Гарри Поттер и сумасшедшая магия

За то лето, Эрик разбудил в нем сарказм, язвительность, аналитическое мышление и страсть к книгам, а главное — объяснил базовые принципы создания масок. Они у Гарри получались, конечно, не так хорошо, как у аристократов, приученных к этому с малолетства, но вполне достаточно, чтобы обмануть окружающих. Гарри представлял себе, что он на сцене в театре и от того как он сыграет, зависит его жизнь и он играл. Играл вдохновенно, тщательно продумывая реплики, ведь никто не должен был догадаться об изменениях, которые с ним произошли, особенно директор. Эрик смог донести до него мысль, что тут не все чисто, что директору нельзя доверять и опасаться нужно всех, и каждого, тогда в случае предательства будет не так больно. Учитывая паршивую привычку Дамблдора копаться в его мозгах... пришлось запихнуть воспоминания об Эрике как можно глубже, и не вспоминать по возможности, стараясь не провоцировать старика на чтение его памяти. Серьезным потрясением, которое чуть было, не погубило все, было осознание того, что Гарри влюблен в Малфоя. В выходные, после того, как произошло это событие, Гарри буквально истерил перед Эриком (да, они уговорили Добби прикрыть их встречи), понимая, что шансов на взаимность нет. Эрик как смог утешил парнишку, но помочь ему он был бессилен. Перед друзьями Гарри мог притвориться, что следит за Малфоем в ожидании подвоха, но себе лгать не мог, Эрик его от этой паскудной привычки отучил. Он любил этого наглого, самоуверенного слизеринца и ничего не мог с этим поделать. Учебный год кончился, и Гарри стало совсем не до Малфоя и своих чувств к нему. Поехать к Эрику не удалось и вмешивать в свои дела его Гарри отчаянно не хотелось, поэтому он ограничился письмом, оповещая того, что жив, здоров и в порядке и свяжется, как только появится возможность. Отправляя с Хедвиг это письмо гриффиндорец даже представить себе не мог, что увидит мужчину, который стал ему другом и наставником, в следующий раз настолько нескоро – почти через год. Оказавшись в особняке на Гриммо после своей победы, Гарри сначала тупо отходил от пережитого, потом, какое-то время, просто боялся показаться Эрику на глаза, опасаясь, что тот не правильно истолкует столь долгое отсутствие новостей от него. А потом… Потом стало все совсем плохо и Гарри, собрав силу с волей, позвонил другу и наставнику. Выслушав длинную гневно-радостную отповедь, Гарри решился и попросил разрешения приехать, и немедленно таковое получив, собрался, законсервировал старый особняк и отправился по известному ему адресу. С того момента, до звонка Гермионы прошло два года. Два весьма сложных, но в то же время очень светлых года его жизни. Первые недели Гарри отсыпался и отъедался. Эрик с присущими ему тактом и вниманием вопросов до поры до времени не задавал, ожидая, пока Гарри придет в стабильное состояние. И такой момент настал: монотонным безэмоциональным тоном Гарри рассказал мужчине о событиях, которые с ним произошли, о своей победе, о своей смерти и о смертях, которые ему пришлось увидеть, оплакивая друзей и знакомых. Юноша был опустошен и разбит, и это состояние не укрылось от Эрика, внимательно наблюдавшего за младшим товарищем с первой минуты его появления в своем доме, после столь долгого отсутствия. Внимательно выслушав Гарри, Эрик задумался о том, как можно собрать парня по-новой. Взяв тайм-аут на некоторое время, чтобы подумать, он погрузился в тяжелые размышления. В какой-то момент он, поняв, что его просто разорвет от переполнявших эмоций, даже встретился с одним из своих университетских товарищей и без особо шокирующих подробностей, типа магических способностей своего подопечного, рассказал тому, о наличествующих проблемах. Это действие не дало четкого рецепта, что делать, но позволило самому Эрику взглянуть на ситуацию отстранено, как на занимательную задачу и привело к нахождению решения, кажущегося приемлемым. За два года, что Гарри прожил у Эрика, чего только не произошло. Они много путешествовали, и тут весьма пригодились магические навыки Гарри – аппарировать куда-нибудь вдвоем, прошататься там день или неделю и вернуться обратно – это было увлекательно и познавательно, особенно для самого Гарри, который бывал где-то только по жесткой необходимости. Они успели таким образом побывать и в Париже, и в Праге, и еще много где. После того, как Гарри отоспался и отъелся он, по настоянию Эрика, отправился в спорт-клуб, где занялся контактным кара-тэ. По расчетам Эрика, это должно было помочь ему выплеснуть все накопившиеся в нем негативные эмоции, давало ту самую мышечную нагрузку, которая являлась прекрасным лекарством от депрессии и позволяла молодому человеку приобрести уверенность в себе. На татами Гарри, наконец-то, встретился с противником лицом к лицу и обрел возможность победить его в честном поединке. Первое время, приползая домой с тренировки, Гарри ощущал только дикую физическую усталость, у него просто не оставалось времени и сил предаваться депрессии. В последствии, к физическим нагрузкам добавились набивки (комплекс специальных мер, позволяющих в буквальном смысле этого слова, набить будущие рабочие участки тела бойца) на эту стадию тренировок, психолог-Эрик рассчитывал как на метод, который может с лихвой удовлетворить стремление Гарри к самонаказанию и в качестве побочного эффекта — поднять болевой порог. Через некоторое время, после того, как Гарри начал тренировки, почти каждый вечер, стал проходить в длинных беседах о жизни Гарри. Эрик ненавязчиво заставлял друга рассказывать о себе все, хорошее и плохое, что тот пережил. После рассказов, они вместе анализировали произошедшие события и теперь, глядя на прошедшее глазами взрослого человека, Гарри получал возможность переосмыслить каждое событие и его последствия. Они детально разбирали роль каждого человека в его жизни и его влияние на парня. Для Гарри стало огромным открытием то, что в жизни многое не является тем, чем казалось на первый взгляд, по большому счету, вся его жизнь являла собой яркую иллюстрацию к этому постулату. Вместе с тренировками по кара-тэ, каждодневным занятием для Гарри стала простая маггловская медитация. Полчаса каждый божий день, проведенные в тишине и покое, через какое-то время дали удивительный результат: все когда-то погребенное в подсознании постепенно переходило в сознание, давая все новую и новую пищу для дальнейших разговоров и обсуждений. Медитация помогала успокоить эмоции и очистить разум. Гарри с удивлением заметил, что чем меньше конфликта оставалось в нем самом, тем к большему объему магии он получал доступ и контроль над ней становился легче. Если в самом начале аппарация с Эриком в другой конец Европы давалась с некоторым трудом, то уже через пол года занятий это выходило запросто. В свободное время Гарри помогал старшему другу в клубе, наблюдая, а иногда и принимая участие, в разворачивающихся там действиях. Ему было интересно экспериментировать и познавать те стороны себя, которые раньше казались запретными. Эрик мягко, но очень внятно объяснил ему, что в любом негативном явлении есть нечто позитивное, стоит только об этом чуть внимательнее, чем принято, задуматься. За время общения с мужчиной, Гарри (помимо всего прочего) научился одному умению, которое всегда восхищало его в нем — Эрик всегда умел слушать так, как будто на земле нет важнее человека, с которым он в данный момент общается и подводить его к нужной мысли, просто задавая правильные вопросы в нужный момент. Со временем Гарри сумел принять свои чувства к Драко и здраво оценить свои шансы. Появление на его пороге столь разношерстной компании — удивило. Окончательно добило — поведение Драко, его явная симпатия к Гарри и Гермионе, это было непросто представить, еще сложнее оказалось с этим столкнуться в живую. Гарри внимательно наблюдал за бывшим врагом, стараясь понять, что тот из себя на самом деле представляет, он надеялся на то, что и Драко окажется не тем, кем казался когда-то. Этим и объяснялись его метания, он не хотел, чтобы его сердце разбили. Но поведение блондина позволило ему пересмотреть свое отношение к слизеринцу, поверить в то, что он ему нужен, обрести надежду на взаимность. Когда же оказалось, что по результатам выходки Драко, они теперь будущие супруги, он решил снять маски и быть собой, искренне полагая своих будущих супругов людьми заслуживающими его доверия, искренности и открытости, а не маски, которую он носил. Гарри улыбнулся, вспомнив, как прошел их первый раз с Гермионой. Как он смущался и не знал куда себя деть. Конфуз ситуации заключался в том, что зная, как доставить удовольствие парню, Гарри понятие не имел, что нужно делать с девушкой, не знал, будет ли ей приятна та или иная ласка. Гермиона же, видя его смущение, списала все на его неопытность, ну что ж… в чем-то она была права. Приняв решение, что все обернулось к лучшему и надо ковать железо пока горячо, Гарри поднялся с песка. Внутри поселилась тишина, спокойная, уверенная в своей силе. Лежа на бегу и предаваясь воспоминаниям, он сумел совладать с собой и принять решение. Подобрав потную одежду юноша аппарировал прямо в свою спальню. Гермиона все еще сидела рядом со спящим Драко и читала, услышав хлопок аппарации, она оторвалась от рукописи и обернулась на звук. В комнате материализовался мокрый всклокоченный Гарри, с ворохом одежды в руках, на его лице светилась безумно счастливая улыбка. — Гермиона! — воскликнул он, выпуская из рук одежду и подходя к недоуменно рассматривающей его девушке. — Ты выйдешь за меня замуж? — Выйду, Гарри, — спокойно ответила она. — Как думаешь, нашего спящего красавца можно разбудить? — спросил он. — Даже не знаю, но можно попробовать... А зачем? — Ну, я считаю себя честным человеком, поэтому собираюсь сначала дать ему в морду, а потом предложить руку и сердце, или, наоборот, сначала предложу руку и сердце, а потом уж дам в морду. Я еще не решил. — Гарри!.. — возмущенно воскликнула Гермиона. — Что? Хотя, пожалуй, ты права. Солдат ребенка не обидит. Не смотря на то, что Малфой мало похож на ребенка, а я на солдата — морду я ему бить не буду. В конце концов — это не гуманно. Вместо этого я его трахну. В особо извращенной форме! Но руку и сердце все равно предложу. Потом. — Салазар всемогущий! Гарри где, во имя Мерлина, ты набрался таких выражений?! — Гермиона в ужасе смотрела на любимого. — Каких “таких”? Что в этих выражениях не так? — Ну... — А вообще, если ты не заметила, то я довольно длительное время общаюсь с рафинированными сливками общества, в виде целых двух Малфоев и Снейпа. Между прочим, сие произошло исключительно с твоей легкой руки. Так что — тебе не в чем меня обвинять! — пафосно закончил свою речь Гарри и устремил на Гермиону абсолютно честный и невинный взгляд. — Ты где был? — подозрительно спросила ведьма. — Бегал! Потом купался, — немного смутившись, ответил Гарри. — Интересный способ принимать судьбоносные решения... — задумчиво протянула девушка. Поттер пожал плечами. — Вот такой вот я загадочный! — буркнул он. — Знаешь... я сбежал, чтобы не разнести что-нибудь в мелкие клочья. Я знал, что физическое усилие это именно то, что мне сейчас нужно, то, что поможет прийти в себя. Я бежал по пляжу пока мне не надоело, потом искупался. Может быть для тебя все это выглядит как-то... странно, но мне помогает. Когда я вылез из воды и немного подумал, у меня выстроился четкий план действий. Я сделал свой выбор и принял его — я хочу быть с тобой и Драко всю свою жизнь. Пока смерть не разлучит нас, как бы не возвышенно это звучало. Понимаешь? — Кажется да. — Это хорошо. Ладно, я быстро пойду смою с себя соль, а ты попробуй разбудить Драко? — попросил Гарри. — У нас впереди, похоже, намечаются весьма интересная деньки. И я намерен использовать открывшиеся мне перспективы с максимальным размахом. Гермиона фыркнула, отложила рукопись, которую все еще держала в руках и подошла к кровати, а Гарри, подмигнув ей, бодро отправился в душ. Вернувшись от туда, он окинул взглядом сидящих рядышком Драко и Гермиону, и мрачно усмехнулся. — Вляпались мы с вами, дорогие мои, по самые уши, — сообщил он. — Почему это? — спросила девушка. — А вот смотри, показываю на пальцах, — сказал он и уселся в кресло. — Драко подойди ко мне, — позвал Гарри. Тому не понравился тон, которым его позвали и он решил сделать вид, что ничего не слышал. Браслеты на ногах внезапно стали нагреваться и юноша понял, что если он немедленно не встанет и не подойдет к Гарри — железки продолжат разогреваться, и начнут обжигать, причиняя боль. Нервно передернув плечами, Драко встал и подошел к креслу, в котором сидел Гарри — браслеты немедленно остыли. — Повернись спиной ко мне и встань на колени, — приказал Гарри. Почувствовав, что браслеты вновь начали нагреваться, Драко исполнил приказание. — Видишь? — спросил Гарри Гермиону. — Ну, я вижу, но пока не понимаю. — Драко, что произошло, когда ты замялся прежде, чем подойти? — спросил Гарри и наклонившись к самому его уху, шепнул: — И не смей врать! Глаза Драко расширились, он вздрогнул всем телом. Происходящее уже откровенно пугало его. — Кандалы на моих ногах стали нагреваться. Я понял, что... если не подчинюсь немедленно — они могут раскалиться до бела. Гарри удовлетворенно кивнул. — Теперь — понимаешь? — спросил он Гермиону. — Пожа-а-алуй... — протянула девушка. — Ты хочешь сказать, что браслеты на ногах Драко будут причинять ему боль, если он не будет подчиняться твоим пожеланиям? — Полагаю, не только моим. Но и твоим. Хуже другое — никто не знает “слышит” ли магия, которой Драко наделил браслеты, только явно высказанные пожелания или способна уловить что-то мимолетное и невысказанное вслух. Во втором случае — это полный привет. — Ой, — выдохнула Гермиона. — Вот тебе и “ой”. Говорю же — вляпались. Есть еще одна грань этой ситуации. Похоже, магия загнала нас в положение, когда мы нос к носу должны будем столкнуться с некоторыми своими страхами. Например, для меня — такая зависимость от моих желаний кого-то — просто ужасна. Думаю, для Драко находиться в такой зависимости, тоже совсем не сахар. Гермиона лихорадочно соображала, просчитывая варианты. — А что будет, если кто-то из нас пожелает нечто такое, что Драко, в принципе, не в состоянии будет исполнить? — на лице девушки отображалась паника, которую она испытывала. — Мордред и Моргана! Драко, как ты умудрился это сделать? — в сердцах воскликнула она. Малфой не знал, что ей ответить. У него просто не было ответа на этот вопрос. Он стоял на коленях рядом с Гарри и опустив голову молчал, ощущая, как браслеты на его ногах стремительно разогреваются. Жжение сначала стало весьма ощутимым, а потом превратилось в болезненное. Два стальных кольца, охватывающие его лодыжки, жгли кожу. — Я не знаю! — взвыл Драко от боли. — Я правда не знаю, как у меня это вышло! Боль никуда не ушла, она держалась на определенном уровне, доставляя ему страдание, он схватился руками за стальные кольца, в надежде хоть сколько-нибудь ослабить боль, но вместо этого больно стало еще и ладоням. — Больно! — выдавил он. — Мерлин! Как же больно! Сделайте что-нибудь! Гарри смотрел на корчащегося у его ног Драко и пытался придумать, как избавить его от боли. Ему было страшно. Решительно загнав страх в дальний угол сознания, он постарался мыслить трезво: Гермиона высказала желание, которое Драко оказался не способен удовлетворить. Что из этого следует? Пожалуй, единственное, что можно попробовать... — Гермиона! Иди сюда! — резко позвал Гарри. — Ударь его! — велел он подошедшей девушке. — Я не могу! Ему и так больно! — паника светилась в глазах Гермионы. — Сделай это немедленно! — непререкаемым тоном приказал Гарри. — Но... Как?! — на грани истерики воскликнула девушка. Задавив на корню все свои сомнения, Гарри опустился на колени за спиной Драко и схватив его за волосы, заставил выпрямиться. — Как угодно! Ты же видишь, что ему больно?! Он сам не сумеет избавиться от этого! Это ты спровоцировала боль, задав вопрос, на который он не может ответить! И только ты можешь помочь ему избавиться от нее! Драко дернулся в руках Гарри, силясь высвободится, но тот только крепче прижал его к себе, не дав сдвинуться ни на дюйм. Гарри ощущал, как дрожит напряженное от боли тело Драко и молился всем известным богам, чтобы посетившая его мысль — сработала. — Не могу! — в ужасе прошептала Гермиона. — Я не могу его ударить! Он в упор смотрел на Гермиону и лихорадочно думал: “Ну как мне заставить ее сделать это?! как... как... думай, тупая голова, думай! Истерику закатишь потом, сам себе, когда никто не увидит, а сейчас...” — Гермиона, послушай меня! Если ты сейчас же! Не-мед-лен-но! Не сделаешь этого — он же свихнется от боли! Ну! Бей! Гермиона, словно зачарованная голосом Гарри, подняла руку и отвесила Драко звонкую пощечину. Тот резко обмяк в объятиях партнера. Боль, причиняемая кандалами, ушла. — Тш-ш-ш... Все хорошо, Драко, все прошло... — тихо прошептал на ухо полубессознательному любимому Гарри, успокаивая. — Сработало. Теперь мы знаем, что бывает если отдать ему невыполнимый приказ, а заодно — имеем представление о том, как остановить действие браслетов. — Безумие какое-то, — хрипло сказала Гермиона, опускаясь на пол рядом с юношами и быстро осматривая лодыжки Драко под стальными браслетами. — Никаких следов. Ну, то есть, совсем никаких... — сообщила она, закончив осмотр. — Не возражаю — безумие, — согласился Гарри. — Вопрос, что с этим всем делать в ближайшую неделю — остается открытым. — Может быть... нам стоит... Ну, как-то... не общаться? — предложила Гермиона дрожащим голосом. Гарри пожал плечами. Оправившийся от боли Драко, нерешительно поерзал в объятиях любовника. — Можно я скажу? — спросил он. — Да говори, чего уж там... — проворчал брюнет. Гермиона согласно кивнула. — Гарри прав — такая зависимость от кого-то, для меня действительно — ужасна. Я никогда не попадал в такую ситуацию и никогда не думал, что могу в нее попасть. Но... — Драко нерешительно замялся, и собравшись с духом — продолжил: — Но знаете, в этом... что-то есть. Для меня это, наверное, шанс научиться доверять вам. Я ведь не шутил, когда сказал, что отдаю себя в ваши руки. Выходит, я получил то, чего хотел, может быть в несколько... большем объеме, чем планировал сознательно... — Да уж... безобидная эротичная игра превратившаяся в... я даже не знаю во что! На это способны только мы! — проворчал Гарри из-за спины Драко. — По сути у нас сейчас два варианта: первый — мы можем поиграться, пусть и по более жестким правилам, либо, второй — я пойду в свои покои и постараюсь не пересекаться с вами до окончания действия моих “украшений”. Гарри закатил глаза. — Гермиона, он похоже не подозревает о свойствах своего ошейника! — воскликнул он. — Ошейника? — переспросил Драко и притронулся к нему. — А … что с ним? Гарри фыркнул. — Ты умудрился сотворить... обручальный ошейник. — ЧТО?! — Что слышал, — подтвердила слова друга ведьма. — Ты умудрился связать себя с нами узами магического брака. Что такое “магический брак” уж тебе-то, полагаю, объяснять не надо? — спросила она. Драко покачал головой. — Я знаю, что это, — ответил он неестественно спокойным голосом. — И, насколько я сумела понять, ошейник можно будет с тебя снять только в процессе брачного ритуала, — сообщила Гермиона, резко поднимаясь с пола. — Знаете что, мальчики... мне нужно немного побыть одной. Не обижайтесь, я вернусь, когда приду в себя, ладно? Гарри внимательно посмотрел на подругу и кивнул. Гермиона направилась к двери, провожавший ее взглядом Драко спросил: — Это ж сколько времени мне ходить с этой “красотой” на шее? — Ну... пока либо я не решу выйти за тебя замуж, либо Гарри на тебе женится, либо мы, все втроем, не решимся на этот шаг, — ответила она, выходя за порог и затворяя за собой дверь. Гермиона ушла, и юноши остались вдвоем. Гарри, все еще обнимавший Драко, сосредоточено обдумывал сложившуюся ситуацию, а тот расслабленно и бездумно наслаждался теплом объятий любимого. — Мы так и будем сидеть на полу? — спросил блоднин. — Что? — переспросил Гарри, вырванный этим вопросом из своих размышлений. — Я тебя спросил — мы так и будем сидеть на полу? — А, нет... я просто задумался. — О чем? — Ох, о том, что ты сотворил... Просто поверить не могу! Драко, неужели ты действительно хочешь именно этого? — Чего именно? — Ну, того, что ты написал в своем, хм, сценарии. — Гарри почувствовал, как напрягся Драко в его объятиях и осторожно погладил его. — Ну? — Что “ну”? — Ответь на мой вопрос, — мягко попросил Гарри. Драко пожал плечами. — Допустим, хочу. — Допустим или хочешь? — уточнил Гарри. — Ну, хочу. Без допустим. Руки Гарри блуждали по телу любимого и Драко постепенно стал заводиться от этих прикосновений. — Интересно, — протянул брюнет, и неуловимым жестом призвал к себе несколько листов бумаги, лежавших на столике в глубине комнаты. — Почитаем... Вот ты пишешь, что хочешь почувствовать себя, хм... ну и формулировочки у тебя — “живой игрушкой для удовлетворения сексуальных фантазий”. А как далеко ты планировал зайти в этой... игре, Драко? Блондин плавился от сочетания голоса Гарри и его нежных прикосновений. Тема, выбранная собеседником и то, как он формулировал вопросы, смущала Драко, и одновременно — заводила. Кроме того, будучи плотно прижатым к собеседнику, он чувствовал, что заводится не он один. — Настолько, насколько хватит вашей фантазии, — краснея выдавил он из себя и потерся попкой о Гарри. — Очень хорошо, Драко. Проверим... — промурлыкал Гарри. — Положи руки на колени и не убирай, пока я не разрешу. Отложив в сторону бумажки, которые просматривал, Поттер принялся ласкать Драко. Его руки перемещались по телу любовника не спеша, изучая реакцию партнера и находя на теле все новые местечки, заставляющие разомлевшего любовника постанывать от удовольствия. Нежные, легкие поцелуи постепенно сменились настойчивыми и даже болезненными укусами, но эта боль уже воспринималась Драко, как острая форма наслаждения. Юноше хотелось большего, чем неспешные ласки, которые сводили его с ума. — Гарри... Пожалуйста... — простонал он, изнемогая. — Что “пожалуйста”? — выдохнул тот, прикусывая мочку уха. — Я хочу большего! — ответил Драко, содрогаясь от очередного мучительно-чувственного прикосновения. Внезапно Гарри перестал гладить его и, резко отстранившись, встал на ноги. Блондин чуть не упал, когда объятия разжались и теплые грудь, и живот, на которые он опирался, неожиданно исчезли. Ему пришлось подставить руки, чтобы не упасть, а для этого он убрал их с колен — боль, вызванная браслетами, немедленно напомнила ему о том, что он нарушил приказ и Драко поспешно вернул руки обратно. — Можешь убрать руки, — сказал внимательно наблюдавший за ним Гарри, и направился к комоду, стоявшему около одной из стен. Драко со своего места видел, как Гарри открыл один из ящиков и задумчиво осматривал содержимое. Возбуждение постепенно оставляло его, уступая место беспокойству. Он пытался понять: что задумал его мучитель и ощутимо занервничал. Гарри достал из ящика нечто, чего Драко не смог разглядеть и задвинув ящик, направился к кровати. — Иди сюда, — позвал он блондина, скидывая рубашку и складывая на прикроватную тумбочку вынутые из комода предметы, на кровать он завалился в одних брюках. Драко поднялся, послушно подошел и замер в ожидании. Гарри приглашающе похлопал по кровати и он вытянулся рядом под пристальным, изучающим взглядом. Как только он лег, Гарри привлек его к себе и продолжил ласки. На сей раз он действовал жестче и решительнее, и довольно скоро, под его руками и губами, Драко уже не мог сдерживать не то что стонов, а вскриков и всхлипов, перемежая их мольбами. Ему хотелось, чтобы сладкая чувственная пытка, которой его подвергли — закончилась, и одновременно — чтобы она продолжалась дальше. Он весь превратился в сплошной комок отзывчивых нервов, откликающихся на каждое прикосновение яркой вспышкой наслаждения. Ему хотелось дарить ответную ласку, но Гарри в какой-то момент лишил его этой возможности, пристегнув к браслетам на руках цепь и продев ее сквозь ажурное кованое изголовье кровати. Драко мог только извиваться под его руками, дарящими наслаждение на грани боли. Доведя любовника почти до конца, Гарри вдруг остановился и отстранившись, сел рядом с безвольным от дикого желания Драко. Брюнет сидел и смотрел на содрогающегося от возбуждения любимого, и плотоядно улыбался. Он ждал, пока возбуждение Драко утихнет и эрекция спадет. Ждать пришлось довольно долго, но он никуда не спешил и дождавшись, взял предмет, найденный в комоде, и раздвинув ноги Драко, уселся между ними. Блондин, расслабленно лежавший с прикрытыми глазами, напрягся и распахнув глаза, с испугом посмотрел на Гарри. — Что ты задумал? — нервно спросил он. — Сейчас узнаешь... — многообещающим тоном ответил Гарри, и провел рукой по курчавым светлым волоскам на лобке любовника. — Capillus tondere — услышал Драко и почувствовал сначала волну магии, плавно растекшуюся по всему паху, а потом... Горячую ладонь, касающуюся абсолютно гладкой, лишенной волос кожи. — Твою мать! Ты!.. — вскрикнул Малфой и дернувшись, попытался свести ноги. Брюнет хмыкнул, призвал к себе пару цепей, прикрепил их к ножным браслетам любовника, и шире разведя его ноги, прикрепил их к столбикам изножья кровати. — Гарри! — возмущенно начал Драко. Вместо ответа, тот легко шлепнул его раскрытой ладонью по внутренней стороне бедра. Это было не сколько больно, сколько очень и очень чувствительно, а главное — совершенно неожиданно. Драко дернулся и за первым шлепком последовал второй, потом третий, четвертый. Легкие шлепки сыпались на него один за другим, по правой ноге, потом по левой, по правой и вновь по левой. Драко извивался, пытаясь освободиться, но порвать цепи, которыми он был распят на кровати, конечно не мог, а Гарри, удобно устроившись между его ног — продолжал экзекуцию, плавно наращивая силу шлепков. Они стали не просто чувствительными — это уже было больно, внутренняя сторона бедер горела и каждый новый шлепок причинял все большее страдание. Драко дергался, пытаясь прикрыться, но шлепки продолжали сыпаться на него, как из рога изобилия. — Поттер! Хватит! — прорычал Драко. — Хватит? — ехидно переспросил мучитель, нанося очередной удар. — Не думаю. Мне нравится смотреть, как ты извиваешься. — Больно! — вскрикнул Драко, получив очередной ощутимый шлепок. — Да ты что?! — удивленно вопросил его Гарри, насмешливо изогнув бровь. — Кричи, Драко! Это так... потрясающе! — поддразнил его Гарри и по новой шлепнул. Блондин дрожал от боли и... унижения. В какой-то момент он решил, что больше Гарри не добьется от него ни единого звука, он не доставит ему удовольствия своими криками. Он закусил губу и крепко зажмурился, но серия хлестких сильных ударов заставила взвыть в голос от боли, слезы непроизвольно навернулись на глаза. Внезапно, Гарри остановился и Драко почувствовал на горящей коже мягкое, успокаивающее прикосновение чего-то прохладного, забирающего боль. Гарри, все еще удерживая его широко разведенные ноги, нежно гладил по нашлепанным участкам рукой, смазанной чем-то и эти прикосновения, такие чувствительные, такие осторожные и ласковые, заставляли забыть о пережитых боли и унижении. Драко судорожно вздохнул и расслабился. Внезапно, руки Гарри обхватили его яички и основание члена, и несколькими быстрыми движениями поместили его член в нечто, больше всего напоминающее... клетку. Щелчок — и маленький стальной замочек замкнул конструкцию. — Что это?! — в полной растерянности и панике, хриплым голосом, спросил Драко. — Это? Мужской вариант пояса целомудрия. Он не даст тебе кончить, без моего на то позволения. Ты никак не сумеешь довести себя до оргазма, с этой штучкой на члене, снять ее — можно только расстегнув замочек. Хочешь убедиться сам? — Гарри изучающе посмотрел на Драко. На лице последнего отражалась совершенно неописуемая гамма эмоций. Усмехнувшись, Гарри поднялся и освободил руки и ноги любовника. Драко сел на кровати и, естественно, первым делом внимательно ощупал, и рассмотрел предмет, “украсивший” его мужское достоинство. Снять эту штуковину, сохранив в целости и сохранности ценную часть организма — было действительно невозможно. Эрекция, когда она случится — будет весьма... болезненна — внутри “клетки”, в которую оказался заключен не эрегированный член — просто не было места. Драко поднял взгляд на довольно ухмыляющегося Гарри и нервно сглотнул. — И как долго ты собираешься заставлять меня ходить с … этим? — нерешительно поинтересовался он. Гарри пожал плечами и по-хозяйски провел рукой по обритому лобку и заключенному в пластиковую решетку члену любовника. — По моему, самое то. Во всяком случае — смотрится вполне гармонично с ошейником и кандалами. Да, кстати, даже не пробуй снять его с помощью магии. Я не разрешаю этого. Ты понял? Драко на автомате кивнул, соглашаясь. Ощущение чьей-то власти над ним было всеобъемлющим, оно на корню подавляло волю к сопротивлению. Что-то замкнуло в мозгах у Драко и он осознал, что сейчас исполнит любое приказание Гарри, совершенно не задумываясь. Он позволил себе полностью расслабиться, покорившись чужой воле. Поттера несло. Он жаждал во что бы то ни стало найти предел, до которого может подчинить себе беззащитного любовника. “Крыша”, махнув на прощание ручкой, сорвалась с положенного места и стремительно отправилась в свободный полет. Краем сознания юноша понимал, что сейчас может перегнуть палку, но остановиться у него просто не было сил. Монстр, живущий где-то внутри — проснулся и настоятельно требовал отдать ему должное. Рывком Гарри сбросил любовника на пол и схватив за волосы, заставил встать на колени между своих ног. Окинув недобрым взглядом покорно замершего на коленях парня, Гарри одним движением расстегнул молнию на своих брюках и высвободил стоящий колом член, потом, резко дернув за волосы, притянул голову Драко к своему паху и заставил того взять себя в рот. Он вдалбливался в партнера резкими быстрыми движениями, стараясь задержать разрядку и продлить свое удовольствие, впрочем, он настолько был на взводе, что хватило его не надолго, и с утробным, звериным рыком, он кончил. Вид собственной спермы, стекающей из уголка приоткрытых губ Драко, подействовал на проснувшегося в Гарри монстра, как сигнал к действию. Он выпустил волосы и оттолкнул от себя любовника. Резко встав, Поттер застегнул брюки и подошел к тумбочке, не отрывая взгляда от ошеломленного всем происходящим парня, он нашарил приготовленные заранее предметы: анальную пробку, смазку и маленький брелок. Быстрым движением он сгреб пробку и тюбик со смазкой, и кинул их на кровать, перед носом Драко, брелок он автоматически положил в карман брюк. — Вставь это в себя. И не вынимай, пока я не разрешу. Драко, стоящий на коленях, непонимающе посмотрел на Гарри. — Ну! Возьми эту штуковину, смажь себя и ее, после этого — введи ее в себя! — жестко приказал Гарри. Драко взял в руки пробку и тюбик со смазкой, осмотрел то и то со всех сторон, потом открутил крышку с тюбика и выдавив немного прозрачной, скользкой субстанции себе на пальцы, протянул смазанную руку к своему входу. Аккуратно ввел в себя один, а потом два пальца, тщательно нанося смазку. Потом выдавил немного смазки на пробку и равномерно размазал ее по гладкой, упругой поверхности. Совершенно автоматически поднес пробку к колечку мышц и слегка надавил на основание, стараясь вогнать предмет в тугое отверстие. Гарри смотрел на его действия в каком-то ступоре. Он видел, что лицо Драко приобрело отрешенное выражение, зрачки устремленных в пространство глаз расширились настолько, что радужки стало почти не видно, дыхание стало тяжелым и прерывистым, а кожа покрылась мелкими бисеринками пота. Драко методично насаживался на пробку, Гарри, застыл, наблюдая за этой картиной. В какой-то момент по лицу блондина пробежала судорога боли — пробка полностью погрузилась в него, до самого ступора. Бледный, как полотно, Драко замер, не зная куда деть перепачканные в смазке руки. Крыша Гарри с оглушительным грохотом вернулась на место. — Бляяяя! — взвыл он, мгновенно осознавая, что именно он сотворил с Драко и... что заставил сделать его с самим собой. В два прыжка он преодолел расстояние, отделявшее его от двери, пинком распахнул ее и вылетел из комнаты. Секунду простояв в гостиной, он стиснул в пальцах порт-ключ и переместился в дом на площади Гриммо 12. Его переполняла дикая, неконтролируемая ярость. Он был в ужасе от собственных действий. Он не понимал, как ему после того, что он сделал, посмотреть в глаза любимого. Дикий вопль огласил гостиную и волна неконтролируемой магии пронеслась по комнате. Все стеклянные предметы, которые в ней находились, осыпались мелкой блестящей пылью. В полу-бессознательном состоянии Гарри добрался до своей спальни и рухнул на кровать, накрыв голову подушкой. Его трясло, стыд и ненависть к себе заполняли все его существо, заставив вцепиться зубами в собственную руку. В какой-то момент он, не выдержав перенапряжения, провалился в сон, скорее напоминающий обморок. Сколько времени он пробыл в таком состоянии он не знал, но пришел в себя от сработавших сигнальных чар, оповестивших, что в доме помимо него появился еще кто-то. Дверь его комнаты распахнулась и он увидел на пороге Драко, в небрежно накинутой на плечи мантии. Тот вошел в комнату и осторожно приблизился к кровати. — Уйди, Малфой, — глухим голосом попросил Гарри. — Нет, — спокойно ответил Драко. — Уйди, Мерлином заклинаю! — Нет, — упрямо повторил блондин и болезненно поморщился. — Чтобы я ушел и отстал от тебя — тебе придется меня вышвырнуть. Голос Драко звенел от напряжения, боль, причиняемая кандалами за прямое неподчинение приказу, стала почти невыносимой, но он стоял рядом с кроватью и стоически терпел. — Зачем ты пришел? — спросил Гарри. — Поговорить, — наполненным мукой голосом ответил Драко. Глаза его закатились и он стал оседать на пол. Гарри вскочил с кровати и, не дав ему упасть, подхватил под руки. “Браслеты!” — мелькнуло у него в сознании. Он собрал всю свою решимость и отвесил Драко пощечину, а потом сгреб в объятия и повалил на кровать. — Псих! — в сердцах выругался Гарри, прижимая к себе отходящего от боли парня. — На себя посмотри, — беззлобно отреагировал тот и повернулся так, чтобы видеть лицо собеседника. — Ты знаешь... это был неожиданный опыт. Гарри покраснел и спрятал лицо, уткнувшись им в плечо Драко. — Нет, правда! — продолжил тот, несколько отстранившись. — Я был несколько шокирован, но... в целом — это нечто особенное. Столько страсти, столько эмоций, адреналин, опять же... Гарри глухо застонал, не зная, что ответить. Он поерзал, удобнее устраиваясь и вдруг ощутил, что Драко напрягся в его руках. Гарри смотрел на него и не понимал — что происходит. От Драко вдруг настолько стало фонить возбуждением, что Гарри аж поперхнулся. — Ты чего?! — настороженно спросил он, слегка встряхнув Драко. — … Выключи эту... штуку... — выдавил тот из себя через силу. — Какую штуку? — не понял Гарри. — Ту, блядь, которая у меня в... — простонал Драко. Гарри судорожно зашарил по карманам, нашел брелок и нажал кнопку. — Твою мать! — взвыл Драко. — Я же попросил выключить! Гарри нажал на кнопку еще раз. Драко выгнулся дугой у него в руках. — Га-а-арри! — прохрипел Драко. — Ну пожалуйста! Гарри опять нажал на кнопку и Драко, тяжело дыша, рухнул на постель. — Ты до сих пор с этой штукой в заднице? — тупо спросил Гарри. — А у меня есть выбор?! Ты четко отдал приказ: “Вставь это в себя. И не вынимай, пока я не разрешу “. Ну и что мне было делать? Вынуть и свихнуться от боли? — Ну... э... — Вообще, когда она там в спокойном состоянии — то... ощущения даже забавны. Но когда она включилась — это чересчур сильно. Особенно учитывая “украшение”, которым ты снабдил мой член. Гарри выудил ключ от замка пояса целомудрия и потянулся к Драко, чтобы снять с него сие устройство. — Погоди, — остановил его блондин. — Давай сначала поговорим, ладно? Гарри остановился и кивнул. Мафой умостился в его объятиях поудобнее и внимательно посмотрел в лицо. — Скажи мне, — мягко начал он, и распахнул полы мантии, выставляя всего себя на показ, — тебе нравится то, что ты видишь? Гарри в очередной раз зарделся, но кивнул. — Нет, ты скажи, — попросил Драко. — Нравится, — выдавил из себя Поттер. — Тебе нравится знать, что ты полностью контролируешь мой оргазм? — задал следующий вопрос Драко. — Да, и это совершенно удивительное ощущение... — Тебе нравится видеть на мне материальное подтверждение твоей власти и моей зависимости от твоей воли, правда же? — продолжил свой импровизированный допрос Малфой. Гарри постепенно начинал заводиться. — Ты сейчас доболтаешься! — рыкнул он на Драко, опрокидывая его на спину и впиваясь в губы поцелуем. — Откуда ты знаешь, может быть я специально провоцирую тебя? — ответил тот, когда поцелуй прервался. — Ты ведь удрал потому, что испугался напрочь потерять контроль над своими эмоциями, так? — Ну да, — согласился Гарри. — Мне было так... тошно от того, что я сделал и заставил тебя сделать... Тошно с одной стороны, а с другой... Хотелось... О! Я даже не понимаю чего именно! Но это было чересчур. — Ты понимаешь, что ты бросил человека, жизнь которого полностью зависит от тебя? Гарри это понимал и ох как отчетливо. Но также он понимал, что практически утратил контроль над собой, а потеря контроля, по его представлению, означает глупость, ведущую, в лучшем случае — к смерти. Впрочем, бросить зависимого от него человека в том состоянии в котором он его оставил — было глупостью не меньшей и Гарри было отчаянно стыдно за свой побег. — Драко... Прости меня. Я... Тот перебил поток готовых вырваться из уст Гарри извинений, поцеловав его. — Я не обижаюсь, просто ты не вовремя затеял рефлексию. Так бывает, но постарайся этого не делать, хотя бы ближайшие несколько дней, ладно? — Я не буду продолжать эту “игру”, — решительно заявил Гарри. — А почему, собственно? Тебе страшно? — Страшно? Пожалуй. В любом случае, мне очень неуютно осознавать, что ты настолько зависим. — Забавно ты устроен. Тебя заводит эта моя зависимость и одновременно ты ее боишься. Ты, может быть, как-то самоопределишься — заводишься ты или пугаешься? Гарри закатил глаза. — Буквально недавно, ты сам мне объяснил, что от того, что я открыл в себе способность получать удовольствие от странных вещей — я не перестал быть самим собой и сбегать от этого — бессмысленная затея. А теперь ты, открыв в себе способность получать свою долю кайфа от нетрадиционных постельных забав, пытаешься сбежать. Ты не находишь свое поведение, как минимум — непоследовательным? — Нахожу, но это ничего не меняет. Я осознал, что с этим делать и точка. Гарри в данный момент просто не мог рассказать Драко, что открыл в себе эту способность не сей момент, а еще между пятым и шестым курсом. И что тогда-же понял, что его одинаково интересуют и девушки, и парни, и еще... И еще про наличествующий у него опыт. И про дикий страх ответственности, за то, что он может сделать. — Скажи мне, Гарри, ты хоть слово осуждения твоих действий, (ну, кроме твоего побега — вот его я однозначно осуждаю) от меня услышал? — Нет, но к чему ты клонишь? — К тому, что это именно меня ты столь... экспрессивно трахал. Именно надо мной ты столь изощренно измывался. И мне, Салазар тебя побери — это очень, повторю: очень! понравилось. И я готов продолжить наш чувственный эксперимент. Драко приподнялся на локте и нежно запустил руку в волосы Гарри, тот мягко улыбнулся, и еще крепче прижал к себе любимого. — А если я не сумею совладать с собой и, например, сделаю тебе больнее, чем рассчитывал? Или еще что-нибудь в этом роде учиню? Что ты скажешь тогда? — Ну, покалечишь ты меня вряд ли. Унижение — штука очень странная. Мы, было дело, обсуждали это явление с Гермионой и тогда я ей сказал, что считаю: никого нельзя унизить без его согласия на это. И тогда же я сказал ей, что не согласен считать унижением для себя, сотворенное вами. Тебе я могу только повторить то же самое, собственно — я это уже сделал, повторил, то есть. — Не понимаю я тебя, — задумчиво протянул Гарри. — Неужели ты действительно хочешь продолжения? Драко демонстративно закатил глаза. — До тебя только что это дошло?! Я тут битый час перед тобой распинаюсь, пытаясь тебе это втолковать! Возбуждение столь пагубно сказывается на твоих мыслительных способностях? Может быть тебе помочь, хотя бы на время, избавиться от напряжения и ты немножко подумаешь? — с совершенно серьезным видом предложил Драко, мягко выскальзывая из объятий Гарри, устраиваясь между его ног и расстегивая молнию на брюках любовника. Гарри не сопротивлялся нежным прикосновениям Драко, он позволил себе расслабиться и просто чувствовать. Тот осторожно стянул с него брюки и принялся покрывать легкими поцелуями живот и грудь любимого, наблюдая как тот реагирует на ласку, наслаждаясь нарастающим возбуждением партнера. Он действовал осторожно, словно изучая тело Гарри, его реакции. Ему хотелось дарить любимому удовольствие, ему безумно нравились стоны, которые тот через какое-то время стал издавать. Еще хотелось этой лаской показать Гарри, что он действительно готов отдаваться ему, доверяя ему власть над собой. Собственная эрекция, доставляющая боль из-за надетого устройства — была в этот момент настолько не важна для него, что волевым усилием Драко заглушил ее, переключив все свое внимание на улавливание малейших нюансов состояния любимого. Гарри выгибался в его руках издавая стоны, кажущиеся Драко потрясающей музыкой, созданной страстью. — Хочешь меня? — спросил блоднин, слегка прикусив мочку уха любовника. — Да-а-а! — простонал Гарри. — Как ты меня хочешь? — Сильно! Безумно! Очень! — почти прокричал тот. — Да? А куда? В рот? — низким, безумно развратным голосом, спросил его Драко, приняв максимально невинный вид и кончиком языка облизнув губы. — Или, может быть, доверишь выбор мне? — спрашивал слизиринец, чувствуя, что эти вопросы заводят любимого не хуже прикосновений. Гарри протянул руку и провел кончиками пальцев по влажным губам Драко. — Выбирай сам! — выдохнул он. — Хорошо... — Драко на несколько секунд задумался. — Можно я вытащу из себя пробку? — крайне провоцирующим тоном спросил он. — О, Мерлин! — воскликнул Гарри. — Я опять не подумал о тебе! — Это сейчас не важно, поверь мне. Драко мягко, но уверенно, прервал попытку самобичевания любимого поцелуем. Отвечая на поцелуй, Гарри вынырнул из водоворота наслаждения, в который его вверг Драко и когда поцелуй закончился, потянулся было за брюками, в которых был ключ от пояса целомудрия, все еще красовавшегося на любимом. Но Драко перехватил его, шепнув: — Не нужно, пожалуйста... так... так хорошо, прошу! Не понимая чего Драко пытается добиться, Гарри кивнул и “прислушался” к его ощущениям. Он ощутил поток нежности и восторга, исходящих от партнера, его желание подарить ему, Гарри, максимум удовольствия, и успокоился. Выцеловывая замысловатые дорожки по плечам, груди и животу Гарри, Драко подобрался к члену и взял его в рот. Осторожно облизывая и посасывая его, он вытащил из себя пробку, а затем оседлал бедра любовника, и плавным движением опустился на него. Драко двигался медленно, ощущая, как Гарри заполняет его, и наслаждаясь этим ощущением. Он знал — чтобы любимый кончил, нужно двигаться быстрее, но намеренно не ускорял темп, продлевая его удовольствие. В какой-то момент Гарри не выдержал и, сгребя Драко в охапку, перевернулся, оказавшись сверху. Он закинул ноги любовника себе на плечи и с рыком вошел в него по-новой. Гарри двигался мощными быстрыми толчками, выходя из податливого тела почти полностью и вбиваясь до упора. — Да! Гарри! Да-а-а! — стонал Драко. — Ты мой! — рыкнул Поттер, кончая. — Твой... — согласился блондин, прижимая к себе любовника. Гарри вышел из него и умостился рядом. Драко лежал в его объятиях и пытался понять собственные ощущения — он был взведен до крайности, но при этом член оставался в совершенно спокойном состоянии и немедленной разрядки не хотелось. Это было удивительно и ново. — Ты будешь моим мужем? — спросил вдруг Гарри, приподнявшись на локте и вглядываясь в спокойное, умиротворенное лицо Драко. Тот, занятый анализом своих загадочных ощущений, не сразу понял, что ему задали вопрос. — Что? — переспросил он. — Прости... я задумался. — Я спросил тебя, будешь ли ты моим мужем? — повторил вопрос Гарри. — Своеобразный способ делать предложение, ты не находишь? — ехидно спросил Драко, улыбаясь. — Где цветы, шампанское и шоколад? Где кольцо, которое принято дарить при подобном предложении? — Кольцо, говоришь... — Гарри прищурился и хмыкнул. — Кольцо, любимый, уже у тебя. На шее красуется. А цветы и все прочее — будет если ты действительно считаешь это необходимыми атрибутами. Но ты не ответил на мой вопрос. — А какой ответ ты хочешь услышать? — Ну, я надеялся услышать “да”... но... — Буду, Гарри — прервал его улыбающийся Драко. — Гермионе ты предложение уже сделал, так? — Ага... а откуда ты знаешь? — Ну, я не знал, но предположил. Кстати, о Гермионе... Она наверное с ума сходит из-за нашего с тобой долгого отсутствия. — А как мы попадем обратно? — спросил Гарри. — Есть такая замечательная вещь — каминная связь, не поверишь. — Поверю, я вообще довольно доверчивый тип.