорожил их крепкой дружбой, подпитываемой связью соулмейтов, но в плане своей жизни полагался только на себя. Если жалеть, что ты что-то сделал, так это только через свои ошибки. И это он не раз повторял во время грез Тадаши. Каждый должен оставаться собой, жить своей жизнью и рассчитывать только на себя. Эту мантру Тсукишима повторял так часто, что она отпечаталась на внутренней стороне сердца. С детства он был замкнутым ребенком, сторонился шумных компаний, а задир и заучек и в принципе презирал. У него было свое мнение на любой вопрос, проблемы он старался решать сам и не впутывать родителей. Делиться чем-то секретным не умел, да и не хотел. Всегда, где-то на подкорке сознания, всплывала мысль о том, что все вокруг предатели и не нужно никому доверять. Каждый сам за себя. И метка. Эта связь, которая соединяла тебя с другим человеком, как бы заставляла тебя внутренне волноваться за кого-то, стараться защитить. Ну вот за что ему все это? Ямагучи был очень навязчивым малым с детства. Тсукишима первое время даже не хотел с ним общаться, но потом как-то срослось, сжилось и даже понравилось. Расставив все границы, они договорились крепко дружить, поддерживать друг друга и помогать. И так было отлично как для Кея, так и для Тадаши. Дружба дороже отношений. Засматривался ли Тсукишима на других девчонок или парней? Нет. Почему-то его это не интересовало как в детстве, когда в садике все «муж да жена», так и сейчас, в совершеннолетнем возрасте. Он наблюдал за своими одногодками, которые перекидывали записочки на уроках, как девушки краснели, рассказывая подружкам о первом поцелуи, как парни провожали долгим взглядом одноклассниц. А вот у него подобного желания не возникало. Никогда не грезил счастливой жизнью вместе с соулмейтом, о которой не кричал только немой. Разумеется, это все было чудесно и прекрасно, но совершенно не для него. Наверное, ему хотелось свободы. Чувствовать независимость, полноценность и уверенность благодаря себе, а не кому-то, кто тебе это внушит или докажет. Ты должен это делать для себя сам, думал он и старался придерживаться своих же правил. Но если смотреть глубже, то Ямагучи был для него не просто другом. Он был очень, очень близким для него человеком за всю жизнь. Еще никого Тсукишима не подпускал так близко к себе, не привязывался и не дорожил кем-то. Да, можно было даже сказать, что он любил его, но не той любовью, которой хотелось Ямагучи. В подсознании Тсукишима всегда знал, что рано или поздно карты сложатся так, что Ямагучи влюбиться — и всему придет конец. Вся концепция соулмейтов была полной хренью, считал Тсукки. Тебя просто насильно заставляют любить кого-то, не давая вообще никакого права выбора. Кто-то где-то когда-то решил, что кому-то будет лучше любить во-о-от этого человечка. Получите, распишитесь. И все с улыбками уверяют, что они счастливы. А потом происходят скандалы, разводы и дележка кота. Идеальные отношения, как уверяют они. И при этом тебе не дают вариантов, потому что разлюбив — получаешь Ханахаки. Смертность в их вселенной была огромной. Это был как нежелательный вирус, который подкашивает людей и портит статистику населения. Но вот такая жизнь, такие правила, играйте на здоровье. И это была самая большая несправедливость их жизни. Тсукишима всячески пытался оградить себя и Тадаши от этого — не раз говорил о своей позиции, старался не привязываться и не привязывать, напоминал о дружбе и только дружбе. Но от судьбы, как говориться, не уйдешь. Видимо, в той жизни Тсукишиме перешел дорогу черный кот. Теперь же его ненавидят все — друзья, родные Ямагучи и, наверное, сам Ямагучи. Ведь из-за Тсукки умирает парень, а из-за того, что он не может признаться в любви все рушится. Но какой смысл в том, если он это сделает? Хоть тысячу раз кричи о своей любви, от этого не будет никакого толку, ведь нужна взаимность. Взаимность. Когда ты любишь в ответ на чью-то любовь. Когда ты тоже испытываешь подобные чувства внутри себя. Вот что важно. И вот чего не было в парне. Ты не сможешь насильно полюбить. Не взрастишь ты никак цветок, полевая горшок целыми днями, если не посадил туда луковицу. Как бы не навязывала вселенная правила игры, Тсукишима не читал инструкцию. И пусть они продолжают его ненавидеть — это он как-то переживет. Не переживет он сам потерю близкого человека, которого, к сожалению, он любит не той любовью. * Родители были предупреждены о ночевке по телефону. Было слышно, что они очень удивились, но протестовать не стали. Как и родители Ямагучи. Наверное, они все думали, что между парнями может наладиться отношения в нужном всем русле. Ямагучи достал из подсобки запасной футон, как раз на такие случаи, аккуратно разослал постельное белье и предоставил на ночь свою футболку. Но даже самая большая из всех задиралась на вымахавшем Тсукишиме. Принимать душ парень отказался. Они легли. Плохо, но достаточно для того, чтобы тускло осветить комнату, проникал свет от уличного фонаря. В тишине было слышно тихое равномерное дыхание. Как-то не вязался у них разговор от слова совсем. Наверное, дело в том, что они до сих пор до конца не понимали, что происходит. Ну или же не знали, как это все выразить в словах. И поэтому решили уснуть. И Тсукишима даже отвернулся на бок, подложил руку под голову и продолжил сверлить взглядом стену. Рядом так же лежал Ямагучи и не мог сомкнуть глаз. Резко Тсукишима сбросил с себя одеяло и поднялся на ноги. — Можно? — тихо спросил, наклонившись к Ямагучи. — Да, — так же тихо ответил и отодвинул край одеяла. Долго упрашивать не пришлось, Тсукишима мягко нырнул в теплое местечко. Поскольку кровать не была очень огромной, им пришлось как-то помещаться. Конечно, они ведь уже не дети, когда можно было с легкостью залезть вместе и еще звать третьего. Теперь ноги Тсукки немного свисали с кровати, охлаждая тело. Мягкое тело легко поддалось под его руку. Прижав Ямагучи к себе, Тсукишима уткнулся носом тому в шею. Ямагучи не дышал и боялся пошевелиться. Когда волна мурашек прошла по телу от горячего дыхания, а сердце решило остаться в грудной клетке, парень выдохнул. Тепло. В его объятьях очень тепло и спокойно. Он спиной чувствовал, что вот она — защита. Почувствовав наконец-то расслабления друга, Тсукишима и сам расслабился. Он боялся, что своим поступком напугает или еще больше навредит — хотя куда уже больше. Сама идея пришла неожиданно. Выразить все свои эмоции в словах все как-то не получалось, сколько парень не пытался, все шло к одному месту. Хотелось показать, как ему жаль, что он ведь тоже страдает и все понимает. И не может ничего с этим сделать, ведь через себя не пойдешь. Хотелось сказать Ямагучи и всем-всем-всем: посмотрите, я ведь тоже теряю своего лучшего друга. Поймите наконец, что мне тоже хреново. Руки крепче сжались на плечах, а губы что-то прошептали в плечо настолько тихо — или это в ушах гудело настолько громко, — Ямагучи не смог разобрать. Сердце сжалось, казалось, последний раз. Так хотелось умереть прямо сейчас, когда чувствуешь себя счастливым и защищенным. Пожалуйста, пусть это прекратиться сейчас, когда Ямагучи мог притвориться, будто нет никакой болезни и Тсукишима обнимает не в последний раз. Притвориться, что все хорошо. На секунду пожить в сказке, где каждого героя ждет хороший конец. Показать судьбе язык и крепче прижаться к чужой груди. И остановить горькие слезы, стереть со щеки раз и навсегда. Пусть все закончится вот так.