Ревнуешь, дорогой?

В момент, когда разгоряченная кожа прижалась к разгоряченной коже, вокруг них царила полнейшая темнота. Патрик почувствовал, как у нее перехватило дыхание, когда его грудь опустилась на ее, и он закрыл глаза. Руки Лисбон, такие мягкие и крошечные, затрепетали на его спине, когда она припала к его губам в поцелуе. Джейн решил воспринимать этот поцелуй как их первый, и этот поцелуй был полон решимости, понимания и принятия. Осознание этого причинило ему боль, и он отпрянул от ее губ. — Я могу подарить тебе лишь эту ночь. Ее руки пробежались вдоль его спины и остановились на ягодицах. — Уверена, ты более вынослив, — игриво прошептала она, но слова прозвучали неубедительно. Они оба знали, что он имел ввиду. Тот, кто находился к Джейну слишком близко, тут же становился мишенью. Лисбон была готова рискнуть собственной жизнью, но она не стала бы заставлять Джейна публично признавать их отношения, не после случившегося с Анджелой и Кристиной. Они служили печальным уроком. Лисбон прижалась к его шее теплыми раскрытыми губами. — Значит, только эта ночь, — сказала она. Джейн снова ее поцеловал, но как только его язык коснулся ее, полностью потерял контроль. Патрик так долго был одинок, так долго его никто не касался, что каждый дюйм его кожи, соприкасавшейся с ее кожей, вспыхнул огнем. Она обхватила его бедрами, ее нога вытянулась вдоль его икры, и Джейн почувствовал теплые кончики пальцев ее ног. Лисбон была такой мягкой, нежной и от нее пахло лавандой и сном, и ему предстояло во все это окунуться; он хотел раствориться в ее бледной коже, темных волосах и тихих стонах. Его руки скользнули ей за спину, сильнее притягивая девушку к себе, а губы с такой силой вжимались в ее, что могли оставить синяки. Он не мог целовать ее достаточно глубоко, достаточно долго, чтобы как следует ею насытиться. Если он замешкается, она может исчезнуть, как какой-то беспощадный сон. С прерывистым вздохом Джейн оторвался от ее губ, чтобы проложить дорожку из влажных поцелуев вдоль ее шеи. Его язык проследил путь вниз к ее плечу. Патрик, словно дикарь, ищущий тепла и дома, вжался в ее тело. И лишь услышав, как от нехватки кислорода, она хватает ртом воздух, он понял, как сильно сжимает ее в своих объятиях. — Тереза, — дрожащим голосом произнёс он. — Я не уверен… не думаю, что смогу… — Прошло много времени, и ты боишься, что причинишь мне боль… — все поняв, тихо проговорила она. Она обернула руку вокруг его предплечья и сжала его. Он мог видеть в ее глазах отражение своего сумасшедшего желания. — Все в порядке, Джейн, со мной все будет хорошо. Он почувствовал нить, за которую можно потянуть, чтобы начать спор, и задрожал. Она взяла его руку в свою, поднесла ее к сердцу, и его пальцы коснулись шелка ее кожи. Джейн ощутил ее собственное желание. — Я готова, Джейн, — прошептала она и поцеловала его. Он вошел в нее и задохнулся, когда тепло ее тела, обжигающее и волшебное, сжалось вокруг него. Лисбон рассеянно услышала его вздох. Он не остановился, он просто не мог остановиться. Речь шла не только о годах подавляемого сексуального желания, а о том, чтобы быть внутри нее. Он был окутан ее запахом, звуками ее голоса, ее дыхания, замиравшего всякий раз, когда он вонзался в нее. Джейн почувствовал, как ее ногти впились в его спину, а ноги еще крепче обхватили его талию. Он боялся останавливаться, даже на мгновение, боялся отпустить ее и позволить ей сбежать. Это была его Лисбон, женщина, пытавшаяся спасти его, любившая его, даже если он и не заслуживал этой любви. Она дарила ему убежище своего тела. Она говорила об этом, оставляя поцелуи на его шее и подбородке. Джейн знал, что был с нею груб. Он слышал жесткие шлепки кожи об кожу и свой собственный утробный рык. Тело Лисбон казалось таким крошечным под его телом. Его голова упала ей на шею, и он инстинктивно прикусил ее кожу. Это должно было причинить ей боль, но с его губ сорвался задушенный вскрик, когда он почувствовал, как ее тело забилось в конвульсиях вокруг него. Из ее рта вырвались отчаянные всхлипы, а ее бедра содрогнулись от силы оргазма. Джейн почувствовал, как собственная кульминация зародилась в глубине живота и начала распространяться вплоть до самых кончиков пальцев. Еще несколько безумных секунд, несколько прерывистых вздохов, и перед его глазами все побелело. Он рухнул на Лисбон. Какое-то время номер был наполнен запахом секса и звуками их запыхавшегося дыхания, пытавшегося прийти в норму. Они оба были скользкими от пота и дрожали. Джейн знал, что должен откатиться в сторону, но ему казалось, что у него отнялись ноги. — Тереза, — пробормотал он, уткнувшись ей в шею. — Я сделал тебе больно? Она пробежалась пальцами по его волосам. — Нет, Джейн, ты не причинил мне вреда. У него промелькнула мысль, что возможно Лисбон врет, но ведь она никогда не умела врать, так что он всегда мог это понять, так ведь? Они оба пребывали в полусонном состоянии, Джейн по-прежнему лежал, навалившись на нее. Он очнулся, почувствовав подъем и падение ее груди под своей щекой. Приподнявшись на локтях, он начал целовать Лисбон до тех пор, пока ее глаза, сонные и довольные, не открылись. — Ты жалеешь об этом? — спросила у него Лисбон. По ее вгляду он понял, что в вопросе не было никаких скрытых подтекстов. — Нет, — ответил он и понял, что это чистая правда. Джейн начал покрывать ее тело нежными поцелуями, пытаясь заживить всю оставленную после себя боль, настоящую и воображаемую. Его губы скользнули по ее грудям, бедрам и плоскому животу. Лисбон вздохнула и пробежалась пальцами по его волосам. Он закинул ее стройную ногу себе на плечо и оставил поцелуй между ее бедер, потому что, конечно же, он причинил ей боль и там. Джейн исследовал каждый дюйм ее кожи влажными, успокаивающими поцелуями. Он использовал губы, язык и даже зубы, чтобы вызывать в Терезе все новые и новые вздохи и стоны. Каждый из них он занес в свой дворец памяти, чтобы сохранить их и вернуться к ним позже. Он не остановился даже когда она негромко всхлипнула и грубо потянула его за волосы. Он не остановился и после того, как она кончила во второй раз. Наконец, она резко дернула его за волосы и сказала: — Патрик, умоляю… Он поднял глаза и ухмыльнулся. Выражение ее лица было диким, таким же как ранее его собственное. Он перевернулся на спину и усадил ее сверху. Так ей будет легче контролировать угол и темп. Кроме того, у него имелась очень яркая фантазия о том, чтобы увидеть ее сверху, увидеть, как ее волосы темным облаком рассыпятся по плечам, а лицо исказится от удовольствия. Он положил руки ей на бедра, но направлять ее не стал. Лисбон прижалась ладонями к его груди и, затаив дыхание и покраснев, опустилась на него. — Патрик, — ахнула она. — Патрик, я люблю тебя. Он сжал ее бедра. — Я тоже люблю тебя, Тереза.