+++
В общем и целом, случай, как всегда, был мутным и непонятным. Первым пострадавшим был Адам Хэйли — двадцать пять лет, ди-джей в одном из самых популярных клубов. Две недели назад его нашли в собственной квартире голым, связанным и в полной отключке. И не просто связанным: Джош странно себя чувствовал, когда понял, что этого тощего, нескладного парня связали по технике шибари — хитроумными узлами и переплетениями, которые иногда используют в БДСМ-практике. Судя по всему он находился в таком положении больше суток: когда его нашли, он был без сознания, и до сих пор не пришёл в себя. Сделав анализы крови, врачи сказали, что парень был напичкан миорелаксантами настолько, что ещё немного и он мог бы умереть. Сейчас Адам находился в больнице, но толку от него было никакого. Миорелаксанты — лекарственные вещества, которыми обычно обездвиживают животных, — подтолкнули Джоша к мысли, что подозреваемый либо работает в больнице, либо имеет доступ к этим препаратам. В обоих случаях был использовано вещество, которое являлось единственным в своём роде — его разрешили к применению только полвека назад. Одним из возможных осложнений была остановка сердца. Джош невольно морщился, когда вспоминал скрюченное, бледное, словно неживое тело, обвязанное верёвками — на запястьях, по всему телу, вплоть до лодыжек, как паучья сеть. В этом было что-то мерзкое не потому, что была использована техника, прочно ассоциирующаяся с БДСМ, а потому, что её саму извратили. В первую очередь шибари основывается на эстетических принципах, не говоря уже о безопасности, разумности и добровольности. Кто бы не был этот псих, он отлично знал все правила: использовал льняную верёвку, узлы выглядели, как произведение искусства, обвязка отличалась изяществом, что лишний раз доказывало, что человек был мастером своего дела. Но несмотря на всё это, сам акт, его подоплёка, являлась образцом уродства человеческого сознания. Кто бы ни был этот человек, он был психом, хотел показать своё превосходство. Возможно, это месть, но за что? Кому придёт в голову так поступить с человеком, чтобы потом оставить в пустой квартире, предварительно накачав тяжёлыми препаратами, которых не найдёшь в аптеке? Потерев глаза, Джош потянулся на стуле и закрыл вкладку со статьёй о шибари. Помещение освещалось только светом от монитора ноутбука, вокруг было ни души. Он взглянул на часы — почти полночь, а ему даже не хотелось домой. Кто-то мог бы спошлить, что он женат на работе, и Джош был готов это принять. Он не просто был женат на работе, он её действительно любил, а когда замешана любовь, время не помеха, и почему бы не задержаться на несколько часов, если чувствуешь, что стоит задержаться, потому что нащупывается нечто существенное? Не то чтобы он совершил великий прорыв, но почитать про БДСМ лишним не было. От преступления так или иначе веяло сексом — неприятием ориентации, нездоровыми отношениями. Джошу было интересно. Страшно, но интересно. Лучшая эмоция, которая всегда подталкивала его вперёд.+++
Джош сработался с Майклом. Это оказалось проще, чем он ожидал. Он любил работать один, и работать с кем-то всегда становилось в тягость. Но с Майклом оказалось легко. Они быстро нашли общий язык, Джошу нравилось его чувство юмора и вдумчивость. Второго пострадавшего, — того, кто отказывался давать какие-либо внятные показания, звали Колин Фарадэй — двадцать шесть лет, журналист. Он тоже находился под наблюдением врача. В его крови тоже нашли миорелаксант, который влиял на работу мышц, сердца и даже желудка. Его обнаружила горничная в номере одного из самых дорогих в городе отелей. Он тоже был связан по технике шибари. Джош решил навестить его в больнице и вытянуть что-нибудь новое. Вообще надо было позвать с собой Майкла, — из него бы получился отличный хороший полицейский, а Джош бы справился с ролью плохого, но потом подумал, что разберётся сам. В больнице пахло хлоркой, коридоры пустовали и напоминали Джошу квадратные тоннели с окном в дальнем конце. Его провели в кабинет с молочно-белыми стенами и попросили подождать. На полу, слева от широкого подоконника стояло неизвестное растение с большими зелёными листьями. За стёклами обжигающе светило солнце. Джош вздохнул, сел на обитый коричневой кожей диван и ослабил галстук. Колин вошёл, неуверенно складывая выпрямленные руки на животе. Он оказался таким же худосочным, как и Адам. Джош нахмурился, размышляя, совпадение ли это. — Привет, меня зовут Джош Дан, — он постарался добавить в свой голос нотки дружелюбия. — Мой коллега Майкл Гибсон уже разговаривал с тобой, но у меня появилось несколько вопросов, и если ты не против, то я… Он замолчал, понимая, что Колину всё равно, о чём он говорит в принципе. Он смотрел сквозь Джоша, куда-то в пространство, его глаза были пустые и холодные и, казалось, он не осознавал, где находился. — Колин? — Джош помахал рукой перед его лицом, и тот медленно сфокусировал взгляд. — Ты меня слышишь? Кивни, если да. Прошло добрых полминуты перед тем, как острый подбородок Фарадэя качнулся вниз. — Хорошо, — терпеливо отозвался Джош. — Майкл сказал мне, что ты использовал «Гриндер». Ты встречался с кем-нибудь оттуда? В бледно-голубых глазах Колина мелькнуло нечто, что в обычных условиях называлось бы воспоминанием. Джош поднял брови в ожидании, но тот молчал. — Ты помнишь, что ты делал в вечер перед нападением? — Джош призывал себя оставаться терпеливым, иначе он ничего не добьётся. — Я… не… сделал… — вдруг заговорил Колин, его лицо страдальчески сморщилось, — ничего плохого, — слова давались ему с трудом, но Джоша это совершенно не трогало. — Да, мы знаем, что ты не сделал ничего плохого, мы знаем, — на удивление самому себе, это прозвучало по-доброму, — но если ты назовёшь с кем из «Гриндера» ты встречался, это значительно ускорит поимку того, кто тебя обидел. Колин замотал головой и прижал маленькие кулаки к вискам. Джош покосился на прозрачную дверь, за которой стоял медбрат, и тот в свою очередь посмотрел на него. Джош изобразил улыбку и снова повернулся к Колину, лицо которого порозовело — от стыда или от страха, или от того и другого сразу. Он убрал ладони от лица и обнял себя обеими руками. Джош опять обратил внимание, какой он худой и хрупкий — такого можно угробить одним ударом по голове. — Я не… — заикаясь, проговорил Колин, — я не знаю, к-кто… кто это… был. — Хорошо, хорошо, — Джош достал телефон, — последний вопрос, хорошо? Ответа не последовало, но он почувствовал, как Колин напрягся, словно предчувствовал опасность, хотя не знал, что именно Джош собирался спросить, что показать. — Я включу одну песню, — спокойным, как водная гладь, голосом сказал Джош, — может быть, ты слышал её раньше? Если да, то когда? Мелодия не отыграла и первые пять секунд, как Колин завизжал. Завизжал, так громко и пронзительно, что у Джоша чуть не заложило уши. Медбрат влетел в комнату, как стрела, и ловким движением схватил Колина за руки, чтобы тот не вздумал навредить себе. — Вам нужно уйти, — с едва уловимым укором сказал медбрат. Джош вышел на пыльную улицу и надел тёмные очки. Итак, что они имели: два зашуганных до полусмерти парня, скорей всего гея, которые подцепили кого-то опасного через «Гриндер». На них нападают, связывают, издеваются, накачивают лекарствами под весёлые гавайские мелодии. Оставляют умирать и скрываются, не оставив ни одного чёткого отпечатка. Поразмыслив немного, Джош не придумал ничего лучше, чем снова отправиться в квартиру Адама, поискать улики, которые они возможно упустили. Мысль пришла совершенно неожиданно, и Джош почувствовал, что стоит последовать этому внезапному порыву. Дверь была опечатана, но это его не остановило. Оглянувшись в поисках свидетелей, которых не было, Джош сорвал плотную полосу бумаги и зашёл внутрь. В квартире стоял кисловатый запах, смешанный с ароматом дорогого одеколона. Двуспальная кровать, на которой нашли связанного Адама, манила нереальными размерами. Настоящий траходром, подумал Джош, подходя к не менее шикарной стерео-системе с двумя большими колонками. Адам жил богато, но у него не взяли ни цента — только разбили телефон, заметая следы. Что он такого сделал, кому навредил, почему с ним так поступили? Неужели всё это просто потому, что он гей? Не похоже. Здесь что-то ещё, что-то личное, лежащее гораздо глубже. Джош поёжился. Он прошёл на кухню. Тарелка, два стакана в раковине, в урне не было найдено ничего подозрительного. Странно. Странно, странно, шагал Джош из угла в угол, почёсывая подбородок. В дверь позвонили, и он дёрнулся от неожиданности. Он заморгал, не понимая, хороший это знак или плохой, но в любом случае лучше не мешкать. Перед тем как открыть, Джош посмотрел в глазок: высоко оттопырив локоть, кто-то лохматый и темноволосый громко разговаривал по телефону. — Я тебе перезвоню, — пауза, — обязательно. Да, — тихий смешок, — Да, я же сказал! Джош распахнул дверь, и парень замолк на полуслове: у него удивлённо округлились глаза, он оглядел Джоша с головы до ног, и потом серьёзно сказал в трубку: — Мне правда надо идти. Нажав отбой, он сунул мобильник в задний карман джинс и лучезарно улыбнулся Джошу. — Хэээй, — протянул он, высоко подняв бровь, — а ты совсем не тот, за кого ты себя выдавал. Весь такой пай-мальчик в профиле, а на деле — оторррва! — зарычал лохмач с озорным блеском в глазах. — Спасибо, конечно, но попридержи коней, — предупредительно поднял ладонь Джош. — Ты к кому пришёл? — Что значит к кому? — кажется, парень и правда не понимал, что происходит. — К тебе, малыш, мы же договаривались, помнишь? Ты думал, я забыл? Таких, как ты, не забывают… Джош поджал губы и посмотрел мимо него, демонстрируя полную отчуждённость. — И как меня зовут? — спросил он, будто перед ним стоял слабоумный. — Боже, как ты мне нравишься, — парень запрокинул голову и хохотнул. — А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? — Я серьёзно, мужик, — не выдержал Джош, — как меня зовут? Парень перестал улыбаться и часто-часто захлопал ресницами. — Адам Хэйли? — неуверенно сказал он. — Неправильный ответ, — Джош достал из кармана полицейский жетон. — Джош Дан. — Это не смешно, — промямлил парень, его брови образовали кривобокий угольник. — А никто и не смеётся, — он мотнул головой. — Заходи, поболтаем. Его звали Кит. Узнав, что случилось с Адамом, у него затрясся подбородок, и Джош устало подумал, что ему надоело общаться с личностями, склонных к истерии. — Извини, — Кит подтянулся и несколько раз шмыгнул носом, — просто он казался таким хорошим парнем. — С ним всё будет в порядке, — заверил Джош, — он выкарабкается. — Это всё гомофобы, я уверен, — вдруг разозлился Кит и воинственно сверкнул глазами. — Почему ты так думаешь? — Джош обратил внимание, что Кит в отличие от Адама и Колина, был в хорошей физической форме: светло-жёлтая футболка обтягивала выступающие округлые мускулы на руках и груди, его с трудом можно было бы назвать хрупким. — Да потому что он гей, я гей, кто-то узнал об этом и решил, что может что-то изменить, травмируя и накачивая людей до отключки. — Возможно ты прав, но, Кит? — Джош выждал паузу, чтобы тот вернулся из своих мстительных грёз. — Как вы с ним познакомились? — Через «Гриндер», — Кит положил сложенные ладони между колен, и Джош заметил широкое серебряное кольцо на большом пальце. — С ним было так приятно общаться. — Ты сказал, что по профилю он «пай-мальчик» — что ты имел в виду? Кит театрально вздохнул, откинулся на спинку дивана и положил ногу на ногу. — У него в профиле была строчка из стихотворения Горсии Лорки, — он прикрыл глаза и, щёлкая пальцами, продекламировал: — Любовь до боли, смерть моя живая, эм… — он посмотрел на потолок, — жду весточки, и дни подобны годам. Забыв себя, стою под небосводом… и что-то там ещё, забыл.* — Понятно, — задумчиво кивнул Джош. — Вы только переписывались? — Да, договорись встретиться сегодня, — Кит опять тяжело вздохнул. — Он не заслужил такого… Дальше Джош слушал в пол-уха. Посидев немного, он поднялся и сообщил, что ему нужно идти. Кит поплёлся за ним, и как только они вышли на улицу и разошлись в разные стороны, Джош позвонил Майклу. — Хэй, ты сейчас свободен? — он посмотрел на серое, низкое небо. — Давай встретимся, у меня есть идея.+++
— Мне сказали, что ты ходил к Колину в больницу, — сдвинув брови, недовольно сказал Майкл. — Мог бы предупредить. Я думал, мы в одной упряжке. — Мы в одной упряжке, и тебе придётся ещё раз поговорить с ним, — решительным тоном попросил Джош. — Боюсь, что теперь у него начнётся припадок, как только он увидит меня. — Что за песню ты ему включил? — Майкл сложил руки на груди. — «Ветер под крыльями», — Джош кивнул на телефон, который лежал перед ним на кофейном столике. — Его реакция доказывает, что её включали, когда издевались над ним. Но теперь нам нужно кое-что другое, — он подался вперёд. — Постарайся разузнать у него, что было написано у него в профиле на «Гриндере». — У тебя есть какие-то догадки? — сощурился Майкл. — Да, — убеждённо кивнул Джош. — У этого парня, Колина, в профиле было написано стихотворение Лорки, и я почти уверен, что у Адама было в профиле что-то подобное. Стихотворение, слова из песни, заумная цитата, и знаешь, что я думаю? — Нет, это сложно, учитывая, что я не телепат. — Я скачаю «Гриндер», напишу в профиле какое-нибудь редкое стихотворение, — Джоша веселила эта идея настолько, что у него вспыхнули щёки от радости, — договорюсь о встрече. Чувствуешь, к чему я веду? — Ты псих, — добродушное лицо Майкла расплылось в улыбке. — Работа такая, — отмахнулся Джош. — Но слушай дальше: наш парень шибко умный, он много читает, любит искусство. Много ли таких в этом приложении? Нет. Все в основном ищут быстрого секса. — Он ищет отношений, и не с кем попало, а с теми, кто сходится с ним во вкусах? — Именно, — Джош потряс указательным пальцем. — Таких гораздо меньше в приложении, но мы подождём, кто будет писать. Мы встретимся в людном месте, выпьем по стаканчику, на которых они оставят отпечатки… — Чёрт, ты гений, — восхищённо проговорил Майкл. — Допроси Колина, — напомнил Джош, — и будем действовать.+++
Он скачал приложение как только Майкл подтвердил, что в профиле Фарадэя и правда было стихотворение, но — его собственного сочинения. Это несколько удивило Джоша, но доказывало, что человек, которого они ищут, отличается тонкой натурой. В какой-то мере это обнадёживало, так как ограничивало шансы на поимку подозреваемого. Во время их разговора Джош почувствовал, что Майкл колеблется только по одному пункту — что им придётся разыгрывать из себя геев. Они договорились, что вести переписку будет Джош, а встречаться с парнями они будут посменно. Майкл несколько поник, но Джош убедил его, что здесь не примешивалось ничего личного, это работа, и нужно абстрагироваться от всех возможных эмоций. Возможно коллеги по отделу будут косо на них смотреть, или в открытую насмехаться, но Джошу было всё равно — его нереально увлекло это дело, он хотел его раскрыть, хоть как-то повысить свой статус прежде всего в своих глазах. А предрассудки по поводу того, что они будут иметь дело с геями — что ж, коллеги могут засунуть их себе в задницу. Помимо всего прочего Джош был уверен в своих силах потому, что у него имелся небольшой сексуальный опыт с представителями своего пола. А у кого его не было, размышлял Джош, ожидая, пока скачается «Гриндер». Каждый второй наверняка надрачивал своему другу из колледжа любопытства ради, или целовался по пьяни, просто потому что поблизости не было девчонок, а бурление гормонов никто не отменял. Сейчас они — взрослые мужики — собирались немного пофлиртовать с парнями ради общего дела, и почему это обязательно должно вызывать гомофобные всплески? Джош надеялся, что Майкл подзабьёт на мнение коллег и серьёзно займётся тем, что было необходимо. Гораздо больше его напрягало другое: Джош всегда сторонился людей, и редко горел желанием найти друзей, обрасти полезными знакомствами. Благодаря профессии, или личным качествам он научился общаться, он мог разговорить кого угодно и на что угодно, но для этого ему приходилось прилагать титанические усилия. Для него не было секретом, что некоторые детективы считали его нелюдимым, закрытым и необщительным, если речь заходила о простом дружеском распитии пива после работы. Джош этого не любил, но вот судьба снова подбросила ему задание, решить которое можно только если проявить себя, как стратег с отлично подвешенным языком и разыграв комедию, что он в отчаянных поисках длительных отношений с представителем своего же пола. Кстати об отношениях. Они у него были. Целых два года с девушкой по имени Дэбби. Она очаровала Джоша заразительным смехом и большими добрыми глазами. Всё шло хорошо, до тех пор пока они не съехались. Затем что-то пошло не так. В один прекрасный день Дэбби встретила его с чемоданом на пороге, кинула в лицо, что он «отмороженный», и больше Джош никогда её не видел. Ровно один вечер он думал о том, что именно имела в виду Дэбби, но потом плюнул и решил, что всё к лучшему. Если он так легко её отпустил, а она так просто ушла, возможно между ними не было ничего серьёзного, они наигрались и пошли дальше. И вот теперь Джошу предстоит показать, что ему позарез нужно найти себе пару. Не проблема, вызов принят. Приложение оказалось довольно простым в обращении — обычное требование фотографии, имени, графа для общей информации. При желании можно было указать рост, вес, возраст, телосложение, позицию в сексе, цели, типаж. Типаж. Джош нахмурился, открывая список вариантов: медвежонок, атлет, качок, чаб, папочка, транс, женоподобный… Джош почесал затылок. М-да, со времён его юности разновидностей геев стало гораздо больше. — Ладно, — пробормотал он себе под нос, — это можно пропустить. Он стал перебирать свои фотки, хотя отлично знал, что на аватарку нужно поставить что-нибудь абстрактное. Старые кадры увлекли его, и он хмыкнул: на них он сверкал белоснежной улыбкой, как голливудская звезда, а тоннели в ушах придавали пикантности. Его волосы, как мазки на палитре, мелькали синими, фиолетовыми, розовыми, жёлтыми пятнами, и наконец приобрели натуральный цвет, который был у него сейчас. Он давно их не красил, решив, что это пройденный этап, но иногда безумная мысль осветлить обычный тёмно-русый оттенок, снова покрасить его в жёлтый, красный, голубой, нет-нет, но посещала его. Может быть, позже, когда он разберётся с этим делом. Неплохая идея. В итоге он заполнил следующее: Джошуа Дан, 28 лет, рост 178 см, вес 75 кг, цели — общение, встречи, друзья, отношения. На аватарку он поставил милого рыжего котёнка, который тянул передние лапки, задорно приподняв хвостик. Осталось только заполнить самую важную часть, выбрать изысканное стихотворение, которое могло бы зацепить подозреваемого. Джош закусил губу и открыл браузер. Сначала он гуглил американских поэтов-классиков, но потом решил, что это, конечно, красиво, но клишированно. У Адама было стихотворение Лорки, у Колина вообще собственное творчество, и шестое чувство подсказывало Джошу, что простым Алленом Гинзбергом здесь не обойдёшься. Он встал и взял из холодильника бутылку воды. Он никогда не писал стихов, и даже если он сейчас попробует, то выйдет хуже, чем «розы красные, фиалки голубые». Джош подошёл к окну, за которым мигающим полотном лежал город. Может быть, Майкл умеет слагать баллады? Джош вспомнил его розовощёкое лицо, и как он налегал на пиво с чипсами, и подумал, что нееет, этот парень слишком приземлённый. Телефон коротко завибрировал, и Джош повернулся. Экран светился в темноте, как таинственный спутник с другой планеты. «Как дела, братишка?» — прочитал Джош и поднял глаза на рамку с фотографией, на которой была запечатлена его семья. В полумраке было сложно разглядеть лица, но отлично помнил, где на фото стоит Эшли, его старшая сестра. «Всё отлично, как сама?» — набрал он в ответ, возвращаясь к ноутбуку. Он ввёл в поисковик «эшли дан стихи» и первая ссылка вела на её сайт. Джош посмотрел главную страницу, на которой были чёрно-белые фотографии сестры, и с иронией отметил, как они похожи — те же большие, миндалевидные глаза, те же широкие скулы. Эшли вела блог, постила стихи, и дизайн сайта в мирных серых оттенках передавал атмосферность. «Депрессия это не просто грусть, — писала она. — Иногда она не связана с обстоятельствами. Это не уравнение, которое нужно решить. Однажды меня спросили, откуда моя депрессия, где её корни. Я ответила, что я тоже хотела бы это знать. Ибо если бы у неё были корни, я бы смогла вытащить, избавиться от неё. Она входит в состав почвы, как естественный элемент, и я не уверена, что я когда-нибудь смогу его уничтожить.»* Джош перестал читать и закусил губу. Чувство ответственности за Эшли, опустилось на него, как булыжник в мутную воду. Когда он читал эти строки, ему инстинктивно хотелось помочь ей, взять на себя часть страданий, с которыми она жила, избавить её от подобных мыслей. Но всё, чем он мог помочь, это поддерживать её во всех начинаниях, дарить радость любыми возможными способами. Когда Эшли выпустила книгу стихов «Дымовые Сигналы», Джош был так горд, что впервые за всю жизнь чуть не расплакался от счастья. «Ты такая мудрая. И сильная», — написал он, пробежав глазами по нескольким постам. «Ты чего это рассыпаешься в комплиментах?» — сообщение Эшли заканчивалось румяным от смущения смайликом. «Сижу на твоём сайте. Очень симпатичный». В ответ Эшли прислала смайлик с обезьянкой, которая закрывала мордочку лапками. Джош кликнул на ссылку «Мои стихотворения». Столбики из слов размещались слева, и он прокрутил страницу вниз. Вчера Ты снился мне. Ты, как прохладная вода, Текущая извне, Коснулся моей кожи, И затем Проснулся я От жажды и покорности судьбе, Утопнув в ярком свете дня, И расстояния Меж дрёмой и тобой, Измеренные тысячами звёзд, Взрывающимися на минном поле. Заставили задуматься меня, Отважиться ли на это приключение.* Джош перечитал стихотворение трижды и решил, что оно отлично подойдёт для графы о себе. Правда, пришлось запостить только половину из-за ограниченности знаков, но в целом идея была ясна. «А ещё у меня самая талантливая сестра на свете, — добавил Джош, — ты пишешь замечательные стихи».