Кто вы, мистер Юн?..

— Боялась бы, — грустно произнесла Дже Кён, — да еще больше боюсь, что больше ее никогда не увижу и ничего о ней не узнаю. Я уверена, что с сайта свой аккаунт она теперь удалит. — Я постараюсь что-нибудь придумать, — пообещал Джи Ху, прислонившись щекой к ее виску. — У деда в правительстве остались кое-какие знакомые, неравнодушные к… искусству, а так уж случилось, что я немного в этом разбираюсь. Во всяком случае, все служебные помещения Дворца Искусств знаю, как свои пять пальцев… — Не жалеешь, что полетел с нами? — спросила Дже Кён, так и не сделав попытки высвободиться из рук Рыжика. — Нет. Было весело, — немного подумав, ответил тот. — Ты такая забавная, когда пьяненькая. Хотя часто повторять такие мероприятия я бы не стал. — Не такая уж я была и пьяненькая. Мне было слишком хорошо, чтобы бездарно отключиться и все пропустить, — хмыкнула Дже Кён. — Тебе было так неприятно, когда я тебя поцеловал? Дже Кён ничего не ответила, и Джи Ху понял, что дальше обманывать себя уже невозможно. — Хорошо. Рассказывай. — Про что? — Про Джун Пё. Не можешь его забыть? Дже Кён поежилась. — Да, наверное, — наконец сказала она. — Пять лет прошло, а я все еще не могу до конца с этим справиться… Я очень люблю Чан Ди, но… представь себя на моем месте. На равных соревноваться за мужчину с ней! Находясь в статусе официальной невесты. Никогда мне еще не приходилось так наступать на собственную гордость. Я… — Дже Кён запнулась, сглотнула, но с отчаянной жестокой честностью выговорила: — Я поцелуй выпрашивала. Я ему себя практически предложила. — А ты бы пошла до конца? — Разумеется, я же приняла решение. И была уверена, что мне кроме него все равно никто не нужен. Но он отверг меня полностью и бесповоротно… Надо сказать, у меня серьезный комплекс неполноценности развился на этой почве. Уезжая из Южной Кореи, я думала, что справилась с ним. А оказалось, что его развитие сдерживало лишь общение с тобой. Первые полгода я продержалась только благодаря тебе и той силе, которой ты делился со мной. Потом мне стало стыдно использовать тебя, каждый раз напоминая тебе о том, с чем ты стараешься справиться. С каждым разом мне все больше хотелось начать выяснять у тебя, что со мной не так и чем я хуже? Почему меня нельзя полюбить?.. У тебя таких мыслей не было? — Таких — нет. Сердцу ведь не прикажешь. Сердце выбирает не потому, что кто-то лучше или хуже. — Завидую я парням, — улыбнулась Дже Кён. — Их уверенность в себе мало что способно поколебать! А вот моя уверенность в своей привлекательности была практически уничтожена. Я тысячу раз открывала и закрывала нашу переписку, только чтобы не начинать тебе надоедать этой темой. Почти зависимость. Это было просто нечестно и жестоко по отношению к тебе… Я решила постараться сама справиться. — И не получилось, видимо… — Ну, как сказать. Я задалась целью влюбить в себя как можно больше парней. Весь следующий год прошел в притворстве и в коллекционировании разбитых сердец. — Притворстве? – не поверил Джи Ху. — Ну да. Вроде тех хороших девушек, на которых парни хотят жениться, после того как нагуляются. Удивительно, многие парни такие глупые и так легко покупаются на эти игры. Еще легче, чем неуверенные в себе девушки влюбляются в плохих мальчиков… Нет, все-таки люблю я этого пройдоху Со И Джона… Очень скоро мне это надоело, и я ударилась в другую крайность — стала, наоборот, показывать только самые плохие черты характера — возле меня задерживались только те, кто был готов терпеть все и потакать всем моим прихотям. Казалось, если найдется человек, способный принять меня эгоистичной, заносчивой, даже жестокой, то это и будут настоящие чувства… — Нашелся? — усмехнулся Джи Ху. — Больше чем надо. Ненормальных мазохистов ничуть не меньше, чем мечтателей. Нехороший опыт. Глупый и злой. Уязвленное самолюбие было частично удовлетворено, но вот радости никакой. Сердце никто из них так и не тронул. Мне было просто их жаль и стыдно за себя. У меня началась депрессия, и я начала посещать психолога. — Помогло? — Джи Ху не сильно рассчитывал на положительный ответ. — Помогло осознать, что это только часть моих проблем, причем не самая серьезная. С подростковыми недоигранными забавами я закончила, но научиться строить отношения на основе настоящей близости оказалось сложнее. Деньги, бизнес, неискренность, возведенная в норму… И я среди этого, как рыба в воде… — Дже Кён подтянула колени к груди, вздохнула, высвободилась из объятий Джи Ху и подошла к гардеробу. Немного посомневавшись, достала галстук Джи Ху, вернулась к кровати и села напротив мужа. — Еще в школе я поняла, чем выше статус и безупречней репутация, тем легче добиться всего, что пожелаешь. Как говорит Джон, главное иметь прекрасные манеры и не провоцировать публичные скандалы, а во всем остальном ты волен поступать так, как заблагорассудится. Полутонов для меня не существовало: либо лучше всех, либо никак. Я старалась быть непогрешима и неприкосновенна как королева — как внешне, так и внутренне… Чтобы любое мое слово звучало как истина… Очень, кстати, помогало, когда мне нужно было защищать неудачников, которые сами за себя в школе постоять не могут. — Зачем тебе это было нужно? — поинтересовался Джи Ху. Дже Кён пожала плечами: — Не знаю. Чувство справедливости, наверное. Или дух противоречия. Когда хочешь делать одно, а почти все время приходится сдерживать желания и делать что-то другое, бунт принимает самые странные формы. Это вечное «ты же девочка», «ты же девушка из приличной семьи», «ты же из хорошего общества», «вы же будущее страны», «вы должны… вы обязаны»… И при этом почему-то унизить человека, у которого меньше денег, чем у тебя — это в порядке вещей… В общем, было столько всего, что мне хотелось, да не принято и не разрешено, что такие инструменты, как вежливость, репутация и статус, я освоила очень хорошо. Мне нравилось ощущать, что против меня у окружающих находилось мало аргументов. Даже у родителей не нашлось, когда в шестнадцать лет я заявила, что хочу путешествовать, а школу собираюсь заканчивать дистанционно. Я очень старательно и ответственно училась, чтобы у меня было право предложить такие условия. — А личное?.. — Ты про любовь? — Да. — На ней я легко поставила крест. До свадьбы все равно нельзя, а замуж-то в любом случае идти за того, за кого скажут. Так что, до свидания, мальчики! — свобода дороже. — Но твой отец… После его заявления об отеле я подумал, что он спокойно на это смотрит. — Ну, знаешь, — присвистнула Дже Кён, — тогда я сама в первый раз от него услышала, что его мало волнует… так скажем, опыт женщин до брака. На этот счет он всегда помалкивал и полагался на мамино воспитание. Общество в Азии все-таки более консервативно, чем в США, где он провел большую часть юности. Черта с два я бы могла рассчитывать на свободу, путешествия и приключения, если бы мама не была на сто процентов уверена, что я остаюсь честной девушкой. — Неужели ни разу не стало любопытно? Хотя бы из духа противоречия. Я уже не говорю о физиологии. — Нет, это было не так сложно. Большинство тех парней, которых я знала, мне совсем не нравились. Выглядят приличными людьми, но между собой о девушках, которых им удалось затащить в постель, говорят очень грубо. Я этого не понимала и не хотела принимать. А потом еще ко всему прочему моя растоптанная Гу Джун Пё гордость… Не знаю… в какой-то момент я поняла, что просто не могу. Ухаживания, поцелуи, романтика, а дальше… никак. Вообще не хотелось, чтобы хоть один мужчина получил привилегию утверждать, что меня «завалил», да еще при этом получил бонус распоряжаться целой кучей денег… — А два жениха до Мина? — Джи Ху решил пока никак не реагировать на ее признания. Он же врач, стало быть, долой эмоции, будет считать, что пациент перечисляет симптомы. — А я и про них в том числе… — Но ведь не все такие, — Джи Ху, имея в виду Джун Пё, чуть не подавился этими словами, выговорить которые его заставило только чувство справедливости и не иначе как неискоренимый мазохизм. — Головой понимаю. И теперь хочу с этим справиться. Действительно хочу, Джи Ху. И ты можешь мне помочь с этим справиться, правда? Я и так чувствовала, только боялась верить… но Мин, как ни странно, помог решиться. Я точно знаю, он бы не стал меня с тобой сводить, если бы ты не был хорошим парнем… Он о моих заморочках знает. Джи Ху еще не успел прийти в себя, а Дже Кён уже протянула ему галстук. — Что это? — Завяжи. Руки. Хочу, чтобы ты знал — я твоя. Даже если тебе будет казаться, что мне неприятно, что я не готова… Даже если буду просить остановиться… Я хочу. Я так решила. Я не смогу это сделать сама — сдаться по собственно воле. Пожалуйста, мне нужно… думать, что я не контролирую ситуацию, — Дже Кён покраснела и отвернулась. Совершенно сбитый с толку и не находящий слов, Джи Ху в первый момент хотел просто уйти. Из головы не выходили слова Мина о том, что только он и может из Дже Кён сделать женщину… Вот, значит, как… Сердце его наполнилось болью и горечью. Джи Ху забрал галстук и скрутил руки Дже Кён над головой, привязав их к изголовью кровати. — Девственница, значит, — очень ровным голосом уточнил он, остановив свои губы в миллиметре от ее. Порвал тоненькие бретельки сорочки, сдернув ее совсем, скользнул рукой по бархатной коже, вызывая дрожь во всем теле… Губы Дже Кён просяще раскрылись — слишком неловко оказалось лежать перед ним обнаженной и беспомощной, хотелось, чтобы он заставил ее забыться в поцелуе и перестал ее разглядывать так пристально. Она приказала себе не бояться, но ее тело предательски начинало дрожать все сильней. А губам уже просто физически не хватало соприкосновения. Джи Ху прищурился, немного отстраненно наблюдая за ее реакцией, пока он гладил ее по тонкой пульсирующей коже на шее, по плечам, по груди, по животу, опускаясь все ниже и все нежнее… Она вся его, и в тоже время нет… Почему? Почему это так… больно?.. Ведь с Чан Ди было не так. Больно, но не так. Не самому больно. За нее. Когда он стал таким жадным?.. Когда Дже Кён застонала и выгнулась ему навстречу, Джи Ху немного отпустило. Буря в душе стихла, и стало сладко-больно и нежно-нежно. До слез. Он положил голову на ее теплый и все еще чуть вздрагивающий живот. Уютно. Всю жизнь бы так лежал, не шевелясь… — Урчит, — мурлыкнул Джи Ху через несколько минут, — опять какую-то дрянь ела… — А я думала, там бомба с часовым механизмом… — нервно хихикнула немного поостывшая Дже Кён. — Почему остановился? Почему не хочешь идти до конца? — Кто тебя знает… Может и бомба… — голос Джи Ху стал пугающе бархатным и душевным. — Я, например, понятия не имею, что я подписывал вместо брачного свидетельства… — Отвяжи меня! — моментально вскинулась Дже Кён. — Ну уж нет. До конца, значит, до конца. Сама предложила стать ближе, хоть и знала, что формально мы не женаты. Не находишь, что момент идеально подходит для честности? Выкладывай все, что хотела рассказать и то, что не хотела, тоже… Так что это была за бумага? Я слишком боялся, что по моему лицу все будет видно, вот и не читал. — Договор аренды, скорее всего… или какие-то документы, приготовленные для уничтожения. Я тоже не вчитывалась, — у Дже Кён уже почти прорывался наружу истерический смех. — Ты знала?.. — тихо и мечтательно произнес Джи Ху, скорее утверждая, чем спрашивая. — Догадывалась. Мой отец все-таки не отмороженный мафиози, чтобы такие дела проворачивать. Тем более за полчаса. Джи Ху приподнялся на локте и посмотрел Дже Кён в лицо. — Зачем я тебе? — резко спросил он. — Из-за Джун Пё? — Что?! — Ты же из-за него все затеяла? — Джи Ху опасно сузил глаза. — Причём здесь Джун Пё?.. — казалось, Дже Кён искренне удивлена. Джи Ху сделал вид, что ему надоело слушать ее вранье, и он собирается уходить. — Джи Ху! Стой! Не уходи! Джи Ху, да стой же ты!.. На крики в комнату заглянула Чен, и Джи Ху тут же накинул на Дже Кён одеяло. — Все в порядке, господин Юн? — вежливо спросила она. — В полном, Чен. Не волнуйся, — ласково кивнул Джи Ху. — Госпожа? — Исчезни! — прошипела Дже Кён. — Вы уверены? — Скажи ему, чтобы отвязал меня! — потребовала Мартышка, внезапно вспомнив про завязанные руки. Чен перевела вопросительный взгляд на Джи Ху. Рыжий ухмыльнулся, одним завораживающим движением стянул через голову фуфайку и как можно более застенчиво спросил у Чен: — Не хочешь присоединиться? — а на ошарашенный в ответ взгляд телохранительницы испуганно ткнул пальцем в Дже Кён: — Это она велела спросить! Чен фыркнула и попыталась захлопнуть дверь с обратной стороны. — Чен!!! Уволю! — заорала Дже Кён. Чен неторопливо вошла обратно, низко поклонилась Джи Ху, даже, кажется, извинилась перед тем, как лампочка для Джи Ху выключилась… — Рыжик, — услышал он обеспокоенный голос Дже Кён, как только пришел в себя. Убедился, что поменялся с ней местами, и сфокусировался на лице девушки. Дже Кён сунула ему под нос руку: — Сколько пальцев? — Два, — ответил Джи Ху, даже не взглянув. — А ведь и правда, так разговаривать гораздо удобней, — доверительно сообщила ему Дже Кён и проверила узел на завязанных руках Рыжика. — Руки не тянет? Не больно? Почему почти все его планы приводят к тому, что он в итоге получает удар в лицо?.. Джи Ху пошевелил пальцами, отрицательно помотал головой и весело усмехнулся: — И что ты собираешься со мной делать? — Кое-что прояснить в наших отношениях. Для начала. Хочу убедиться, что ты меня услышал. Итак, причем тут Джун Пё? — Разве ты не его хочешь вернуть? — Ну как?! Как тебе в голову такая мысль могла прийти?! — А как я должен был думать? — Я так похожа на человека, который цепляется за прошедший день? И потом — Кан Хи Су! Дружить с ней, конечно, забавно, но упаси Боже к ней в дом невесткой попасть!.. Я поставила точку с Джун Пё, как только увидела облака в иллюминаторе. — Ты вообще на человека не похожа. Понятия не имею, по каким меркам тебя оценивать, — возмутился Джи Ху. — Не может быть, чтобы Мин свой длинный язык не распустил! Он же знал! — Не смотри на меня так. Я не понимаю, о чем ты. — Вот дьявол! Я о том, что люди не меняются, Джи Ху! Снова и снова наступают на те же грабли! — Ты меня начинаешь утомлять, Мартышка! — А ты не в том положении, чтобы дерзить! Как же это раздражает! Снова увлечься парнем, которому нет до меня дела! Ты такой глупый, Джи Ху! Просто дурак! Помнишь, мы по Лондону гуляли? После того, как ты меня убедил отказаться от дурацкого плана выйти замуж за Мина? — Ну. — Вот тогда я и решила — гори оно все синим пламенем, с голубыми искрами! Тебя хочу. Просто, чтобы был в моей жизни! Глупость, слабость, эгоизм — не важно! Даже если ты не сможешь меня полюбить так же, как Чан Ди или эту твою Со Хён, все равно не хочу, чтобы ты исчезал из моей жизни. Унизительно снова соревноваться с Чан Ди — мне и это стало безразлично. Если есть хоть крошечный шанс быть с тобой — не упущу! Буду рядом столько, сколько ты сможешь меня выдержать, и буду просто благодарна за то время, которое ты мне подаришь. Я чуть не открытым текстом старалась натолкнуть папу на мысль предложить тебе на мне жениться… Мне Мин проговорился, что у тебя наверняка не хватит духу отказать в такой ситуации. — Вот трепло… — не удержался Джи Ху от ядовитого комментария. — Я чуть прямо при тебе не расплакалась, когда ты отказался кольца менять. Джун Пё, черт его возьми! Потом ты еще! Раздражаете! Я тебя убить была готова!.. Снова меня отвергли. И снова я силком в постель мужчину пытаюсь затащить!.. Как… как какая-то… А ты… ты как ледышка бесчувственная! Хватит смеяться! Это не смешно! Но Джи Ху смеялся и все никак не мог остановиться. Дже Кён рассердилась, села на него сверху и изо всех сил замолотила кулаками по его груди. Джи Ху от щекотки смеялся все сильнее, извивался всем телом и уже буквально стонал в голос. Наконец, с трудом переведя дыхание, выдавил: — Посмотри на мою руку, обезьянка! — Не хочу! — Смотри, я сказал! — Что?! Рука как рука! Не буду смотреть! — Кольцо, глупышка… Сидит размер в размер. Ты не помнишь, как говорила, что с размером Джун Пё не угадала? А я его тогда случайно примерил. Чуть не поседел раньше времени, когда подошло. Мне тоже не понравилась мысль опять бегать за бывшими невестами Джун Пё. Зато на свадьбе вообще дышать боялся, чтобы не дай Бог не сбить твоего отца с мысли. Какая Чан Ди, какая Со Хён! Я уже никого кроме тебя не видел. Ты думаешь, я бы согласился на твою аферу с туристическим комплексом, если бы не приревновал тебя к Джун Пё как ненормальный? Зачем она тебе, кстати? — За самый оглушительный в моей жизни облом, за развившийся комплекс неполноценности, да и просто весело, — пояснила Дже Кён. — А что, мало? — Мало? Какой нормальный человек затевает строительство архитектурных объектов просто ради дружеского розыгрыша?.. — Папа может. — Ах, ну да, — не заметив и тени иронии на лице Дже Кён, язвительно проговорил Джи Ху, — как это я мог про твоего папу забыть, когда речь зашла о нормальных людях? — А ты вообще надрался на свадьбе! Как я должна была понять, что я тебе нравлюсь? Честно сказать, я там места себе не находила — все гадала, каких гадостей тебе обо мне успел Джон наговорить. Он и так-то женщин не любит, а не в меру предприимчивых, в особенности. Чтоб ты знал, он был решительно против того, чтобы доводить дело до женитьбы и, если бы не Мин, сразу бы меня сдал. — Надрался, как ты выражаешься, я совсем не из-за тебя… Это долгая история, и к тебе она имеет только косвенное отношение. Расскажу как-нибудь. А Брукс… Вот на этом месте давай раз и навсегда определимся — что бы ни случилось, я буду разбираться только с версиями от первых лиц, а не со сплетнями или взаимными разборками. Мне глубоко безразлично, кто и что о ком говорит или думает. И насчет того, плохая ты или хорошая, тоже буду решать сам. — Надо заявление подать… Настоящее на этот раз. — Обязательно. Но для этого я должен свободно распоряжаться своими руками, тебе не кажется? — А свадьба? Справить ее в открытую мы ведь не сможем… Надо какой-нибудь повод найти… Твой или мой день рождения? Или открытие отеля?.. Или… Кстати, пока ты был в отключке, как раз от Джона сообщение пришло: мой отец с родителями Мина неожиданно заключил долгосрочный договор, чуть ли не пожизненный. Наверное, они все-таки поженятся. Может, в этот раз Мина с Джоном порадуем в день их свадьбы? — Может не надо? — хмыкнул Джи Ху и выразительно пошевелил пальцами на руках. — Эта авантюра имеет шансы закончиться примерно так же. Я этим двоим совсем не доверяю. Слишком они нас любят. Не хочешь уже отвязать? — Мне кажется, тебе понравилось привязанным. Смотри, какой общительный стал. Даже отвязывать не хочется — потом снова из тебя слова не вытянешь… Или вообще решишь, что я теперь слишком много знаю… — Все уже, на всю жизнь наговорился. Сегодня откровений больше не будет. Отвязывай. Не трону я тебя. — А вот с такими заявлениями ты погорячился, — улыбнулась Дже Кён коварно и начала расстегивать на Джи Ху брюки. — Не знаю, как у тебя — вернее, знаю, но мы не станем сейчас заострять на этом внимание, — а в моем полном распоряжении мужское тело оказалось впервые. Не могу же я упустить такую редкую возможность… — Дже Кён!!! Давай хотя бы в этом сделаем все по-человечески, а? Сначала цветочки, потом ягодки… Ну, в смысле, по-настоящему распишемся, чтобы твои родители были спокойны, а у меня руки во всех смыслах были развязаны… Дже Кён! Дже… Дже… — Не бойся, Рыжик, — Дже Кён прижалась к губам Джи Ху долгим ласковым поцелуем, — я буду нежной…