Эвлон - 2. Тирнийские кланы.

Из-за мелких задержек и проволочек к пол-утру собраться не удалось, но в полдень отряд вестника уже построился во дворе. Сопровождать человека должны были Айвус, тотум экв и два табуна солдат. Телохранители шли только до Врат. Брать их в Эвлон не было смысла, там наверняка дежурит отряд, который и проводит Сергея до столицы. Луни Стрелья расставалась с вестником здесь. Ее муж занимался только своими войсками, так что хорнии приходилось самой управляться с владениями Сэро-Спесов, и она не могла надолго оставить их без присмотра. — Как бы я хотела отправиться с вами, — произнесла Стрелья. — Я так мечтаю увидеть создательницу! — Думаю, твое желание обязательно сбудется, — ответил Сергей. — Я расскажу ей о том, как ты мне помогла, и Люсея захочет нанести визит в Рассветный замок. — Что?! — перепугалась хорния. — Пресветлые небеса, если я не успею отремонтировать замок — это будет позор! Я купила стройматериалы, но со всеми этими событиями совсем забыла нанять мастеров! — Не переживай, я не скоро еще доберусь до Эвлона. Позаботься о летающем корабле, он может понадобиться Люсее. — Я буду следить за Вашим путешествием через Луденсу, — слегка успокоившись, сказала Стрелья. — Если понадобится помощь — я примчусь так быстро, как только смогу! — Спасибо, надеюсь, в дороге неожиданностей не будет. Сергей обнял напоследок хорнию и провел ладонями от ушей вдоль загривка и до самой спины. Лурия тем временем в очередной раз пересчитывала тюки со своей поклажей и вспоминала, все ли она взяла. Молодая волшебница чувствовала величайшую ответственность, ведь по ней эвлонцы будут судить обо всей Тирнии! Хотя с ними еще шла Алекта, но медная довния успела обзавестись лишь одной попоной, да и ту ее еле уговорили взять с собой. Нет, на воительницу надежды не было. Лурии придется самой продемонстрировать манеры и такт, изысканность нарядов и грациозность походки, умение танцевать и способности к стихосложению. Юная луни еще покажет эвлонцам, что Тирния — не какое-то там захолустье! Аристократка предпочла бы поехать в карете и взять с собой горничную с лакеем, но в компании вестника вся эта роскошь смотрелась бы неуместно. Свои вещи ей пришлось погрузить на телохранителей. О том, как она их потащит, миновав врата, Лурия пока не задумывалась. Сергей попрощался с хозяином замка и остальными братьями Сэро, кто еще не разъехался по своим владениям. Экусы не успели подготовить торжественных проводов, но человек даже думать не хотел о каких-либо задержках. Создательница и так провела в плену слишком много времени, чтобы тратить его на бессмысленные церемонии. «Отправляемся!» — скомандовал человек, оседлав Селику. По правую сторону место сразу же занял Митис Сэро. Пожилой экус вел себя так уверенно, будто являлся не свежепойманным преступником, а, как минимум, заместителем и главным советником вестника. Позади встали Луденса и Лурия. На груди экв висели королевские медальоны. Сергей не стал забирать их, чтобы хорнии, в случае необходимости, могли противостоять магии Айвуса. Едва отряд миновал замковые ворота, Сергей заметил спешащего навстречу фламина Альбуса. — Вестник Сегри! — воскликнул инквизитор. — Значит, это правда! Ах, пресветлый Айвус, как я рад, что Вы узрели истину и вернулись к службе создательнице! — Я и не прекращал служение, — авторитетно ответил бывший глава Люсеанства. — Я обязан был хранить сомнение, ибо смертные слабы и их могут легко обмануть злые духи. Этой ночью я получил знамение свыше. Люсея призвала меня к себе, поэтому я присоединился к вестнику в его пути. «Ага, знамение спрыгнуло с крыши», — тихонько пробормотала Лурия, и эквы зафыркали от смеха. Доверчивый фламин принял слова Айвуса за чистую монету и от радости улыбался во всю морду. — А можно и мне пойти с вами в Эвлон? — спросил хорний. — Нет, у тебя — своя миссия, — строго произнес человек. — Нельзя бросать дело, не доведя его до конца. Если остался хоть один экус, чья душа пребывает во мраке, ты обязан разыскать его и спасти! Конечно, Альбус предпочел бы отправиться в беззаботное путешествие, чем окунуться в интриги церковных начальников, вот только Сергею брать его с собой вовсе не хотелось. Простодушие фламина в комбинации с коварством Айвуса составляло слишком гремучую смесь. Кто знает, что еще он мог выкинуть из совершенно благих побуждений? Инквизитор погрустнел и склонил голову, признавая мудрость слов вестника. Процессия двинулась дальше. За полдня весть об отъезде посланника богини успела широко разойтись по городу, и местные жители плотной толпой выстроились вдоль проспекта, чтобы еще разок взглянуть на человека. Многие слышали про конфликт вестника с главой люсеанства, про вызов на поединок и позорное бегство Айвуса. Тем удивительнее смотрелось, что древний старец как ни в чем не бывало шел возле посланника создательницы во главе отряда. Но факт оставался фактом: Айвус публично признал главенство вестника, и фламину Альбусу стоило ожидать в ближайшее время наплыва «раскаявшихся» приспешников древнего старца. Длинный городской проспект остался позади. Отряд перешел через мост на утренней стороне Тирноса, через который вестник когда-то впервые вошел в город. Продолжив путь по этой дороге, Сергей мог попасть в Вадум, а оттуда добраться и до Утреннего замка, но цель его пути находилась на севере. На перекрестке, лежавшем через легион скаков, отряд повернул и пошел вдоль реки Теаны. Алекта выслала вперед дозорных и перевела половину солдат в авангард, чтобы прикрыть посланника богини со всех сторон. Вряд-ли кто-нибудь рискнул бы напасть на отряд вестника, но Серый решил не спорить с воительницей. Хотя ему придется теперь всю дорогу дышать поднятой авангардом пылью, человек не мог позволить себе ни малейшего риска. *** Прошла примерно половина пути. С каждым днем воздух становился все холоднее и холоднее, предвещая скорое наступление настоящих морозов. Сезон Айтум близился к концу, но до начала Хиберни вестник надеялся уже отбыть. Солнце закатилось за горизонт, и в потемневшем небе ярко зажглись три бусины. Другие три бусины находились по другую сторону планеты. Отряд остановился на склоне поросшего соснами холма. С опушки открывался чудесный вид на долину, где на пожатых пшеничных полях возвышались неубранные соломенные кипы. Солдаты начали разбивать лагерь, и Сергей уселся на тюк сена погреться возле разгоравшегося костра. Возле него присел Митис Сэро. Всю дорогу старик предпочитал отмалчиваться, но умиротворяющий пасторальный пейзаж, тепло от огня и чувство расслабленности в уставших за день мышцах привели его в хорошее расположение духа. — Косточки ломит, видать, завтра дождь будет, — сообщил Айвус вестнику. — А может, уже этой ночью. — Сильный? — поинтересовался Сергей. — Не знаю, но подмочит нас точно, — старец поднял голову к небу. — Красиво здесь выглядят бусины. Жаль, что видно всего три из них. — В Эвлоне я видел, как всходили все тотум две бусины, — отозвался человек. — В Тирнии тоже есть место, где видно их все. Если взойти на самый верх Тирносского шпиля, то сразу после заката можно разглядеть по три бусины на севере и на юге. Но они быстро заходят за горизонт. — Митис, можешь открыть мне секрет, почему ты отдал власть сыновьям, вместо того, чтобы править Тирнией самому? — спросил Сергей, решив воспользоваться неожиданной разговорчивостью старца. — Это из-за Имперо, — со вздохом ответил старик. — Мой сын оказался очень умен и при этом слишком амбициозен. Он сразу заподозрил, что официальная версия произошедшего в Эвлоне далека от истины, а я не смог вовремя скрыть все следы. Имперо собрал доказательства и пригрозил, что расскажет о моем предательстве всем тирнийцам. Конечно, тогда я был намного сильней, чем сейчас. Я мог бы легко его устранить, но причинить зло своему жеребенку… это намного ужаснее, чем даже предать создательницу. Я бы такого не совершил никогда. Поэтому я уступил, выдвинув лишь два условия: оставить мне один амулет и разделить Тирнию между всеми детьми. — Потом ты все равно вернул себе власть, став главой духовенства, — заметил человек. — Я не просто стал главой люсеанства, я его основал, — усмехнулся Айвус. — Нечто подобное практиковали только в Аркануме, но мне пришлось доработать их ритуалы и написать несколько священных текстов. Люсея не любила излишнего поклонения, ее больше интересовали свадьбы, поединки и театр. — Кстати, я слышал забавную легенду о происхождении младших кланов, — сказал Сергей. — Это правда, что ты превращал в экв разных зверей? — Какие глупости, конечно же, нет! — рассмеялся Митис. — Когда я запечатал Врата, в Тирнии осталась актерская труппа с Орнатуса. И среди них был жеребенок — дочь одного из артистов. Ланика и в детстве была очень мила, а когда выросла — стала потрясающей красавицей. Я стал часто приглашать ее в замок, беседовать с ней, и заметил, что ее ум, такт и обаяние не уступают красоте. Я предложил Ланике выйти за меня замуж, и когда она согласилась, развелся со своей последней женой. Орнатанцам Люсея дала особый дар — менять по желанию свою внешность. Весь Орнатус создавался ей, как один большой театр. Ланика этим пользовалась. Она постоянно меняла прическу, форму ушек, цвет и рисунок шерстки. Поэтому со стороны могло показаться, что я стал часто менять своих спутниц жизни. Бывшие жены, естественно, стали злословить и распускать про Ланику глупые слухи. Когда она начала приносить мне жеребят, старших детей стали настраивать против них, вот тогда и придумали эту байку про зачарованных животных. — Но младшие кланы действительно имеют в своей внешности звериные черты, — сказал человек. — Они унаследовали способности матери, поэтому сами решают, как им выглядеть, — Айвус ехидно ухмыльнулся. — Только они об этом не знают. — То есть, у Рема Сэро-Стрейна куцый хвост только потому, что он уверен, что хвост должен быть куцым? — удивился вестник. — Именно! — подтвердил хорний. Сергей задумчиво уставился в костер. Сухие ветки время от времени с треском выбрасывали снопы оранжевых искр. Он подобрал палку и пошуровал ей между дровами. Скоро наберется достаточно углей, чтобы можно было запечь несколько клубней агерни. — Айвус, можно еще вопрос, — заговорил человек. — Про Люсею. Экус помрачнел и отвернулся. Когда Серый решил, что ответа уже не дождется, Айвус заговорил. — Я расскажу все, как было. Не буду приукрашивать и оправдываться, Люсея все равно узнает правду, когда выйдет из заточения. Старик опять замолчал. Он глядел на огонь, но, судя по выражению глаз, видел не пламя, а что-то свое. Нечто, произошедшее много сезонов назад. — После коронации, я отправился в турне по городам Тирнии, — продолжил говорить Митис. — Это традиция: сюзерен осматривает владения, а подданные знакомятся со своим новым повелителем. Путь из Вадума в Эгрегус пролегал через Сильванский лес. В нем никогда не рубили деревья, кроме сухостоя, поэтому сосны росли там в табун скаков высотой, а дубы — такие толстые, что внутри поместилась бы целая комната. И вот, посреди ясного дня без единого облачка на небесах, из лесу выплеснулось море густого тумана. Вскоре заволокло всю дорогу, так что я даже перестал различать идущих подле меня солдат. Так же стихли все звуки, я слышал только цокот своих копыт. Я стал звать своих слуг, но никто не отзывался. У меня была свита в два табуна экусов, три кареты и несколько повозок с вещами, и всё в один миг пропало. Я пошел вперед, надеясь, что наткнусь на кого-нибудь, и вскоре увидел перед собой свет. Рванув в ту сторону, я внезапно выбежал из тумана и оказался на лесной поляне, окруженной такими мощными соснами, что сильванские по сравнению с ними казались бы молодыми саженцами. Но мое внимание сразу же привлекла стоявшая посреди поляны эква. Ее внешность сложно передать словами. Хорния — но полностью вороная. Даже рог у нее был черным, и в ее больших глазах я не смог разглядеть белков. Недавно я назвал Ланику красавицей — но моя жена была смертной, а красота этой эквы — совсем другая. Она выглядела, как богиня. Могущественное и прекрасное создание. И, скажу откровенно, даже сама Люсея показалась бы подле нее дурнушкой. Я замер, не в силах вымолвить ни слова, и тогда она со мною заговорила. Она назвала себя Геменой… Экус произнес это имя с таким благоговением, что стало ясно: даже спустя два легиона сезонов он вспоминал о встрече с богиней с восторгом и трепетом. Сергей уже понимал, куда клонит Айвус. Если дальнейшие события произошли по воле богини, смертный вряд ли сумел бы ей воспротивиться. Мог ли он лгать? Люсея, конечно разоблачит ложь, но это случится нескоро. Возможно, старик надеялся на лучшее отношение? Но вестник и так старался вести себя доброжелательно. — Гемена предложила мне власть над Эвлоном и пообещала свою помощь, — говорил тем временем Митис. — Она знала заранее обо всех планах Люсеи. Уже тогда она рассказала мне, что создательница решила добавить в ожерелье еще одну бусину. Люсея же начала готовиться к сотворению лишь прайд сезонов спустя. В тот раз я еще сомневался, и Гемена дала мне время подумать. Она научила меня необычному заклинанию, позволявшему почти безгранично увеличивать запас своей магической силы, и отослала меня в туман. Пройдя табун скаков, я вновь оказался среди своих подданных. Потом я исходил Сильванский лес вдоль и поперек, но так и не смог найти той поляны. Я начал использовать заклинание Гемены и мои силы стали расти. Вскоре мощь моей магии превысила силы любого из смертных, но я не смел пользоваться этой властью. Эфирный план лежал перед взором Люсеи, словно развернутый свиток, и сильное заклятие сразу выделилось бы на нем большой кляксой. Я боялся, что она отберет у меня новообретенные способности, потому что только создательница имеет право решать, кому сколько сил отмерить. Во мне росло недовольство, и когда я вновь увидел надвигавшуюся стену тумана, я в нетерпении побежал навстречу, чтобы быстрее увидеть Гемену. Голос Айвуса дрогнул, и он поднял морду к небу, прервав повествование. Сергей уже встречал в разных книгах истории про мистический туман. Вошедшие в него люди либо переносились за тысячи километров, попадали в другие миры, или встречали волшебных существ. Почему Гемена прибегла к такому избитому приему? С другой стороны, а зачем изобретать велосипед? Напустив туману, легко заморочить смертному голову. Даже тот, кто приготовился к неожиданностям, потеряет ориентацию в пространстве и не заметит, как окажется в другом месте. — И в этот раз ты согласился? — спросил человек, чтобы поторопить экуса. — Да, — подтвердил Митис. — Она дала мне понять… точнее — теперь-то я понимаю — не стала развеивать мой самообман, что после того, как я заполучу власть над миром, она согласится стать моей королевой. Гемена стала меня обучать, но, хотя я старался изо всех сил, мы вскоре поняли, что в одиночку мне Люсею не победить. Тогда к нам присоединился Робур Кастигор. Не знаю, чем она его соблазнила, наверное, так же предложила власть над миром. Я решил, что потом легко справлюсь с ним. Тогда я даже представить не мог, чем все закончится… Короли всех бусин собрались в Эвлоне на церемонию творения. Каждый был связан особым заклятием со своим народом, благодаря чему Люсея могла собрать силы всех экусов воедино. Когда церемония началась, мы с Робуром воспользовались обманным заклинанием: Люсее казалось, что она получает энергию ото всех экусов, а на самом деле черпала ее только у тотума королей. Создательница не заметила, как осушила их, вытянув все жизненные силы до последней капли. Поэтому, они все погибли… — Все короли? — недопонял Серый. — Все экусы в Кензии, Ридии, Аркануме и Орнатусе, кроме дряхлых стариков и маленьких жеребят, — мрачно ответил Айвус. — Они все отправились в Долину Снов. Человек замер, оглушенный масштабом древней трагедии. Все это время он думал, что там тоже продолжается нормальная жизнь, что между королевствами скоро восстановится сообщение, и что Люсея после освобождения быстро приведет свои владения в порядок. Но четыре бусины превратились в гигантские могилы, и выжившие жеребята вряд ли могли поддерживать цивилизацию. Скорее всего, города им пришлось быстро покинуть: спустя несколько дней неубранные трупы экусов сделали бы жизнь там невозможной… «Интересно, а что из себя представляет Долина Снов? — подумал вестник. — Может, не зря Айвус так панически боится умереть? Каково ему будет оказаться мордой к морде со всеми своими жертвами?» — И что было дальше? — спросил Сергей. — Почему вы так и не стали владыками мира? — Как и планировалось, когда Люсея поняла, что магическая энергия иссякла, мы окутали ее непроницаемым коконом и поместили в клетку. После этого появилась Гемена. Она осмотрела темницу создательницы и… просто ушла. Ушла, даже не обернувшись на нас. Вместе с нею исчезли и все способности, которыми Гемена нас одарила. А вечером мы узнали о каре Люсеи. Она почему-то решила, что главный виновник — Робур, и именно на него пало проклятие. После этого я забрал свои амулеты, вернулся в Тирнию и запечатал Врата. — Почему вы не освободили Люсею, когда поняли, что Гемена вас обманула? — Шутите, вестник? — усмехнулся старик. — После всего, что мы натворили, она бы нас не простила. А так, я хотя бы остался при своих. Айвус не стал дожидаться новых вопросов. Поднявшись, он сразу ушел в свою палатку и даже не взял себе ужина. Если верить Митису Сэро, сама идея пленения родилась не в Эвлоне. Она пришла извне. Из того мира, где изначально жила создательница. Люсея как-то оговорилась, что людей сотворили по образу и подобию создателей. Общество экусов тоже сильно напоминало людское. Вероятно, в качестве образца богиня взяла свой собственный мир и как смогла воплотила его в реальность. Следовательно, имея два примера работы создателей, можно судить и об их собственном мире. Наверняка различные члены их общества обладают разными силами и возможностями, имеется социальное неравенство, а так же присутствуют такие чувства, как зависть, неприязнь и враждебность. У Люсеи был враг, который воспользовался возможностью доставить ей неприятности. Создательница обладала могуществом, умом и знаниями, недоступными смертным, но по меркам ее мира Люсея могла считаться далеко не самой сильной богиней. Положа руку на сердце, ей недоставало мудрости, а иногда она и вовсе вела себя, как ребенок. Даже Сергей видел наивность некоторых ее суждений. В таком важном деле, как создание новой бусины, она не подумала, что что-то может пойти не по плану. Такие вещи приходят только с опытом. Вестник вновь пошуровал палкой угли и отправился за сумкой с агерни, который купил утром, проезжая мимо очередной деревни. Он доставит ключ от темницы, и пусть Люсея сама разбирается со своими проблемами. Вряд ли человек сможет помочь ей в конфликте с Геменой. Даже с юной и наивной создательницей смертные смогли справиться только под руководством другой богини, а Серому эту Гемену вряд ли придется когда-либо повстречать, так что не стоит и голову загружать. *** Без каких-либо происшествий караван вестника добрался до привратной области. Металлический стержень сотни метров в диаметре толстой колонной уходил ввысь. Он казался идеально прямым — глаз не мог заметить едва уловимый изгиб гигантского эллипса. Через каждый легион легионов скаков стержень опоясывали отмечавшие расстояние темные линии. По тому, как быстро они проносились, можно было судить о скорости, с которой бусина скользила по орбите: новая отметка возникала раз в полкору (примерно полминуты). Солнце в этих краях не заходило, все время выглядывая из-за края земли. За день оно совершало вдоль горизонта полный оборот. Даже слабых познаний Сергея в физике и астрономии хватало, чтобы понять: в земных условиях создать такую систему было бы невозможно. Для баланса следовало расположить планеты по разные стороны орбиты, но Люсея пожелала выстроить бусины вереницей, видимо поэтому она насадила их на ось, чтобы массивные шарики не распихали друг друга своими гравитационными силами. Каким образом создательница закрепила в пространстве сам стержень, человек не представлял. Оставался загадкой и материал, из которого он был сделан. Любая самая прочная сталь вряд ли выдержит такую несбалансированную нагрузку. Дорога привела путников на мощеную каменной плиткой площадь. Часть плиток вздыбилась, а где-то виднелись заполненные водой провалы. В нескольких местах мостовую взломали корни деревьев. Площадь окружали заброшенные дома. «Гостиница», «Банк», «Дилижансы» — прочитал Сергей несколько уцелевших вывесок. После исхода Люсеи тирнийцы редко посещали эти места, и все пришло в запустение. Единственное, что выглядело ни капли не поврежденным — это циклопических размеров здание, окружавшее отверстие в бусине, сквозь которое проходил стержень. Из здания выдавался вперед корпус вокзала, построенный в модерновом стиле из стекла и стали. Шагнув внутрь, человек словно перенесся из средневековья в мир будущего. Мягкое пружинящее покрытие пола представляло собой какой-то синтетический материал. Полированные металлические колонны уходили высоко вверх, поддерживая гигантские балки потолка. С балок на длинных тросах свисали гроздья шаров-плафонов, светивших мягким желтым светом. На земле подобное освещение выглядело нормальным, но для глаз, привыкших к зеленому солнцу Эвлона, желтый свет казался неестественным. И пол и стекла были тщательно вымыты. По залу и сейчас двигались уборочные машины, в очередной раз объезжая пол по заданному маршруту, а по высокому окну ездил какой-то странный агрегат на присосках. Домыв свой квадрат стекла, мойщик окон переполз через стальную раму на следующий и продолжил работу. Спутники вестника испуганно жались друг к другу и изумленно оглядывались за исключением Митиса Сэро. Старик уже много раз пользовался межбусинным сообщением и привык ко всем этим чудесам. — Смотри-ка! — удивленно воскликнула Селика. — Там эквы! Сергей обернулся и увидел длинную стойку с надписью «Кассы». Там действительно стояло несколько похожих как две капли воды вороных экв. — Они не настоящие, — пояснил Айвус. — Кстати, нам надо купить жетоны. — А что, так просто мы не пройдем? — поинтересовался человек. — Нет, Врата не пропустят, — пояснил экус. Компания подошла к кассам, и Серый спешился возле стойки. — Эквитаки, эквиши, куда следуете? — мелодично заговорила кассирша. Возможно из-за самовнушения, но голос эквы действительно показался вестнику искусственным. — Нам надо в Эвлон, — сказал Серый. — Проезд до Эвлона — прайд бочонков, — сообщила кассирша и, глянув на человека, добавила: — За кари — полпрайда бочонков. Айвус ехидно усмехнулся, и человек, закатив глаза, покачал головой. Спорить с роботом он не собирался. Да и к чему? Заплатить за полный билет, доказав, что он эквиш, а не ученое животное? — Тотум один жетон для экусов и один жетон для кари, — сделал он заказ и выложил на стойку деньги. Эква достала шесть блестящих медных кругляшков, подвешенных на шелковых лентах. Они оказались похожи на жетон, который Сергей позаимствовал когда-то в доме контрабандистки Латри, только тот был потертым и потускневшим от долгого использования. Сергей взял жетоны и повесил на шеи своих спутников. — Имеется ли у Вас багаж? — спросила кассирша. — Да! Имеется! — встрепенулась Лурия. — У меня куча вещей! — Носильщик сейчас подъедет. Счастливого пути! Из глубины зала подкатила тележка и замерла возле хорнии. — Эмм… — эква осторожно толкнула платформу копытом. — Не робей, складывай все на нее, — сказал Айвус. Молодая луни недовольно поморщилась. Хотя Митис Сэро был ее предком, Лурия не настолько хорошо к нему относилась, чтобы терпеть фамильярное обращение. По команде хорнии телохранители сгрузили поклажу на тележку-носильщика. — Куда дальше? — спросил Сергей. — К Вратам, — хорний указал копытом вглубь зала. Компания вестника отправилась в указанном направлении. Вскоре они подошли к сплошной металлической стене, к которой примыкало здание вокзала. В гладком металле едва заметно проходила тонкая линия, очерчивающая высокий прямоугольник входа. — Чтобы распечатать Врата мне нужны все амулеты, — заявил древний хорний. Сергей вооружился мечом Селики и подал знак своим спутницам. Довнии встали наизготовку, собираясь протаранить Айвуса при подозрении на предательство. Луденса и Лурия осторожно передали свои медальоны Митису Сэро, и тот соединил их краями в один сплошной полукруг. На артефактах замерцали выгравированные символы, и в металле Врат проявилось несколько рядов идущих случайным порядком букв. Хорний приступил к вводу пароля. Он указывал копытом на тот или иной символ, и они исчезали. Два раза Айвус сбивался, и ввод приходилось начинать заново. Сергей даже забеспокоился, что старец забыл последовательность, но с третьей попытки ему удалось убрать все буквы до конца. Из стены выдвинулась толстая как в банковском сейфе дверь и отъехала в сторону, открыв проход к стержню. Металлом защита не ограничивалась. Сразу за дверью Сергей увидел мерцавшую фиолетовым силовую стену. Айвус шагнул вперед. — Стой! Амулеты! — строгим голосом напомнил человек. Экус вздохнул и, разделив полукруг на сектора, вернул два из них хорниям. Дальше могли идти только те, кто повесил на шею жетон. Распрощавшись со своими подопечными, два отряда телохранителей стали готовиться к обратному пути. Компания вестника, пройдя сквозь магический щит, оказалась внутри Врат. Коридор с цельнометаллическими стенами привел их на смотровую площадку. За перилами всего в нескольких скаках от них проносилась поверхность стержня. Приглядевшись, человек заметил, что кроме стальной балюстрады зрителей защищает также прозрачное силовое поле. Несмотря на близость, «потрогать» стержень не получилось бы. — Там вакуум, — пояснил Айвус. — Если бы воздух соприкасался со стержнем, то его моментально бы высосало с бусины силой трения, и экусы задохнулись. Пройдя дальше, путники попали в зону посадки, где стояли в ожидании пассажиров два длинных вагона. На первом значилось: «Арканум-Орнатус», на втором «Ридия-Кензия-Эвлон». Большое табло оповещало, что отправка состоится ровно в полдень. В отличие от остальной части вокзала, здесь Сергей заметил следы разрушения: несколько стоек оказались погнуты, вокруг валялись останки растерзанного уборщика, а посреди разгрома возвышалась куча черного пепла. Подойдя ближе, человек увидел в пепле кусок серебристого металла. — Это что, тарбис? — удивленно воскликнул он, подобрав слиток. — Эмм… что за тарбис? — не поняла Лурия. — Солбис! — подсказала Луденса. — Похоже на останки демона, — произнес Сергей. — Как он тут оказался? — Вероятно, из Эвлона, — предположил Митис Сэро. — Забрел случайно в вагон и приехал. Хотя странно… Устройство, создающее демонов, было в здании вокзала, а не на платформе. Как демон смог пройти сквозь защитное поле без жетона? — Сегри, ты говорил, что контрабандисты проникали через печать на Вратах с помощью жетонов, — задумчиво спросила Луденса. — Возможно, эта печать была той же природы, что и внутри Врат? — Теоретически, внутреннее поле можно расширить так, чтобы оно накрывало всю привратную область, но туда постоянно пришлось бы вбухивать кучу энергии, — сообщил Айвус. — Так мы в Эвлоне этим и занимались: каждый прайд дней королева собирала магию хорний и заряжала печать на Вратах, — ответила волшебница. — Если так, то демон действительно мог легко попасть к стержню и забраться в вагон, — согласно кивнул экус. Наконец-то раскрылась одна из самых абсурдных на первый взгляд загадок Эвлона. Сергей долгое время не мог понять: почему именно посадочные жетоны позволяли контрабандистам проникать за печать? Теперь ответ стал ясен. Близилось время отправления, и пассажиры вошли в вагон. Когда все расположились на мягких матах, двери плавно закрылись, и капсула, взлетев над платформой, поплыла в сторону стержня. Серый заметил в нем два идущих параллельно углубления как раз под размер их транспортного средства. Когда вагон занял место в одной из ложбин, человек понял, почему окна в капсуле имелись только с одной стороны: с другой просто не на что было смотреть. Почувствовав ускорение, вестник расслабился. Он почти выполнил свою миссию. Он достал амулеты и уже скоро вернется в Эвлон. И тогда Люсея освободится.