Reborn! In space

– И в очередной раз у нас побеждают пираты! – провозгласил ведущий Ямамото и поаплодировал; Мукуро вскочил с кресла и демонстративно раскланялся. – Точнее, один пират, который успешно вырезал мирных жителей, доктора... – Ненавижу докторов, – согласился Мукуро. – ...капитана галактической полиции... – Ненавижу полицию. – ...и своего подельника. – Ненавижу пиратов, – подвёл итог Мукуро. – Его надо исключить из списка игроков! – возмутился Гокудера, который и являлся его убитым подельником. На дневном голосовании Мукуро весьма убедительно заставил всех остальных проголосовать против Гокудеры. Тсуна даже украдкой проверил, не пользуется ли тот своими способностями подчинения разума – но нет. Обыкновенная врождённая харизма Мукуро была не менее опасной. – Как дела? – с надеждой спросил Тсуна у Шоичи, наклонившись, но тот сокрушённо покачал головой. – На Жемчужине слишком крутая защита, – сказал он, показывая рукой на монитор ноутбука. Там Натсу красноречиво дожёвывал вводимые Спаннером команды и выплёвывал в виде помятых искорёженных значков. – И набор анимированных действий тоже крутой. – А у тебя как дела? – повернулся Тсуна к молчаливому Хибари. – А я давно закончил, – неожиданно сказал он. Масса тел тут же рванулась вперёд, возбуждённо галдя и прижимая Хибари грудью к приборной панели. – Что?! – Где?! – Ты чего молчал? – А ну покажи! – Тихо! – Тсуна распихал всех локтями, понимая, что Хибари, окружённый толпой, теперь-то точно начнёт убивать, и Жемчужина войдёт в историю как новый Летучий Голландец – особенно если учесть, что все системные данные запаролены, и правду выцарапать из звуко- и видеозаписывающих архивов не сможет, может быть, уже никто. – Сядьте, где сидели, и откройте собственные вирт-окна! Хибари, перешли! Злой Кёя с силой ткнул в пару кнопок, и коммуникаторы единовременно пискнули, принимая файлы. – Сектор ТП-3, – нахмурился Гокудера, водя пальцем по карте, – количество обитаемых планет предположительно – ноль, разумная жизнь предположительно отсутствует, статус: неизучено... Как нас сюда занесло, здесь же ни одного гиперпортала, ни одной станции! Мы что, через чёрные дыры скакали? Учёные всей галактики сходились во мнении, что скакать через чёрные дыры невозможно, так что это стало притчей во языцех среди всех космолётчиков. Однако только не в случае Вонголы. Мысль, одновременно посетившая всех, была ясной и прозрачной. Ламбо поёжился под множественными взглядами, сфокусированными на нём. – Что? – спросил он. – Вы серьёзно думаете, что мы всем кораблём нырнули в Базуку Чёрной Дыры? Да ну бросьте, такого не может быть. Вам бы пришлось выбросить меня на тросе в открытый космос, а мне – включить базуку на запредельную мощность, нас могло просто расщепить на кусочки... И я бы ещё орал и сопротивлялся, потому что я, в отличие от вас, не пью, так как несовершеннолетний. И вообще летаю по доверенности. – Я тоже больше не пью, – твёрдо решил Тсуна, уже понимая, что, кажется, именно так всё и случилось. – У нас же, вроде, только вино на корабле стояло, хорошее, с Земли. Как так вышло? – Я смотрела отчёты утилизатора, – подала голос Хром. – У переработанного стекла был очень интересный состав, не земной. Мне кажется, что... – Галависки! – хлопнул себя по коленям Ямамото. – Ну конечно! Подарок Занзаса! Занзас был приёмным сыном девятого адмирала Вонголы, неудавшимся десятым, большим мерзавцем и настоящим пиратом, главнокомандующим корабля Вария, а также, наверное, единственным человеком, способным потреблять галависки в количестве, несовместимом с жизнью. Отношения между командами Жемчужины и Варии всегда были несколько натянутыми, а Занзас – так вообще ненавидел их всех чёрной ненавистью, но с праздниками исправно поздравлял, и однажды даже прислал в подарок ящик галависки с пожеланием сдохнуть от разрыва печени. В переводе на язык Занзаса это означало, что он буквально отрывает от сердца самое дорогое (в прямом и переносном смысле, галависки стоили немало) и посылает презент в надежде на улучшение взаимоотношений. Ящик хранился на корабле около двух лет, неизменно вызывая вопросы на каждой таможне, а вот теперь, кажется, выполнил свою миссию. – Великие чёрные дыры, – схватился за голову Мукуро, – я раз в жизни выпил пару бутылок галависки и забыл об этом?! Не может быть. Тсунаёши, скажи, пожалуйста, не будет ли Занзас так любезен повторить свой подарок? – Даже если он повторит свой подарок, – твёрдо сказал Тсуна, – то мы свои подвиги повторять уж точно не станем! Я ещё не знаю, что мы сделали, но заранее говорю своё веское капитанское «нет», ясно? – От галависки память не отшибает, – засомневался Гокудера. – Печень – да, желудок – да, но не память же. – Зато и на подвиги тянет соответствующе, а память мы могли уже позже где-то, ха-ха, подзабыть, – заключил Ямамото. – Хибари, что там по сектору? – спросил Тсуна, поворачиваясь в кресле. – Неофициально его называют Тайна Третьей Планеты, – неожиданно сказал Хибари. – ТП-3. – Это же что-то из старинной фантастики? – уточнила начитанная Хром. Хибари кивнул. – Да, из земной фантастики. А в жизни – абсолютно неизученный сектор, до которого слишком сложно и бесперспективно добираться. Примерно известно расположение космических тел, предположительно определены запасы природных ресурсов, которые могли бы пригодиться человечеству или другим расам. Сюда не летает никто. – Кроме нас, – кисло сказал Тсуна. – Кроме нас, – согласился Хибари. – Слава пиратам-первооткрывателям. – Йо-хо-хо и ящик галависки, – добавил Мукуро. В рубке на некоторое время повисла сосредоточенная тишина, разбиваемая только стуком клавиш ноутбука. Все пытались уложить в голове новую информацию и сообразить, как выбраться из той «чёрной дыры», в которую они попали, а Спаннер работал. – Я хочу, – сказал Тсуна, тщательно подбирая слова, – чтобы мы все сейчас подумали и по очереди высказались: зачем мы могли сюда прилететь, что мы здесь делали и почему ничего не помним. Мукуро, начинай ты. – Почему всегда я первый? – удивился он. – Потому что тогда мы сразу услышим самую фееричную версию, и всё остальное уже не будет казаться таким страшным и бредовым, – отрезал Тсуна. – Начинай. Мукуро призадумался, склоняя голову на бок. – Я так думаю, ты не очень хочешь слушать про эпическое сражение между Жемчужиной и Галактическим Правительством, тайно использующим этот сектор для создания гипероружия, чтобы поработить все разумные расы? – предположил он. – Не очень, – мотнул головой Тсуна. – Тем более, галапсихологами доказано, что Галактическое Правительство не может существовать по причине психологической несовместимости многих рас. Мы просто не умеем нормально уживаться вместе. – Что очень хорошо доказано на нашем личном примере,– вставил Хибари, неприязненно глядя на Мукуро. Тот вздохнул. – Ладно, – сказал он. – Сделаю вид, что не слышал ваших грязных намёков. Я вспомнил всё, что знал про этот сектор, и теперь почти что с уверенностью могу сказать: есть такая легенда... – Десятый! – простонал Гокудера. – Опять он за своё! Давайте лучше сразу перейдём к нормальным версиям! – Действительно, – вздохнул Тсуна. – Большое спасибо, Мукуро, но сейчас не время для этого. Гокудера, что у тебя за предположение? – Крипта-луч! – выпалил старпом. Его глаза блестели от радости. – Крипта... что? – уточнил Реохей, то ли не расслышавший, то ли не понявший, о чём идёт речь. – Погоди, он сейчас правда сказал – нормальная версия? – выгнул брови Мукуро. – Нормальная? Серьёзно? – Существование крипта-луча ещё не подтверждено до конца, но часть учёных, не только среди человечества, но и среди других рас, склоняется к мнению, что он существует! – с жаром заспорил Гокудера. – Есть даже теории, как именно он должен работать, и среди них широко поддерживается та, где крипта-луч может проходить через любые защитные экраны и влиять на сознание людей. – Фигня, – засмеялся Ямамото. – У нас вон свой живой крипта-луч сидит. Может, это про него учёные спорят? – Попрошу! – возмутился Мукуро. – Крипта-луч – это научная фантастика, а я – что-то из области биологии. – И психиатрии, – добавил Реохей. – Хаято, крипта-луча не существует, – Тсуна зарылся пальцами в волосы. – А я думаю, что внегалактические формы жизни вполне могли облучить им наш корабль и заставили выполнять свои требования, – упрямо повторил Гокудера. – У меня два вопроса, – Мукуро потянул руку вверх. – Что такое внегалактические формы жизни и откуда у них взялся крипта-луч, над созданием которым бьются исключительно галактические учёные. Выкрали разработки? Там вообще есть, что... выкрадывать? – Красть, – поправил его Хибари. – Выкрадывать! – Мукуро открыл в своём коммуникаторе словарь и полез к Хибари доказывать правоту. – Вот, смотри, словарь от две тысячи восемьдесят третьего года... – Ты ещё чего-нибудь постарее не мог найти? – Хибари тоже подался вверх. – Место! – рявкнул Тсуна и, поймав взгляд Хибари, поправился. – ...Мукуро. Хибари, пожалуйста, сядь обратно. Мы решаем важные вопросы. – Посредством крипта-лучей, – фыркнул Мукуро, но послушался. – Ещё варианты? – Тсуна обвёл взглядом свою команду. – Я думаю, – высказался Реохей, – что мы могли поймать сигнал бедствия и рвануть сюда. Вот это точно было бы в нашем духе – полететь на помощь нуждающимся! – Ну и где эти нуждающиеся? – скептически спросил Гокудера, всё ещё расстроенный, что его версию никто не воспринял серьёзно. – Забрали у нас две ампулы с комплексным противоядием и улетели в звёздные дали? – Мне кажется, это невозможно, – сказала Хром, пробежавшись пальцами по виртуальной клавиатуре. – У меня пока нет доступа к системным записям, но я не думаю, что мы могли бы поймать сигнал бедствия из сектора НМ-43, где находились до этого всего. Она открыла звёздную карту и наметила очертания пунктиром. Получалась солидная пропасть в две трети галактики. – Значит, это могла быть интуиция Тсуны! – не сдался Реохей. – Он почувствовал, что кому-то срочно нужна наша помощь, и мы сперва переместились в этот сектор, а потом уже поймали сигнал бедствия. – Никакая интуиция не заставила бы меня, даже нетрезвого, улететь в неведомые дали, когда в двух днях лёта меня ждала невеста. Которую я, между прочим, не видел три месяца, – отрезал Тсуна. – Я бы просто передал отцу или тому же Реборну – это он у нас любитель со своими друзьями Аркобалено искать приключения в разных уголках галактики. – Я думаю, – сказал вдруг Ламбо, – что вы заставили меня пальнуть по кораблю бесцельно. Без настроек. А нас занесло в эту жопу. – Во-первых, не выражайся, – осадил его Тсуна. – А во-вторых, это легко проверить, твоя базука же не запаролена. Посмотри, какие там последние данные введены. Только осторожно! Больше никаких внеплановых телепортаций! Тсуна не позволял себе паниковать хотя бы потому, что знал – у них всегда есть возможность выбраться с помощью Базуки Чёрной Дыры. Однако это был весьма нежелательный вариант: базука часто сбоила, срабатывала неправильно и не вовремя – та история с криокамерой, во всяком случае, началась именно так. Ламбо сбегал за частичной виновницей всех неприятностей и пробил последние данные. – Ты прав, – согласился он, – настроена именно на этот сектор. – Что же тут может быть... – пробормотал Тсуна. – Да я же говорю, есть легенда... – Мукуро драматично всплеснул руками. – Легенда – это очень романтично, – тихонько вздохнула Хром, которая частенько принимала в спорах сторону Мукуро, однако только если это не противоречило убеждениям капитана. Чем-то он ей импонировал с самого начала – первое, что сделала Хром, оказавшись на борту корабля – поцеловала Тсуну в щёку, и только затем представилась. Лицо Мукуро в этот момент было бесценным, Тсуна даже потом украдкой нашёл корабельные записи и распечатал себе на память. – А может, – вмешался Ямамото, который всегда тонко чувствовал настроение в команде и опережал возникновение конфликтов, – здесь действительно есть какая-то аномалия? Место абсолютно неизученное. Не крипта-луч, конечно, а что-то природное. Помните ту историю про планету с залежами неодимовых магнитов? Раньше ведь тоже считалось, что это сплав, который не может образоваться естественным путём, а оказалось, чего только в космосе не бывает. Планета-убийца, которая на нереальной скорости притягивала к себе корабли. Про это ещё фильм сняли крутой. – И нас притянуло из сектора НМ-43? – Гокудера покрутил пальцем у виска. – Да нет! – отмахнулся Ямамото. – Прилетели мы сами. Точнее, не прилетели, а скакнули. А потом уже попали под какое-то воздействие и всё забыли. Может, здесь у какой-нибудь планеты своё поле есть, а мы пролетали мимо, или вообще приземлились – и оп. Он схлопнул ладони на манер пасти крокодила, и все невольно поёжились. – Вы придумываете истории из низкосортной научной фантастики, – Тсуна устало потёр лоб. – Шоичи, Спаннер, может, вы что-нибудь скажете? – Я скажу совершенно точно, – кивнул Шоичи, оторвавшись от ноутбука, – что все системы работают исправно. Это видно даже без полного доступа. Никаких вирусов и поломок нет. Ничего не могу пока определённого рассказать про двигатель, потому что он заглушён, но, кажется, там тоже всё в порядке. Что бы мы ни делали за эти два дня, Жемчужина не пострадала. Тсуна вознёс короткую молитву своим земным богам. – Хибари, – повернулся он к штурману, – на тебя одна надежда. Хибари всё это время задумчиво листал энциклопедию, пытаясь выжать максимум данных без доступа к галанету и системе корабля со всеми её программами. – Я не очень хочу это признавать, – пробормотал он, – но есть одна легенда... Тсуна вытаращил на него глаза в немом удивлении, и в рубке стало тихо-тихо. – Чего? – переспросил он. Мукуро хлопнул по подлокотникам кресла и расхохотался смехом абсолютно счастливого человека. – Да! – воскликнул он. – Давай, Кёя, расскажи им! – ...про этот сектор! – повысил голос Хибари. – Не человеческая, а пришедшая вместе с фольклором других рас, а потому не внесённая практически ни в какие официальные данные. Даже энциклопедия ссылается на совсем невнятные источники. – Ну и как легенда могла повлиять на то, что мы сюда прилетели? – недовольно спросил Гокудера. – А вы послушайте, – Мукуро устроился в кресле поудобнее, его голос приобрёл загадочные и таинственные нотки. – Легенда гласит, что когда-то в этой Вселенной, задолго до того, как появилась любая другая жизнь, существовала древнейшая раса – иногда их называют просто древнейшими. Внешне они были похожи на людей, но людьми не являлись. Эти существа несли гармонию и порядок во все галактики, могли перемещаться в пространстве в любую точку... – Ты точно не сюжет мультика пересказываешь? – подозрительно спросил Ямамото. – А то тут недавно вышел ремейк какого-то старинного человеческого мультфильма, про храбрых воинов, защищающих Вселенную от зла. Галактическая призма, дай мне силу! Мукуро поджал губы. – Если вам неинтересно, – сказал он, – мы можем тут хоть неделями обсуждать, что и как произошло. Записывать за вами – так на целую фантастическую книгу хватит, вернёмся – опубликуем, будет бестселлер, деньжат подзаработаем. Так? – Извини. Продолжай, продолжай, – поощрил его Тсуна. – Ну так вот, – Мукуро переплёл пальцы. – Появились люди, появились другие расы, стали осваивать космос – и древнейшие начали потихоньку исчезать. А после себя они оставляли кристаллы, волшебные осколки, с помощью которых управляли всей Вселенной. Эти осколки находились в самых неожиданных местах и, попадая в руки к разумным существам, становились силой или оружием, способным менять ход истории. Древнейшие делали всё, чтобы спасти Вселенную, они выбирали преемников из числа разумных рас, но те не могли справляться с мировым равновесием так же хорошо. – Этого в энциклопедии нет, – подозрительно сказал Хибари. – Там сокращённая версия, – снисходительно пояснил Мукуро. – Уж наверное такое в ваших этих пилотных и штурманских академиях не преподают! А совершенно зря. Дадите вы мне дорассказать или нет? В общем. Когда древнейшие поняли, к чему идёт дело, они стали прятать кристаллы в разных уголках Вселенной. Он замолчал. – И что? – осторожно спросил Ламбо, которому легенда понравилась. – И всё, – развёл руками Мукуро. – До недавнего времени – всё. То, что написано в энциклопедии Кёи, появилось сравнительно недавно, и я не знаю откуда. – Что один из осколков находится в нашей галактике, где-то в этом секторе, – сообразил Гокудера. – Насколько недавно? – Недавно в общегалактическом масштабе, – пояснил Мукуро. – Для нас с вами, конечно, времени прошло уже ого и огого. Я думаю, что таких легенд – любых – существует ещё немало, но Виндиче, наши доблестные общегалактические стражи, следят за тем, чтобы более-менее правдивые слухи не доходили до разумных существ. Во избежание вселенских войн. А тут вот – не уследили. Но самое интересное для нас с вами – это свойства кристалла, которые тоже были описаны в новой части легенды. – Кристалл, который способен дать возможность двум существам, живущим на разных концах Вселенной, всегда быть вместе, – зачитал Хибари. – Какой-то механизм связи? Телепортатор? – Не думаю, что древнейшие чудеса можно как-то объяснить нашими технологиями, – пожал плечами Ямамото. – Зато теперь ясно, зачем мы сюда полетели. – Да что ясно-то? – не выдержал Тсуна. Теперь уже с недоумением смотрели на него – все члены экипажа сразу, даже включая бортмехаников. – Серьёзно? – спросил его Мукуро. – То есть, пьяным ты мыслишь более рационально, чем трезвым? – Десятый, – напомнил Гокудера, – ваша невеста. Вы же сами всегда говорите, что вам уже надоело видеться с ней раз в три месяца. – Ящик галависки творит чудеса, – хмыкнул Реохей. – Действительно, видимо, мы наткнулись на эту легенду и решили быстренько прыгнуть туда и обратно... – Быстренько, – пробормотал Тсуна. – Пираты мы или кто? – воскликнул Мукуро. – Йо-хо-хо и волшебный кристалл! Скрепя сердце, Тсуна признал, что этот вариант звучит куда более правдоподобно, чем всё остальное. В конце концов, непреложный закон Вселенной гласил, что никто не способен совершить большую глупость, чем вы сами. А с такой командой возможности для удивительных приключений и не менее удивительных неприятностей находили их буквально ежедневно. – Это всё очень увлекательно, – подал вдруг голос Спаннер, – но я должен сообщить, что такими темпами ковырять защиту мы будем ещё пару-тройку дней как минимум. Вонгола, ты уверен, что не помнишь свой пароль? – Да я уже всё перепробовал, – со стыдом признался Тсуна. – Наверное, какой-то совсем невнятный набор символов ввёл. Спаннер нахмурил светлые брови, потёр висок, изучил Тсуну взглядом. – А ты пробовал вводить... – Да! – раздражённо рявкнул Тсуна. – Да, я пробовал вводить «earthwars»! Почему моя команда поголовно считает меня таким идиотом?! – ...дату, когда Жемчужина должна была приземлиться, и ты бы увиделся со своей невестой? – невозмутимо закончил Спаннер. – У тебя даже в корабельном календаре этот день красным подсвечен. Тсуна, не желая чувствовать себя дураком, вызвал по коммуникатору окошко с паролем и попробовал вбить заветные цифры. Коммуникатор звякнул, и над ним появилась голографическая надпись: «доступ активирован». Команда тактично сделала вид, что всё в порядке. – Это только кажется, что я работаю исключительно с кораблями, – вздохнул Спаннер, закрывая ноутбук, хотя никто его ни о чём не спрашивал. – На самом деле, по большей части я работаю с пользователями этих кораблей. С тупыми необразованными пользователями, читалось в этом вздохе. Но Спаннер был слишком вежливый, чтобы так сказать вслух, за что вся команда испытывала к бортмеханику большую и искреннюю благодарность. ИИ Натсу, материализовавшийся в воздухе, заурчал и принялся тыкаться лобастой головой в ладонь хозяина, напрашиваясь на ласку. – Предатель, – беззлобно заметил Тсуна, почёсывая нематериального львёнка за ушами, на ощупь ощущающимися как лёгкая щекотка и тепло. Гокудера, получив доступ к системе, тут же полез в корневые папки в поисках необходимой информации. – Слушайте, – сказал он изумлённо, – а тут пусто. – Как – пусто? – не понял Тсуна. Все данные с корабля тщательным образом записывались и кодировались. Они автоматически стирались спустя полгода, чтобы слишком большой объём информации не забивал системную память, иногда чистились вручную перед новым рейдом. Но обнуление во время полёта являлось грубым нарушением. Конечно, пиратский корабль самого будущего адмирала Савады Тсунаёши, в отличие от других, не должен был отчитываться ни перед кем, но всё равно записи велись во имя безопасности и собственного спокойствия. – Так – пусто, – Гокудера ещё раз пробил по поиску, но безрезультатно. – Все данные за последние три дня стёрты. Только за три дня, ровно со дня рождения. Тсуна схватился за голову. – А что есть? – тоскливо спросил он. К Гокудере присоединился Хибари. Шоичи поднялся с пола, подошёл поближе и облокотился о спинку кресла старпома, тоже заглядывая в вирт-окна и подсказывая, где стоит посмотреть. – Есть данные о полёте, – сообщил Хибари. – Есть координаты приземления. Данные о работе шлюзов. Выводить на экран? – Выводи, – согласился Тсуна. Над приборной панелью замелькали числа. Тсуна бегло просматривал их – координаты ему ни о чём не говорили, планета и планета, наложить на звёздную трёхмерную карту – станет понятнее. Выходили они из корабля все вместе, за исключением бортмехаников. Судя по весу – в скафандрах и вместе с оружием. Предусмотрительно... Анализ веществ, осевших на стенках скафандров при возвращении, тоже показался удовлетворительным, фильтры с лёгкостью справились. Взгляд Тсуны остановился на строчке с массами. – Погоди, – сказал он. – Погоди. Останови. Видишь? – Мы зашли в корабль большей массой, чем вышли, – кивнул Гокудера. – Десятый, но это... это значит, что мы... нашли кристалл? Или не кристалл, а что-то ещё? Команда взволнованно зашепталась, но Тсуна уже видел то, что не понял ещё ни один член экипажа, и от этого ледяной ужас растекался по всем его конечностям. – Не кристалл, – сказал он, – а биомассу. Живую биомассу. И мы её не приносили – она, судя по данным, вошла сама. Видите? Вот здесь. Двадцать один килограмм. Не сговариваясь, команда принялась озираться по сторонам, потом опомнилась. – Погодите, погодите... – Ямамото нахмурился. – Ты хочешь сказать, что по нашему кораблю где-то гуляет неизвестное живое существо массой в двадцать один килограмм? – Я очень не хочу этого говорить, – искренне сказал Тсуна. – Что может столько весить? – Да что угодно, – неуверенно ответил Реохей, который в своё время сдавал экзамен по биологии. – Самка иглокожего спрута, щенок тибетского мастифа, ядовитый желтоплюй... – О боги, – пробормотал Тсуна, ни к кому не обращаясь. – Неправильно, – весело сказал Ямамото, – двадцать один килограмм весит большое и толстое земное полярное животное. – Кто? – переспросил Мукуро. – Земной фольклор, – отмахнулся Гокудера, маниакально проверяя систему жизнеобеспечения корабля, температуру и расход воздуха, пытаясь, видимо, вычислить нарушителя. – Это существо теплокровное? Анализатор в шлюзе говорит, что да. А как оно дышит у нас на корабле? Здесь же содержание азота и кислорода подходит не для всех рас. Не может быть, чтобы атмосфера планеты, на которой мы его нашли, настолько совпадала с земной... или может? – Слушать мою команду, – велел Тсуна, как никогда сожалея, что отмахнулся утром от поисков своей капитанской фуражки. – Разбиться на пары, по одному не ходить. Взять оружие. Обыскать весь корабль. Используйте ИИ. Бортмеханики остаются здесь, если нас ещё никто не сожрал за это время, значит, в рубке безопасно. Всё понятно? Команда поспешно отдала честь и растеклась по кораблю. – А ты что будешь делать, Вонгола? – сочувствующе спросил Спаннер. Тсуна не ответил. Он закрыл глаза и прислушался к себе. Ещё с самого момента пробуждения утром его интуиция подсказывала, что всё не так просто, всё не просто так, каждая деталь имеет значение. Никакой опасности он не чувствовал, но и спокойствия тоже не было – а значит, никакой прямой угрозы пока нет. Пока. Тсуна смело вышел в коридор, пересёк его и остановился ровно напротив своей каюты. – Капитан? – спросила за плечом Хром. – Я же попросил не ходить в одиночку! – буркнул Тсуна, замерев с вытянутой рукой и не решаясь набрать код доступа. – Вот вы теперь в одиночку и не ходите, – согласилась Хром. Тсуна наконец-то ввёл четыре цифры, переборка с тихим шорохом отъехала вбок. Внутри каюты, как всегда, царил лёгкий капитанский беспорядок: вещи, разбросанные повсюду, незаправленная кровать, стопка бумаг на столе. – Какая милая, – совершенно спокойно шепнула Хром. На кровати, обнимая капитанскую фуражку, спала человеческая девочка лет семи. Видимо, почувствовав чужое присутствие, она потянулась, зевнула, открыла свои огромные, абсолютно нечеловеческие синие глаза, с радужкой, занимавшей практически всё пространство, и Тсуна сразу же малодушно подумал, что лучше бы это было земное полярное животное или ядовитый желтоплюй. – Когда мы полетим искать мою маму? – спросила девочка. Капитан Скуало орал, матерился и размахивал механической рукой со встроенным в неё бластером так, что вся команда Жемчужины, резко найдя себе занятия поинтереснее, растворилась в недрах корабля, оставив Тсуну с гостем один на один. – А нам вот, прямо, делать больше нечего! – бушевал Скуало. Капитанская фуражка съехала с его головы набок. – Получаем мы, значит, сигнал бедствия от Жемчужины: откуда, когда – непонятно! Старик Тимотео поднимает весь флот по тревоге, ждём команды, поисковые отряды уже вылетели – и тут вы, вспоров вакуум, вываливаетесь прямо перед нашим носом, живые и здоровые! Чёрт бы побрал вашу портативную чёрную дыру! – Это была не чёрная дыра, – вздохнул Тсуна, но Скуало его не услышал. – И как это называется?! Ты мне скажи, как это называется?! – Это называется злой рок. – Мало мне того, что с нами ваш Фран летает, так ты мне ещё проблем подкидываешь каждый раз! Адм-м-миралишка! Я тебя сколько раз просил – забери ты это обратно, или хотя бы давай поменяемся на пару месяцев – как раз сейчас и поменяемся, он всё равно вместе со мной на ваш корабль притащился! А? Что молчишь? Франа в Вонголу притащил всё тот же Мукуро, никогда не признаваясь – откуда, и если Хром была благословением, то Фран скорее – наказанием. Именно поэтому Тсуна недрогнувшей рукой отписал его Занзасу: чтобы и на Жемчужине, и на Варии находилось по одному человеку, умеющему качественно выносить мозг. То есть, умеющему воздействовать на сознание людей – Франу до учителя пока было далеко, но он быстро учился. – На Мукуро поменяемся? – невинно спросил Тсуна. – На какого ещё Мукуро? На девчонку! Хром, словно почувствовав, что речь идёт про неё, появилась перед Скуало с чашкой чая. Тот тут же прекратил махать руками, принял подношение и сделал глоток. Тсуна почувствовал в воздухе лёгкий запах успокоительных трав, но капитан, кажется, не обратил на это никакого внимания. Хром, заметив внимательный взгляд Тсуны, подмигнула и испарилась. Нервозность Скуало легко объяснялась. Хотя он и носил звание капитана вместе с капитанской фуражкой, однако на Варии главным всё-таки числился Занзас вместе с титулом «главнокомандующего» (потому что адмирал в пиратской флотилии мог быть только один; Тсуна бы с радостью поменялся с ним должностями, но, увы, жизнь и наследственность рассудили иначе). Занзас развлекал себя тем, что пил галависки, ел свежеприготовленные бифштексы и палил из бластеров по всему, что ему не нравилось. А капитан Скуало работал, вёл корабль, прокладывал маршруты и пытался как-то управлять самой чокнутой командой галактики. Глядя на Скуало, Тсуна каждый раз думал, что ему ещё повезло с экипажем Жемчужины. – Рассказывай давай, – Скуало уселся на диван и в пару глотков прикончил напиток, – что у вас случилось. А то сейчас повисите в космосе, потом фюить на свою Землю, а мы опять в дураках. Так хоть первыми узнаем. – В том-то и дело, что на Землю мы не фюить, – печально сказал Тсуна. – Не пропустят на таможне. По секрету говорю: у нас на борту биологическое оружие. Скуало закашлялся. – Какое ещё биологическое оружие?! – Юни! – позвал Тсуна. Девочка выглянула с камбуза, перепачканная в муке – как только они выпрыгнули в обитаемом секторе и появился доступ к галанету, Хром нашла отличный способ занять ребёнка с помощью лепки из солёного теста. – Это Юни, – сказал Тсуна. – По непроверенным данным, она – внучка Реборна. – А по проверенным? – вытаращил глаза Скуало. – А по проверенным – потомок древних. Ветви, называющей себя Джилио Неро. Ты когда-нибудь о них слышал? Юни улыбнулась и вновь скрылась на камбузе. Скуало покачал головой. – Это то, о чём я думаю? – спросил он. – Та старая, смутная легенда, о которой нехотя и вскользь упоминает Маммон? – Очевидно, да, – кивнул Тсуна. – Теперь я знаю об этом гораздо больше. Удалось сопоставить некоторые факты... Реборн, как и вся компания Аркобалено, на вид были обыкновенными детьми с мозгами гениев. Злых гениев, по большей части. Когда только Реборн появился в доме Савад, на вопросы он отвечал по-разному: что попал под излучение крипта-луча (чем завоевал вечную любовь Гокудеры), что стал добровольцем для испытания новейшего засекреченного препарата (Реохей ходил за ним хвостиком и постоянно выспрашивал подробности). Тсуне же Реборн всегда говорил, что кто молод душой, тот молод и телом. А ещё, в порывах откровенности, Реборн говорил: послушай, Тсуна, в этой Вселенной много зла. Но самое большое зло – это женщины с синими нечеловеческими глазами. Никогда не связывайся ни с кем из них. До нынешнего момента Тсуна всегда в душе посмеивался над этим реборновским суеверием. Как оказалось, зря. После обнаружения неучтённого ребёнка на корабле, среди команды поднялась паника, которую решили заедать на кухне. Юни отвечала на вопросы охотно: да, она – потомок древних. Помнит свою маму и бабушку. Жила с мамой на какой-то далёкой-далёкой планете. А ещё помнит дядю Реборна, дядю Колонелло, тётю Лал и других Аркобалено, хотя они, наверное, её совсем не помнят. А ей рассказывала мама. Откуда мама знает? Да потому что дядя Реборн дружил с её, Юни, бабушкой, и помогал ей поддерживать порядок во Вселенной. Все Аркобалено помогали. А что было потом – Юни не знает. Бабушка Луче тоже была древней, само собой. Ой, и вы знаете дядю Реборна? Какое совпадение! Волшебный осколок? Да вот же он, оранжевый. Это осколок Юни, он защищает её. Так получилось, что мама оставила Юни спать на чужой планете вместе с осколком, а сама ушла. И бабушка ушла. Нет, Юни не знает куда. Наверное, в другие галактики. Но их обязательно надо найти, потому что без мамы и бабушки вся Вселенная может рухнуть, а Юни ещё слишком маленькая, чтобы справиться самостоятельно. Кстати, вы пообещали, что полетите искать маму, правда-правда! Юни рассказала, как они нашли её и разбудили, как забрали к себе на корабль, как играли в прятки – именно поэтому все утром проснулись в невообразимых местах. Дала потрогать осколок – он представлял собой оранжевый кусок неизвестного кристалла, закованный в оправу и висящий на цепочке у Юни на шее. Почти такой же, как был у Реборна и у остальных Аркобалено, с поправкой на цвет. Объяснила, что её кристалл может повелевать пространством, так что перемещаться по космосу получается быстро-быстро. Как телепортация, но не совсем. Но Тсуну, помимо прочего, волновал другой вопрос. Почему они ничего не помнят? Всё очень просто, сказала Юни, заглядывая ему прямо в душу своими синими глазами. Когда вчера я рассказала вам всё то же самое, ты застонал и спросил: боги, можно как-то сделать так, чтобы мы забыли про последние два дня? И я не знаю, кто такие боги, но смогла сделать так, что вы всё забыли. Теперь по второму разу рассказываю. И Тсуне пришлось приложить немало самообладания, чтобы не попросить Юни стереть их память ещё раз. – Ну офигеть теперь, – искренне посочувствовал Скуало. – Что дальше будете делать? Искать эту... маму? – Да там такая мама, – вздохнул Тсуна. – Первым делом найдём Реборна, он хотя бы знает, кто эти древние и что они делают с людьми, что те начинают выглядеть как... как наши Аркобалено. Может быть, остальных Аркобалено соберём. А там уже видно будет. Вляпались мы, конечно... – Офигеть теперь, – повторил Скуало. – Но, знаешь, – заговорщически шепнул Тсуна, придвинувшись поближе, – я вот думаю. Императору Бьякурану же всегда нравилось загадочное и необъяснимое, он и сам – одна большая аномалия. Может быть, подкинуть ему идейку, что есть возможность обрести невиданные силы? А вместе с идейкой подкинуть и Юни. Реборн всегда говорил мне, что женщины Джилио Неро несут только проблемы и поражения. А то что-то этот Бьякуран стал посматривать на нашу флотилию, захочет ещё войну против нас устроить... – Дай пять, – хохотнул Скуало и протянул ладонь – ту, что была обычной, человеческой. Тсуна звонко отбил. Коммуникатор на руке Тсуны ожил. – Десятый! – простонал Гокудера. – Заберите Франа из рубки куда-нибудь, пожалуйста! Или я за себя не отвечаю! – А для чего эта кнопочка? – бубнил за кадром невидимый Фран. – А эта для чего? Ууууупс! Корабль тряхнуло, Скуало выругался, и Тсуна, хватаясь за привинченный к полу диван, подумал, что визит Бьякурану нужно нанести как можно скорее. Не то, чтобы без Юни на корабле происходило что-то иное, нет. Однако советы Реборна осечек не давали никогда.