Гарри Поттер и сумасшедшая магия

Гарри вышел на берег, тряхнул головой, разбрызгивая вокруг себя сверкающие капельки воды, и расположился на песке. Лёжа на солнышке, он пытался переварить вываленную на голову Гермионой информацию о том, во что они умудрились вляпаться, и о возможных для них всех последствиях. Почему-то сама мысль о том, что им опять, пусть и из лучших побуждений, манипулировали, не раздражала. Наверное, всё дело было в том, кто это делал. За столько лет совместных передряг, парень научился почти безоговорочно доверять подруге и будущей супруге, а Драко… тут можно было говорить много, долго и разное, но почему-то на него сердиться не получалось. Иногда бывший враг напоминал роскошного породистого кота, которого хочется почесать за ушком, чтобы замурлыкал громче. На лице Поттера расцвела невероятно довольная улыбка. Он лежал и думал: как же хорошо всё складывается — его мечты не останутся мечтами. Только одно его по-настоящему беспокоило: чем за это придётся заплатить, а то, что платить придётся – сомнений не возникало, ибо ещё ничего в жизни ему не давалось даром. Всё глубже погружаясь в раздумья, Гарри окунулся в воспоминания о том, как всё начиналось. Начиналось для него, а продолжится, похоже, для всех троих. Это было лето между пятым и шестым курсами. После боя в Министерстве Магии и такой глупой гибели Сириуса, его терзала вина в том, что он сам, практически собственными руками, убил единственного человека, которого считал семьей, попавшись в расставленную Волан-де-Мортом ловушку. Но хуже всего были сны. Точнее, кошмары, в которых он раз за разом вынужден был наблюдать, как крёстный, беспомощно раскинув руки, падает в Арку Смерти; слышать смех Беллатрикс и не иметь возможности пошевелить даже пальцем. Из ночи в ночь, день за днём они выматывали, лишая сил, воли, желания жить, медленно, но верно превращая в пустую оболочку. Единственной отдушиной можно было назвать прогулки по городку и его окрестностям. Периодически Гарри забредал в такие дебри, что вынужден был спрашивать у прохожих дорогу. В одну из таких прогулок и произошла встреча, потянувшая за собой ряд открытий, перевернувших устоявшееся болото в душе гриффиндорца. Знак судьбы носил имя Эрик. Первый раз они пересеклись весьма банально: Поттер, в очередной раз не обращая внимания на то, куда идёт, забрёл в незнакомый район и спросил проходящего мимо парня, как ему выбраться. Тот меланхолично посмотрел на вопрошавшего, как-то странно улыбнулся и объяснил, как попасть в знакомые кварталы. Через час случайный прохожий был, естественно, забыт. Вторая встреча произошла в торговом центре: Гарри наконец-то решил обновить гардероб, точнее, его тётка делала покупки и в обязательном порядке велела купить пару рубашек и брюки, чтобы не позорить своим внешнем видом её семью перед соседями. Консультантом в магазине одежды, куда завернул юный маг, оказался тот самый прохожий, на бейджике которого было написано «Эрик Бентон». Гарри, который за всю свою сознательную жизнь из одежды покупал только мантии у Мадам Малкин, даже не знавший своего размера в принятых у магглов стандартах, равно как и того, что сейчас носят, прекрасно эту проблему понимал и решил обратиться к менеджеру-консультанту. К Эрику, вспомнив, как этот парень однажды ему помог и надеясь, что и в этот раз его тоже выручат. Работник магазина, на просьбу паренька помочь выбрать одежду, хитро улыбнулся и сказал: — Конечно, я помогу. Есть какие-то особые предпочтения? Нет? Тогда пройдите в примерочную, я принесу вам образцы. Пятнадцать минут спустя юный волшебник смотрел на себя в зеркало и пытался понять: то ли у него напрочь испортилось зрение, то ли пора лечиться от сумасшествия. Красивый, стройный паренёк, затянутый в кожаные штаны и шёлковую белую рубашку, ну никак не мог быть им. Весь вид портили только очки. Чего Гарри ещё не понял, так это того, что заходя в первый попавшийся магазин одежды, он выбрал именно специализировавшийся на изделиях из кожи: куртки, плащи, брюки, ремни, корсеты и тому подобное, — а следовательно и предлагать ему будут соответствующие изделия. Нет, обычная одежда тут тоже была, но, всё же в меньшем ассортименте. Вынырнувший из-за шторки Эрик, окинул покупателя довольным взглядом и протянул очередной комплект. Так продолжалось довольно долго, в конце концов, уставший герой попросил упаковать выбранные вещи и оформить доставку. Ни с тем ни с другим проблем не возникло, и уже через некоторое время покупатель оплачивал свой новый гардероб, называя имя и адрес, по которому его необходимо доставить. Прощаясь с Эриком, Гарри предполагал, что это последняя их встреча, но он мог усомнился в этом, если бы заметил, какими голодными глазами смотрели ему вслед Поливая на следующий день розы в саду тети Петуньи, парень мысленно призывал на её голову все мыслимые кары, ибо жара стояла такая, что над дорогой было видно марево. Сам юноша был вынужден снять футболку — носить её было невозможно. Когда к дому подъехала спортивная машина, из которой вышел давешний консультант, Поттер испытал лёгкий шок: он не ожидал, что тот решит завести покупки лично, да и столь дорогого автомобиля у рядового продавца быть в принципе не могло. Маг стоял посередине садика и некоторое время тупо пялился на визитёра, радуясь, что никого из Дурслей дома не было, иначе без объяснений и скандала бы не обошлось. Удивленный необычным визитом Гарри, наконец, бросил поливочный шланг и, подойдя к гостю, помог выгрузить из машины пакеты. Проведя Эрика в дом, он предложил чаю, и тот не отказался. Они молча сидели на кухне, приглядываясь друг к другу. Первым нарушил молчание Гарри, спросив: — Эрик… Ты ведь приехал не просто так? Зачем? Я не понимаю… — парень был искренне озадачен. — Ты угадал, я приехал не просто так, а мотив у меня самый что ни на есть невинный, — на губах мужчины расцвела улыбка, но глаза выдавали напряжение и какую-то странную эмоцию, которую Гарри не смог распознать. — И? В чём же причина? – волшебник медленно, но верно начал закипать, заподозрив, что маггл мог быть вовсе не тем за кого себя выдавал. Встав, Гарри сделал несколько шагов туда-сюда по кухне, ожидая ответа и пытаясь успокоиться. — Мотив… Гарри… — осторожно начал собеседник — ты только сразу не отказывайся, ладно? В общем, как ты смотришь на то, чтобы сходить куда-нибудь вместе? Сказать, что Поттер удивился – не сказать ничего! Он пребывал в полном и абсолютно непробиваемом шоке и впервые за время после гибели Сириуса, почувствовал что-то помимо боли, вины и отчаяния. Нашарив за спиной стул, он опустился на него и спросил: — А тебя не смущает тот факт, что я несовершеннолетний? Или тот, что мы видимся третий раз?! – в душе начало подниматься бешенство. Он же не давал повода думать о себе как о гее, и уж тем более ни как о шлюхе, готовой по первому зову, прыгнуть в койку! Так с чего ему задают такие, мягко говоря, неоднозначные вопросы?! А что оные имеют явный сексуальный подтекст — сомнений не оставляло. Эрик как-то рвано вздохнул и выдал: — Нет, не смущает. Ни тот, ни другой. Ты позволишь объяснить? — Попробуй, — буркнул Гарри с сомнением. — Ты мне понравился ещё тогда, в первый раз, на улице. Не обижайся, но у тебя был такой вид, что хотелось забрать, закутать в плед, сунуть в руки кружку горячего шоколада и чесать за ушком, чтобы в глазах не было такой пустоты… такой боли. У детей не должно быть таких глаз, а ведь ты, по сути, ещё ребенок. Каюсь, но я тогда проследил за тобой немного, хотелось просто посмотреть на тебя подольше… а когда ты вчера зашёл в мой магазин, я подумал, что это подарок свыше и решил воспользоваться подвернувшейся возможностью узнать тебя ещё чуть лучше. — Твой магазин?! Но… — на лице мага в который раз за этот час читалось недоумение. — Ты удивляешься, почему перед тобой я изображал из себя продавца? – спросил Эрик и, дождавшись кивка, ответил: – А ты бы попросил у меня помощи в подборе одежды, если бы я представился владельцем? Гарри смутился и мотнул головой. — Вот то-то и оно, и я почему-то догадывался об этом, — в глазах Эрика промелькнула грусть, — отвечая на твой вопрос о несовершеннолетии… я не предлагаю тебе ничего неприличного. Просто сходить в клуб, кинотеатр, на какой-нибудь концерт — разве это плохо? Я не сделаю ничего такого, что может тебя обидеть или окажется для тебя неприятным. Только то, что захочешь ты сам. Прозвучавшее предложение вызвало в Гарри недоумение: он не понимал мотивов постороннего человека. Кино, клуб, концерт… зачем куда-то вести того, на чей отклик ты не рассчитываешь? Если странному знакомому не нужен от него секс, то — что? Парню и в голову не могло прийти, что некто совсем чужой захотел что-то для него сделать просто так, без всякой задней мысли, чтобы ЕМУ, Гарри, было приятно. По всей видимости, эти переживания так ярко отразились на поттеровской физиономии, что гость воскликнул: — Господи, ребёнок! Неужели тебе никто никогда не делал подарков? — Нет, Эрик, просто так – никто и никогда, — автоматически ответил гриффиндорец, подумав про себя, что друзья — не в счет: всё-таки они были людьми близкими. На лице собеседника отразился довольно широкий спектр эмоций: от бешенства до какой-то тихой грусти и нежности. — Гарри, пожалуйста, поверь, я ничего не попрошу у тебя взамен, просто побуду рядом, просто попытаюсь сделать тебе приятно… разве это так ужасно? Юноша со смешанными чувствами смотрел на гостя: около шести футов росту, парень был примерно на полголовы выше Поттера. Светлые, почти белые, волосы, собранные сейчас в хвост; тонкая талия; мускулистые, но не перекаченные руки и ноги; рельефная грудная клетка. Лицо, которое нельзя было назвать совершенным, но притягивающее и завораживающее. Очевидно, таким Эрик останется ещё надолго. Гарри как-то слышал, что таких людей называют людьми “без возраста”, но притягивало взгляд не это. Глаза. Редкого, золотисто-оранжевого цвета, они смотрели на Поттера со странной эмоцией, которой в свой адрес тот никогда не видел, и что она означает понять был не в состоянии. Таким глазам почему-то верилось, они покоряли, под этим взглядом хотелось свернуться калачиком и мурлыкать. — Хорошо, я согласен, — решился гриффиндорец. — Только обещай, что ничего, чего я сам не захочу, ты не сделаешь! — Обещаю, — от тихой радости, которая была написана на лице Эрика, Гарри стало несколько неуютно — не верилось, что он был тому причиной. Гость немного помялся, а потом спросил: — Что… нет, куда ты хочешь пойти? Вопрос поставил Гарри в тупик. Собеседник вздохнул и уточнил: — В кино, в клуб, на концерт — не знаю, может, ещё куда-то — выбирай. На самом деле предложение было не совсем корректно: чтобы выбирать, нужно было хотя бы иметь представление, из чего ты выбираешь. А у Гарри, если таковое и имелось, то очень приблизительное. Но его любопытство оказалось неистребимо, поэтому ответ был соответствующим: — На концерт не хочу — там людей много, не люблю толпу… в кино… — задумчиво пробормотал маг, — в клуб… а можно и туда, и туда? Эрик с улыбкой наблюдал за тем, как парень принимает решение. — Можно, конечно. В кино можем сходить завтра на дневной сеанс или сегодня, но тогда на вечерний — там вроде неплохой фильм про оборотней будет — «Зловещая луна» называется, не смотрел? А потом пойдем в клуб, ты уже решил, куда именно? — Нет, не смотрел, но хочу. А про клубы вообще ничего не знаю, может, ты сам выберешь? — Гарри безумно хотелось сходить на фильм про оборотней и посмотреть, как этих существ представляют себе магглы. Про клубы и говорить было нечего — всё это было для юноши, фактически оторванного от окружающего мира, просто безумно интересно. — Договорились, — легко согласился гость, — но тогда предлагаю сегодня в кино — вечерний сеанс, после него можем зайти куда-нибудь перекусить и потом отправиться в клуб. Как тебе план действий? — Неплох, только… — Гарри оборвал сам себя, смутившись. — Что “только”? – спокойно переспросил Эрик, улыбнувшись. — А что лучше надеть? Вопрос, заданный с детской непосредственностью, вызвал у мужчины улыбку и бесенят в глазах. — Ты позволишь мне тебя одеть? — Эм… да, наверно, я же не знаю, что лучше… — с сомнением в голосе протянул Поттер, решимость которого вдруг испарилась. — Тогда до кинотеатра мы заедем ещё в одно место, в котором поработаем над сменой твоего внешнего вида, согласен? — В какое? – уснувшая было паранойя опять подняла голову. — В оптику, Гарри, в оптику — твои очки просто убивают моё чувство прекрасного и абсолютно не подходят к новой одежде. Парень вздрогнул, слова Эрика про убийство чувства прекрасного были произнесены без какого-либо намека или подтекста, и умом Поттер это понимал, вот только сердцу на разум было плевать, и перед глазами опять мелькнули картинки недавнего прошлого. Эрик моментально отреагировал на смену эмоций своего собеседника: — Гарри, я сказал что-то не то? — встревоженно поинтересовался он. — Нет, всё в порядке, не обращай внимания. Так… я наверное пошёл одеваться… – Гарри попытался изобразить энтузиазм. — Ты уже придумал, как я буду выглядеть? Эрик скептически посмотрел на довольно скудные попытки сделать хорошую мину при плохой игре и решил пока не лезть в чужую душу. Захочет – сам расскажет, не захочет – вытянуть информацию можно по-разному. С новым знакомым, однозначно что-то было не в порядке, и пускать ситуацию на самотёк Бентон не собирался. — Да, придумал, ты оденешь это… это… и вот это…— подал Эрик свёртки, покопавшись в покупках. Подхватив нераспакованные пакеты и то, что достал Эрик, Поттер, не глядя на протянутую одежду, рванул к себе в комнату переодеваться. Сходив в душ, он облачился в выбранный наряд и с интересом замер перед зеркалом: белые, легкие хлопковые брюки и свободная белая рубашка с коротким рукавом не причиняли неудобства. Покрутившись перед зеркалом и полюбовавшись на себя ещё пару минут, в попытке хотя-бы чуть-чуть привыкнуть к тому, что вот этот очаровательный и красиво одетый юноша со смуглой кожей и растрёпанными волосами — он сам, Гарри спустился вниз. Прокручивая в голове одну мысль: «Эрик был прав. Очки. Единственное, что выбивается из образа – очки». — Я готов, — сообщил маг, а потом настороженно поинтересовался: Что-то не так? – видя, что гость пребывает в каком-то странном ступоре. Тот натянуто улыбнулся: — Нет, всё в порядке, ты очень хорошо выглядишь, — успокоил мужчина. — Даже не ожидал, что выбрал так удачно… — протянул он задумчиво. — Мы можем отправляться? – спросил юноша, смущенно улыбнувшись. — А, да, конечно, пошли, – Эрик встряхнулся и повёл Гарри к машине. – Сейчас мы заедем в оптику, подберём тебе очки и, если захочешь, линзы, возможно даже цветные. Парню с одной стороны было неловко, что он принёс этому едва знакомому человеку столько хлопот, с другой — безумно приятной оказалась забота, направленная не на Мальчика-Который-Выжил, а на него, Гарри. Визит в оптику оказался достаточно увлекательным. Врач проверил зрение, предложил на выбор несколько оправ и линзы, среди которых были как обычные, так и цветные, а после огорчил тем, что современная медицина не способна полностью восстановить зрение. По крайней мере, до тех пор, пока не сформируется хрусталик, а это произойдёт примерно годам к двадцати трём, а там… может ещё что-то изобретут. Эрик, отмахнувшись от возражений Гарри, оплатил те оправы, которые ему понравились и линзы — обычные, бесцветные и цветные (учитывая родной цвет глаз юноши – синие и серые, способные изменить только оттенок глаз). Поттер стал счастливым обладателем трёх пар оправ, трёх пар линз и кучи необходимых для ухода за ними предметов – бутылочек с растворами, контейнеров для хранения “глаз”, пинцетов, тряпочек и футляров для очков. Из оптики волшебник выходил глядя на мир новыми глазами. Всё казалось ярче, контрастнее, и это заставляло его чувствовать напряжение. Эрик, видя это, предложил зайти в кафе, расположенное напротив, чтобы дать парню немного времени на адаптацию. Тот с радостью согласился. В кафе они пробыли недолго: выпили по чашке кофе, и Гарри не удержался от порции мороженного в вазочке. Эрик от сладости отказался, только по мнению юноши как-то странно провожал глазами путь каждой ложечки от вазочки до его рта. На вопрос, всё ли в порядке, только опять странно улыбнулся и покачал головой. Непонятная реакция начинала потихоньку действовать на нервы. Следующим пунктом посещений стал небольшой кинотеатр, в котором они посмотрели обсуждаемый ранее фильм. Заявленных ужасов Гарри так и не обнаружил, зато почти весь сеанс тихонько хихикал от нелепиц, которые с его точки зрения состояли в представлении сценаристом оборотней. Эрик его смеха понять не мог, но вопросы не задавал, радуясь, что мальчик улыбается и даже смеётся, пусть и тихонько. Бентон увидел радостные эмоции вместо привычных уже настороженности и вежливого любопытства. В общем и целом, поход в кино магу понравился, о чём он и заявил непосредственно после выхода из зала, поблагодарив нового знакомого за весёлое зрелище. Мужчина вошёл в ступор, ничего смешного в фильме он в упор не увидел, а после неожиданной благодарности у него сформировались очень специфические вопросы: это как же тот жил, если довольно неприятный, а местами действительно страшный, на взгляд Эрика, фильм, воспринимается молодым человеком таким образом? Что тогда с его точки зрения — ужас? Но мужчина опять промолчал, понимая, что даже если и спросит о том, что его волнует — ответов не получит: мальчишка ему не слишком доверяет, а зарождавшееся дружелюбие портить не хотелось. Следующим местом, куда они направились, был клуб. Ни его название, ни местоположение ничего Гарри не сказали. Пройти охрану на входе оказалось не сложно, Эрику достаточно было показать какую-то карточку и их без проблем пропустили, а администратор, крутившейся возле входа, услужливо провёл в VIP-сектор, находящийся на верхней галерее. Первые несколько минут Гарри пытался проморгаться и привыкнуть к уровню воспроизводимого шума. Через некоторое время он приспособился и принялся с любопытством разглядывать новую для себя обстановку. Клуб представлял собой трехуровневое помещение, вход в которое находился на среднем ярусе. Возле дверей располагалась большая полукруглая площадка, слева от которой находилась спиралевидная лестница, соединяющая все три этажа. Верхний ярус, по краю ограниченный перилами, по кругу опоясывал зал и состоял исключительно из небольших столиков, диванчиков и перегородок между ними в форме буквы “П”, образующих индивидуальные зоны. Спустившись по лестнице вниз, можно было попасть на гигантский танцпол. В углах зала размещались барные стойки, а в центре помещения на возвышении — диджейский пульт. В произвольном порядке по залу были расставлены пилоны для танцовщиц. На самой танцевальной площадке было яблоку негде упасть. Поднявшись наверх, посетитель попадал в место, буквально пропитанное «запахом денег». Перегородки, создающие уютные укромные уголки, так хорошо вписывались в интерьер, что казались незаметными. Пространство вдоль стен этих «кабинетов» было занято одним большим, полукруглым или квадратным (в зависимости от формы помещения) мягким кожаным диваном. В центре стоял стол. Освещение исходило из небольшой матовой лампы, мягко освещавшей сам стол, на котором она стояла, и оставлявшей в тени углы. Убранство и атмосфера заведения произвели на неподготовленного юношу очень сильное впечатление. Поэтому ошарашенный парень проигнорировал вопрос спутника о том, что будет пить, попросту отмахнувшись и не подумав, что к маггловскому алкоголю он не привык абсолютно. Гарри сидел на диванчике, наблюдая за танцующей на пилоне девушкой и потягивал разноцветный коктейль, с легким мятным привкусом. Постепенно жизнь казалась всё лучше, а окружающей мир — всё интереснее. К удивлению волшебника, на танцполе в равной степени мелькали как разнополые, так и однополые парочки, и на последних никто не обращал внимания. Допив коктейль и потянувшись за следующим, юноша отметил, что у него улучшается настроение и что внезапно захотелось двигаться, что-то делать, куда-то идти. Эрик увлечённо наблюдал, как на лице Гарри расцветает лёгкая, весёлая улыбка, как начинают блестеть глаза и паренек оживает буквально на глазах. Видя такое дело, от Бентона последовало вполне логичное предложение: — Гарри, пошли вниз, потанцуем! Кивнув, юноша поднялся. С его восприятием реальности явно творилось нечто необычное: мир плыл, но, как ни странно, бороться с этим не хотелось. Возникло желание просто плюнуть на всё плывя по течению и посмотреть, что из этого получится. В кои-то веки отпустить всё на волю случая, позволить себе расслабиться и просто быть. На танцполе по-началу Поттер чувствовал себя не очень хорошо: ему казалось, что он двигается неуклюже и скованно, но после того, как юноша поймал на себе оценивающие и одобрительные взгляды, он успокоился и, прикрыв глаза, постарался раствориться в музыке. Маг и сам не понимал, какие ощущения вызывает у окружающих, почему на него смотрят голодными глазами, не догадывался, что его хотят, причем не только девушки. Даже присущая всем подросткам угловатость смотрелась органично и сексуально, гибкое извивающееся под музыку тело приковывало к себе внимание. Эрику безумно хотелось подойти и обнять мальчика, закрыть его от этих липких взглядов. Этот, по сути, ребёнок просто завораживал. Наверное, кто-то наверху прислушался к желаниям Бентона, и над площадкой поплыла медленная красивая мелодия. Гарри недоумённо замер, но в следующий момент перестроился под новый ритм. Эрик, видя, что к мальчику направляется некто со вполне определенными намерениями, мягко притянул его за талию к себе и, наклонившись, сказал: — Гарри, всё хорошо, я просто хочу с тобой потанцевать, ты позволишь? Тот открыл затуманенные алкоголем глаза, опознал в обнимавшем его человеке Эрика, поднял руки и, обняв того за шею, расслабился в объятиях. Поттер испытывал незнакомые ему ощущения, но нельзя было сказать, что они были неприятны. Окружающая действительность плыла. Происходящее парень воспринимал как должное, решив для себя: мужчина, наконец, решил взять плату за всё то, что ему подарил; всё встало на свои места, стало просто и понятно. Обдумав это, Гарри пришёл к выводу, что в принципе он не очень то и против, раз уж больше ни на что не годен, кроме постели, так пусть хоть кому-то будет хорошо. Вопроса, который Эрик ему задал, юноша даже не услышал, а о том, что у обнимавшего его человека могли быть другие мотивы — не подумал. Ответных объятий Эрик не ожидал. Он полагал максимум, на что способен Поттер в этом состоянии — не оттолкнуть, а тут… произошедшее насторожило Бентона. По предыдущим реакциям Гарри на те или иные производимые действия он мог сказать, что юноша не был легкомысленен, и такое поведение ему в принципе не свойственно; здесь явно было что-то не так. Причем, исходя из странного восприятия мира, которое он уже обнаружил у мальчика, сильно не так. Дождавшись, когда закончится мелодия, он мягко потянул юношу назад в кабинет. Там было не так шумно и можно было относительно спокойно поговорить. Гарри, плюхнувшись на диванчик, первым делом сцапал новый коктейль и под ошарашенным взглядом Эрика выпил его практически залпом. — Эм… Гарри, мне, конечно, не жалко, но может не так резко? — осторожно осадил мужчина за что удостоился от юноши задумчивого взгляда и равнодушного пожатия плечами. Эрик всё сильнее убеждался в том, что что-то шло не так, как ему хотелось. Вместо того чтобы расслабиться и повеселиться, юноша напивался, а что именно послужило толчком к этому, спутник понять не мог. Поттер же сидел и мысленно решал вопрос, который его пьяному сознанию казался безумно важным, а именно: «Ждать, пока Эрик подкатит к нему сам, или не ждать и самому проявить инициативу? Может тогда и мне перепадет что-то приятное...». Приняв решение, что ждать особо нечего и надо действовать, (гриффиндорец он или где?!) “герой” попытался резко подняться. Именно, что попытался: стоило ему привстать, как непослушное тело нещадно повело в сторону. И, не подхвати его Эрик, свиделись бы лоб и угол стола. Бентон встревожено заглянул в глаза юноши: — Гарри, тебе плохо? Может, хочешь выйти? Или освежиться? Тот только пьяно мотнул головой и, потянувшись к губам мужчины, неловко поцеловал — все-таки опыта у него было маловато. От неожиданности Эрик пошатнулся и, сев на диван, потянул за собой мальчика: отпустить его он не смог и, перехватив инициативу, : ответил на поцелуй, с наслаждением исследуя мягкие, покорные, отдающие выпитым коктейлем губы. Он понимал: нельзя, мальчик пьян и вряд ли понимает, что и с кем делает. С трудом прервав знакомство с пьянящими губами, он прижал глупого пацана к груди и заговорил: — Остановись, ты сейчас пьян, ты не понимаешь… Но был прерван самим юношей, который с бесцеремонностью и бравадой нетрезвого человека заявил такое, от чего у Эрика банально отвисла челюсть: — Да все я понимаю! — голос сорвался на крик. — Ты меня прямо тут трахнешь или в отель отвезешь? – ядовито и несколько истерично поинтересовался он, и начал дёргать рубашку предполагаемого любовника. Пришло понимание того, как именно паренёк воспринял сложившуюся ситуацию в целом. От этого, становилось горько и гадко. — Ребёнок, послушай! — перехватив руки распоясавшегося мальчишки, Бентон попытался достучаться до его сознания. — Я просто хотел сделать тебе приятно, ничего больше! Ты мне ничего не должен, я просто… — и с удивлением замолк, не понимая, что опять сказал или сделал не так, а ведь сделал же! Иначе по щекам мальчишки не катились бы слезы… — Должен… должен… всем что-то должен! Всему Магическому миру! — взорвался Поттер, с яростью глядя на недоуменно глядящего на него мужчину. — Волан-де-Морта убить — должен, соответствовать их представлению о Герое – должен... спасать всех — тоже я должен! Ну почему никто из них не спросит: чего Я хочу? Я же жить хочу! Чтобы родители были живы хочу! Чтобы тётя меня... любила! Чтобы Сириус… — Гарри захлебнулся словами. Так долго и тщательно подавляемые истерика и горе вылились в бессвязное бормотание и судорожные всхлипы. Эрик прижимал к груди бьющегося в истерике парня и, несмотря на то, что не всё из сказанного было понятно, сумел выделить из монолога ключевые моменты: парень сирота, родная тётка явно относится к нему не очень хорошо (что подтверждалось воспоминаниями об обносках, в которых Гарри пришёл в магазин, а до этого бродил по улицам). Но самым настораживающем фактом было то, что мальчику кто-то внушал, что ему нужно убивать! Кем бы ни был тот Вол... — как его там? — который был упомянут, но убивать! Для этого есть специальные службы: полиция, армия... спецназ, в конце концов! На фоне этого предположение Гарри о том, что Эрик пытался его купить, как какую-то шлюху, просто меркло. Мягко поглаживая по спине потихоньку успокающегося парня, Бентон пытался понять, как поступить: оставлять всё как есть — нельзя, у парнишки наблюдалось нервное истощение, и эта истерика — первый звоночек. Срыв был неминуем. Во что он мог вылиться, Эрику не хотелось даже думать. Забрать его с собой? Как это воспримет подросток — было неясно. Тот может сочинить такое, от чего потом волосы дыбом встанут, а действовать нужно было немедленно. Пока Эрик обдумывал варианты, парень поднял голову и, с трудом сфокусировав взгляд, заглянул ему в глаза. — Ты извини... — голос звучал сипло, — я сейчас успокоюсь и поеду куда скажешь…— дальше нести мальчишке эту чушь мужчина просто не позволил, здраво предположив, что продолжения так оригинально начатого предложения, он рискует не пережить. — Гарри, помолчи! Просто помолчи, хорошо? — перебил он веско. Юноша только оторопело хлопал ресницами, откровенно не понимая, что не так и боясь даже подумать о дальнейшем развитии событий. Эрик же смотрел на недоумённую мордаху и принимал, возможно, одно из самых непростых решений в своей достаточно богатой самыми разными событиями жизни. Всё же педофилия среди его многочисленных пороков не значилась. Хотя, выслушав пьяный бред, он уже сомневался, что Гарри можно назвать ребёнком. У детей не бывает таких взрослых глаз, они не решают расплачиваться за подарки своим телом, дети часто улыбаются и смеются, а Гарри явно к этому не привык. Эрик хотел подарить слишком серьёзному юноше немного тепла, вернуть способность искренне улыбаться, по-новой научить смеяться, показать, что есть ещё что-то хорошее в насквозь прогнившем мире. Откинув сомнения, Эрик запустил руку в волосы парня и, поразившись их мягкости, притянул его за затылок к себе, целуя. Мягко, осторожно, только предлагая ласку, не настаивая, чтобы не напугать. Гарри ответил, неумело, неловко. «Ласковый… нецелованный… Сокровище зеленоглазое!» — мелькали у мужчины обрывки мыслей. Продолжая одной рукой придерживать молодого человека за затылок, второй, Бентон, осторожно поглаживая и выводя замысловатые узоры на спине, спускался ниже. Юноша от каждого нового прикосновения вздрагивал и что-то бессвязно стонал в целующий его рот. Отпустив зацелованные губы мальчишки, Эрик переключился на его ушко, шею и грудь, доступную в вырезе рубашки, получая возможность наслаждаться тихими стонами откровенно поплывшего паренька. От этих звуков в его собственных брюках стало жарко и тесно, но на свой дискомфорт Эрик предпочел забить: сейчас его волновал только постанывающий от его ласк Гарри и доставление ему удовольствия. Мужчина действовал очень бережно, стараясь подарить наслаждение и при этом не напугать, возможно, утешить и дать немного покоя. Поттер умоляюще застонал, выгибаясь в руках, не понимая и не воспринимая реальность. Ему, впервые за многие месяцы, было хорошо, и на то, что источником удовольствия являлся мужчина, ему было абсолютно плевать, по крайней мере, в тот момент. Бережно опустив паренька на диван, чтобы скрыть всё происходящее от посторонних глаз, Эрик слегка отстранился и окинул его взглядом. Гарри тут же напрягся. — Эрик, что…— договорить ему не дали, заткнув рот очередным поцелуем отчего он окончательно потерял связь с реальным миром. «Умничка моя… сокровище нежное...», — терял голову мужчина. Ловко расстегнул рубашку Гарри, но снимать не стал, а только раздвинул края, открывая себе доступ к соскам и животу парнишки. Вылизывая сосок, Эрик удивлялся чувствительности и отзывчивости своего нечаянного любовника. Его тело отзывалось на малейшее прикосновение, на самую лёгкую ласку. Расстегнув на Гарри брюки и чуть их приспустив, Эрик запустил под них руку, поглаживая член мальчика через ткань белья, а второй — слегка сжимая тому сосок. От этих нехитрых действий молодой человек буквально выгнулся дугой, хватая ртом воздух и будучи способным только шептать: — Ещё! Эрик, пожалуйста, ещё! Только не останавливайся! Остановится Бентон бы и не смог, даже при желании, а он этого однозначно не хотел. Оторваться от отзывчивого юноши было невозможно. — Сейчас, маленький… сейчас будет ещё лучше… Стянув с парня белье, Эрик наклонился и провёл языком по всей длине члена, от основания и до головки. Гарри затрясло. Полюбовавшись на произведённый эффект, мужчина одним движением заглотил член паренька полностью и, наконец, смог показать умение, отточенное годами. Оглушённого новыми эмоциями и ощущениями молодого человека трясло. Он не понимал, на каком свете находится. Но в том, что этот свет прекрасен, он был уверен. Находясь на пике эмоций, Гарри только и смог, что очень жалобно выстонать имя человека, подарившего ему наслаждение, и кончить, содрогаясь всем телом. Для Эрика оргазм любовника сюрпризом не стал — всё-таки выдержке у паренька неоткуда было взяться. Проглотив сперму и вылизав парнишку начисто, мужчина поправил на юноше одежду, осторожно поцеловал и, обняв, подумал, что за последние годы это первый партнер, от минета которому он кончил себе в штаны. Давненько такого не было. У Гарри не оставалась сил даже чтобы пошевелиться. Он чувствовал, как Эрик поправляет на нём одежду, как целует и обнимает, прижимая к себе. Истерика и последующий за ней всплеск эмоций, полностью лишили его сил. Единственное, чего ещё хотелось — заснуть, что он и попытался сделать, выбравшись из объятий обнимающего его человека и, свернувшись клубком на сидении рядом, пристроив голову тому на бедро. Эрик наблюдал за сонными телодвиженими партнёра с улыбкой, а когда понял, что Гарри на полном серьезе собрался спать в ночном клубе, чуть не рассмеялся. Осторожно, боясь потревожить заснувшего любовника, мужчина поднял его и, устроив поудобнее у себя на руках, двинулся на выход, благо до него было не далеко. Покинув здание клуба, он нашел свою машину. С трудом извернувшись так, чтобы и Гарри устроить поудобнее, и чтобы не разбудить его в процессе езды, направился к себе домой, трезво оценив “радость” родственников, от вида пьяного племянника, доставленного незнакомым мужчиной из клуба посреди ночи. Приехав домой, загнал машину в подземный гараж и вытащив, так и не проснувшегося паренька, пошел устраиваться на ночь. Эрик решил не заморачиваться на условности и раздев, уложил Гарри в одну постель с собой. Предвкушая похмельное утро последнего, а так же его возможные угрызения совести по поводу минета с мужчиной. В общем утро ожидалось более чем веселое.