Свежесть

      Я швырнула телефон в коробку с тканями и прочей мягкой атрибутикой. Изнутри разрывала злость и негодование на одну безответственную заразу. Если он не перезвонит, я вызову катафалк и, когда найду, упеку в печь на кремацию.       — Что, Дайчи так и не взял трубку? — мимо прошла Ася, моя танцевальная подруга на этом празднике жизни, с насмешкой доставая телефон.       — Этот гад… — я задыхалась в оскорблениях, но осеклась, когда открылась в дверь.       — Без него ничего не начнут, не переживай, — в раздевалку зашла Женя, тоже теребя телефон в руках. — Он начинает, продолжает и заканчивает любое мероприятие.        — Я бы сказала, что об этом думаю, — прикусила себе язык, но ярко выстрелила глазами в неё.       Женя и Дайчи — четверокурсники, которые помогали сделать из сыровяленых вчерашних абитуриентов целостное креативное шоу. Танцоры, организаторы, профком — они вот везде успевали, кроме учёбы, я так поняла. Но за активную студенческую жизнь им многое прощали. Наш поток они называли самым перспективным, «способным вырвать победу у бальниц-журналисток».       — Лера, он сам разберётся, — спокойно отвечала девушка, глядя на мои раздутые ноздри. — А если ты будешь так себя вести, остальные решат, что тебе больше всех нужно. Хочешь этого?       Я прикусила язык и отвернулась. Чрезмерная ответственность, которая взыграла во мне, чем ближе становился дебют, другим не давала покоя жить. Аська считала, что я просто беспокойная, что мне нужно всё контролировать, ибо хочу идеального результата. Женя меня постоянно осаждала и критиковала, чтобы я со своим тщедушным старанием не выделялась из толпы. Однокурсники разделялись на моих знакомых, которые меня сторонятся, на знакомых, которые терпят, и на незнакомых. Такое разделение если кого и не устраивало, то в лицо всё равно не рисковали говорить. Я же была заточена под свои  четыре партии, для каждой из которых мне предстоит переодеваться.       А вот Дайчи со своим лёгким акцентом, в виду на половину японского происхождения, говорил, что я его смена, ибо на магистратуру этот плут не собирался. “А кто будет вести таких же малышей, как ты сейчас?»  — говорил он мне с лёгкой издёвкой, поглаживая по голову. Но если мне и вести следующие дебюты первокурсников, то явно не с Женей. Хотя с Дайчи же они как-то сошлись и три года прекрасно являются провожатыми в мир студенчества. Да и, думаю, я со своей гиперопекой просто сожру перваков ещё до дня Х, даже у напарницы не получится меня остудить.       Но сейчас Дайчи отсутствовал, трубку не брал, а у нас горел вопрос с костюмами. Я уже крутилась в своём скопированном полицейском мундире с бейсболкой, значком и дубинкой. Аська поправляла боевой макияж и в наш разговор с Женей не лезла. В отличие от меня, подруга не собиралась заниматься организаторской вакханалией, а меня, по её словам, туда прямо отбойным течением несло.       — Выйди, прогуляйся, — посоветовала Женя расслабленно, — а я пока буду дозваниваться этому обалдую.       — Ась, пойдёшь со мной?       — Нет, хочу волосы перезаплести.       За шикарные русые косы её прозвали Рапунцель. Учитывая, что так Аську звали с самого садика (сама призналась), это звучало уже как тривиальное оскорбление, поэтому я зареклась комментировать любые её инсинуации с волосами.       В коридоре было шумно. Гомон людей, среди которых собрались и студенты, и первокурсники отдельно, и даже чьи-то родители и друзья, навевал воспоминания, когда я так же участвовала в концертах. Правда, тогда был больший процент взрослого поколения в зале. А сейчас его базу составляют, в основном, преподаватели.       Паркет поскрипывал под ногами, и я то и дело перебрасывалась парой слов со знакомыми людьми. Как ни странно, но за время подготовки к дебюту я умудрилась перезнакомиться с кучей студентов. Теория социальной активности с разными сливками групп, как и в лицее, тут приносила свои плоды. При немного другой иерархии это оставалось действенной формой коммуникации и взаимодействия для обмена опытом и информацией.       Желудок слегка сжимало от голода, и я спустилась в буфет на первом этаже. Здесь уже полным полно людей, за кофе стояла очередь, а в ней не было ни единого знакомого лица.       — Лерка, тебе как обычно? — буфетчица, она же бариста, она же задушевная приятельница Машка, которая была лет на десять точно меня старше, выглянула из-за здоровых плечистых парней в очереди.       — Если можно, — я улыбнулась ей, но так, чтобы и стоявшие в очереди ребята, которые обернулись ко мне, тоже увидели моё лицо.       — Выступающим сегодня можно, — она хмыкнула и безапелляционно начала перемалывать мне кофе, пока для парней готовились панини и хот-доги в гриле.       Я забрала свой маленький стаканчик и направилась через вестибюль на улицу. Браслет завибрировал раньше телефона в кармане брюк.       «Я еду», — гласило уведомление.       Да как хочешь. Никто не заставлял же.       Я спрятала улыбку в опущенном подбородке и вышла на улицу.       Стоял поздний октябрь и, по-хорошему, выходить в одной рубашке, когда другие уже в куртках гуляют, как-то не комильфо. Даже если учесть мою горячую душу в предвкушении сегодняшнего вечера. На курилке нашлись ещё знакомые ребята-квнщики, и с ними я как раз обсудила нюансы первого прошедшего коллоквиума, который мне удалось не завалить со всей этой ядрёной подготовкой.       — Как ты это делаешь? — Мишка сокрушался в который раз моему таланту успевать везде.       — Да что там сложного.       Наша общая одногруппница Маринка меня слегка недолюбливала. Она с Мишкой проходила все подготовительные курсы, сдавала документы и даже сидела за партой и на лекциях всегда. Я бы подумала, что у неё что-то есть к нему, но шибкой красотой одногруппник не славился. А вот Маринка была яркой особой, любила внимание, быть первой и лучшей. Как-то не вязался её образ с обычным, учёным Мишкой. К тому же, пожалуй, одногруппницу очень задело, что я взяла партию хип-хоп-копа.       — Ну не скажи, Мариш, — ласково отозвался Мишка, и стоящие рядом парни странно на него покосились.       Я сделала вид, что ничего на заметила, запивая глотком кофе свои наблюдения.       Листья уже знатно осыпались ещё с начала сентября, и вокруг вполне хватало золотистой корочки. В этом было что-то романтичное, пожалуй, но мне не хватало времени на все эти скитания. Полгода назад я определила для себя учёбу превалирующим фактором,  с тех пор своего решения не меняла. Или так, или распыляться везде и сразу. Дебют, пожалуй, был исключением из правил. Так что я позволила себе получить полное удовлетворение от того, что делаю. Когда ещё такое будет? Ведь не факт, что захочу вести в следующем году первокурсников так, как это делал Дайчи.       К слову, у главного входа нашего Дворца с актовым залом мелькнула чёрная длинноволосая шевелюра.       — Ладно, я пойду, — выбрасывая стаканчик точно в урну с пяти метров, произнесла я и ретировалась.       Холодный ветер нырнул под рубашку в момент, когда я уже вошла во Дворец. Всё-таки хорошо, что ушла с курилки раньше. Болеть мне сейчас ни к чему.       Ещё поёживаясь, в коридоре наткнулась на знакомые лица четверокурсников, приятелей организатора и главного танцора. Ноги сами пошли в их сторону.       — … они молодцы большие. Такую программу выдадут! Видел на репетиции, — донеслось до меня, и я прильнула спиной  к колонне, желая услышать, что же ещё про нас они говорят.       Любопытство — не порок, ведь так?       — Дайчи постарался, — подтвердил второй, — гонял сильно, чтобы хоть в этом году вырвать кубок у филологов, а то они своими бальными танцами заколебали. Как специально на журфак себе бальниц набирают.       — И не говори.       Я вспомнила их имена. Влад и Ростик. Приятели Дайчи, которые за глаза, а иногда и в глаза, называют его «япошкой». Как тот не обижается, не знаю. Привык, наверное. Или они просто не приятели, а друзья.        На лестнице, ведущей на второй этаж, я заметила Аську. Она махнула мне подойти, и лицо её не выражало ничего радостного. Неужели меня обыскались?       — У нас из бальниц только пару человек будет латину танцевать на финале, — продолжал тем не менее разговор Ростик.       — Кто?       — На генпрогоне познакомился с ними, две девчонки, Чегрин и Алфёрова, — Ростик заозирался по сторонам, а затем увидел мою удаляющуюся фигуру и кивнул, — вон. Видишь их? В форме копов. Такие милашки, но с характером.       Влад вглядывался в наши удаляющиеся фигуры.       — Жаль, что мы не на первом курсе, да? — хмыкнул Рос и усмехнулся наивно. — Предложили бы Дайчи вариант станцевать с ними.       — Привет, парни, — сзади послышался голос, и ребята обернулись к нему. — Что, в этом году аншлаг?       Лица четверокурсников вытянулись от удивления.       — Ага, здоров, Илюх, — Влад протянул руку и собеседник крепко пожал в ответ. — Какими судьбами?       — Решил на первокурсниц посмотреть? — Рос тоже протянул руку для приветствия, и Соболев проделал то же самое и с ним.       — Ага, — не стал соблюдать формальности с приятелями Соболев.       — Чё, серьёзно? — Влад перебросился взглядом с другом.       — Ну да, — Соболев сдержался от злорадной ухмылки и просто глянул поверх их голов в сторону лестницы.       Когда я подошла к Аське, она буквально зашипела:       — Ты почему трубку не берёшь? Дайчи тебя ищет.       — Я видела, как он пришёл, так что сразу вернулась, — пожала плечами. — Что он хотел? Мы с тобой готовы к первому акту.       — Найди Доронина. Не знаю, где он ошивается без телефона, — Аська стреляла глазами в вестибюльную толпу, но безрезультатно. — Дайчи принёс бабочки и подтяжки. Пусть дует за сцену.       Алфёрова, словно фурия, взлетела по ступеням вверх, а я окинула взглядом толпу. Нужно найти Юру, пока Дайчи не сделал из него сашими. Доронин и так нарывался на репетициях, подрывая авторитет японца. У него и так кличка «вечно второй», поэтому этот придурок бил именно туда, вообще не представляя, на какого быка нарывается. Я однажды видела, как Дайчи злится. Ни криков, ни красного лица, ни сжатых ладоней. Он просто сверлит взглядом так, что ты сам хочешь сделать себе сэппуку. И голос такой низкий, словно из преисподней — обычно такой тональности ты не слышишь. Не хотела бы я себе нажить врага в лице Дайчи.       Среди людей внизу не видела никого похожего лицом или затылком на Доронина. Оборачиваясь по сторонам, вылавливала то лица посторонних людей, то Ростика с Владом.       Я не видела, что в этот момент к ним подошёл Соболев, и между ними завязался разговор.       — Так ты ж вроде с кем-то встречаешься, — произнёс непонимающе Влад, — или нет?       — Типа того, — кивнул Соболь в сторону моей спины, — вон с той милашкой, которая с характером.       Парни обернулись сначала ко мне, а потом — к бывшему студенту. В этот момент я как раз посмотрела в их сторону и увидела удивлённые взгляды старшекурсников вместе с довольной ухмылкой Соболева.       Пришёл всё-таки. Не обманул. Даже не опоздал.       Сегодня он был одет как с иголочки даже без своего официального костюма. За время учёбы привыкла видеть его при параде, а вне — абсолютно не представляла, что носит. За лето мы виделись пару раз, в оба из которых на нём были джинсы да футболка. Сегодня Соболев решил не выпендриваться и всё равно привлекал внимание в джинсах, лонгсливе и длинной мантии. Стрит кэжуал в его исполнении казался неким модельным образом, нагло скопированным с подиума.        И, блин, чёрный определённо ему идёт, даже если он весь в нём.       Я хмыкнула про себя, отрываясь от соблазнительного вида, и направилась к лестнице. Если Доронина тут нет, значит, он наверху уже. И в момент, когда решила, что Юра уже давно получает свои пилюли от руководителя, он материализовался передо мной.       — Доронин, твою налево! — схватилась за сердце, прикусывая язык от более грубых выражений. — Тебя все ищут.       — И ты?        — И я. Где ты был?       По глазам видно, что серьёзности у Юры ни на йоту. Он чесал что-то про друзей, которые пришли поглазеть на него, потом переключился на меня, что я очень сексуальная в форме копа, что он бы с удовольствием провёл со мной вечер. Судя по его внимательному взгляду, Доронин рассчитывал, что я смущусь, но его слова пролетали мимо ушей, не достигая ЦНС. Я же гиперответственная, так что для меня успех дебюта важнее похотливых фразочек.       Плюс, у меня была школа жизни пожёстче твоих нелепых попыток.       — Юр, — осадила его поток деликатных сальностей, — спасибо за комплименты, но я и без тебя это знаю.       Приправив неважные слова мимолётной улыбкой, я мазнула взглядом по его зрачкам, словно чёрным маслом по лиловому закату.       — Как надменно, — он попытался усмехнуться, но задетое самолюбие не позволило довести дело до конца, судя по всему.       — Мой парень мне это уже говорил, так что ты не первый, — я растянула на губах милую улыбку и теперь выжидательно смотрела ему в глаза.       Мгновение молчания прервала уходом по лестнице наверх.       — Когда это у тебя появился парень? — он опешил, хватая меня за запястье.       — Это немного не твоё дело, не думаешь? — я бросила выжидательный взгляд на руку, а затем — на него.       Пальцы медленно соскользнули.       — Познакомишь нас, как будет возможность? — он нервно улыбнулся, стараясь реабилитироваться.       Думаешь, я вру?       — Идём, — с готовностью кивнула я ему, — раз не боишься. Я скажу, что ты ко мне клинья подбивал, ты не против?       От моей наглости у Доронина аж дыхание перехватило.       — Стоп-стоп, в смысле «идём»? — теперь я схватила его стальной хваткой за запястье.       Будет знать, как лапшу на уши вешать.       — Вон он стоит, — указала глазами в сторону троицы. — Ему, думаю, тоже будет интересно с тобой познакомиться.       — Нет, Лер, мы так не договаривались, — вырывается он с кривой болезненной улыбкой: я ведь действительно цепко схватила.       — А как мы договаривались, Юр? — вешаю на лицо улыбку. — Я тебе по-хорошему сказала, что тебя ищет Дайчи, а ты мне стал салом смазывать уши.        — Как грубо, — я не поняла, он удивился или решил меня оскорбить.       Лучшее, что Доронин может сделать сейчас, — это свалить в туман на гильотину к японцу. Я молчала, скрестив руки на груди, и безразлично смотрела на собеседника. Надеялась, что он сам догадается.       — Лер, — к нам подошёл Ростик с остальными, и к несчастью Доронина, его никто из них не знал, — у тебя проблемы?       — Да нет, у нас всё в порядке, да, Юр? — я сощурила глаза и поджала губы.       Доронин услышал мой мысленный пинок и, кивнув старшим, направился наверх.        — У меня были бы проблемы, если бы он не пошёл к Дайчи, — закатила глаза, облегчённо вздыхая и всё ещё провожая взглядом нерадивого однокурсника. — А так — просто приставал.       — В смысле? — Влад тут же покосился на Соболева.        Илья же стоял абсолютно спокойно. Он, как и все, проводил глазами Юру наверх по лестнице и внешне никак не выдавал какого-то эмоционального всплеска на его и мой счёт. И я как не распознавала его эмоциональный фонтан, так и не распознаю до сих пор, способен ли он вообще нормально реагировать на меня.       — Я свою личную жизнь нигде не афиширую, вот и решил подкатить, — пожимаю плечами. — Я там знаю, что у него в голове? Идём.       Мы двинули наверх по лестнице к актовому залу. Да и мне пора уже за кулисы. По пути познакомилась ближе с Владом и узнала, что ребята — действительно друзья «пятидесяти процентного японца».        — Ладно, мне пора бежать. После шоу скажете, как вам всё, — я развернулась к ним вполоборота, уже собираясь ретироваться.       — Выглядишь ты, и правда, шикарно, — Рос улыбнулся.        — Да, неудивительно, что к тебе подкатывали, — кивнул Влад.       — Спасибо.       А я вот думала, когда терпение Соболева достигнет черты. Он молчал и выглядел чуть ли не посторонним при нашем общении, и парни наверное решили, что могут себе позволить всё. Он же им явно сказал, что ради меня пришёл. Иначе почему они с самого начала так осекались обращаться ко мне в его присутствии?       — Слушай, а вы, правда, встречаетесь? —  напоследок решил уточнить Ростик, бросая виноватые взгляды на сдержанного Соболя.       —  По вам просто не скажешь, да, —  Влад тоже улыбался озадаченно.       — Я ещё не дала ему согласия, — рассмеялась, глядя на то, как трескаются волокна терпения Ильи.       — Кому ты врёшь, — закатил глаза Соболев, пряча руки в карманы с недовольством, — ты давно согласилась.       —  Ничего подобного!        Я знала, что тема наших отношений выбивает его из колеи каждый раз. Теперь он будет сидеть в зале, и каждый взгляд на меня будет заставлять его чуть ли не чесаться от негодования. А у меня будет целых четыре партии! Ох и начешешься же ты, милый. Это тебе месть за то, как мучил меня на этих подготовках к турниру. Наставничек, ага. Цербер, не иначе.       Теперь ты будешь у меня беситься. Я выведу твои эмоции на чистую воду и буду наслаждаться прекрасными реакциями.