Гарри Поттер и сумасшедшая магия

Эрик проснулся довольно рано, по крайней мере, для себя самого, посмотрел на часы и с изумлением обнаружил, что было только шесть утра. С чего вдруг он проснулся в такую рань, мужчина не знал, но решил воспользоваться выпавшей возможностью и спокойно обдумать расклад, пока его беспокойный сосед по постели не проснулся. А подумать было о чем. Странное поведение мальчишки если сначала удивляло, а в какой-то момент - взбесило его, то потом хотелось просто обнять этого настрадавшегося ребёнка и пообещать, что всё будет хорошо. Настораживающими моментами являлись упоминания юноши в истерике о каком-то «Министерстве Магии» и о неком Вольдеморте (ну или как его там зовут?), которого он, якобы, должен убить. Насколько Эрик знал, Англия сейчас ни с кем не воевала, да и в стране всё было спокойно. Какие ещё обстоятельства могли вынудить убивать, он не представлял. Особенно, если роль убийцы выпала на ребёнка. Наблюдая за спящим пареньком, Эрик не мог сдержать улыбку. Она, предательница, так и норовила вырваться наружу. Без настороженного выражения лица, без маски вежливого любопытства Гарри казался совсем юным - больше тринадцати-четырнадцати лет Эрик бы ему не дал. Но мираж сохранялся только до тех пор, пока Гарри не открывал глаза. Стоило ему это сделать, и образ ребёнка сползал с него, как шелуха: не по возрасту усталые глаза, (когда на него никто не смотрел или парень думал, что его никто не видит) были безжизненны и громко заявляли о том, что ему многое пришлось пережить. Тревожило что, судя по всему, в окружении парнишки не было взрослых, которые позаботились бы о его психическом и физическом здоровье. На эту мысль наводили шрамы на тонком теле и готовность платить собой. Сказанная им в начале знакомства фраза о том, что Гарри не дарили подарков просто так, сейчас приобрела пугающие размеры. Как помочь этому ребенку обрести покой и душевное равновесие? Как оградить его от проблем? Как заставить его поверить в лучшее? Этого Бентон пока не представлял, но собирался с присущей ему основательностью вопрос решить, предварительно поговорив с Гарри и выудив подробности его жизни. Неторопливо раздумывая, Эрик ждал пока гость проснётся. Поттер выплывал из сна медленно, что-то в окружающей действительности было не так. Запоздало пришло понимание: он выспался и проснулся сам, а не от криков тёти Петуньи и не от кошмара, а просто потому, что отдохнул. Опыт был новым, но безумно приятным. Долго наслаждаться чудными ощущениями он не смог. Почувствовав осторожные ласковые прикосновения к своему лицу, парень нахмурился и, не открывая глаз, задумался: «Почему я в постели не один? Откуда? Кто?» Радовало одно: судя по ощущениям, он лежал на мягком постельном белье, а значит находился не в плену у Пожирателей Смерти. Юноша напрягся, пытаясь вспомнить, что же вчера произошло и, после определенных усилий по преодолению головной боли, воспоминания хлынули в многострадальный мозг с неудержимостью лавины. Неожиданный приезд Эрика, странный разговор, оптика, кино, клуб, танцы, объятия, поцелуи… на последнем моменте захотелось спрятаться от позора под подушку. Мерлин и Моргана, что он творил! Было безумно стыдно за истерику, за то, что сорвался. Человек столько для него сделал, а он даже отблагодарить не смог... При мысли о том, что делал с ним сам Эрик, Гарри резко осознал, что лежит в постели полностью обнаженным, а организм явно сигнализирует своему непутёвому хозяину о том, что похмелье, конечно, есть, но утреннюю эрекцию, вызванную жаркими воспоминаниями, никто не отменял, и парень тихо застонал. — Проснулся? Гарри, как ты? Может, хочешь чего-то? – заботливо спросил Эрик, внимательно наблюдавший за просыпающимся парнишкой. После слова «хочешь» первой мыслью мелькнувшей в голове было «Да! Повторить!» От осознания этого, Гарри резко открыл глаза и тут же зажмурился: яркое солнце оказалось слишком тяжким испытанием. — Потерпи, я сейчас шторы закрою. Не подумал, что у тебя похмелье, — немного лукавя, сказал Эрик, — сам я им не страдаю, вот и не рассчитал. В процессе высказывания этих предложений, мужчина закрыл плотные, практически не пропускавшие свет шторы и, вернувшись в постель, привлёк Гарри к себе не встретив сопротивления. — Так лучше? – мягко поинтересовался он. Парнишка только и смог, что кивнуть, элементарно боясь раскрыть рот, вполне обосновано предполагая, что ничего толкового сейчас сказать не сможет. В его венах огненными всполохами плясало возбуждение, на фоне которого мысль о том, что Эрик вчера так и не получил своего удовольствия и это нужно исправить, показалась почему-то вполне здравой. Придя к такому несколько неожиданному для любого нормального человека выводу, парень приоткрыл глаза и посмотрел на лежащего рядом. Тот вытянулся во весь рост и, подперев голову согнутой в локте рукой, смотрел на юношу улыбаясь. От этой спокойной, солнечной улыбки, обращенной к нему, в голове окончательно перемкнуло, и, отбросив сомнения, гриффиндорец решил, что пора доставить Эрику удовольствие равное по силе тому, какое вчера испытал сам. Приподнявшись на локте, он пальцами зарылся в волосы на затылке мужчины. Ощущение оказалось приятным, его хотелось продлить и, откинувшись на спину, Поттер запустил в чужие волосы уже обе руки. — Такие мягкие… — хрипло выдохнул он. Гарри чувствовал себя очень странно: с одной стороны, он понимал, что находится в одной постели с мужчиной, которого может назвать любовником, и это неправильно, с другой – ничего лучше он ещё в жизни не испытывал. В очередной раз решив пустить всё на самотёк, молодой человек притянул Эрика за затылок и неловко поцеловал. Поначалу мужчина никак не реагировал, как будто решал, отвечать на наглость мальчишки или нет, но потом… ответил так, что Гарри мгновенно поплыл. Порыв мальчика Бентона удивил и озадачил, но одновременно — насторожил. Страстно целуя, откровенно наслаждавшегося парня, Эрик никак не мог отделаться от ощущения: что-то не так, что-то должно случится. Он готов был поспорить: чтобы это ни было — оно ему не понравится категорически. Отпустив уже припухшие от поцелуев губы парнишки, мужчина осторожно подмял его под себя и начал медленно и вдумчиво изучать губами, языком и зубами шею, мягко оглаживать руками грудь, периодически пощипывать соски. Удивлявшая ещё в клубе отзывчивость партнёра радовала вновь, Гарри откликался на каждую ласку так жадно, будто завтра могло и не наступить. Медленно спускаясь вдоль покорного тела, он покусывал, вылизывал кожу и ставил свои метки, продолжая напряженно ожидать подставу. И она не замедлила себя явить в лице и теле Гарри Поттера. Принимая такие нежные, но в тоже время огненные ласки на грани боли, Гарри ясно чувствовал, что партнер — напряжён. Больше всего его обескураживало то, что, несмотря на вбитые «любимой и любящей» тётушкой установки о неправильности и аморальности близости между двумя мужчинами, Поттер искренне получал от неё наслаждение, да к тому же такое, которого с девушками ему испытать не доводилось. Хотя, если судить трезво, то девушек у него и не было, а мокрые поцелуи с Чжоу, не вызывающие особого восторга, язык не поворачивался назвать опытом. Размышления прервал настойчивый язык Эрика, спустившегося вниз по телу и медленно, явно получая (да и доставляя) массу приятных ощущений, облизавшего головку члена, а затем заглотившего его по самое основание. Один Годрик ведает, какими путями бродят мысли в головах гриффиндорцев, но этот конкретный представитель львиного факультета вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие, которое ему, можно сказать, на блюдечке протягивали, вспомнил клуб и то, зачем, с его точки зрения, был туда приглашён. Последовавшие за этим размышления пошли по совсем уж извилистому пути: Гарри решил, что пришло самое время, чтобы отдать Эрику должок. В его похмельной голове даже мысли не возникло, что это неправильно, наоборот, снизошла абсолютная уверенность в том, что раз уж он ни на что, кроме постели не годен, то кто он такой, чтобы спорить с судьбой. Мягко вывернувшись из-под придавившего его тела, Поттер повалил любовника на спину, а сам устроился сверху, потершись о бедро. Мысли в голове у парнишки путались: — Эрик… сейчас… я сам… сам… — и, приподнявшись, он попытался одним махом сесть на эрегированный член. Этот бессвязный лепет пробился сквозь пелену охватившего Бентона наслаждения, и мужчина успел среагировать, сдернув с себя юного психа. — Ты что творишь?! Совсем рехнулся?! Ты же себя искалечить мог, понимаешь ты это или нет?! Идиота кусок! Эрика трясло от злости на себя, на Гарри и на ситуацию в целом. Ведь он же видел, КАК вчера в клубе мальчишка отреагировал на поцелуи; слышал, ЧТО тот говорил; и помнил, чем всё закончилось. И речь шла вовсе не потрясающем по силе эмоций оргазме, который он сам испытал рядом с юным недоразумением, а предварившая его истерика пацана. Так почему сегодня он позволил себе наступить на те же грабли?! Вот она, так долго ожидаемая неприятность — явилась - не запылилась! Из глаз безрассудного мальчишки градом катились слёзы, гриффиндорец даже представить не мог, что будет настолько стыдно и больно. От возбуждения не осталось и следа, хотелось, как в детстве, свернуться клубочком и забыть о том, что с ним случилось. Эрик притянул к себе плачущего юношу, как никогда похожего на брошенного котёнка, и принялся покачивать его на руках, словно маленького ребёнка. Мужчина уже успел пожалеть о том, что сорвался. Ему стало понятно как никогда чётко: у парня с мозгами серьёзные нелады и с этим нужно срочно что-то делать. Как исправить уже причинённый психике юноши ущерб, он пока не знал. Первым пунктом в списке необходимых дел стоял разговор и вытягивание из Гарри информации, но для начала он попытался отправить парня в душ: — Гарри, котёнок, нужно встать… пойдем, мой хороший… ну же, давай, сейчас сходишь в душ и тебе станет легче... - нежно, но настойчиво говорил мужчина, поглаживая пацана по напряженной спине. - А пока ты будешь купаться, я соображу нам позавтракать. Как тебе такой план действий? Судорожно вздохнув, тот только и смог что кивнуть, говорить Поттер сейчас был не в состоянии, только дышал тяжело, пытаясь подавить непрерывно льющиеся из глаз предательские слёзы. Снова кивнув, он медленно поднялся и, слегка покачиваясь, пошёл туда, куда послали, в душ. Эрик только покачал головой, глядя ему вслед. Сев, он несколько минут просто смотрел куда-то в стену пустыми глазами, потом устало поднялся, натянул пижамные штаны и пошёл на кухню, готовить обещанный завтрак. Забравшись в ванную, Гарри первым делом открыл до упора кран с холодной водой и встал под ледяные струи. Голову это, конечно, охладило, мозги тоже прочистило - вот только ноющий где-то под сердцем ком водой не смыло. Начало постепенно приходить понимание того, что, скорее всего, он понял Эрика либо вообще неправильно, либо сильно исказив его мотивы. Как смотреть теперь мужчине в глаза, парень не представлял. Но, даже несмотря на очередной приступ самобичевания, при воспоминании о кружившем голову удовольствии, на лице сама собой расползлась мягкая улыбка. Поломав голову, юноша пришёл к выводу, что либо гей, либо бисексуал, так как девочки ему тоже нравились. Что делать с этим открытием было непонятно. Из разговоров родственников одно запомнилось точно: такие наклонности были не в чести у магглов. Как с этим обстоят дела у волшебников — он не представлял и, говоря по совести, сомневался в том, что ситуация сильно отличалась. Гораздо вероятнее, в магическом мире отношение к геям ещё сложнее – те же аристократы, так трясущиеся над продолжением рода, никогда бы не позволили своим сыновьям подобные связи, а быть чьим-то секретом, который принято прятать, Гарри не желал. Исходя из этого, следовал вывод: этой информацией лучше ни с кем не делиться, ни с Гермионой, ни тем более с Роном. Реакцию последнего вообще было страшно представить. Закончив водные процедуры, парень тяжело вздохнул и, поправив чёлку, чтобы по привычке спрятать шрам, отправился на кухню, которую ещё предстояло найти. Та отыскалась очень быстро – по запаху омлета. Тихонечко проскользнув в помещение, юноша наткнулся на внимательный взгляд хозяина дома и попытался слиться с интерьером, впрочем, безуспешно. Видя настороженную реакцию, мужчина нахмурился: всё это ему совсем не нравилось. Через пару минут он поставил перед гостем омлет, стакан апельсинового сока и лёгкий фруктовый салат, сам предпочтя им кофе и тосты. — Расслабься, котёнок, и давай завтракать, а потом поговорим. — Я не котёнок! – возмутился Гарри, вооружаясь вилкой. Эрик фыркнул в ответ на это заявление и шутливым тоном сказал: — Котёнок, пушистый и ласковый, а если шипишь (да-да, вот так, как сейчас), то с закрытыми глазами можно и обознаться. Не нравится, что сравниваю с котёнком? – заметив, как собеседник яростно замотал головой, не рискуя говорить с набитым ртом, провокатор продолжил. – Ну, не хочешь котёнком, будешь ёжиком! А что, по-моему, неплохо? От возмущения Гарри чуть не подавился, а Бентон, пронаблюдав за реакцией мальчишки, мысленно поставил себе “отлично” – его задумка удалась, внимание юноши было отвлечено от неприятных мыслей. Сама идея начинать разговор, который будет с двухсотпроцентной вероятностью крайне тяжелым и неприятным, вызывала бурю внутреннего протеста, но мужчина отлично понимал: мальчику нужно с кем-то поговорить, и если тот не захочет разговаривать с ним, то нужно было постараться убедить паренька в необходимости посещения специалиста. У Эрика имелись диплом психолога и необходимые знания, но он практически не работал в этой сфере профессионально. К кому в случае необходимости можно обратиться, он знал, так как с бывшими одногруппниками связи не только сохранил, но и иногда к ним прибегал. Убедившись, что мальчишка всё съел, Эрик переставил грязную посуду в мойку, пресекая порыв гостя вымыть её. Пронаблюдав смущение Гарри, хозяин дома в очередной раз подивился: в каких же условиях рос мальчик, что смущается от того, что ему не дают вымыть посуду. Получить ответы на интересующие вопросы было всё важнее. Эрик осторожно потянул Гарри за руку: — Пойдем в гостиную, - пригласил он, - там будет удобнее разговаривать. Пройдя вслед за мужчиной, Поттер машинально отметил, что ему нравится, как отделаны комнаты: ничего лишнего, минимум мебели, неяркие гармонично подобранные цвета, лёгкий намек на Восток - весь дом смотрелся органично. Несмотря на это было видно, что владельцу этого великолепия очень одиноко, что проявлялось в мелочах, на первый взгляд не выделяющихся из общей картины: одна зубная щетка в ванной, наличие одного комплекта посуды на кухне, изображённые на картинах пейзажи и полное отсутствие личных фотографий. Гарри просто знал, куда нужно смотреть, ибо с подачи тётушки «Все соседи уже сделали ремонт, а мы нет! Что о нас подумают люди?!» - в возрасте десяти лет был вынужден научиться разбираться в дизайне помещений, а учитывая, что косметический ремонт каждое лето осуществлялся его руками, то дизайнером парень вполне уже мог бы работать, если бы задался такой целью. Но заходя в гостеприимно распахнутую перед ним дверь и устраиваясь в кресле, последнее, о чём он думал, – работа. — Гарри… я понимаю, что ты, возможно, не захочешь отвечать на мои вопросы, но… - собирался с мыслями Бентон, - кое-что из сказанного тобой в клубе, меня, скажем так, насторожило. Можешь пояснить свои слова? Парнишка судорожно принялся вспоминать, что именно он наговорил во время истерики. К несчастью для него, на месте воспоминаний находился, такой неудобный сейчас, провал в памяти. — Эрик… что… что ты хочешь услышать? – напряженно поинтересовался он. — Гарри, котёнок, - успокаивающе начал Эрик, - да не дёргайся ты так, я же ничего плохого в виду не имею, — мужчина мягко улыбнулся, — так вот, не хочешь рассказать, кто такой Вольдеморт и почему его должен убить именно ты? Что такое «Министерство Магии», и причём тут некий Сириус? Что... – дальнейшие расспросы пришлось прервать, ибо Гарри побледнел так, что некоторые покойники живее выглядят: над верхней губой выступила испарина, зрачки резко увеличились. – Господи, ребёнок, успокойся! У тебя же сейчас сердце остановится! - Бентон вытащил несопротивляющегося парня из кресла, растянулся на диване и, уложив его рядом с собой, крепко обнял и начал баюкать. Перебирая пальцами пушистые волосы, мужчина тихонько, стараясь резкими звуками не потревожить задыхающегося юношу, начал говорить: — Маленький, расскажи, тебе легче станет, я обещаю. Расскажи, может я смогу помочь, а могу я немало. Хороший мой, давай, ты не один, я рядом, расскажи… — мягкие, убаюкивающие интонации подействовали на Поттера нужным образом. Он почти расслабился и, закрыв глаза, попросил: — Можешь, пока я буду рассказывать, не убирать руку? Это… успокаивает… Эрик видел, что Гарри буквально выдавил из себя эту просьбу, что ему непривычно никого ни о чём просить, и это было страшно. — Конечно, котёнок, как тебе будет лучше, так и сделаю, — Бентон мягко поцеловал парня в висок. – Ты мне всё расскажешь? — Да… расскажу. Только ты не удивляйся и не считай меня психом... сразу... я потом докажу свои слова, договорились? – почувствовав кивок собеседника, Гарри закрыл глаза и, попытавшись сконцентрироваться на ласкающей его руке, начал пересказ своей жизни. — Знаешь, я не очень помню вчерашний вечер, поэтому начну с вопросов. Что именно я говорил? — Хорошо, повторю ещё раз. Ты сказал, что должен убить какого-то Вольдемора, рассказал про смерть родителей и неприязнь к тебе тётки, упомянул Сириуса и Министерство Магии, в общем – это основные моменты. — М-да… давно я так не прокалывался… ладно, слушай, только не перебивай, маловероятно, что я ещё когда-нибудь решусь на подобное. Я родился 31 июля 1980 года в семье волшебников Джеймса и Лили Поттер, в девичестве Эванс. Петунья Дурсль, моя тётка, ееё родная сестра, не наделенная даром магии. В Хэллоуин 1981 года в дом родителей пришёл могущественный тёмный маг. Он называл себя Лордом Волан-де-Мортом. Так вот, этот маг пришёл, чтобы убить меня. Он считал, что таким образом устранит потенциального противника. Как ты понимаешь, родители не могли стоять и смотреть, как убивают их сына, и попытались защитить меня… Отца он убил первым, мать… — судорожный вздох, — у моей колыбели… когда приближаются дементоры, я слышу её предсмертные крики. Меня он убить не смог, смертельное проклятие отскочило в него самого и развоплотило его на долгие десять лет… Сам понимаешь, добродушия это ему не прибавило... - попытался пошутить рассказчик. - По словам Дамблдора, это директор школы магии, где я учусь, мама не просто умерла, а пожертвовала собою, чтобы жил я. Это дало мне сильнейшую защиту, но только, если я нахожусь рядом с кровным родственником по материнской линии – тёткой, а она ненавидит всё, что связано с магией и выбивается из её понятия о «нормальности», — парень как-то криво ухмыльнулся. — Можешь представить, как она была рада, найдя меня на пороге своего дома? Вот она со своим мужем и постаралась «выбить дурь» из меня, старалась вплоть до моего одиннадцатилетия, пока я не получил письмо-приглашение в Хогвартс, волшебную школу… — далее последовал пересказ всех событий, произошедших в Школе Чародейства и Волшебства за те годы, что Гарри там отучился. Эрик слушал парня и всё больше поражался его силе воли. Предположений, что тот врёт даже не возникало: слишком эмоционально он реагировал, слишком яркими были переживания, отражавшиеся в ясных зелёных глазах. Продолжая поглаживать парня по голове, мужчина размышлял. У него копились вопросы: неприятные, - всё же он был взрослым, а это предопределяло взгляд на жизнь отличный от взгляда пятнадцатилетнего пацана. — …потом случился бой в Министерстве Магии и Сириус погиб, а потом… меня отправили опять к тётке… а я не могу… я же убил его… пусть не своими руками, но поступком… я так виноват… у крёстного ведь даже могилы нет, мне и сходить некуда… как же так…— в голосе волшебника звякнула подступающая истерика. — Котёнок, можно задать тебе несколько уточняющих вопросов? – Эрик постарался отвлечь парня, переключив его мысли в другое русло. — Да… конечно, задавай, — чуть подумав, согласился Гарри бесцветным голосом. — Почему ты решил, что мне нужно твоё тело? — Просто… а на что ещё я могу сгодиться? – спокойно, будто подобный ответ был сам собой разумеющимся, вопросом на вопрос ответил тот. От последней реплики у Эрика возникло дикое по силе желание найти этих Дурслей, Дамблдора, да и Волан-де-Морта заодно, и придушить собственными руками. Это ж надо так ребенку психику искалечить! Он постарался, чтобы эмоции не отразились на его лице: — Малыш, ты не прав… — он просто не знал, как можно убедить этого ребенка, что он чудо, которое нужно беречь, защищать, заботиться, — позволь мне доказать это… позволь мне позаботиться о тебе… быть рядом хоть ненадолго… просто позволь… Маг смотрел на этого странного человека и не понимал, ведь то, что он рассказал, для обычного человека дикость, ведущая, как минимум, к вызову санитаров, а Эрик – верит, вместо того, чтобы презирать его за всё содеянное, за то, что подвёл всех, что из-за него погибли люди. А мужчина – хочет защитить, жалеет, прощает слабость и неспособность позаботится о себе. От Эрика исходил просто океан нежности, нежности к нему… Гарри не знал, почему, но был уверен, что не ошибся в своих выводах: новый знакомый был искренен, когда высказывал свою просьбу, он верил в то, что говорил и хотел, чтобы Гарри ему поверил тоже. — Веришь... ты мне веришь... так странно, — юноша кончиками пальцев провёл по лицу собеседника. — Спасибо! Тот нахмурился: это что ж получается, мальчик не ожидал, что ему просто поверят на слово? Если это так, то реакция вполне понятна, но неверие... ведь… Господи, да это же убивает мальчишку вернее смерти! Он не привык, что его желания учитываются, а интересы могут поставить на первое место, похоже, он вообще не привык к заботе о себе! Но при этом от него требуют убийства этого психованного маньяка! Это просто не поддаётся осмыслению! Ведь ребёнка даже не учат! Он не привык получать помощь, следовательно, и просить её не будет, а без взрослых наверняка не справится, банально не хватит опыта! Как же так? Это был вопрос, который набатом звучал в голове Эрика. — Гарри, можно я ещё кое о чём спрошу? Только ты не злись и попытайся обдумать, почему я их тебе задал, хорошо? Поттер же в это время пытался осознать, почему ему поверили на слово, не потребовали доказательств - хотя он готов был их предоставить, - не обозвали психом или неуравновешенным подростком, но самое странное - почему поверил ему человек знакомство с которым измерялось парой дней?! В то время, как друзья, порой, ему не верили, даже имея на руках факты, подтверждающие его правоту! Это выбивало из колеи, завораживало и заставляло доверится в ответ. Сквозь мысли пришло осознание того, что Эрик говорит. — Прости, я не расслышал, задумался... что ты спросил? – подросток попытался улыбнуться, но вышло неловко. У мужчины в глазах мелькнула грусть: — Не страшно. Я спросил, можно ли задать тебе несколько вопросов, возможно неприятных, и попросил не ругать меня сразу, а подождать объяснений. Позволишь? У Гарри впервые просили разрешения на то, чтобы задать ему вопросы. Не требовали ответов, как Снейп, не пытались с улыбкой вытянуть нужную информацию, как Дамблдор, не ошарашивали, бесцеремонностью, как Рон, а просили разрешения. Было безумно приятно! — Конечно, спрашивай! – легко согласился он. — Послушай, ты сказал, что тётка нашла тебя на пороге своего дома утром после Хэллоуина, так? – мальчик кивнул, — А почему тебя не отдали ей лично в руки? Ты же не щенок бездомный, да и она твоя родственница, а если так, то почему тебя просто подбросили, словно дворняжку? Видя, что парень собирается возразить, Эрик прервал его нетерпеливым жестом: — Подожди, я не закончил, дослушай до конца, потом будешь обвинять и возмущаться. Так… дальше… почему к тебе не приставили компетентного волшебника для охраны? И нет, я не верю, что та старуха — достойная кандидатура! Для простой проверки жив ли ты – да, но не для охраны. Ты сам сказал, что она практически ничего не может, следовательно, она не в состоянии была бы тебя защитить в случае опасности! А из твоих слов я понял, что в детстве тебе доводилось натыкаться на волшебников, которые жали тебе руки и благодарили за что-то тебе непонятное. А что, если бы среди них оказался сторонник того психа? Убивают у вас, судя по всему, очень быстро... - Бентон пытался разом выдать все сомнения, посетившие его в процессе рассказа, все возникшие вопросы и эмоционально выплеснуть негодование от бездействия взрослых колдунов, распоряжающихся жизнью юного волшебника. - К тому же, в моменты ваших встреч ты был один, тебя некому было защитить! И если этот твой директор ТАК о тебе заботился, то почему не приставил охрану или не навестил? Хоть бы разок за десять-то лет! Хоть один подарок на день рождения или Рождество! Он же просто бросил тебя на пороге и забыл на долгие годы о твоём существовании! – Эрик старался успокоиться и перевести дыхание, чувствуя, что иначе сорвётся и напугает мальчика, а тот только начал ему доверять. – Прости, я погорячился, просто… эта ситуация меня возмущает! Ладно, дальше. Наверное, самый ключевой вопрос: если твой директор с самого начала знал, что тебе предстоит стать убийцей, то почему не начал тебя обучать? И нет, не говори, что тебя учили, потому, что это не так! У меня есть друг, спецназовец, взрослый мужик. Так вот его, прежде чем отправили на первое задание, гоняли несколько лет! Да ещё как! Жестоко и долго! Почти два года в специальных тренировочных лагерях, хотя он УЖЕ был неплохим бойцом, а у тебя единственное, что более менее попадает под понятие обучения, - ежегодные приключения, которые больше похожи на испытания на прочность (выдержишь или сломаешься? И если сломаешься, то когда?) Складывается ощущение, что тебя просто растят на убой! Этот ваш Волан-де-Морт взрослый, опытный маг, которому не один десяток лет, а возраст – это прежде всего опыт, и против него выставляют не окончившего школу малолетку! Что ты можешь ему противопоставить, кроме базовой программы, если даже взрослые маги не могут найти на него управы? Ничего! С тем багажом знаний, который есть у тебя, ты ему однозначно не соперник, это даже мне понятно! — Эрик в очередной раз перевёл дух. — Прости, малыш, если расстрою, но я не считаю тебя виноватым в смерти крёстного. Он был взрослым и, насколько это для него возможно после тюрьмы, здравомыслящим мужчиной, и знал, на что шёл, когда отправлялся в это пресловутое Министерство! Он стремился выручить тебя, точно так же, как ты - его! Так почему ты признаешь за собой право умереть за него, лишая его того же права? К тому же, ты — ребёнок! И не можешь нести ответственность за действия взрослого человека, который так решил! Прими его выбор, отпусти его! Перестать жалеть! Он умер так, как хотел, в бою, в сражении за тебя! Неужели ты думаешь, он был бы рад узнать, что ты винишь себя в его смерти? Сириус хотел, чтобы ты жил, так почему ты действуешь вопреки его воле - гробишь себя? Котёнок, почему? – непонимающе вопрошал Бентон и ему впервые за многие годы хотелось плакать. Жизнь этого ребенка просто не укладывалась в голове, создавалось ощущение, что та квадратная, а мысли круглые - и между собой, если и стыкуются, то слабо. Гарри лежал в объятиях мужчины оглушенный тем, что слышал. Всё казалось диким, неправильным, не имеющим права на существование в конце концов! Но проанализировав ситуацию он уже не мог отмахнуться от заданных вопросов, не способен был крикнуть «Ты лжёшь! Это не так!», и вообще теперь много чего не мог, зато — мог думать. — Эрик… ты… я не знаю… — растерянность, отразившаяся на лице парнишки, всколыхнула в душе много повидавшего и не самого мягкосердечного мужчины умиление. Ласково проведя рукой по костлявой спине, он сказал: — Котёнок, не отвечай сейчас, я понимаю, что это сложно, но обещай подумать над всем, что я сказал. Если захочешь что-то спросить или рассказать, я всегда тебя выслушаю, договорились? – увидев решительный кивок, Бентон продолжил: – Позволишь кое-что предложить? – ещё кивок, — Извини, если то, что я скажу, окажется неприятным или обидным, но это очень важно. Кошмар, я весь день извиняюсь! Жуть! Ладно, вопрос: котёнок, ты воспринял мои действия, как заигрывания с целью добраться до твоей тушки и решил наказать себя через секс со мной, я угадал? Гарри никогда не думал, что умеет так краснеть. Краска залила лицо, шею, уши и, наверное, добралась до груди. После состоявшегося разговора даже подумать о том, что его банально снимали, — было стыдно. Но парень не мог отрицать того, что Эрик верно угадал его порыв — он действительно воспринимал возможный между ними секс, как наказание для себя. — М-да… какая говорящая реакция, — мужчина беззлобно ухмыльнулся, — не красней, малыш, всё нормально! Значит, ты хотел быть наказанным, только и всего. Просто ты выбрал для этого не совсем верный способ. Секс - это не то, чем ты можешь себя наказать. Прости, малыш, но ты романтик, твой первый раз должен быть с любимым и любящим человеком, а не со мной. Я научу тебя, если ты захочешь этого, дарить ласку и получать её, но секса между нами не будет. Я не тот, кому ты должен себя подарить, хотя, не могу не признать, что мне это было бы безумно приятно! Так вот, возвращаясь к теме наказания, предлагаю посетить одно очень интересное место, это закрытый клуб для увлекающихся «темой». — Для кого? – Гарри не понял, о какой «теме» идёт речь. — Как всё запущенно, - протянул собеседник. - Ты когда-нибудь слышал аббревиатуру “BDSM”? – увидев непонимание в глазах подростка, Бентон кивнул сам себе. — Ясно, значит, не слышал. Придется объяснять с нуля. Ты знаешь что-нибудь о таком явлении, как садо-мазохизм? — Ну, это такие маньяки-извращенцы? — с легким оттенком неприязни спросил Гарри. Эрик поморщился: — Маньяки тоже попадаются, конечно, но я сейчас говорю не о них, а о людях, которые воспринимают такие “игры”, как искусство, как способ подарить партнеру яркие незабываемые ощущения, как творчество. Это называется “BDSM” и основывается на трёх основных принципах: Безопасности, Разумности и Добровольности. Вот главное отличие “тематического” человека от упомянутого тобой маньяка-извращенца. — И ты предлагаешь…— Поттер посмотрел на Эрика с любопытством. — То, что хотел, я предложил. Но, пожалуй, нам нужно решить ещё один вопрос. Гарри, ты действительно хочешь, чтобы тебя наказали? Только ответ «не знаю» не подходит - да или нет? — Да. — Хорошо. А за что конкретно тебя нужно наказать? По пунктам, пожалуйста. — Что… послушай, тебе-то это зачем?! — недоумение ярко отразилось на мордашке. — Всё довольно просто, ты хочешь быть наказанным — это возможно, но для этого я должен чётко знать, в чём конкретно, по твоему мнению, состоит эта вина. Важно, чтобы я мог выбрать адекватное ей наказание. Ты ведь позволишь мне? Глаза Гарри казались просто огромными, в них плескалось изумление и неверие в реальность происходящего: его не отталкивают, а пытаются понять и помочь, пусть даже — очень странно. — Да, позволю, — Поттер прикрыл глаза. — Так за что тебя следует наказать? – мягко повторил Эрик. — За что?.. - задумался юноша, - ну, думаю, за то, что я родился не прокатит, хотя Снейп согласился бы с этим — я ему, словно кость в горле. Я виноват... виноват в том, что не слушал учителей, наплевательски отнесся к занятиям со Снейпом, своим неумеренным любопытством спровоцировал прекращение этих занятий, даже не пытался учиться окклюменции, считая её ненужной, подставил друзей, потянув их в ловушку - мне надо было идти одному, - не спас крёстного, и он пошёл на смерть из-за меня… А ещё плохо подумал о тебе, прости… — Гарри наконец замолк, а Эрик прижался губами ко лбу мальчика. Было безумно жаль, что нельзя отмотать время назад и забрать его к себе ещё ребёнком — тогда у мальчика было бы детство, он не был бы таким потерянным, почти сломленным. Но путешествия в прошлое если и возможны, то только в мире магии. Но нужно было действовать. Привстав на локте и не вынимая свободную руку из волос Гарри, Эрик спросил: — Когда бы ты хотел получить своё наказание? — Когда?.. — в глазах мальчишки звучало замешательство, — не знаю, я вообще думал, что ты посчитаешь всё услышанное бредом сумасшедшего... Сегодня можно? — Хоть сейчас! – Эрик хотел осуществить задуманное действо как можно скорее. Нужно было любым способом вывести Гарри из депрессивного состояния, а он знал отличный (во всяком случае для наличествующей ситуации) способ, как это лучше сделать. Но прежде хотелось проверить одну вещь, и Эрик в глубине души надеялся, что не все так плохо, как ему видится. – Я уже выбрал, как тебя накажу. Ты же, если хочешь, сможешь выбрать, чем именно. Согласен? Юноша кивнул, говорить ему хотелось, только он не знал, как можно словами выразить всю благодарность этому удивительному мужчине. Когда Эрик встал и помог встать ему, Гарри вцепился в него обеими руками, несмотря на то, что парню было страшновато от неизвестности. На него накатывало неведомое ранее возбуждение - откуда оно взялось и как с ним бороться Поттер не представлял. — Эрик, я… — Ш-ш-ш-ш-ш-ш… котёнок, тихо, всё нормально, - мурлыкнул мужчина, успокаивая гостя, - ты же мне веришь? – дождавшись кивка, он улыбнулся каким-то своим мыслям. – Хорошо, тогда пойдём, выберешь, чем ты будешь наказан.