Говорят, под Новый год.. или Волшебные носки

Все обитатели дома разделились на стонущих и бегающих вокруг них. Элен, маневрируя между осколками, пошла на кухню и принесла лед. Жозе допрыгал до дивана и вытащил осколок, издав пронзительный крик. - Сумасшедшая! Ненормальная! – Начал расходиться он, но Бенедикт его быстро урезонила. - Хочешь и от меня получить?! - Нет! - Тогда замолчи! Я сейчас принесу что-нибудь для твоей ноги. Себастьена усадили на диван, Николя веником и руками собирал осколки, Бенедикт и Элен принесли в гостиную все, что было похоже на лед. Для Жозе набрали таз с водой. Джоанна увела Лали на кухню, налила ей виски и заставила выпить. А затем поставила кофе для всех. Элен, не переносившая вид крови, уже была готова упасть в обморок, когда Джоанна перехватила ее на кухне и сказала. - Элен, Элен! Ты вся бледная! - Все в порядке Джоанна, меня просто мутит от этого лазарета, но я справлюсь. - Нет, так не пойдет. Отведи Лали в ее комнату и побудь с ней, мы с Бенедикт подумаем, что делать со всем остальным. Так они и поступили. Джоанна взяла аптечку из шкафчика, еще льда, набрала побольше воздуха в легкие и пошла в гостиную. Бенедикт перевязывала ногу Жозе, который причитал как 10-летний и уже готов был попрощаться с жизнью. Джоанна отложила аптечку, не рассчитав силы, опустила мешок со льдом на черный нос Кристиана, из которого уже торчали две салфетки. От боли и неожиданности Кристиан снова издал пронзительный крик. - Аккуратнее!!! У меня же нос сломан! - Лучше замолчи! Иначе я за себя не отвечаю, - злобно сказала Джоанна и принялась за ссадины и порезы Себастьена. - Я же говорила вам не выходить из комнаты! – Начала ругаться Бенедикт, какого лешего вы все выползли на кухню! - Прости Бенедикт. – Николя как хозяюшка продолжал мести пол. – Нам нужно было сразу попросить воды в комнату. - Идиоты! – Выругалась Джоанна. - Это ваша подружка ненормальная! – Запричитал Кристиан под горой льда. - Лучше замолкни! – С угрозой вступился Жозе, которому Бенедикт перебинтовывала ногу. И пока все пререкались, в гостиной вновь раздался плач. Джоанна в ужасе убрала руки с проспиртованной примочкой от Себастьена и растерялась. Себастьен закрыл лицо руками и по-настоящему заплакал. - Себастьен. Себастьен! – Николя отложил веник и пошел к другу. – Ты чего? - Как девчонка! Потерпеть что ли не можешь?! – Жозе снова нашелся, но тут Бенедикт туго затянула повязку на его ноге, Жозе ойкнул и замолчал. Бенедикт села к Себастьену, Кристиан отодвинул лед от лица. - Я же.. Я жее… Я жее просто хотел начать разговор. Я же.. просто хотел сказать ей, что … что…. – Себастьена понесло. Джоанна, Николя и Бенедикт переглянулись. Жозе опустил голову. - Себастьен, перестань, она остынет. – Сказала Бенедикт. – Просто не нужно было заводить разговоры. – И она его слегка приобняла за плечи. - Не остынет. Никогда не остынет, она ненавидит меня! - Неприятно об этом говорить, но ты сам виноват. – Джоанна села рядом с ним с другой стороны. - Я знаю, знаю, Джоанна! – Закричал Себастьен и убрал руки от окровавленного лица, - но я ничего не могу с собой поделать! Я! Она! Мы! Я! – Задыхался он. – Я люблю ее. – Прошептал он так тихо и снова заплакал, что слова у всех закончились. - Идиот, кретин, придурок! – Только и повторял Жозе, но в голосе его была не злоба, а горькое сожаление. - Я не могу плакать, мне все слезные каналы заложило. Но мне тоже есть что сказать! – Послышался гнусавый голос Кристиана из- подо льда. - На елке еще остались стеклянные шары, если не хочешь в больницу прямо отсюда, советую замолчать. – С угрозой сказала Джоанна и ушла на кухню проверить готовность кофе, а Бенедикт продолжила обрабатывать раны Себастьена. Так в доме началось утро, которое должно было вернуть в него мир, а вернуло прошлое.