Лето в "лучшем" на свете лагере

      Я проснулся не рано, но и не сам. Меня разбудил Слава, который принёс еду. Он сел рядом со мной и спросил:       — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?       — Нет. Сейчас лучше. Можно я уже уйду отсюда?       — Ты чего? Нет, конечно. У тебя же еще температура, да? — Слава прикоснулся рукой к моему лбу. — Не понимаю. Держи градусник, — он дал мне прибор, я поставил его, как мне сказал Слава, и стал ждать.       — Как дела в отряде? — спросил я, руша минутную тишину.       — Нормально. Как всегда. Только я тут узнал, что у нас в отряде две необычных парочки. Узнает власть лагеря — могут погнать нас за шиворот. Ещё самое ужасное, что одна парочка с вожатым, — рассказывал Слава.       — Что? Как? Алмат с кем-то из нашего отряда шастает.       — Угу. С Женькой. Знаешь? — я кивнул. — Ну, вот, а вторая парочка, это…       — Я знаю, что Саша с Лёшей, — перебил я Славу.       — Что? Откуда? — удивился он.       — У меня свои связи, — сказал я интригующе, а вожатый лишь недоверчиво посмотрел. Я достал градусник и увидел на нём цифры, которые утверждали, что моя температура тела равна тридцать семь и три. Показав градусник Славе, тот лишь победно фыркнул и сказал сидеть мне тут до вечера. Но как тут просидеть так долго? Я же умру со скуки. Слава уже собирался идти, но я не хотел тут оставаться один, поэтому попросил его остаться хотя бы на полчасика. Но он не согласился, сказав, что дети в отряде сами себя не успокоят, и ушёл, а я остался один в этой пустой, скучной, пропахшей медикаментами, комнате.       Я решил, что мне надо точно убежать отсюда. Надо попробовать свалить через окно. Встав с кровати, я понял, что далеко пройти не смогу и уже хотел отложить это занятие, но в комнате я не хотел оставаться, поэтому я собрал все силы в кулак, подошёл к окну, открыл его и вылез. Это оказалось не слишком тяжёлым действием.       И вот я стою на земле. Чувствуя великолепный запах леса, по которому уже успел соскучиться. Я решил не уходить далеко, поэтому я просто нашёл большой камень рядом с деревом, сел на него и оперся на ствол. Кажется, что я просижу тут вечно…       Но тут я понял, что хочу в туалет. Я встал и аккуратно поковылял к нужному месту. Зайдя я туалет, я услышал в одной из кабинки разговор.       — Жень, понимаешь, что нельзя так вести себя в лагере. Зачем ты полез ко мне целоваться при всех? Жень, я понимаю, что ты хочешь некой ласки, но меня же могут отправить в далёкие страны за педофилию. А тем более я учусь в педколледже, если там узнают, что я встречаюсь с ребенком из своего отряда, то меня оттуда выкинут. Понимаешь, Жень? — это говорил Алмат. Его голос не узнать было сложно. Везёт мне однако на подслушивание в туалете подобных разговоров.       — Алмат, — ес, я угадал. — Хорошо, я обещаю больше так не делать, но всё же я хочу быть как можно ближе к тебе, а ты при детях стараешься меня, как можно дальше отпихнуть, — говорил Женя сопли. Меня же чуть не вырвало от перебора такого.       — Просто я не хочу, чтоб люди узнали о таком. Давай учтём свои промахи и больше не будем переживать насчёт данных проблем. Хорошо? — отчётливо слышался звук поцелуя. Мою рожу всю перекосило от такого жеста.       — Хорошо, — я услышал, как открывается дверь кабинки, а я не успеваю никуда спрятаться и сделать любого движения. Первым вышел Алмат в хорошем расположении духа, но, увидев меня, опечалился.       — Ты всё о нас знаешь? Ты всё слышал? — вдруг задал вопрос Алмат.       — Я пришел только, когда ты стал выходить. Что я должен был услышать? — я врал и прикидывался глупым.       — Ой, да, ничего, — сказал весело Алмат, быстрей выбегая из туалета, а за ним выбежал Женька, резво кинув мне легкое «привет». Я уже забыл, зачем шёл и тоже вышел из туалета и направился по направлению к медпункту.       Подойдя к нему, я услышал, что в моей комнате открылась дверь. Когда я посмотрел в окно, я увидел Славу и девочку из неизвестно какого отряда, они стояли в моей комнате и мило разговаривали о ерунде. Меня это очень бесило. Девочка была довольно красивая, но не в моём вкусе. Девочка с тёмно-зелёными глубокими, как колодец, глазами. У неё чуть бледная кожа. Её каштановые волосы, завязанные в странный хвостик. На ней одета белая майка с клетчатой рубашкой и джинсовые шортики. На ногах короткие сапоги, что очень странно, ведь, сейчас жара. Я стоял, смотрел в окно, меня никто не замечал, потому что эта парочка была занята разговором.       Через минут пять этих розовых соплей они решили расходиться, и девочка «на прощание» поцеловала его в щёчку. Тут меня резко переклинило. Я залез в окно одним махом и хотел было бежать за этой нахалкой. Я не знал, что тогда на меня нашло я был готов испепелить её. Я выбежал из палаты, но меня затащил обратно Слава и приставил к стене.       — Что случилось? Куда ты побежал? — Слава был взбешён.       — Да, что она себе позволяет? Ты же вожатый. Она это знает, — орал я, как дурак. — А вдруг я тоже так хочу, но я же себе этого не позволяю, потому что знаю, что тебя уберут отсюда, а я этого не хочу. А она рушит твою жи… — продолжал орать я, но меня прервали.       — Что ты сказал? — медленно проговорил Слава. Я стал перебирать, что я только что высказал.       — Я сказал, что она рушит твою жизнь, — но потом до меня дошло, что Слава имел не это ввиду. Я густо покраснел. — Это не то, о чём ты подумал, — я не знал, почему я так выкрикнул. Наверно, в глубине души я, правда, любил Славу. Но не понимал этого. Да, он был весьма красив, умён и интересен. Наверно, я его сейчас заревновал и наговорил фигни.       — Слушай, Саш, ты снова пил? Дыхни, — приказал Слава, а я это и сделал. Я бы сейчас столько отдал, чтоб снова быть пьяным, но я стоял трезвый и вполне в своём уме. — Нет. Ты трезвый. Значит, что это за фигня? — Слава был в недоумении, как и сам я. — Еще скажи, что ты в меня влюбился, — я не понимал эмоции Славы он был какой-то потерянный. Взгляд был куда-то в сторону. А я лишь развёл плечами в знак незнания данного явления. Настала пятиминутная тишина. Мы оба думали над тем, что сейчас произошло. — Саш, понимаешь, — разрушил он тишину…