Я люблю тебя

После батла Карелин в окружении своих друзей сидел за барной стойкой и думал над тем, что произошло вчера. Может Мирон об этом даже не вспомнит, ведь он как и Слава был бухущим. Но Слава помнит все до малейших деталей. Тем вечером явно перебравший Гнойный в 1703, начал доебыватся до всего окситабора и так уж получилось, что начали они с Мироном в карты играть. Сыграли они раз десять, но или Мирон был слишком бухим, или Славян очень везучим, но все десять раз жид проигрывал. Мирон предложил сыграть последний раз, но не просто так, а на минет, наивный Слава согласился и проиграл. Наеб он раскусил не скоро. "Милосердный" Окси разрешил ему отдать долг завтра объясняя это тем, что Слава ему "штаны заблюет". Мирон всегда вызывал симпатию у Славы, но гейских проявлений Карелин пытался избегать Карелин был напряжен, он знал, что Мирон не пускает слова на ветер. Он попытался свалить из бара, но Замай схватил его за капюшон толстовки и резко потянул на себя. – Куда собрался, чмырь? - Возмутился Андрей. – Я уже домой хочу. - Заныл Слава. – А нахуй ты не хочешь? - Начал возмущаться уже Фаллен. Слава обреченно вздохнул. Он надеялся, что Мирон уже ушел из бара, или попросту забыл об обещании Гнойного. Слава напрягся еще сильнее, когда заметил Охру, который поманил его к себе пальцем. Слава инстинктивно отошел назад, но сзади стоял какой-то двухметровый амбал. Карелин попытался отойти в сторону, но стремный мужик накрыл его лицо тряпкой пропитаной каким-то дерьмом, потащил его в непонятном направлении. Карелин начал терять сознание, сквозь сон он слышал визг Вани и Андрея, смех Охры и чей-то шепот. Очнулся он от того, что его тот самый мужик несильно бил по лицу. – Он там не подох часом? - Послышался голос Мирона. – Какой ты заботливый. - Ответил уже полностью очнувшийся Гнойный. – А ты про свое обещание, Сонечка, не забыла? – Оксан, пойми я был бухой как черт. - Слава не на шутку испугался, сразу поняв о чем он. Мирон не ответил. Гнойный никак не мог понять где же он находится. Помещение было похоже на кабинет Сани Ресторатора, в котором он был не больше одного раза, да и то полгода назад. – Ты собираешься его и вправду ебать в рот? - Удивленно спросил Евстигнеев. – А ты думал, я просто так сказал привезти его сюда? – У тебя что снова биполярочка? – Я думал ты его просто попугаешь. - Продолжил Охра. Ответа снова не последовало. Слава постарался успокоится, по его лицу текла слеза, он стоял на коленях со связаными руками напротив дивана, на котором сидит Окси. Карелин прикладывал все свои усилия чтобы не разрыдаться. Мирон запустил свою руку в густые волосы на затылке у Славы, (как тогда, на батле), он знал, что это эрогенная зона Гнойного. Слава вздрогнул. Федоров опустился перед своим бывшим оппонентом на корточки, и нежно поцеловал его. Карелин возмутился и плотно сжал губы, не пропуская язык Федорова к себе в рот. Мирон провел языком по плотно сжатым губам и Карелин сдался ответив на поцелуй. Мирон гладил его шею, медленно опускаясь рукой ниже. Он несильно покусывал его нижнюю губу. Про себя Слава отметил, что ему нравится, когда его целует Мирон, но осознание того, что сейчас его будут ебать в рот, немного расстраивало. На них ошеломленно смотрел Охра. – Успокойся, Слава, я не сделаю тебе больно. - Сказал Окси, стирая большим пальцем слезу с лица Карелина. Мирон внимательно посмотрел во влажные глаза Славы, в них читался страх и уязвленная гордость. Погладив пальцами щеки Сонечки, Федоров последний раз поцеловал его и сел на диван. Окси расстегнул ширинку, вытащив внушительных размеров хер. Так как Слава открывать рот не собирался, Мирон подался вперед и провел головкой по его щеке. – Деваться уже некуда, Слав, смирись и открой рот. - Ласково, с насмешкой сказал Федоров. Слава что-то недовольно промычал, явно не собираясь открыть рот. Окси больно сжал его челюсть, так, что рот Сонечки открылся сам. Жид, не теряя времени впихнул ему свой член, начиная ритмично двигать головой Карелина. Из глаз Славы ручьем потекли слезы, ему было больно и неприятно. Мирон заметил это и сбавил темп. Федоров старался не пихать до самого горла, давая определенную свободу. Охра продолжал смотреть на них охуевшим взглядом. Постояв еще пару секунд Евстигнеев решил оставить их наедине. В кабинете остались только Мирон, Слава и тот странный мужик. Слава жалел о том, что не ушел из бара сразу после батла, о том, что начал играть в карты с Мироном, о том, что родился... Лицо пекло от стыда, с уголка рта стекала кровь. Слава уже думал каким способом ему покончить жизнь самоубийством, сразу после того как он отсюда уйдет. Карелин расслабил распухшие губы которые у него очень болели, тем самым позволяя члену проникнуть глубже. Мирон негромко стонал, поглаживая Славин затылок. Он начал ускорятся. Стремный мужик тоже решил, что правильным решением будет подождать за дверью. – Охуенно! Это действительно тот случай, когда ты умеешь работать языком! - Закричал Федоров. Услышав это Слава больно провел зубами по нежной коже, но тут же пожалел, потому что Федоров сильно дернул его за волосы чуть не вырвав их. Мирон опустил голову вниз и увидив заплаканое лицо Славы, застонал еще громче. – Сонечка, я сейчас кончу. Глотать не обязательно, я не обижусь. Гнойный дернулся, так что член Окси выскользнул из рта и залил его рот и лицо горячей спермой. Мирон прохрипел: – Бляя, охуееть. - Потом увидев обкончаное лицо Славы сказал. – Ой, извиняюсь, не хотел. Вытащив пару салфеток он вытер его еблишко, по которому стекала сперма смешанная со слезами и кровью. Карелин устало всхлипывал. Увидев его равнодушное выражение лица Мирон испугался. – Слав, ну ты чего, успокойся. Он подошел к столу взял канцелярский нож разрезал изоленту, на руках и ногах Карелина. Но тот лишь обессиленно упал головой на диван, продолжая сидеть на полу. Он плакал. Мирону было очень непривычно видеть плачущего Гнойного. Окси заволоновался, он сел на пол возле Славы и обнял его. Он уже жалел, что сделал это, потому что картина плачущего Карелина его ну никак не возбуждала. Минуты три они просидели на полу молча, после чего Окси не выдержал и спросил. – Слава, что с тобой? – Только что меня выебали в рот, и кончили на лицо. Какое у меня по-твоему должно быть настроение? – Извини... - Вздохнул Мирон. Он дотронулся рукой к лицу Славы, оно такое мягкое и приятное на ощупь. Он приблизился к нему так, что между их губами остался один милиметр. И прошептал: – Я люблю тебя... И поцеловал его.