***
— Думаешь, всё пройдет нормально? — интересуется Кёнхо уже в машине, стоит Суён положить сумку на колени. Она кидает на него удивлённый взгляд. Пальцами находит ремень безопасности и отвечает вопросом на вопрос: — Что именно? — пристегнув ремень, девушка переводит все внимание на своего жениха. — Ты о работе на сегодня? — О тебе, в целом, — Суён изумлённо смотрит на него, не понимая, что он хочет сказать, и Кёнхо облизывает губы, сильнее сжимая руль. Он становится каким-то напряжённым, буквально сжимается в размерах, и это не может не беспокоить Суён. Он раздражённо шипит, ероша собственные волосы. — Просто ты идёшь в пустой дом, в котором почему-то никто не жил два года, и у тебя давненько не было видений. Он вздыхает, не зная, как потактичнее высказать свои опасения, а Суён всё ещё вопросительно смотрит на него, требуя ясности. Кинув на неё взгляд, Кёнхо жмурит глаза и отчаянно стонет, ударяясь макушкой о сидение. Он говорит: — Слушай, я не хочу давить на тебя или что-то в этом роде, просто… — он трёт глаза, постукивает пальцами по колесу руля и кусает нижнюю губу. Но Чхве Суён знает его слишком долго, чтобы вестись на эти уловки. Однако она никогда не перебивает его — и это одна из причин, за которые Кёнхо её и ценит. Потому он говорит: — Я волнуюсь за тебя. Мне не нравится эта идея с домом. Вдруг призраки устраивают сходки каждый вечер, а ты как раз — то, что им нужно. Чёрт. Но кто я такой, чтобы запрещать тебе работать? — он берет её за руку, сжимая пальцами её ладонь, и Суён вдруг понимает, за что полюбила этого человека и почему согласилась связать себя с ним узами брака. — Пожалуйста, будь осторожна. Ты всё ещё мать моих детей. — Будущих, — она дарит ему свою обезоруживающую улыбку, буквально вырывая землю из-под ног мужчины, и он даже улыбается ей в ответ. — Ты не можешь просто так говорить об этом, как о чем-то разумеющемся. Может, мы вовсе и не захотим… — Детей. Суён, не заставляй меня снова строить планы, я ненавижу это, ты знаешь, — она закатывает глаза, стоит ему представить себя в окружение маленьких спиногрызов, и, да, она точно знает, что Кёнхо именно это и сделал. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности. И ты должна знать, я обязательно этого добьюсь. Обещаю. — Дорогой, я знаю. Я верю тебе. Поэтому я с тобой. Она говорит тем самым тоном, которым обычно успокаивает его, когда на Кёнхо накатывает апатия из-за будущих проблем, и, надо признать, это очень действенно. Суён улыбается, подаётся вперёд и, взяв его лицо в свои ладони, касается целомудренным поцелуем его лба. И выбивает этим весь воздух из лёгких Кёнхо. Серьезно, столько лет вместе, а каждый раз, как первый. Кёнхо мигом расслабляется, напряжение в его теле куда-то исчезает, позволяя ему вздохнуть спокойнее. Он поворачивает голову в сторону и утыкается носом в женскую ладонь, вдыхая запах её духов. Суён всё ещё смотрит на него, гадая, как же ей повезло с этим человеком, когда Кёнхо внезапно прижимается губами к её ладони. Он говорит тихо: — Помнишь, что делать, если возникнут проблемы, да? — Ага, — он усмехается, уловив игривые нотки в её голосе, — Только свистнуть — и ты примчишься как Бэтмен! — И заметь, в отличие от него мне не нужны дряхлые старики! Она смеётся, и её смех дарит Чону временное спокойствие, потому что, серьёзно, ради чего он вообще должен стараться, кроме как не ради беззаботной жизни своей дорогой Суён?***
Спустя полтора часа Кёнхо высаживает её около старого потрёпанного пожаром дома. Только окинув взглядом здание, он звонко присвистывает, комично хмуря брови. — Дорогая, да это вызов, — он слегка наклоняет голову, силясь разглядеть строение, и по достоинству оценивает выжженные ставни окон и срубленные деревья. — Я так и вижу толпу желающих получить эту прелесть. Ты только представь, это же мечта — растить здесь детей. Суён закатывает глаза и пихает его локтем в бок. — Ты должен быть на моей стороне! Кёнхо смеётся и сразу же просит прощения, хотя не выглядит ни капли виноватым. Суён дарит ему ещё один тычок под рёбра. — Окей, я знаю, что ты у меня шустрая. Но помни, что ты не обязана выделываться ради всего этого. Просто сплавь его первым попавшимся и уходи. — У тебя плохо получается не быть мамочкой, — в салоне раздаётся щелчок и короткий сигнал, когда Суён выбирается из машины, — и твоя гиперопека так и просится наружу. — Я стараюсь, женщина! — Кёнхо притворно возмущается. — Оцени то, как твой муж прилагает все усилия! Суён смеется и легко целует его в губы, обещая не задерживаться одной в пустующих комнатах слишком долго. Он, конечно, не верит ей, но вряд ли имеет хоть какой-то шанс отговорить её от этой затеи и вместе вернуться домой. (Эй, у них намечаются большие планы на совместное будущее. И, как сказала Суён, важная каждая вона. Это бесит его больше, чем необходимость переживать за их финансовое положение) — Ровно в шесть, — предупреждающе тянет Чон, хватая её за руку, — я заберу тебя, даже если придётся тащить с тобой все доски этого дома. Суён смеётся — о боги, до чего прекрасен этот звук — и закатывает глаза, стоит её жениху фыркнуть. — Не волнуйся, я уже не маленькая девочка, чтобы бояться призраков. — Они тоже не боятся тебя, — напоминает мужчина. — В этом-то и весь смысл, — она подмигивает ему и, отойдя на шаг, стучит несколько раз по крыше автомобиля, — я справлюсь. Езжай уже. Кёнхо оставляет её одну, как раз когда за воротами брякает ключами сторож, ворча что-то о ржавчине и сорняках. Суён провожает взглядом уезжающую машину и мило улыбается мужчине, стоит тому громко поздороваться с ней. — Вы из риэлторской компании? — мужчина грузный, немногим ниже её роста и весьма запыханный, он протягивает ей свою руку. — Да, я Чхве Суён, — она кланяется, а старик, махнув рукой, разворачивается вполоборота, хмуро разглядывая огромный дом. — Давайте быстрее закончим с этим. Вы можете осмотреться тут, дом в вашем распоряжении, — говорит он, закрывая за ней ворота на засов, — я буду в котельной, это во дворе в охотничьем домике. Его вы тоже будете осматривать? — Да, только после. Как закончу с домом, я позову вас, хорошо? — Конечно, не стесняйтесь. Господин Ким Чжихён предупредил, что у вас могут быть вопросы по поводу дома, ремонта и всего прочего..? — О, не беспокойтесь, я уже все обсудила с его женой. Но если что, я вас найду. Суён дарит ему одну из своих очаровательных улыбок, а старик, прихрамывая, удаляется по своим делам. Чхве судорожно выдыхает, чувствуя, как напряжение охватывает все её тело, заставляя ёжиться, хотя сегодня прекрасная погода. Она смотрит на возвышающийся в четыре этажа огромный дом, на его высокие заборы и, глубоко вздохнув, заставляет себя идти вперёд. Даже если там есть призраки, она их не боится.***
Но они, конечно же, иного мнения. — Они говорят, я виноват. Виноват. Нет-нет… Суён слушает это бормотание уже десять минут, но старательно делает вид, что не замечает мелькнувших мимо фигур и не слышит треск половиц. Призраки в заброшенных домах дело не редкое, особенно после пожаров или сносов. Так что Суён не хочет лишний раз напрягаться и тратить свои силы на решение чьих-то проблем. Эй, она не бессердечная, просто духи порой бывают чересчур настойчивы? И не всегда понимают, чего хотят на самом деле. У них определённо проблемы с осознанием факта своей смерти, но не Суён в этом виновата. Она старается помогать им по мере своих возможностей, но порой это отнимает слишком много сил и не даёт ей спать ночами. Так что в этот раз она пас. Но, как уже говорилось ранее, духи бывают настойчивы. Иногда даже слишком. — Н-не-е-ет!.. Дэ… Я… Дэ! Кто-нибудь!.. Тут! Этот голос отдается от стен эхом. С каждым словом все громче и громче, будто он в её голове. Треск половиц перемешивается с криками, но Суён не может даже сосредоточиться на собственных мыслях. Раздражающую какофонию перекрикивает чей-то голос, срывающийся на кашель — он усиливается, переходя из шёпота и набирая громкость. А еще — просто к сведению — у Суён часто бывают видения. Или галлюцинации. В любом случае, что бы это не было, она видит то, чего не должна видеть. — Кто это? — Суён пробует пойти на контакт, хотя это последнее, что ей хотелось сделать. Но, боже… эти крики… — Ты не понял! Все не… Как же так! Дэ! Чондэ! Тут!.. Этот голос застрял в её голове. Ей казалось, что он вещает граммофоном прямо из черепа — ощущение, будто каждый крик бьёт молотком по голове и причиняет ужасную боль. Ей чудился дым, пепел оседал на ладонях, и она чувствовала жар огня, языки которого обжигали ей спину и руки. Но, разумеется, все это нереально. Это просто видения. — Помогите! Мы здесь! КТО-НИБУДЬ! Слуховые галлюцинации и врожденная эмпатия. Давай, Суён, что ты как маленькая. -… умрёт же. Почему, почему здесь никого… скоро придут, подожди… кто-нибудь! Это могло свести её с ума, поэтому она попыталась вспомнить, что говорит ей Кёнхо в таких случаях, когда оказывается рядом. Это все не по-настоящему. Огня даже нет, тебе просто кажется. Она концентрируется на его голосе — обычно звонком и с характерной для него развязной интонацией. Чаще всего это помогало абстрагироваться от видений. В её мыслях он вещал подобно профессиональному диктору, который знает, как манипулировать толпой. И Суён попробовала взять себя в руки, отстраниться от этой треклятой связи с призраком. Однако, стоило ей открыть глаза, как сердце ухнуло в пятки и все мысли разбежались подобно крысам на тонущем корабле. Потому что вокруг полыхал огонь. Самый настоящий гребаный пожар.