Эта тайна

      Вкус победы во втором испытании был для Гарри Поттера изрядно подпорчен секундным «объяснением» со Снейпом. В том, что Ужас Подземелий прочитал его мысли, парень практически не сомневался. Конечно, оставалась призрачная надежда, что Снейп просто так (как обычно, без повода) захотел убить гриффиндорца — а во взгляде читалось именно это. Но верилось с трудом.       Однако до ближайшего урока зельеварения оставалось еще целых пять дней, и Гарри предпочел использовать любимую тактику для решения проблем. Он отложил все мысли об «отце» Гермионы до пятницы. А там будет видно. До тех пор Гарри намеревался отдыхать и праздновать.       На школьном дворе его схватили близнецы Уизли с Ли Джорданом и принялись качать на руках. Вскоре кто-то и вовсе применил левитирующие чары, и Гарри под ликующие вопли и аплодисменты воспарил над толпой.        — Ты тоже решил, что Дамблдор позволил бы утопить четырех учеников ради какого-то турнира? — очень строго спросила Рона Гермиона. Они вдвоем чуть в стороне наблюдали за тем, как чествовали Гарри. — Ты должен был его вразумить.       Гермионе понравилось, как завершилось испытание, это был день ее триумфа, вполне сопоставимый с Рождественским балом. Но то, что Гарри до последнего торчал на дне озера, она считала идиотизмом. И это не давало ей покоя. Он мог бы оказаться на первом месте!        — Эм… Ну, Гарри так быстро умчался из библиотеки, что я не успел ничего сказать… — растерянно соврал Рон. Он усиленно делал вид, что на берегу озера ничего не произошло.        — То есть тебе все-таки было, что ему сказать? — ядовито поддела его девушка. — Или вы вдвоем, не включая голову, ринулись на подвиг?        — Знаешь, когда на первом курсе мы с Гарри пошли за тобой в туалет с троллем, ты не возражала, — с обидой в голосе проговорил Рон.        — Но сейчас-то в озеро надо было нырять одному Гарри! — не унималась Гермиона, ей очень хотелось доказать, что мальчишки повели себя глупо. — Я догадываюсь, как Гарри распсиховался, но ты же мог сопоставить факты?! — сейчас говорить ей было легко, МакГонагалл в подробностях рассказала о втором испытании. Пленников даже предварительно познакомили с обитателями озера.        — Ты сама нас месяц пилила загадкой в яйце, а теперь вдруг стала такой умной! — огрызнулся Рон и, убрав руки в карманы, пошел от нее прочь в замок. Праздновать вместе с Гарри ему расхотелось. Парень чувствовал необъяснимое раздражение и обиду. Все вроде бы кончилось хорошо. Его друг справился. Они смогли! Но в горле неприятно саднило.       Гарри тем временем все-таки удалось вырваться от цепких рук гриффиндорцев, и он поспешил к Гермионе. После поцелуя на берегу Черного озера им не удалось перемолвиться и словом. Чемпиона сразу же увели для оглашения информации о следующем задании, а потом в неразберихе он потерял девушку из виду. Теперь надо было как-то продолжить начатое, поэтому парень сделал так, как делали парочки со старших курсов. Гарри взял ее за руку и потянул в замок. Гермиона лукаво улыбалась, оценивая палитру зависти на лицах школьниц, кажется, всех возрастов и факультетов.       Снейп, издалека следивший за сценой во дворе школы, кипел от злости. Больше всего на свете бывшему Пожирателю Смерти хотелось изловить поганца и потренировать на Поттере подзабытые навыки, предварительно выяснив, откуда он прознал о тайне происхождения Грейнджер. Однако он понимал, что, во-первых, действовать на эмоциях нельзя, а, во-вторых, поймать зарвавшегося сопляка сейчас не так-то просто, его постоянно окружала толпа поклонников, да и девчонка была рядом. Но учебный план никто не отменял! А от уроков зельеварения Поттера теперь не освободит даже Министр Магии. Никуда он не денется.       Поэтому Снейп направился ко второму человеку, которого ему в данный момент хотелось пытать долго и с чувством. Если это она не удержала язык за зубами, то… К счастью, комнаты Синистры располагались на самом верху Астрономической башни, так что, преодолев десятки ступенек, Северус немного остыл.       Они избегали друг друга весь февраль — ни разу даже не заговорили за все время. Снейп не пошел бы к ней и сейчас, но узнать, откуда Поттер прознал про Грейнджер, было слишком важно.       Аврора открыла не сразу. В накинутом наспех халате и с косметической маской на лице, хотя для процедур перед сном было явно рано, она изумленно посмотрела на незваного гостя. Снейп поморщился, ловя себя на легком дежавю, но сейчас желания у него были совсем иные. Да и она собиралась на свидание, как он успел понять.        — Могу я поговорить с тобой? Это не займет много времени, — сказал он как можно спокойнее, хотя было видно, что он на грани того, чтобы разнести все вокруг к дементорам.        — Минута! — и она исчезла в ванной комнате. Ожидая ее, Северус мерил помещение шагами, а потом заметил непочатый флакон с перламутровым зельем. Пользоваться им она почему-то не стала… Снейп подошел к трюмо и увидел себя в зеркале. Отражение брезгливо поморщилось и обрисовало план действий:        — Голову помыть, волосы постричь, гардероб обновить, тон лица выровнять и подобрать средства для проблемной жирной кожи.       Снейп отвернулся. Идиотская вещь уже не раз говорила ему это.       Аврора не выходила уже минут пять. Терпение заканчивалось, и Снейп постучался в ванную комнату.        — Мне нужно задать тебе всего один вопрос.        — Заходи, — послышалось из-за двери.       Замотанная в полотенце Аврора заканчивала какую-то процедуру. Пристально всматриваясь в зеркало, она медленно водила палочкой по лицу в местах, где ей мерещились морщины. Женщина нервничала, но старалась не выдать чувств, занимаясь привычной рутиной. Снейп косо глянул на нее и присел на край большой белой ванны.        — Мне нужно, чтобы ты ответила честно. Я обещаю сдержаться, даже если ответ мне не понравится, — сказал он, хотя тон и взгляд говорили скорее об обратном. И он спросил, кому она могла рассказать про Грейнджер. Аврора в изумлении обернулась. В таком состоянии она видела Снейпа только один раз, в конце прошлой весны, после инцидента с профессором-оборотнем у Дракучей Ивы. И тогда в историю, кстати, тоже были замешаны эти дети, смекнула женщина.        — Никому, — честно призналась Синистра. — Правда. Я никому не говорила и точно не думала об этом при Альбусе, хотя я и так ему в глаза больше не смотрю. Можешь сам проверить, я… тебе доверяю.        — Да нет. Не нужно, — проговорил он, переведя дыхание.       Снейп и сам доверял ей как никому прежде. Поэтому новость о том, что до Поттера каким-то образом дошла правда, ударила больно вдвойне. Он и без того жалел, что рассказал ей тогда. Это, конечно, была слабость, надо вести себя осмотрительнее. Но иногда от того, как Аврора относилась к нему, Снейпа накрывало такой благодарностью и теплотой, что хотелось открыть ей душу. Она не отталкивала, даже когда Северус срывался и вел себя довольно погано. Аврора не требовала извинений, хотя про себя он часто произносил эти слова. И еще он чувствовал, что нравится ей не только как гениальный зельевар. Женщину интересовала его жизнь, мысли. И его прошлое, конечно, тоже. Но Снейп практически ничего не мог рассказать ей, чтобы не напугать и не предать клятвы, данные самому себе. Ну а история Грейнджер вызывала довольно мало эмоций. Ему было любопытно наблюдать за девчонкой, но в этом не было и тени родительской любви. Это чувство Снейпу было попросту неведомо. Его самого не любили ни отец, ни мать, хотя честно следили, чтоб отпрыск не убился. Пока могли… Впрочем, определенную ответственность за Грейнджер Северус действительно ощущал, только шла она от головы, а не от сердца.        — Ладно, — заключил он. — Это усложняет дело. Но не буду больше отнимать твое время.        — Постой, я тебя никуда в таком состоянии не отпущу. Ты же убьешь парня. Если успокоительные тебя не берут, глянь мою переписку. Хоть отвлечешься.       Снейп скривил лицо, но согласился. А она вызвала школьного домовика, чтобы организовал чай. Снейп опасливо покосился на ушастого, но таиться не было смысла: между ними ведь ничего больше не было. Все кончено. Да и она сделала это нарочно, чтобы подчеркнуть изменившиеся обстоятельства.       За чаем Аврора вернулась к разговору о Поттере и Грейнджер. О том, что мальчишка мог банально подслушать их диалог, сидя, например, за стеной или за дверью, Снейп и Синистра догадались одновременно.        — И Грейнджер явно не просто так вломилась, когда мы… — их взгляды снова встретились, но Аврора быстро отвернулась, чтобы подлить чая.        — А если просто стереть мальчику память? — предложила она.        — Не в моем положении направлять палочку на Избранного, — усмехнулся Снейп. — Ты знаешь, что полагается за несанкционированное наложение Обливиэйта на несовершеннолетних? Нет? А я знаю.       Аврора чуть не ляпнула, что это может сделать и она. Все таки заклятие забвения — не темная магия, она-то в Азкабан за такое точно не угодит, но Снейп, к счастью, опередил.        — Что ты, не нужно. Не хватало еще тебя в это втягивать.       И она была ему благодарна. Авроре за всю жизнь ни разу не случалось нарушать закон. Но не потому, что она была такая уж правильная. Хотя она была осторожной и старательно избегала критических ситуаций, предпочитая максимально безопасный путь. Погром в обсерватории был самым большим ее проступком.       Женщина улыбнулась. Ей нравилось говорить со Снейпом, когда он отвечал на едва оформившиеся в слова, не заданные вслух вопросы. Как ему удавалось быть таким мастером в чтении мыслей?! Впервые с легилименцией Аврора столкнулась в пятнадцать. Она не ночевала дома, и родители утром устроили разнос. Ничего не произошло, до зари она составляла с подругой гороскоп по звездному небу. Однако родители не поверили и полезли в воспоминания. И то, как отец тыкал в лицо палочкой, выкрикивая заклинание, Аврора запомнила надолго. Это было мерзко.       Снейп ничего подобного не делал, он просто смотрел в глаза и иногда чуть хмурился, видимо, наталкиваясь на что-то неприятное. Его проникновение в мысли было неощутимо и давало ложное чувство безопасности. Хотя поначалу Авроре приходилось сложно. Она помнила их первую стычку, когда она полезла его рассмотреть, и старалась не повторить подобного, контролируя себя в его присутствии. Это чертовски напрягало, с другой стороны, — прекрасная тренировка ума. Игры с легилименцией — это вам не волшебные шахматы, хотя если играть вслепую, то немного похоже.       К счастью, через какое-то время, когда Снейп ей уже очень сильно нравился, Аврора расслабилась и полноправно пустила его не только в свою постель, но и в голову. Иногда его что-то задевало в ее мыслях, он мрачнел, но отказаться от легилименции не мог. Но если женщина, с которой он спал, думала о нем, по большей части, все-таки хорошо, то остальные коллеги и учащиеся редко поминали Северуса добрым словом. Пристрастие Снейпа к легилименции только провоцировало агрессию. А агрессия, в свою очередь, подпитывала негативное отношение к нему. Круг был замкнут.        — Понимаю, что вопрос глупый, но может, просто оставить этих детей в покое?        — Любой другой, Аврора. Кто угодно, только не Поттер.        — Да чем четырнадцатилетний мальчик успел так досадить взрослому, умному мужчине? — не выдержала Аврора.       Снейп не ответил, но и не нагрубил.       Они говорили еще довольно долго. В конце концов Северус успокоился. Уходить не хотелось. Равно, как и Авроре его отпускать. Поэтому обед доставили вслед за чаем в комнаты профессора астрономии. Когда за высокими окнами стало смеркаться, Снейп все-таки собрался уходить. Оставаться дольше было уже неприлично.       Провожая его, она подумала о том, что была ему очень рада. Снейп в ответ чуть улыбнулся. Синистра укоризненно покачала головой — ну нельзя так бессовестно читать чужие мысли. Северус пожал плечами, мол, будто ты не ожидала, и ушел. О том, что приятный молодой человек по имени Том Грин полдня прождал ее в Хогсмиде, Аврора забыла, а Снейп напоминать не стал.       Утром ей в комнаты доставили свежий выпуск парижской прессы. Синистра хотела сделать сюрприз и предупредила эльфов, чтобы почту из Франции ей приносили отдельно. Поэтому, спустившись на завтрак, Аврора первым делом подошла к Снейпу и без тени смущения села на свободный стул рядом. Теперь, когда их ничего кроме работы не связывало, общаться при всех стало очень легко.       Он коротко пролистал издание, отмахнулся от Флитвика и никому ничего не сказал. Аврора удивилась, но… его дело. Тем временем на столе появились блюда с едой, и Аврора, продолжая разговаривать со Снейпом, машинально принялась за завтрак. Северус то и дело с кривой улыбкой поглядывал на то, что она ела. Этажом ниже, на кухне, эльфы получали сигнал о том, что место за столом занято, а так как рядом со профессором зельеварения обычно сидел Каркаров, Авроре подали болгарские кушанья. Вскоре появился и сам Игорь. Мужчина изумленно уставился на преподавательницу Хогвартса, уплетавшую слоеный пирог с фетой. Аврора кокетливо заулыбалась и, наигранно смутившись, извинилась.        — Надеюсь, вам понравилась наша кухня в исполнении британских эльфов, — сказал Каркаров. У него тоже был акцент, но звучало это даже пикантно. — Нет, нет! Не поднимайтесь. Я с удовольствием начну день с гастрономического сюрприза. Ваше привычное место ведь где-то там?       Аврора проводила его томным взглядом, машинально отметив, что мужчина он видный, хоть и не очень приятный. Снейп тоже оглянулся ему вслед и украдкой посмотрел на коллег. Ее диалог с Каркаровым заметили все, а то, что она уже четверть часа сидела рядом с ним и увлеченно болтала, только Флитвик. Его мысли Снейпу никогда не удавалось прочесть, но полугоблин имел наглость подмигнуть. Филиус единственный замечал, что между коллегами что-то происходило. Никто не подозревал этого коротышку в особой чувствительности, но будучи человеком, фактически обреченным на одиночество, Флитвик очень тонко и не без зависти улавливал подобные вещи. Тем более, что Снейпу он симпатизировал, видя в нем такого же изгоя общества, как и он сам.        — Минерва думает, что ты пытаешься затащить Каркарова в постель, — усмехнулся Снейп, снова посмотрев на Синистру.       Аврора приподняла брови, очень ясно подумав: «Ты рехнулся такое вслух говорить?»        — А что? Никто же не слышит, — как ни в чем не бывало сказал Снейп, насадив яичницу на вилку. Аврора огляделась. Коллеги увлеченно поглощали разнообразные блюда, не обращая на них никакого внимания, хотя говорил Северус далеко не шепотом.        — Ты что себе позволяешь?! — она догадалась, что Снейп наложил какие-то чары.        — Детские шалости. Не более.        — Почему я этого заклинания тогда не знаю, если это детские шалости? Поди, не сильно глупее тебя!        — Потому, что это — мое личное изобретение. Много лет повода не было применить, а тут вдруг вспомнилось.       Удивительным образом их отношения вернулись к тому, что было между ними прежде. С той только разницей, что теперь они смело говорили друг с другом при посторонних и оба всеми силами избегали физического контакта даже через невинное прикосновение.       Обеденный зал был пронизан светом, и сейчас в его глазах была различима грань черных зрачков и темно-карей радужки. Впервые Аврора заметила, что глаза у него карие, когда Северус, наконец, остался у нее до утра, и ей удалось увидеть любовника в лучах рассветного солнца. В плохо освещенных подземельях и вовсе казалось, что глаза у Снейпа черные, хотя так ведь не бывает.       Аврора смотрела на него с задумчивой улыбкой. Но где-то глубоко в сознании звучал голос Грюма, повторявший как заклинание: убийства, пытки, дело в аврорате. И перед глазами появлялась тусклая татуировка на жилистой руке.       Снейп знал, о чем она думает. Да и она это понимала. Но злости и раздражения от ее мыслей не возникало, ведь Аврора его ни в чем не обвиняла, хотя все еще не могла принять эту правду.