Что у нас осталось

Наш мир был создан таковым исключительно для вашего блага. Уже на протяжении ста двадцати трёх лет наша система работает эффективно и безошибочно. Ориентировка на вашу группу крови даёт шанс на точное определение вашего будущего партнёра, который станет вам не просто сожителем, но поддержкой и опорой. Вы вправе выразить свои пожелания по поводу вашего будущего места жительства, выбрав его из трёх представленных нами возможных вариантов, но повиноваться выбору вашей пары Аппаратом вы обязаны беспрекословно. Просим всех юношей и девушек, достигших в этом году шестнадцатилетия, явиться на церемонию Отбора, которая пройдет в первый день зимы. Я переключил канал на первый попавшийся, а после бросил пульт на другой угол дивана, так и не дослушав сообщение. Это крутят вместо рекламы уже несколько месяцев, начиная с конца прошлого Отбора. Я бы не уделял этому такого внимания, если бы моя семья не думала только об этом с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Они уверены, что это самый важный этап моего жизненного пути, а я считаю его просто глупым. Совсем не потому, что я испытываю некие романтические чувства к человеку, шанс которого выпасть мне при Отборе равен нулю, а потому, что это не имеет никакого смысла. Почему мы сами не можем выбрать себе будущего партнера? Только потому, что Аппарат ориентируется на кровь? Да что вообще медицина понимает в любви? Если бы мама услышала из моих уст слово «любовь», скорее всего, она бы громко ахнула, прикрыв рот руками, и непременно выразила бы своё глубочайшее недовольство моим воспитанием, будто бы она не имеет к нему никакого отношения. Мы не говорим о любви. Первый раз я узнал об этом слове на уроках права и порядка, когда мы проходили «Ромео и Джульетту», обсуждая то, к чему может привести это ужасное чувство. Я до сих пор помню слова мистера Грина: «Любовь порождает смерть и является причиной греха. Мы должны быть благодарны системе за то, что она избавляет нас от этого и даёт шанс на вечную жизнь в раю Господнем». На церемонии Отбора может выпасть только противоположный пол, потому что «гомосексуальность — и есть грех, а Аппарат был создан для того, чтобы спасти наши блуждающие души». Это всё чушь. Не знаю, что сделают со мной, если поймут, что я "грешен". Я и сам не могу принять это, но порой мне кажется, что я испытываю это "грешное" чувство, именуемое любовью, и испытываю его к другому парню. Я каждый раз отгоняю от себя эти мысли, ведь с самого детства я чётко усвоил одно правило: «Гомосексуальность - это грех, а чувства к парню караются смертью». Я не хочу быть грешным, не больше, чем мертвым, конечно. Мне плевать на грех, но боюсь я лишь того, что мама увидит моё мертвое тело и не захочет даже вспоминать обо мне больше. Наверняка забудет обо мне, будто у неё и не было сына, может, попросит не упоминать фамилию Стайлс, когда меня будут показывать по новостям, говоря о том, что будет с такими же грешными душами, которые всё осмелились предать Бога и идти по кривой дорожке, не повинуясь системе. Более того, не существует пар разного возраста. Абсолютно для всех проводится единый Отбор в возрасте шестнадцати лет и все беспрекословно слушаются и соглашаются с установками. Наверняка меня бы сделали просто посмешищем или способом запугивания и воспитания детей, если бы узнали, что я имею чувства, да еще и к парню, более того, парню старше меня, который в придачу работает моим школьным врачом. Уму непостижимо! — Гарри, спускайся обедать, — услышал я голос мамы и закрыл ноутбук. Я уже давно пытаюсь найти хоть какую-то информацию или комментарии людей, настроенных против системы, но таковых нет. Не знаю, может быть, их чистят, а может люди слишком запуганы, чтобы выражать своё мнение, но факт остаётся фактом. Старый деревянный стол укрыт идеально чистой белоснежной скатертью, и я невольно задумался, будет ли мама так же стараться, когда я уеду. После смерти папы, она, кажется, ничего не чувствовала больше. Интересно, испытывала ли она хоть какие-то чувства к кому-то, кроме «партнёрских», установленных Аппаратом. — Думаю, тебе может выпасть Лондон при Отборе, — сказала она, и я поднял голову, прокашливаясь, а после посмотрел на неё. — Надеюсь, — произнёс я, делая вид, что мне интересны все эти предотборные обсуждения. На самом же деле я не хотел покидать Лондон из-за Луи. Я никогда не смогу быть с ним, но я хочу хотя бы иногда пересекаться с ним в городе. Глупо надеяться, что он может чувствовать то же самое по отношению ко мне, но я всё снова и снова думаю о нём. Мне даже стали сниться сны о том, как я подхожу к Аппарату, сдаю свою колбочку с кровью и на маленьком затертом экране появляется надпись «Луи Томлинсон». Бред. Стоит отгородить себя от таких мыслей. Мне нравится Луи Томлинсон, школьный врач с самыми прекрасными голубыми глазами. Иногда я сам не могу себе поверить. — Что ты чувствовала, когда умер отец? — вдруг сказал я, надеясь, что она ответит хотя бы то, что она привязалась к нему и поняла, что будет скучать. Конечно я знал, что ответ не будет таким. Нам не разрешено любить. — Я поняла, что мне придется проходить этот путь одной. Но я вроде бы справилась. Джемма осталась в Лондоне, а твоя церемония уже близко, так что… Думаю, я справилась и без него. — Ясно, — я опустил глаза обратно в тарелку, ковыряя вилкой ненавистную кашу, которую мы едим каждый день, и снова задумался о том, есть ли кто-то, кто не доволен системой так же, как и я. Уверен, они должны быть. Просто молчат, опасаясь последствий.

***

— Корень появления системы исходит со времен, когда любовь была обыденным делом. Каждый человек жил во грехе, поклоняясь ему. Это и побудило создателей основать концепцию современного мира. Давайте приведем в пример высказывания людей, что застали те времена. «Любви и смерти избежать невозможно.» — Публий Сир. Но что, если в самой любви и заключается смерть, как мы смогли установить, проходя Шекспира. Таким образом, согласно с римским поэтом, избежать нельзя одной вещи, ведь любовь и есть смерть. Люди любили, приносили себя в жертву ради любви, страдали из-за неё и только на миг были счастливы. Создатели системы изучили это чувство, устанавливая, что её действие идентично действиям тяжелых наркотических веществ. Дабы обезопасить будущее поколение, и, в данном случае и вас, создатели ввели процесс, именуемый "церемонией Отбора", который позволяет детально и тщательно изучить ваши генетические особенности, чтобы подобрать вам идеального партнера. Вас не могли полностью оградить от проживания с противоположным полом, потому что задача человечества — продолжать род. Исследовав ваши гены, вам подберут подходящего партнера для того, чтобы гены вашего будущего ребёнка были совершенными. Уже сейчас, таким способом, мы смогли побороть многие болезни и поднялись на новую ступень в развитии иммунитета. До звонка осталось пару минут, так что продолжим на следующем уроке. Вам нужно закончить изучение информации о системе и принцип работы Аппарата, чтобы на церемонии у вас не возникло никаких сомнений. Уверен, у вас всё сложится наилучшим образом. Прозвенел звонок, и я, схватив рюкзак, который итак был собран, первым выбежал из кабинета. Глупые люди ведутся на промывание мозгов, которым занимаются с самого нашего детства, да еще и так тщательно за два месяца до Отбора. Уверен, что меня отправят или к психологу или сразу в полицию, если я начну спорить с мистером Грином. Кажется, я слишком часто задумываюсь о последствиях того, чего совершить в любом случае не осмелюсь. Возможно, мне стоит прекратить и просто плыть по течению? Расслабиться и принять судьбу, как все остальные? Но я просто не могу перестать думать о мистере Томлинсоне. Он приехал в Лондон два года назад и сразу же устроился нашим школьным врачом. Ему всего восемнадцать, так что он попросил называть его просто Луи, хотя остальные учителя всегда нас отчитывают за то, что мы слушаем его. «Уважение к старшим, превыше всего, — говорят они, — Луи Томлинсон такой же член школьного коллектива, как и учителя или директор». Не знаю, согласен ли он с системой, но думаю, что да. Он выглядит счастливым, по крайней мере, и этим меня привлекает. Он жизнерадостный, часто шутит, а его улыбка, такая искренняя и обаятельная, когда он смеется. Кажется, всё крутится только вокруг улыбки парня. Его глаза буквально сияют, а я останавливаюсь, а я застываю, и тогда весь мир буквально замирает вокруг на секунду. Тогда есть только он, он и его улыбка. В тот момент, мне не хочется ничего, кроме как оказаться в его обьятиях и следовать ему. Это то самое чувство, о котором говорил мистер Грин? Наверное, это уступчивость, слабость, страсть, привязанность. Это и есть любовь? Та самая: разрушающая и уничтожающая? Тогда я хочу чувствовать её, плевать, если сгублю свою жизнь. Я так сильно хочу этого. Из мыслей меня вытянул громкий удар мяча, и я понял, что даже не заметил всего, что происходило вокруг. Движения какие-то механические, бессознательные. Я автоматически вышел из кабинета, переоделся, оказался в спортивном зале. Разве это жизнь — не чувствовать ничего и быть у кого-то в подчинении? — Хотите сказать, что он не может дождаться своей церемонии? — со смехом Зейн кинул мяч прямо в Лиама, который застыл на месте, не в силах что-либо ответить. — Да, он педик. Вы не видите? Я замер от удивления и в моих мыслях крутилось лишь одно: «Где, черт возьми, учитель?» Пейн не может за себя постоять, он даже сейчас боится дать отпор. — Я видел его с парнем, — довольно ухмыляясь, произнес Малик, и Лиам смущенно опустил глаза в пол. Наверняка это правда. — Повезёт же той девушке, которая выпадет ему на церемонии. Ах, стойте, он же не доживёт и до Отбора. Проходит всего секунда, когда я заметил, что моё дыхание участилось, а сердце забилось быстрее обычного, а после, сам того не контролируя, набросился на Зейна и толкнул к стене, крича что-то вроде: «Не говори того, о чём ничего не знаешь», а после, его кулак оказался у моей челюсти, и я чувствовал лишь то, как темнеет в моих глазах и шумит в голове. Последнее, что я слышу - ликующую толпу.