Гарри Поттер и сумасшедшая магия

Мэйт прогуляла до позднего вечера. Желание всё бросить и рвануть к парням разрывало её на части, но она сдерживала себя. Проведя полдня в раздумьях, она поняла, что если сейчас начнёт действовать на свой страх и риск, то наверняка потеряет Гарри. При бездействии оставался шанс потерять их обоих, но всё-же она была готова рискнуть. Придя домой, она обнаружила дом тихим и безжизненным, похоже, старшее поколение пребывало в объятиях Морфея. Поев после долгой прогулки, девушка отправилась спать; завтра должен был приехать Инас и ему нужно будет, хоть в общих чертах, объяснить, что за новый жилец в доме. Утро выдалось солнечным и на удивление теплым. Ласковое солнце делилось последним теплом. Безветренная погода, которая установилась ночью, создавала иллюзию вернувшегося лета. Солнце заливало дом потоками света и три человека, лежащие на большой кровати, нежились в его лучах. Но как бы ни было приятно поваляться в мягкой кровати под тёплым солнышком, пора было вставать. Во всяком случае, так решила роскошная блондинка, приоткрывшая один глаз, потянувшаяся всем телом и сбросившая на пол двух мужчин, лежавших по обе стороны от неё. С пола донесся художественный мат, а потом коварные мужья, схватив с кровати подушки, учинили форменное безобразие. Через полчаса, сидя на порядком пострадавшей кровати и отплевывая перья, блондинка с укором и детской обидой заявила: — Так не честно! Вас двое, а я одна, бедненькая, — при этом вид у неё был как у несчастного котёнка. Можно было заподозрить мужчин во всех смертных грехах, но они стояли тут же совершенно измотанные, тяжело дышащие и отплёвывающие те же самые перья. — И это ты нам говоришь?! — возмутился растрёпанный блондин, пытаясь хоть как-то пригладить гриву спутанных волос. — Она над нами издевается, Люциус, — поддержал любовника хмурый брюнет, разглядывая поцарапанную руку. — Злые вы, — надувшись, констатировала красавица и гордо удалилась в ванну. — Как ты думаешь? Она серьёзно? — спросил блондин. — Не знаю. Я после её возвращения уже вообще ничего не знаю, — последовал ответ, наполненный раздражением и отчего-то отчаянием. Брюнет как-будто пытался загипнотизировать дверь ванной или прожечь её. За последние дни жизнь встала с ног на голову. Приходилось постоянно изменять своё мнение о вещах, людях и поступках. В свете этого, ему иногда хотелось упокоить женушку обратно. А то, что он не мог сдерживать эмоции и из него лезло детство босоногое (и не из него одного, судя по сегодняшнему утру), вообще заставляло чувствовать себя инвалидом. Вчера, в то время как Нарси разговаривала с Мэйт, он тупо завтыкал на аромат чая. Он ему показался таким прекрасным, что в себя его привела только новость о том, что в Поттере может проснуться Темный Лорд. Нет, это, конечно открывало огромные перспективы, но лучше бы без них. Но больше всего настораживало то, что он пропустил часть важного разговора, любуясь оттенками аромата. Насколько он себя помнил — это случилось с ним впервые. Дверь открылась и из неё выпорхнула красавица, укутанная в тонкий шелк. Это стало ещё одним изменением, после обряда: он и Нарси пристрастились к легкой одежде. Тяжелые, плотные ткани раздражали и сковывали движение. Да и черная гамма гардероба уже не казалась такой привлекательной. Хорошо, что за последнее время у него появились вещи других цветов. Ему, как и прежде, нравилось всё тёмное, но теперь это скорее были уходящие в черный оттенки красного, синего, зеленого и фиолетового. Они казались более уместными, особенно в сочетании с белой рубашкой, которая теперь была всё время на виду. Пристрастия в цветах леди Малфой тоже изменились: её тоже тянуло к более темным оттенкам, но в сочетаниях с чем-то ярким. Это было столь же аристократично, но теперь Нарси была гораздо больше Блэк, чем раньше. Её тянуло на всё страстное, жгучее, но при этом невероятно утонченное. Но это было на людях, а за закрытыми дверями спальни они, как и в первые дни, щеголяли нарядами Адама и Евы и, что самое странное, Люциус разделил с ними это неуместное пристрастие, которое приводило к невероятно бурным сценам страсти. Нарси уже несколько раз размышляла вслух на тему того, что, когда в их распоряжении будет снова поместье, она не собирается щадить психику несчастных эльфов. На эти слова его собственная психика реагировала не однозначно: с одной стороны поднималась волна возмущения столь непристойным поведением, с другой — фантазия рисовала жутко возбуждающие сцены. Но существовала ещё и третья сторона: без одежды Северус чувствовал себя намного свободнее и раскованнее, как будто в таком виде просыпалась его новая природа, да и тело ощущалось по-другому. Он заметил, что абсолютно перестал смущаться своего вида, ему даже хотелось подчеркнуть свои сильные стороны, которых он раньше не замечал. Одежда перестала восприниматься броней. Такие размышления пронеслись в голове несчастного Северуса, когда его высокородная супруга пронеслась мимо него в чем-то обворожительном, но почти непристойном... для леди. Особенно пикантным был тот факт, что, после своего чудесного воскрешения, леди Малфой наотрез отказалась носить нижнее белье и Северус с Люциусом это знали. Когда зельевар спросил жену — почему она его не носит, Нарси сказала, что оно придумано извращенцами и портит её красоту. Этот маленький пунктик создавал для мужчин массу неудобств в самый не подходящий для этого момент, вызывая определенного рода фантазии и очень веселя мучительницу. Страдальчески посмотрев на пребывающего в ступоре Люциуса, Северус хмыкнул, порадовавшись, что не он один находится в столь странном состоянии, и побрёл в ванну, зная, что если блондин очнётся — не видать ему её ещё очень долго. По привычке быстро справиться с поставленной задачей не получилось: тело снова “порадовало” его неожиданностью. Когда он встал под душ, его нежданно накрыла волна просто непередаваемых ощущений. Струи воды будто ласкали не только кожу, но и саму сущность мужчины, это было жутко эротично. Но удивительным было не это, а то, что магия в нём отреагировала на простой душ, как на обряд очищения от негативных последствий магических действий. Этот обряд требовал серьёзной подготовки и большего количества необходимых элементов. Пройдя его, маг мог очистить своё магическое ядро и каналы, проводящие магию, от магического мусора, который накапливался у боевых чародеев в достаточном количестве. А сейчас тоже самое произошло спонтанно, всего лишь от текущей по телу воды. Понежившись под струями с полчаса и пообещав себе поэкспериментировать с ванной, Северус вышел в комнату и наткнулся на обиженно-злой взгляд Люциуса. — Ты что там, уснул?! — прошипел блондин, проходя мимо. — Нет, просто получал удовольствие от душа, — улыбаясь сам себе, ответил Северус. На что Люциус фыркнул и захлопнул за собой дверь. — Вот скажи мне, Нарси, мы всегда были такими придурками или это обряд нам мозгов поубавил? — философски спросил он у жены. — Всегда. Только раньше вы это могли прятать, а теперь — нет, — не поворачиваясь к нему, ответила женщина. — И это с нами надолго?— более заинтересованно спросил Северус. — Если всё будет хорошо, то навсегда. Но притворяться такими как все, вы научитесь где-то за неделю, и я постараюсь, чтобы вы только притворялись, — при этих словах Нарси повернулась, и он увидел её шкатулку с фамильными драгоценностями. Люциус не смог её оставить в мэноре, а Нарси, похоже, как-то добралась до неё в индийском поместье. Открыв её, женщина начала внимательно разглядывать содержимое, о чём-то думая. — Вот если примут тебя камушки, то полегчает, — сказала Нарцисса, внимательно посмотрев на зельевара. — Ты не представляешь, что с вами произошло бы, если бы вы сейчас попали в скопление людей. Это можно сравнить только с магическим истощением на фоне отравления. Бр-р-р, мерзость жуткая. — С чем это связанно? — серьёзно спросил зельевар. — С тем, что ваш организм перестраивается и из-за этого не способен себя защитить. Но есть и плюсы. Первый: нам сейчас нет необходимости в контакте с людьми. Второй: можно ускорить процесс с помощью камней, и третий — можно поддерживать организм зельями. Подойдет твоя модификация укрепляющего и все зелья, которые способствуют повышению уровня энергии в теле и при этом выводят шлаки, — объяснила Нарси и глаза зельевара загорелись: он представлял какие модификации нужно произвести в стандартных зельях, чтобы получить нужный им эффект. Это было интересно. — Подойди сюда и протяни руку. Северус подчинился. Ему на руку лёг массивный серебряный браслет с крупным черным агатом в середине и окруженный александритами и азуритами. Он выглядел достаточно массивно, чтобы его носил мужчина. Северус в жизни не одевал украшений, но, похоже, сейчас придется сделать исключение, хотя бы из уважения к Нарси. — Закрой глаза и почувствуй камень. Погрузись в него. Чтобы было проще, представь, что ты дышишь через него и его сила наполняет твоё тело, — скомандовала Нарси и он закрыл глаза. Почти мгновенно голос женщины стал доноситься словно издалека. Северус сосредоточился на руке и попытался втянуть в себя магию через камень. На удивление, это сразу удалось. В глазах потемнело, ноги подкосились и он уселся прямо на ковёр, не разрывая контакта с агатом. В него текла концентрированная сила земли, в ней были всполохи синего и зеленого, живые, струящиеся, словно переливающиеся. Ощущение было очень острым, сильным и совершенно непривычным, сила наполняла тело и распространялась вокруг него темным облаком, дарившим ощущение материнских объятий и полного покоя, в ней не было места ничему грязному или несовершенному, ибо сама Тьма исправляла недостатки, не осуждая и не наказывая. На границе тьмы, кружевным щитом из синих и зеленых потоков, формировалась новая защитная система. Это было красиво и гармонично, складывалось ощущение, что на руке мощный источник как магической, так и жизненной силы. В реальность его вернул голос жены. — В твоём браслете основным является черный агат, он даёт доступ к природным силам земли и энергии Тьмы, помогает в исцелении души. Вторичными — александрит и азурит: они гармонизируют эмоции, усиливают тело и стабилизируют магию, к тому же, они помогут усилить интуицию. Но это ещё не всё, как бы ты не фыркал, но тебе придётся носить ещё одно украшение, — с этими словами она вынула из шкатулки крупный кулон, стилизованный под кельтику. На серебряной пластине со скругленными краями крепился крупный ромбовидный марион, а по углам красовались квадратные черные турмалины. Сие массивное украшение должно было висеть на шее, держась на довольно тяжелой серебряной цепи. Увидев украшение, Северус скривился, но, помня, как на него подействовал браслет, быстро надел. Серебряная бляха оказалась аккурат напротив сердца. А прислушавшись к ощущениям, он с удивлением понял, что на него нахлынули невероятное спокойствие и уверенность в себе. Так он себя никогда ещё не чувствовал — это было сродни эйфории, только в сочетании с полным спокойствием и верой в себя. Расширенными от удивления глазами он воззрился на Нарси. — Как славно. Похоже, они все тебя приняли. Не зря я полночи громила фамильные сокровища Малфоев. Когда Люциус увидел, что я сделала со старинными украшениями, его чуть удар не хватил. — Так это ты сама сделала? — удивлённо спросил зельевар. — Да, посмотрев на ваше вчерашнее поведение и на то, как вы фонтанируете энергией, решила вас закрыть камнями. И их же использовать в роли усилителей ваших изменений. — А почему я на Люциусе ничего не увидел? Или ему достались камешки поменьше? — подозрительно уточнил мужчина. — Камешки почти такие же, но он их от злости не одел, — фыркнула женщина. — Как будто я не свои украшения поломала. Ведь я — леди Малфой, захочу — вообще выкину. — И что ты ему сделала? — не мог сдержать любопытства Северус. С нескрываемой гордостью Нарси достала комплект из золота и платины с крупными камнями. Он был сделан в манере высших эльфов и на Люциусе смотрелся бы великолепно. Это мог оценить даже такой профан в вопросах красоты, как Северус. Широкий браслет был свит из ажурных платиновых и золотых лент, среди которых красовался круглый бриллиант, разбрызгивающий вокруг себя свет мельчайшими гранями, прозрачнейший изумруд и сапфир потрясающего оттенка. Украшение было невероятно красиво и вызывало ощущение света и возвышенной красоты. На руке Люциуса оно смотрелось бы идеально. Было видно, что браслет предназначен для мужчины, и требовал от него зрелости ума и сердца. Камни были мельче, чем в браслете Северуса, но чистота и редкость впечатляли. Рядом с браслетом лежал похожий кулон, только украшали его такие же, как и у Северуса, марионы и турмалины, с той лишь разницей, что в кулоне Северуса камни были квадратной формы, а тут — круглой. Оба украшения выглядели воздушно и прекрасно подошли бы под любой из нарядов Люциуса. — А какое назначение у кулонов? Ощущения от моего замечательные! — Браслеты помогут вам в формировании тел и поддержат вас изнутри. Они помогут вам быстрее развиваться и при этом оставаться адекватными и здоровыми. А кулоны — внешняя защита. Эти камни — прекрасно защищают, таких как мы, даже от серьёзных нападений. И если марион просто поглощает слабую атаку, то черный турмалин превращает её в контратаку, при этом усиливая. Эти камни издревле были лучшими защитниками тех, кто стал на путь земной магии, — женщина говорила с нежностью в голосе, глядя на камни, как будто говорила о старых и любимых друзьях. В этот момент в комнату прошествовал лорд Малфой, он был как всегда элегантен, картину немного портило обиженное выражение лица. — Люциус, неужели ты ещё обижаешься из-за такого пустяка?! Я думала, что ты более зрелый, — в голосе Нарциссы были укор и удивление. — Зрелый?! — зашипел не хуже Нагайны Люциус. — Женщина! Ты хоть представляешь сколько поколений моих предков собирали эти сокровища?! А ты их уничтожила сделав какие-то побрякушки! — по идее, крик сиятельного лорда должен был перебудить всех не только в доме, но и окрестном лесу. — Для меня важнее настоящее, чем прошлое! А в настоящем — эти камни лучше всего подходят для вашей защиты, или ты и дальше собираешься вести себя как ребёнок при посторонних?! А без этих браслетов так и будет! — заорала на него в ответ леди Малфой. “Давненько сиятельное семейство не имело таких разборок”, — умилился Северус. — Скажи мне, женщина, зачем ты очистила камни от всех древних чар, которые на них были наложены? Ведь эти чары ценнее самих драгоценностей во сто крат! — в голосе Люциуса слышались усталость и обречённость. Только сейчас Северус понял из-за чего такой шум. Похоже, Нарцисса уничтожила знаменитые реликвии Малфоев, о которых ходило множество легенд и которые он сам не видел ни разу в жизни. Абрахас, в свое время, даже сыну не позволял открывать ларец с ними. Это многое объясняло. — Люциус, эти дурацкие чары только портили прекрасные камни — без них они намного сильнее. Похоже, не только волшебники, но и маги забыли, что главная ценность камня не в цене и красоте, а в его свойствах. И чары на них можно накладывать только такие, которые усиливают свойство самого камня, а не какие в голову взбредёт. Люциус, да через годик ты сам сделаешь камешки посильнее тех, что были у тебя раньше. Я научу тебя, как это сделать правильно, — сказала Нарси, медленно подходя к мужу. Она уговаривала его надеть сотворенные для него украшения, как дитя малое. Северусу даже показалось, что ещё немного и она достанет конфеты. Но, похоже, подкуп все-таки сработал и Люциус заинтересованно переспросил: — А они точно будут сильнее? — получив утвердительный кивок от жены, уже бодрым голосом спросил: — Ну и где твоя поделка? — Я бы на твоём месте не обижал Нарси, она сделала действительно удивительные вещи, — решил вступить в диалог Северус. — Пока не увижу и не узнаю свойства — не поверю, — капризничал Люциус. Северус только фыркнул. В это время Нарси отдала блондину браслет и проинструктировала, что надо делать. Украшение смотрелось на бледной руке Люциуса фантастически, создавая впечатление хрупкой, но при этом хищной красоты. Глаза блондина были закрыты и от него по комнате проносились мощные вихри магии. Она была светлой, но такой, что хотелось подтянуться, поправить одежду и отдать честь. Такое ощущение вызывал Ледяной Малфой раньше. В те времена его уважал Лорд и боялись Пожиратели. Северус знал, что эта роль всегда тяжело давалась его другу, но он с ней великолепно справлялся. Когда Люциус открыл глазаЮ Северус невольно поразился: взгляд блондина был наполнен непоколебимой уверенностью, несгибаемой волей и мудростью. Это был взгляд правителя, перед которым хотелось склониться в глубоком поклоне. Через секунду он улыбнулся, и его улыбка наполнила комнату искрящимся весельем. — Это великолепно, Нарси! Ты прощена. Я ещё никогда не чувствовал себя таким собранным. Ум абсолютно чистый, как будто с него сняли паутину. Я и не знал, что мне было так плохо, — спокойным шагом Люциус подошел к Нарси и искренне её обнял. В этот момент от него волнами исходило чувство нежности и любви. — Нарси? Он эмпат? И проецирует свои эмоции? — неуверенно спросил Северус. — Нет. С тобой было так же. Только от тебя веяло защитой, страстью, кровью и домом. Это ваша сущность. В тебе — Тьма. В нём — Свет. Но это не делает Люциуса светлым магом, а тебя — темным. Такого деления не существует. Просто разным людям одни и те же вещи проще и удобнее делать по-разному, — ответила женщина, не покидая объятья мужа. — Люциус, надень кулон, он скроет тебя. Малфой слегка настороженно поднял кулон и надел его на шею. В тот же момент, магия и ощущения, исходящие от Люциуса, исчезли, но вокруг него появилось странное марево. Его можно было увидеть только присмотревшись, но Северус наблюдал очень внимательно. Это было удивительно, особенно, если учесть, что на камнях не было никаких заклятий. Но поразмышлять им так и не дали. Деятельная Нарцисса вывернулась из объятий мужа и скомандовала: — Берите ваши палочки и пойдем на свежий воздух. Завтракать будем позже. Нарси выпорхнула из комнаты, прихватив накидку. Мужчины переглянулись, вздохнули и пошли за теплыми мантиями. Почему-то сейчас они вызывали раздражение и в головах обоих зародилось желание пройтись по маггловским магазинам. Выйдя на улицу, они обнаружили женщину собирающую букет из листьев, она явно замечталась. Это было красивое зрелище. Но вот она посмотрела на них, махнула рукой и побежала в лес. Они бежали с полчаса. Ощущения были странными. Тело явно изменилось: сильно уменьшилась выносливость, зато увеличилась сила. Северус внезапно понял, что придется это новое тело обучать по-новой и порадовался тому, что хоть знания остались. Запыхавшись, они выбежали на какую-то поляну. В её центре находился здоровенный монолитный плоский камень. Увидев поляну, Нарси остановилась. — Это то, что надо, — сказала она и огляделась, что-то ища глазами. Радостно улыбнувшись, Нарси подобрала два крупных булыжника, размером с бладжер, и установила их в дальнем краю поляны, на расстоянии метров трех друг от друга. — Ну что, мои дорогие, я считаю, что личный опыт намного лучше объяснений. Возьмите свои палочки, отойдите к деревьям, встаньте подальше друг от друга и поднимите каждый свой камень. В заклятье вкладывайте как можно меньше магии, — сказала Нарси и ланью бросилась мужчинам за спину. Те переглянулись, отошли подальше друг от друга и хором проговорили — Виндгардиум Ливиоса! Палочка в руках Люциуса взорвалась, обдав его мелкими щепками, а его камень, так и не поднявшись, рассыпался в кучку песка. У Северуса же палочка тихо распалась в прах, а камень исчез со вспышкой. Оба мужчины переводили взгляд со своих рук на то место, где были камни, потом переглянувшись, вопросительно посмотрели на Нарси. Она обошла их и уселась на большой камень, находившийся посередь поляны, и поглядела на них сочувственно. — Я вам говорила, что вам нельзя пользоваться магией волшебников, помните? Эта демонстрация должна была спасти вам жизнь в будущем, когда вы по привычке попробовали бы сделать что-то с помощью магии. Ваши силы сейчас непредсказуемы. Вот ты, Люциус, ускорил старение камня в миллионы раз, а ты, Северус расщепил его на атомы и перебросил всю высвободившуюся энергию в другой мир. Надеюсь, там нет разумной жизни, — проказливо улыбнулась женщина. Мужчины пребывали в ступоре. Нарциссе и раньше нравилось их шокировать, но теперь это получалось у неё с неимоверной легкостью. — И как нам теперь жить? — спросил похоронным тоном Северус. — Долго и по возможности счастливо, — смеясь, ответила женщина. — Только теперь вам придётся познавать себя в ускоренном режиме, у нас очень мало времени, если вы хотите, чтобы до воссоединения нашего большого семейства вы хоть что-то могли. С этого дня — это место станет вашим классом, — сказала Нарси, вставая с камня. — Ваша задача — улечься поудобнее на камне на спину, так, чтобы не мешать друг другу, — скомандовала женщина. Мужчины, не возражая, улеглись и вопросительно посмотрели на супругу. — Закройте глаза и постарайтесь погрузиться в себя. Вам необходимо понять свою новую силу. Почувствовать свои магические центры. Вам нужно находиться в максимально расслабленном и отрешенном состоянии, слушайте природу и ваши тела. Расслабляясь, просто наблюдайте за собой и вы увидите всё, что нужно. Ваша магия не терпит насилия над собой, особенно в начале. Вы должны её найти, как спрятавшегося зверька. Слушайте лес и наблюдайте за собой, — сказала Нарцисса и ушла в дальний конец поляны, чтобы не мешать. Сначала мужчины просто слушали звуки леса. Они оба умели медитировать, так что примерно представляли, чего от них хотят. Когда все мысли отошли на второй план, а тело полностью расслабилось, они ощутили, как от тела в землю начало прорастать нечто вроде тонких чуть светящихся усиков. Они приносили ощущение мягкой силы. Через какое-то время усиков стало так много, что они стали напоминать корни, уходящие вглубь земли, по ощущениям тело стало терять свою плотность. И будто стало погружаться в камень. Это не пугало, скорее давало ощущение ещё большей защищенности и омывало каждую клетку чистой силой. В какой-то момент, в тех местах, где при ритуале чувствовались нарывы, снова начало нарастать напряжение. Но на этот раз оно не было болезненным, скорее неприятным. Хотелось, чтобы то, что там есть — скорее прорвало, и через некоторое время они начали открываться, один за другим. Теперь, когда появилось время и возможность, они поняли, что эти “нарывы” и есть те магические ядра, которые им нужно было найти. Их было много. Девять основных и множество мелких. При этом два находились вообще за пределами физического тела. Они сияли, распространяя магию волнами по телу, взаимодействуя между собой, и дарили удивительные ощущения. Мужчины не знали сколько прошло времени, но в какой-то момент, они услышали голос своей жены: — Теперь постарайтесь, не теряя это ощущение, сесть и открыть глаза. Мужчины нехотя подчинились — расслабленно лежать на камне и ощущать свое состояние было приятно, шевелиться не хотелось. Люциус открыл глаза и ему захотелось зажмуриться: вокруг всё было увито множеством сияющих нитей разной толщины и цвета. Оглянувшись, он увидел Северуса, тот светился, как новогодняя елка. Люциус понял, что он видит его магические центры, а по расширенным зрачкам друга, он догадался, что тот рассматривает его на предмет того же. — Видите нити, отходящие от вас и от всех предметов? Запомните их. Это состояние будет базовым в наших занятиях. А теперь пошли обедать, на сегодня хватит, — сказала Нарси и, развернувшись, пошла туда, откуда они прибежали. Шли долго и молча, мужчины смотрели на мир, что окружал их, так, словно всю свою жизнь были слепы, а теперь прозрели. И хотя они уже не видели ни нитей, ни центров магии, но всё равно, мир вокруг в одночасье наполнился жизнью и красками. Складывалось полное впечатление, что раньше они смотрели, но не видели. Проходили мимо и не замечали чуда. Лес стал казаться настоящим произведением искусства, более величественным, чем все замки магов. В нем были жизнь, чистота и гармония, здесь всем было место, и каждый был нужен. Было кристально ясно, что только люди с их узостью мышления, любят делить всё на “хорошее” и “плохое”, а в лесу — волк не менее важен, чем зайчик, и нет ничего дурного в том, что волк питается этими самыми зайчиками. Потому, что это приносит пользу всем, и даже зайчикам. Дойдя до дома, они все также молча сели за стол и принялись за еду. Мэйт, проходившая мимо, с любопытством посмотрела на пришибленных магов. Сегодня они опять были новыми, не такими, как вчера. Она уже успела поговорить с Инасом, и мужчина, со свойственным ему спокойствием, заявил, что ещё одна женщина в доме не помешает, особенно, если она умная и хозяйственная. Мэйт не знала насколько хозяйственна леди Малфой, но разубеждать наставника не стала. Во время еды, маги немного пришли в себя и к моменту чаепития уже тихо переговаривались. Заметив оживление, Нарцисса снова взяла инициативу в свои руки. — Я думаю, что практики на сегодня хватит, по мере того, как вы будете привыкать к новому состоянию, я буду её увеличивать. А сегодня, я ещё хочу рассказать вам немного теории, — сказала Нарцисса, промокнув губы салфеткой и приглашая жестом за собой. В этот раз далеко идти не пришлось, женщина направилась к беседке рядом с домом. Когда все расселись, она начала. — Хочу вам немного рассказать о привычной вам магии. В дальнейшем, это крепко облегчит вам обучение, — увидев заинтересованные взгляды мужчин, она продолжила: — Как вам известно, в этом мире изначально жили магглы, волшебники и другие магически расы. Потом к ним добавились маги. И всё это время, среди них рождались путешественники по мирам. Мне хочется, чтобы у вас было ясное представление о каждом из видов. Люциус, расскажи, что ты знаешь о магглах? — Это был странный вопрос — Магглы, это люди, лишенные магии, по твоим словам, они имеют семь тонких тел и являются молодым видом. Они могут скрещиваться со всеми человекоподобными магическими расами и магами, — Люциус явно наслаждался игрой, да и после утренней медитации настроение была радужное. — Правильно. Северус, а что ты знаешь про волшебников? — продолжила опрос женщина. — Волшебники — это уроженцы этого мира, рождаются у магглов и могут использовать магию, но не производить. Могут иметь детей от всех человекоподобных видов. От скрещивания с магглами часто рождаются дети, у которых нет магических способностей. От скрещивания с магическими народами, магия в потомках усиливается, — Северусу отвечать, как на уроке, не нравилось, но он не хотел мешать Нарси, тем более, что по опыту знал, как иногда трудно донести знания до другого человека. — Магглы, они в этом мире, как жидкость, которая входит в качестве основы в любое зелье. Когда к крови маггла примешивается кровь любого волшебного существа или мага, то она ее разбавляет, но не уничтожает. И через какое-то время в роду, к которому примешалась волшебная кровь, может родиться ребенок, наделенный волшебными способностями. Если с маггловсвой кровью смешивается кровь волшебника, то вероятность рождения волшебника очень высока, но при этом, если смешивается кровь маггла и мага, то вероятность рождения мага очень маленькая. Поэтому, достаточно много магглорожденных волшебников и очень мало таких исключений, как Мэйт. Магглы — очень молодая раса, у них есть тонкие тела, но от рождения они не развиты, а у волшебников и магов, от рождения три тонких тела развиты. Именно это и обуславливает их способность к магии. Если волшебник или маг, у которого в предках были магглы, с самого рождения развивает свои способности маггловскими техниками типа йоги, медитации, а главное, путем жизни в гармонии с природой, то у него есть все шансы развить все семь тонких тел, которые у него есть. Традиционный уклад жизни волшебников устроен таким образом, что активно используются и развиваются только три тонких тела, данных от рождения, а остальные, со временем и от не уделения им внимания — сначала блокируются, а у их потомков она атрофируются. Вот почему тебе, Люциус, как и мне, без инициации ритуалом и Нагами, развитие тонких тел и другой вид магии были бы не доступны. Теперь о путешественниках. Они рождаются в теле одного из местных видов и пока живут — обладают всеми отличительными чертами этого вида. После смерти, они возвращаются в свой родной мир, обогащённые новыми знаниями. Наш случай, является исключением из правил. Так что будем наслаждаться тем, что имеем. Сказав это, Нарси поднялась и пошла в дом.