Гарри Поттер и сумасшедшая магия

Прошло несколько дней, и домой вернулись Люциус с Северусом. Молодые маги как раз завтракали. Гермиона сидела на коленях у Драко и кормила его с ложечки. Поттер качался на стуле и когда в столовую неожиданно вошли наставники, шмякнулся бы на пол вместе со стулом, если бы девушка не успела сотворить под ним воздушную призму. — Доброе утро, — поздоровались вернувшиеся мужчины. — Доброе, — отозвались завтракавшие. Люциус оглядел компанию и вопросительно приподнял бровь, увидев на шее сына стальное кольцо. — С тебя десять галеонов, лорд Малфой, — сказал Северус, не скрывая ехидства. — Мерлин мой, какой ты, однако, памятливый, — проворчал Люциус, но мешочек с галеонами развязал и высыпал на ладонь зельевару десять золотых монет. — Так-так, Драко, и чего ж ты не снял это украшение с себя? — поинтересовался Люциус, усаживаясь за стол и наливая себе кофе. Малфой-младший покраснел и опустил глаза. — Оно не снимается, — буркнул он. — Что, совсем? — ехидно поинтересовался Северус, забирая чашку с кофе, налитую Люциусом. — Ну не то чтобы совсем. Но пока — не снимается, — еще больше покраснев, ответил Драко. — Интересно. И во что вы вляпались на сей раз? — вопросил троицу Люциус. — Ну... мы тут... — начала оправдываться Гермиона. — Это случайно вышло, — сказал обладатель несъемного ошейника. — В общем, эта штука останется на моей шее до момента брачного ритуала. — И кто же у нас невеста? — невинно поинтересовался Северус, отпивая глоток кофе. — Они! — Драко показал на Гермиону и Гарри. — Оба. — Сев, я же тебе говорил — стоит уехать буквально на пару дней и они тут сами во всем разберутся. Очень сообразительные детки, — улыбаясь, сказал Люциус, отбирая обратно свою чашку у Северуса и делая глоток из нее. Северус подошел к крестнику и палочкой постучал по ошейнику. — Ты глянь-ка, сталь! Не хухры мухры! На мелочи они не размениваются. — Снейп сотворил какое-то заклинание и стальное кольцо засветилось мягким золотистым сиянием, потянувшимся двумя мерцающими ниточками к Гермионе, и Гарри. — Да уж, очень сообразительные детки, ты прав. Дремучие только, прямо, как леса Амазонки. Кстати, готовь еще десять галеонов. — Это еще зачем? — удивленно спросил Люциус. — За тем же. Ты — проспорил. Только твой сын связан со своими избранниками, они же магически не связаны ни с ним, ни друг с другом. Люциус вновь отсыпал десяток монет и пододвинул их к Северусу, тот небрежно сгреб их со стола и присоединил к предыдущим, ссыпав в карман. — Ну, молодые люди, и что вы предполагаете делать? — поинтересовался лорд Малфой. — Отец, ну ты же говорил, что не будешь против такого брака... Мы даже придумали, как не оставить род Малфоев без наследника. — Да? — удивленно приподнял бровь Люциус. — И как же? — Ну, Гарри предложил передать мне наследие и титул Блэков. Мы проверили — так можно сделать, и магия Блэков меня воспримет. Таким образом, когда я уйду в новый род, ты спокойно сможешь обзавестись новым наследником. — Люц, с тебя еще десять монет, — сквозь смех сказал Северус. — Очень сообразительные детки, — проворчал себе под нос Люциус, вытрясая из кошелька очередные десять галеонов, – ну, видать так тому и быть. Гарри, нам с вами надо навестить банк. Северус, ты ведь сваришь нужные зелья? — Сварю, куда я денусь. Вот допью твой кофе и отправлюсь в лабораторию. — Навестить банк? Зачем? — спросил Поттер. Зельевар закатил глаза. — Я ж говорю — очень дремучие. Ужас просто. — Ладно тебе ворчать, Сев. В банке, Гарри, нам надо будет забрать хранящиеся там предметы, предназначенные для ритуала наследия. Доедайте, допивайте, приводите себя в порядок и мы отправимся. Гриффиндорец кивнул, быстро дожевал бутерброд, допил свой кофе и пошел переодеваться. — Драко, Гермиона, поможете Северусу с зельем? — Конечно, отец, — ответил парень, а девушка согласно кивнула. Переодевшись и причесавшись, Гарри спустился к ожидавшему его Люциусу. — Я готов, — сообщил он. Малфой-старший взял его за руку и аппарировал в волшебный квартал в индийской столице. — Гарри, скажешь гоблинам, что тебе нужны ларцы для ритуала наследия и родовые перстни рода Поттеров и рода Блэков. Они принесут, — сказал парню Люциус, когда они поднимались по ступеням Гринготса. Зайдя внутрь, они прошли прямиком к управляющему, и объяснили тому, что им требуется. Гоблин понятливо кивнул магам и удалился, дабы отдать соответствующие распоряжения. Через двадцать минут в его кабинет сама-собой вкатилась тележка, на которой было установлено три ларца. Люциус уменьшил привезенные ларцы, рассовал их по карманам, величественно распрощался с управляющим и они с Гарри покинули банк. Оказавшись дома, Поттер, не сумев сдержать любопытства, спросил наставника: — А что у них внутри? Люциус молча выудил из карманов и увеличил ларцы, поставив их на стол. — Открой да посмотри, — предложил он. Гарри осторожно открыл один из них: внутри обнаружилось три прямоугольной формы бутылки из прозрачного стекла в каждой из них плескалась не прозрачная ярко-красная жидкость больше всего напоминающая кровь. — Что это? — с любопытством спросил молодой человек. — Это? Родовая кровь, разумеется, — спокойно ответил Люциус. Гарри непонимающе уставился на него. — В правой бутыли — кровь мужчин рода, в левой — кровь женщин, в средней — смешанная. Внутри ларца, в котором хранятся эти бутыли, поддерживается магией специальная среда, в которой кровь может сохраняться не портясь и не меняя свойств бесконечно долго. Когда очередной наследник вступает в свои права, он присоединяет несколько капель своей крови к крови предшественников. Используется родовая кровь для ритуалов наследия, ритуалов принятия в род, для мощных поисковых, защитных и исцеляющих заклинаний. Иногда к ней приходится прибегать для снятия проклятья или особо мощного сглаза. — То есть, в этих ларцах кровь всех-всех Поттеров, Блэков и Малфоев от самого первого? — Ну да. Она понадобится Северусу для зелья, которое он варит сейчас. — А что будет с этой кровью, когда мы образуем новый род? — После брачного ритуала вы с Драко вдвоем объедините содержимое бутылей Поттеров и Блэков. Естественно, использовав для этого специальные заклинания, и соблюдая положенные при таком случае обряды и эта кровь станет кровью нового рода. — Как все сложно. — Просто непривычно для тебя, а так — ничего особо сложного. Кстати, тебе нужно выбрать, того кто будет сопровождать и оберегать тебя в момент вступления в наследие. Маг в это время очень уязвим и совершенно беспомощен. Обычно, юного мага сопровождает либо один из родителей, либо опекун. Но в твоем случае — это невозможно. Выбор у тебя тоже не слишком богат: либо я, либо Северус. Подумай, с кем тебе было бы лучше? — Не в обиду вам, но я бы предпочел Северуса. — Какие уж тут обиды, Гарри. Ты знаешь его много лет, уверен в нем. Я все понимаю. — А что происходит во время ритуала вступления в наследие? — Каждый раз по-разному. Однако есть и общие черты. Это больно, Гарри. Очень больно. Организм входящего в наследие Мага, за короткий срок, очень сильно перестраивается, как в магическом плане, так зачастую и физически. Как только Северус доварит зелье, вы с Драко начнете его пить. Пить его придется несколько дней, сколько именно — очень индивидуально, в эти дни необходимо по возможности избегать колдовства. Пользоваться магическими предметами — можно, но самому лучше не колдовать. Когда подойдет время для ритуала, ты и выбранный тобой сопровождающий поймете это, и он перенесет вас вдвоем в специальное место. Ты выбрал Северуса и я думаю, что он перенесет тебя в место, где входили в наследие Принцы. Там вы пробудете до завершения процесса становления. Большую часть этого времени ты проведешь в бессознательном состоянии и главная цель твоего сопровождающего не дать тебе убиться. Когда процесс завершится, вы вернетесь. Собственно, вот. Поттер задумчиво кивнул и спросил: — Для Северуса это будет тяжело? — Ну, не просто. — Это ведь очень большая услуга, верно? — после некоторого раздумья спросил Гарри. — Да, — согласился Люциус. — Пойду, попрошу его о ней. — Лучше не суйся в лабораторию, он не оценит, — посоветовал Люциус. — Значит, подожду, пока он оттуда выйдет и тогда попрошу, — сказал Гарри. Лорд Малфой кивнул. Уже неделю Гарри и Драко три раза в день пили отвратное на вкус зелье производства Северуса, но явных изменений не наблюдали, хотя, вроде бы, в последние двое суток у Гарри увеличилась сонливость и движения стали слегка заторможенными. Мастер Зелий внимательно наблюдал за своим подопечным и настороженно ждал нужного момента, по его подсчетам все должно было свершиться очень и очень скоро. Одним из вечеров он нашел Поттера и сказал ему: — Гарри, собери все, что по-твоему может тебе пригодится. — Например что? — Из обязательных вещей: запасной комплект одежды, а об остальном подумай сам. — Можно взять меч? — Если ты считаешь его нужным предметом, то конечно. — Северус, как вы поймете, что пришла пора? — В тот день, когда этот момент наступит, тебе очень сложно будет проснуться, ты будешь ощущать слабость во всем организме, будет кружиться голова и начнутся неконтролируемые всплески магии. — Понятно. Я соберу в сумку все необходимое, и вы легко ее найдете в моей комнате. На утро, после этого разговора Гарри проснулся с величайшим трудом и слегка покачиваясь, на внезапно ослабевших ногах, медленно спустился вниз, волоча за собой собранную сумку. По дороге он столкнулся с Северусом, который бросив на него быстрый взгляд, спокойно сообщил: — Нам пора, Гарри. Тот с трудом нашел в себе сил, чтобы кивнуть в ответ, он вообще держался на ногах только потому, что прилагал к этому незамысловатому процессу титанические усилия. Северус подхватил его, и аппарировал. Когда они прибыли на место Гарри потерял сознания. Зельевар подхватил его на руки и отнес на кровать, уселся рядом и принялся ждать. Четверо суток Поттер был без сознания и горел словно в огне. Он метался по кровати, бредил и иногда орал нечто нечленораздельное. Северусу выпадало несколько раз быть сопровождающим при Маге входящем в наследие, но такого он никогда не видел. Парень иногда порывался вскочить на ноги, но тело не слушалось, и он падал, зельевар терпеливо, раз за разом, укладывал его обратно. За все это время Северусу удалось проспать, дай Мерлин, если часов восемь, он устал и ничего не мог сделать с этим — нужно было ждать. На исходе четвертых суток Гарри пришел в сознание. Ему казалось, что в венах у него вместо крови течет жидкое пламя, омывая каждую клеточку его организма и терзая неимоверной болью. Он ощущал себя пороховым зарядом, готовым взорваться с минуты на минуту. Он отчего-то знал, что взрыв неизбежен и сдерживал его из последних сил. — Северус, — хрипло прошептал он, — вытащи меня на улицу Зельевар подумал, что парень опять бредит и положил руку на пылающий лоб, пытаясь успокоить. — Северус, я прошу тебя — вытащи, выкинь, вышвырни, в конце концов, меня наружу! Я сейчас просто взорвусь и спалю тебя, и место где мы находимся! На сей раз Снейп понял: его подопечный не бредит. Он быстро подхватил его на руки и вынес из дома. Они находились в горах, на карнизе каплевидной формы. В глубине карниза, там, где он заострялся, был устроен небольшой, состоящий из одной комнаты, домик. Карниз обрывался отвесно в глубокую пропасть, глубины которой Северус себе не представлял. Для безопасности площадка перед домиком была ограждена заклятиями, не дающими случайно свалиться вниз, в пропасть. — Положи меня на землю и принеси меч, пожалуйста, — попросил Гарри, и Северус автоматически отметив, что Поттер обращается к нему на “ты”, опустил его на землю, быстро зашел в дом, подобрал меч и вернулся к своему подопечному. Тот стоял на коленях и стягивал с себя рубашку. Увидев наставника, он выдавил из себя некое подобие улыбки и протянул руку, чтобы забрать меч. Зельевар молча протянул оружие гардой вперед, Гарри вцепился в рукоять меча словно утопающий в соломинку. Справившись, наконец, с рубашкой он, опираясь на меч, встал, и неуверенно покачиваясь на дрожащих ногах, принялся за брюки. Руки слушались плохо, и Гарри никак не удавалось расстегнуть пряжку ремня. — Помоги мне раздеться, пожалуйста, — попросил наставника молодой человек. Северус, решивший не спорить, подошел и помог ему избавиться от брюк и нижнего белья. — Спасибо, — сказал Гарри. — Теперь иди в дом. Прикройся щитом сам. И прикрой щитом строение, кажется, сейчас будет очень жарко. На сей раз, зельевар собрался было возразить, но посмотрев в глаза подопечного, увидел танцующее в них пламя и почел за лучшее сделать, что просят. Северус быстро отошел к дому, выставил между Гарри и строением щит, и усевшись на ступени, замер, ожидая дальнейшего. Поттер стоял посередине площадки опираясь на меч, словно на трость, ветер трепал его волосы, юноша тяжело дышал, прикрыв глаза. Темнело, а он все стоял и стоял, не двигаясь с места. Уставший Северус пропустил момент, когда стемнело окончательно, задремав. Он очнулся ото сна из-за какого-то странного звука: ему сквозь сон почудилось, что неподалеку с низким гулом полыхает костер и сквозь этот гул доносится звон мечей. Он распахнул глаза, и его взору предстало неимоверное зрелище: два объятых пламенем человекоподобных силуэта метались по площадке перед домом, сражаясь не на жизнь, а насмерть. Они, то вспыхивали яркими огненными языками, то чуть угасали, поверхность площадки плавилась под их ногами словно воск. Сколько времени длиться этот бой Северус не представлял, а он все продолжался и продолжался, и ни один из сражающихся не мог взять верх над другим. Наконец, один из силуэтов изловчился и, сбив с ног противника, приставил к его горлу меч. Что произошло дальше — Северус не понял, но раздался звук, больше всего напоминающий взрыв, поверженное огненное создание исчезло, словно растворившись в своем противнике, а тот вспыхнул с такой силой, что Снейп на некоторое время ослеп. Когда он снова смог видеть он рассмотрел в огненных всполохах, высотой доходящих, казалось, до самого неба, человека. Он стоял среди языков пламени, выгнувшись всем телом, подняв руки вверх и чуть разведя их в стороны, с головой запрокинутой назад, так будто он рассматривал звездное небо. Зельевар ощущал волны магии исходящие от стоящей в огне фигуры и тихо радовался, что последовал совету и прикрылся щитом, хотя и сквозь него ощущений было более, чем достаточно. Человек кричал, страшно, на одной ноте — это был вопль победителя и одновременно вопль дикой, нечеловеческой боли. Минуты шли, а человек все стоял, не выпуская из рук оружия и не меняя позы. Огненные всполохи постепенно становились ниже, тусклее и словно-бы призрачнее. А потом все закончилось. Разом. Настала непроглядная темень, и только звук звякнувшего об оплавленную каменную поверхность металла гулял по ущелью. Северус выхватил свою волшебную палочку, наколдовал свет и, не раздумывая бросился в темноту. В неярком свете “Люмоса” он увидел лежащего плашмя Гарри, тот был без сознания, но дышал и сжимал в руке свое оружие. Мужчина попытался поднять его, но почувствовал, что парень стал тяжелее фунтов на тридцать и теперь поднять его не так просто. Заклинанием он отлеветировал его в дом и опустил на кровать и не зная, что предпринять дальше, просто сел рядом, сжимая его ладонь в своих руках. От усталости и недосыпа зельевар вскоре задремал. Проснувшись, когда было уже совсем светло, Северус не обнаружил своего подопечного. Он вскочил на ноги и быстро огляделся по сторонам в поисках Гарри, но в доме того не было и зельевар быстро вышел на улицу. Парень обнаружился там. Он стоял на краю обрыва совершенно обнаженным и ветер, гуляющий по ущелью, играл отросшими до середины спины волосами. Зельевар подошел к нему совершенно бесшумно, но когда протянул руку, чтобы дотронуться до плеча своего подопечного тот, оборачиваясь к подошедшему, сказал: — Доброе утро, Северус. Зельевар присмотрелся к Гарри, оценивая произошедшие с ним изменения: когда они появились в этом доме, рост Гарри был около пяти с половиной футов, сейчас его рост стал чуть больше шести футов, плечи стали шире, юношеская нескладность полностью ушла, уступив место гибким поджарым мускулам. Это был уже не мальчик, не юноша, а молодой мужчина. Парень явно теперь мог обходиться без очков, волосы отросли, и часть прядей приобрела насыщенный красно-золотистый, огненный цвет. Глаза тоже чуть поменялись — вокруг яркой изумрудной радужки по самому краю появилась тоненькая золотистая полоска-ободок, которой раньше не было. — Как ты себя чувствуешь? — спросил зельевар. — Как будто умер и воскрес. А ты случаем не знаешь, что это за украшение у меня на плече? — спросил Гарри, поворачиваясь к собеседнику так, чтобы тому стало видно левое плечо. Там слегка мерцал золотисто-огненным светом круг, в который был вписан квадрат, углы которого соприкасались с кругом, в этот квадрат был вписан еще один круг, а в нем восьмиконечная звезда, от лучей которой отходили прямые, пересекавшие оба круга, и каждый второй луч делил углы квадрата пополам. Внутри звезды располагался маленький, слегка шевелящийся язычок пламени. Северус посмотрел и покачал головой. — Никогда ничего подобного не видел... Хотя... Сама геометрическая фигура мне вполне знакома, — Северус задумчиво потер подбородок. — Эх, все у тебя не как у людей. — Ага, — спокойно согласился Гарри и вновь обернулся к обрыву, совершенно не стесняясь собственной наготы. — Ну, и чего ты тут стоишь, словно памятник? — Да я вообще-то ждал, пока ты проснешься. — Ну, я проснулся, что дальше? — Мы можем возвращаться. Я... вошел в наследие, — вздохнув, ответил Гарри. — Поздравляю, — едко сказал Северус и окинул взглядом площадку перед домом. Она представляла из себя ровную и гладкую, будто отполированную поверхность. — Может быть, ты оденешься? — Я бы давно оделся, но... по-моему, моя одежда уменьшилась, а увеличить ее магией я не решился. Мне кажется, что ее во мне сейчас гораздо больше и контролировать ее получается с трудом... Я попробовал наколдовать Люмос. Результат — мне не понравился. Северус вздохнул, пожал плечами и пошел в дом. Гарри отправился следом. Войдя в дом мужчина нашел сумку с вещами, которые собрал с собой Поттер и вытащив оттуда мантию кинул ее парню. — Надевай, я подгоню ее под твой размер. Гарри послушно одел мантию, и только тут Северус оценил насколько сильно тот изменился. — Мерлиновы яйца, как же мешает длиннющая шевелюра, — ворчал молодой мужчина, вынимая волосы из-за ворота мантии. — Обстригу обязательно. Ужас просто. — Нет, не обстрижешь, во всяком случае, пока мы не разберемся, что произошло во время твоего входа в наследие. Волосы это очень... важно. — Ну, а как мне жить с такой гривой — не важно?! — возмутился парень, тряхнув головой. — Привыкнешь. В косу заплетай, в хвост закалывай. Кстати, новая расцветка тебе очень к лицу. Твои суженные оценят ее по достоинству, впрочем, как и длину, — ехидно сказал зельевар, подгоняя мантию под изменившиеся размеры Гарри. — Это смахивает на комплимент, а, Северус? — приподняв бровь, спросил тот. — Нахальства, как я посмотрю, в тебе осталось еще более, чем достаточно, — ухмыльнулся зельевар, оглядывая свою работу. — Ну вот. Теперь ты почти похож на благовоспитанного молодого Мага. Возвращаемся домой? Гарри согласно кивнул и, подобрав свое имущество, подошел к наставнику. У Драко процесс вхождения в наследие начался на сутки позже, чем у Гарри. Люциус поутру не дождавшись сына к завтраку, пошел к нему, чтобы разбудить и нашел уже без сознания. Аппарировать с бессознательным магом, входящим в наследие, было нельзя, поэтому Люциус решил, что грот в парке будет вполне подходящим местом. Он окружил поляну рядом с выходом из грота всеми необходимыми защитными заклинаниями, устроил в гроте постель для сына, перенес его туда и устроился наблюдать. Первые трое суток все шло, как обычно. Организм Драко перестраивался в штатном режиме, и без особых эксцессов. Люциусу даже удалось немного поспать. На четвертые сутки что-то пошло не так. Всплески магии стали больше походить на электрические разряды, сопровождающиеся порывами ветра, и Малфой-старший забеспокоился: по его опыту — так не должно было происходить. Порывы ветра становились все сильнее, а молнии все ярче и интенсивнее, Драко не приходил в сознание и метался, раздираемый высвобождающейся магией. В какой-то момент, когда Люциус переживал уже всерьез, юноша пришел в себя, хотя и был очень слаб. — Отец, где мы? — В гроте, в парке. — Я хочу на улицу, можно? Люциус кивнул. — Помоги мне, я сам не дойду. Отец поднял сына на руки и вынес из грота на улицу. — Чувствую себя младенцем. — Способен шутить в такой момент? — спросил отец сына. — Если шутить — не так страшно. Что-то происходит... Что-то странное и оно меня очень пугает. — Ничего страшного не происходит, я с тобой. — Нет, теперь ты иди в грот, я побуду тут. — Но... — Просто поверь мне, иди, пожалуйста, я чувствую, сейчас опять начнется. Лорд Малфой посмотрел сыну в глаза и увидел в них только бело-голубое электрическое свечение. — Иди, отец, — слабым голосом попросил Драко и Люциус, еще раз поглядев в глаза сына, ушел в грот и уселся на пороге, наблюдая за тем, что будет происходить. Драко долго сидел на поляне, сложив ноги по-турецки. Молнии плясали вокруг него, словно приглашая танцевать, и в какой-то момент он встал и включился в этот танец, постепенно снимая с себя одежду. Его движения были полны страсти, пластики и вызова. Люциус видел, что он танцует словно в паре с кем-то, кого он сам не видит. Молнии становились все ярче, а порывы ветра все яростнее и танец менялся, приобретая оттенок агрессии и борьбы. Драко уже не танцевал, он вел рукопашный бой с невидимым для Люциуса противником. Удары, наносимые им и его невидимым врагом, вспыхивали то яркими разрядами электричества, то ощущались порывами ветра, который становился все больше похож на ураган. Мужчина нервно ожидал финала этого поединка и не понимал, что происходит. В какой-то момент, Драко весь окутался разрядами молний, словно коконом и замер на месте. Вокруг него образовался воздушный смерч и закрутился вокруг выгнувшегося тела юноши. А потом все резко прекратилось и, Драко упал на колени, зябко обхватив себя руками. Люциус понял, что все закончилось, быстро подошел к дрожащему всем телом сыну и накинул на него мантию. — Спасибо, папа, — сказал Драко и потерял сознание. Люциус поднял сына на руки и, отнеся в грот, уселся рядом, внимательно рассматривая сына, который изменился, приняв наследие. Юноша вытянулся, чуть раздался в плечах, волосы отросли, и немного поменяли цвет, став из очень светло пшеничных — платиновыми, но самое интересное — на левом плече юноши появился странный рисунок. Там голубоватым светом мерцал круг, в который был вписан квадрат, углы которого соприкасались с кругом, в этот квадрат был вписан еще один круг, а в нем восьмиконечная звезда, от лучей которой отходили прямые пересекавшие оба круга и каждый второй луч делил углы квадрата пополам. Внутри звезды располагался маленький, слегка шевелящийся смерчик, потрескивая молниями. Через пару часов Драко открыл глаза и осмотрелся.