Моя путаница. Виктория. Возрождение. Научи меня любить

Школа. Это едкое слово знакомо всем. Или не едкое? Здесь мы проводим значительную часть своей жизни, испытывая разнообразные эмоции. В школе мы впервые серьезно влюбляемся, получаем знания, учимся общаться. Я аккуратно заступаю на порог учебного здания, шмыгая своим курносым носом. Меня толкают какие-то шестиклашки, спешащие на урок. Они громко смеются, затем, один из них, румяный пухлощекий мальчик поворачивается ко мне, бурча что-то наподобие «извините». Я киваю и прохожу дальше Вторник. Я вышла в школу. Радоваться или огорчаться неизвестно. Один из тех немногочисленных раз, когда в школу я пришла без Леськи. Точнее меня привезли; никто иной, как «очаровашка-учитель математики» Максим Алексеевич. Я принимала успокоительное каждый день, которые мне прописала его девушка-сестра-врач. И да, мое тело и душа почти в гармонии. Обменявшись утром едва ли парой слов, ехали мы в тишине. Четыре минуты и пятьдесят семь секунд занял наш путь до школы на Мустанге математика. В машине было напряжение, которое буквально било мою кожу разрядами тока. Он ехал в распахнутом пальто, постоянно закуривая дорогие сигареты, благородно выдыхая никотиновый дым. — Вика! — пищит моя прекрасная подруга, подбегая ко мне со всех ног, — а что ты мне утром не позвонила? Шла без меня? — Прости, Лесь, забыла совершенно, — почёсывая затылок, произношу я, — одна шла? — А? — будто не услышав меня, переспрашивает Леся, — нууу…- мнётся девушка, — меня Ян встретил и проводил. — Хах, — заключаю я, поджимая губы, — я думала, ты не горишь с ним общаться. — Я же не скажу ему «пошёл отсюда». Так что пришлось идти с ним, — пожимает плечами Леська. — Ну фиг с ним, — ставлю финальную точку в разговоре о Яне, — Что тут в школе? — Я думала, без тебя повешусь, — закатывая глаза, произносит страдательчески Леся, — Настя, что и делает, так это облизывается на математика. Стас без тебя скоро отправится на тот свет, а Адолина скоро придёт в школу голой. Ухмыляюсь, слушая новости. — А Ян как? — невзначай спрашиваю я. Не то, чтобы он мне нравился, но нужно быть на чаку. — Ой слушай, да не знаю даже, мы же не общаемся особо, — жмурясь, объявляет Леська. Не общаются особо. Значит, просто общаются. — А что это ты о мне печёшься? — интересуется подруга, открывая мне дверь в кабинет ОБЖ. — Просто интересно. У нас с ним все так резко началось и оборвалось, — цокая, вспоминаю я. — Забей ты. Захочет-сам подойдёт. — Оно и верно. На этом наш разговор прерывает звонок. Начинается величайший урок ОБЖ, на котором все пинают мужские половые органы. — Победоносцева, ты Чо приперлась? — повернувшись в мою сторону, спрашивает Адолина, — математик сказал, что ты заболела надолго. — Откуда ему вообще знать? — фыркаю я, строя недоуменное лицо. Состроив гримасу, Адолина отворачивается. Что ей на месте не сидится? Так и хочется кому-нибудь нагадить. Слава Богу, это гламурное отродье больше решает не поворачиваться, и я могу спокойно продолжать заниматься ничем. Однако грядущая геометрия заставляет внутри что-то волнительно сжаться. Пока Олеся Денисовна спокойно переписывает, точнее нагло скатывает мою домашку, мое сердце почти размывается от инфаркта от Максима Алексеевича. Уже стоя около кабинета геометрии, я нервно вздыхаю, поправляя выбившиеся локоны. Мимо меня проходит Ян, бросая неоднозначный взгляд в мою сторону. — Вик, все нормально? — парень останавливается около меня. — А? — поворачиваю голову в его сторону, хмурясь. — Выглядишь совсем неважно, — заявляет Ян, оглядывая мое лицо. Ну да, огромные синие мешки под глазами, в которые можно было бы сложить весь бюджет России, бледное худощавое лицо, ещё более осунувшиеся после моих приключений с ножами плечи вряд ли могли бы сказать, что я здорова. — Все хорошо, — не краснея, вру я, пытаясь, как можно натуральнее улыбнуться. Ян лишь хмыкает на мои попытки солгать, быстро удаляясь к своей компании. — Победоносцева, — неожиданно, как гроза в начале мая, разносится голос математика, — чего встала, Проходи в кабинет, — его взгляд медленно скользит по всей толпе, — и вы все тоже. «И вы все тоже». Значит, я не все? Математик проходит обратно в свой обитель. — У меня объявляение, — остановившись на полпути к кабинету, заявляет Максим Алексеевич, и все мигом поворачиваются в сторону говорящего, — в связи с тем, что кто-то нажаловался, что я не провожу классные часы, которые почему-то поставили в мой выходной, жду вас на девятом уроке в своей кабинете, — дьявольская улыбка брюнета освещает весь коридор, а мои одноклассники недовольно бурчат, охая и ахая. — Максим Алексеевич, — ноет Адолина, — Может, договоримся? — Придите ради приличия, посмотрим, что можно с этим сделать, я все же не изверг, — спокойно произносит мужчина. Ну да, конечно. Звенит звонок. И я медленно тащусь к своему месту. — Вик, — шепчет Леська, дергая меня за локоть, — давай сбежим с девятого урока? — Чего, Демидовская? — щебечу я, — Ты на завтрак не адреналину стаканчик бахнула случайно? — Ну так неохота сидеть, — морщится Леська. — Меня математик сразу запалит, — откровенно говорю я. — Да Ладно, ему плевать, давай свалим, — продолжает искушать меня Леся. Отрицательно мотаю головой. Конечно, ему плевать, а ничего, что я живу у него дома, и он следит за мной, как за не знаю чем. — Охота тебе до четырёх в школе тусоваться, — разочарованно произносит Леська, выводя «классная работа». — Неохота, но ещё меньше мне неохота потом огребать от него, — киваю в сторону математика, распирающегося у доски. — Демидовская, болтать прекрати, и подружку свою заткни, или обе в гости к директору сейчас прогуляетесь, — громко разглагольствует математик, — а ему кто-то машину разбил, не думаю, что он в хорошем настроении. Леся Кивает, виновато опуская голову в тетрадь. — Давай, Победоносцева, раз у тебя язык такой длинный, чеши к доске. Поговорим по теме, — мужчина кладёт указку на доску, усаживаясь за учительский стол. Нехотя встаю, делая два шага, и оказываюсь у доски. — Слушай условие, — лукаво произносит Максим Алексеевич, — В окружность радиуса R вписан треугольник. Вторая окружность, концентрическая с первой, касается одной стороны треугольника и делит каждую из двух других сторон на три равные части. Радиус второй окружности равен r. Найдите отношение r / R. — Так это же легко, — невольно вырывается у меня. — Легко, — бархатисто-раскатистый голос очаровательного брюнета за учительским столом окутывает класс, — реши и побыстрей. Ухмыляюсь и принимаюсь писать решение. Через минуты три мои каракули красуются на доске. Класс немного в оцепенении и замешательстве. Наша умница за последней партой выпучила свои и без того огромные глаза, удивлённо осматривая меня. — Четыре, Победоносцева, — заявляет математик, — чертёж кривой. Мой рот невольно открывается. Но переборов себя, медленно сажусь на своё место. — Сегодня даже не спорит, — пробубнил учитель, ставя оценку в журнал, — Кто следующий? Класс погрузился в гробовую тишину. Ребята притихли как никогда. — Никто не повторит подвиг Победоносцевой? — бровь математика изгибается. На лице лёгкая усмешка, — Ладно, тогда записываем домашнее задание. Все выдохнули, покорно открывая дневники. — Вика, после уроков подойди ко мне, пожалуйста, — тихо, почти неслышно произносит Максим Алексеевич. — Так у нас и так час общения же, — удивлённо отвечаю я. — Знаю, просто хотел убедиться, что ты придёшь, — лукаво произносит тот. Наш маленький диалог оказывается незамеченным, чему я даже рада. Однако Леська не упускает возможности кинуть в меня странноватый взгляд, при этом щурясь. — Все свободны. До следующего урока, разумеется. В эту же секунду звенит звонок, и громкий грохот вставания из-за парта вперемешку с разговорами наполняет весь класс. — Привет, — Настя подходит к нашей парте, улыбаясь. Молча, киваю ей. — Вика сегодня опять не в духе? — Настя осматривает меня, — в столовку пойдёте? — Мы хотели сегодня в классе поесть, — несмело произносит Леся. — А, — Коротко отвечает Настя, — Ну Ладно, схожу с Никой. «Подружка» быстро удаляется из класса. — Она меня раздражает, — произношу я, смотря ей вслед. — Она наша подруга. — Она меня ненавидит. — Только потому что тебя подкалывает математик, а она по нему течёт. Знала бы она ещё, что я с ним живу. — Пытается разведать про его семью, сказать ей? — Ты с ума сошла? — почти вскрикиваю я. — Демидовская, ты сегодня ужасно буйная, — цокает Максим Алексеевич, поворачивая голову в нашу сторону, — может, все-таки навестишь директора? — Откажусь, пожалуй, — Леська хмурится, складывая руки на груди. — Тогда свой бабский треп уймите, мне и дома его хватает, — двусмысленно произносит математик, хитро улыбаясь. — А у вас девушка что ли есть? — Адолина, так и не ушедшая в столовку, заинтересованно оглядывает брюнета. — Адолина, много знать хочешь, да не по теме, — отрезает математик, — и вообще, — его голос становится громче, — испаритесь из класса, я хочу проветрить. В кабинете математики не должно вонять тупостью. Ребята посмеиваются, но послушано покидают класс. Леська тащит меня к подоконнику, упорно пытаясь что-то рассказать. Но слушать подругу настроения особо нет. Свежие сплетни и слухи проходят мимо моих ушей. Отвлекает меня сначала тихий, но постепенно нарастающий звук разливающихся о подоконник капель воды. — Ну нет, — пищит Леська, слегка ударяя маленьким кулачком о подоконник, — а я в новых ботинках. — Да Ладно, — произношу я, слегка улыбаясь, — зато на улице свежо будет. — Оптимист из тебя тот ещё. Зайдёшь со мной после школы в палатку? Мама просила хлеб купить. Я нервно подкусываю губу. Надеюсь, математик разрешит мне пойти домой с Леськой. — Окей, только давай быстрее, уроков кучу делать! — Уровень занудства за один квадратный метр превышен, — голосом робота объявляет Леся. Я лишь закатываю глаза, довольно улыбаясь.