Эта тайна

      — А еще, пожалуй, было бы неплохо упомянуть, что ты считаешь меня уродиной, — поразмыслив, добавила Гермиона.       — Но я не считаю тебя уродиной, — опешил Гарри. Гермиона усмехнулась и давай объяснять, как Чжоу, на ее взгляд, пыталась заставить его ревновать.       Гарри слушал, опять не понимая, зачем Гермиона так усиленно толкает его к Чанг, если сама назначила ему интервью со Скитер на тот же день, когда у него свидание. О том, что совпадение не было случайным, Гарри знал, но упоминать об этом не решился, и без того изрядно устав от девичьих интриг. Неделю назад он случайно заметил среди ее конспектов письмо, в котором она назначала кому-то деловую встречу на четырнадцатое февраля. Гарри не имел привычки втихаря изучать ее записи, поэтому вчитываться не стал. Думал позже спросить, но банально забыл, так как проблем и без того хватало. Домашние задания увеличивались, как от заклятия умножения, а голова теперь болела практически каждый день.       В какой-то момент Гарри даже всерьез думал сходить к Помфри за обезболивающим. Остановило его только то, что все снадобья для больничного крыла варил Снейп. А пользоваться по своей воле тем, что выходило из-под рук этого человека, он ни за что не хотел. Хватит того, что приходилось раз в неделю посещать мифическую, как считал Рон, окклюменцию. Впрочем, Гарри, сам того не замечая, даже не воспринимал эти встречи как занятия. Это была мучительная, навязанная Дамблдором повинность, на которой он был обязан позволять Снейпу шарить у себя в голове. И, как назло, этот гад пытался влезть в самые болезненные, постыдные воспоминания, а после, упиваясь деталями, еще и задавал уточняющие вопросы об увиденном.       Гермиона тоже весь месяц ходила не особенно радостная и очень напряженная. Временами Гарри даже винил в этом себя (ну а кого еще?!). С другой стороны, надо же было как-то закончить эту дурацкую историю с очередным прекрасным преподавателем. И, судя по тому, что о Снейпе она теперь практически не упоминала и на индивидуальные занятия в подземелья больше, вроде как, не ходила, можно было выдохнуть с облегчением. Минусом было то, что Гермиона совершенно непонятно почему стала на встречах ОД цепляться к Мариэтте. А на это крайне болезненно реагировала Чжоу и жаловалась Гарри… У парня от всего этого начинала болеть голова даже без участия злополучного шрама.       А накануне похода в Хогсмид дорогая подруга огорошила его настойчивой просьбой встретиться с ней в «Трех Метлах». Переигрывать свидание с Чжоу было уже поздно. Естественно, все пошло наперекосяк…       Зато Гермиона, кажется, впервые с начала года была в приподнятом, боевом настроении. И пусть ее саму никто не пригласил на свидание, это не важно! Да она и не пошла бы ни с кем. С первого учебного дня она донельзя загрузила себя делами. Гермиона как никогда рьяно взялась за обязанности старосты, уйму времени тратила натаскивая Хагрида перед уроками, в конец разругалась с близнецами и взялась штудировать магическую прессу, выискивая подходящее для интервью со Скитер издание. Увы, ничего лучше «Придиры» не нашлось. Гермиона не воспринимала это издание всерьез, но понимала, что никто кроме полоумных Лавгудов, не согласится на такую авантюру.       Словом, Гермиона делала все, чтобы не оставалось времени думать о том, где и с кем проводит ночи профессор Снейп, который избегал ее теперь всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Но Карта Мародеров ведь не могла лгать… Значит, слова Гарри были правдой. И она чувствовала себя преданной.       Повлиять на то, что профессор Снейп действительно переглядывался в Большом зале с астрономичкой, Гермиона не могла. Зато испортить отношения Гарри с Чжоу было ей под силу. Причем, она свято верила, что не планирует эту месть, и даже не задумывалась о том, что делает. Злилась-то Гермиона на профессора Синистру. Хотя китаянка тоже все больше раздражала, ведь раньше Гермиона была уверена, что бесхребетная когтевранка никогда всерьез не заинтересует Гарри, а тут они каким-то удивительным образом начали ладить.       По мере приближения дня святого Валентина, народ в замке словно посходил с ума. В спальне девочек только и разговоров было, кого кто пригласил на свидание. Гермиона в этих беседах не участвовала, но слышала, как за ее спиной шушукались о том, что Поттер гуляет с Чанг, а ей останется Уизли. Если только Рон не додумается пригласить на свидание нормальную девочку, а не таскать за собой этот синий чулок.       Ничего все они в любви не понимали!       Зато теперь в гостиной гриффиндора воодушевленно обсуждали, как Чанг в слезах убежала рыдать в совятню. Гермиона слушала это с едва заметной улыбкой, делая вид, что перечитывает конспект по нумерологии. Пока Гарри вдруг не поднялся с места и не ушел, заявив Рону, что пойдет извиняться перед Чжоу!       Некоторое время Гермиона сидела в прострации, не веря, что Гарри, опять гонимый угрызениями его проклятой совести, бросился спасать-утешать. Она глянула на часы (до отбоя оставалось немного), убрала конспекты и незаметно выскользнула из гостиной. Куда там убежала Чанг? К совам? Ну проверим. Жаль, Карту Мародеров Гарри унес с собой… найти их так было бы проще. Но ничего, она староста и в ее обязанности входит осмотр территории замка.       И девушка решительно зашагала в сторону одной из башен, попутно проверяя все пустые классы и коридоры. У нее не было четкого плана, что им сказать, но найти Гарри и Чанг было необходимо. Однако очень скоро в одной из заброшенных аудиторий седьмого этажа Гермиона обнаружила других нарушителей порядка, что тоже было неплохо! Поймать с поличным этих двоих ей хотелось не меньше. С близнецами Уизли Гермиона капитально разругалась еще в первый учебный день, наотрез запретив им рекламировать свою продукцию в гостиной Гриффиндора. Это, правда, несколько сблизило старших братьев с Роном, так как они теперь попытались задружиться со вторым старостой. И самое неприятное, что Рон шел им навстречу. Довод о том, что они все-таки братья, и это что-то да значит, для Гермионы не котировался. Справедливость была превыше родственных связей! Ведь с тем же Перси никто из семьи Уизли больше не общался! А тот факт, что Молли регулярно писала ему и отправляла подарки, Гермиона почему-то проигнорировала.       Остановившись перед классом, девушка выпрямилась, одернула мантию, поправила значок старосты и, приготовившись высказать близнецам все, что она думает об их сомнительной деятельности, распахнула дверь.       И замерла в шоке.       Посреди полупустого класса на трансфигурированных пуфиках, какие иногда появлялись в Выручай-комнате, в какой-то дикой позе переплелись в страстных объятиях капитан гриффиндорской сборной по квиддичу и двое бывших загонщиков. Благо все трое были в одежде, хоть и не вполне застегнутой… Гермиона беззвучно глотала ртом воздух, наблюдая как Анджелина Джонсон, кажется, поедала рот Джорджа Уизли, при этом — Грейнджер могла поклясться, что ей не показалось — шарила рукой в полурасстегнутых брюках Фреда.        — Грейнджер? — Фред заметил ее первым и толкнул увлеченную поцелуем парочку.       Все заготовленные обвинениях растаяли. Гермиона не знала, что сказать, так как не представляла, что когда-нибудь в жизни увидит подобную картину. Зато Фред с Джорджем за словом в карман не полезли и, обозвав девушку фригидной сардиной, выгнали ее из класса. Гермиона честно сняла с собственного факультета пять баллов, но легче не стало. Вышло, что баллы она сняла как будто с себя… с троих было логично снять пятнадцать, но так много снимать было жалко! Тем более, для близнецов Уизли баллы не имели никакого значения…       Из-за закрытой двери послышался смех Анджелины, и Гермиона почувствовала, что вот-вот разревется. Ей нужно было какое-то спасение, отдушина, что-то настоящее в этом отвратительном кошмаре. И так как последние полгода воплощением всего светлого и прекрасного ей казался профессор Снейп, она побежала в подземелья.       Гонимая переживаниями и обидой на весь мир, Гермиона бродила по подземельям, не решаясь подойти и постучать в его дверь. Тень порочной связи профессора Снейпа не давала ей сделать этот шаг, хотя в глубине души она все еще искала ему оправдания. Она ведь видела какой он порядочный, возвышенный человек… Внезапно, услышав вдалеке шаги, девушка замерла, ощутив, как внутри все сжалось. И чувство это было невероятно приятное.        Увы… из-за поворота показался не профессор Снейп.       — Грейнджер? Какого дракла ты к нам все суешься? — ухмыльнулся Драко и ляпнул первое, что пришло на ум, стараясь задеть гриффиндорскую старосту. — Тебе что ли амортенцией дорогу в подземелья намазали?       Гермиона вспыхнула и растерялась, впервые при разговоре с Драко не зная, что ответить. Малфой ее реакцию заметил и принял смущение девушки на свой счет.       — Я искала профессора Снейпа по очень важному делу… — как можно серьезнее начала Гермиона.       — Так Снейп занят астрономией, — продолжил Драко свою, как ему показалось, очень удачную шутку. — А я пока свободен. Только, вот беда, ни один слизеринец о грязнокровку мараться не будет!       Последний пассаж Гермиона пропустила мимо ушей. Как это «астрономией занят»? Драко был в курсе? Даже Драко? Это невозможно! Ей не верилось, что все, кроме нее, знали об этом, а она, идиотка такая, ничего не замечала.       — Что значит «занят астрономией»? — не своим голосом переспросила она, глядя Драко в глаза.       — Шашни у него с астрономичкой, — не задумываясь, ляпнул парень. Благо сразу же понял, что сболтнул лишнего. — Тебе-то какое дело.       Гермиона хлопала ресницами.       — Ты прав, никакого!       Драко действительно знал о романе своего декана. Сложно было пять лет провести в подземельях и ничего не заподозрить, если регулярно, в том числе по утрам, сталкиваешься неподалеку от комнат Снейпа с профессором Синистрой. А так как продолжалось это, кажется, столько, сколько Малфой и учился в Хогвартсе, парень воспринимал тайные отношения учителей, как что-то само собой разумеющееся. Да и дураком он не был. В какой-то момент Драко даже уловил взаимосвязь между подозрительно довольным видом декана и количеством снятых со Слизерина на астрономии баллов. Языком он, правда, раньше никогда не трепал. Негласным правилом слизеринцев было — своих не выдавать. Но перед взглядом Грейнджер ему словно ум отказывал. К тому же, парню всеми силами хотелось доказать ей, какие они, слизеринцы, крутые. Вон даже у декана любовница!       Гермиона, сгорая от стыда, хотела было уйти, но Драко уже по традиции перегородил дорогу. Началось… Правда, чем сильнее она раздражалась, тем крепче была вера Малфоя, что девчонка притащилась сюда ради него и теперь нарочно дразнит.       Никто не знает, сколько бы еще продолжалась ссора двух старост враждующих факультетов, если бы на горизонте не замаячила фигура в длинной черной мантии. Сердце Гермионы упало. Вот это уже был профессор Снейп.       Девушка почувствовала, как проваливается со стыда под землю. Она же ему практически в любви призналась! Думала, что нравится ему, что он поэтому с ней столько занимался! А у него оказывается любовница есть, о которой все знают! Это было позорнее игривого напоминания Люпина о дурацкой валентинке. Тогда она начала врать, что встречается с Гарри, лишь бы оборотень не думал, будто все еще нравится ей. Врать профессору Снейпу было бессмысленно. Но в голове моментально возникло, пусть и не самое приятное, но показавшееся верным, решение. Честно говоря, решение было скорее довольно противное, но иного выхода она не видела. Иначе профессор Снейп поймет, зачем она притащилась сюда на ночь глядя, и тогда следующие два года она не сможет поднять глаза ни на него, ни на астрономичку.       И Гермиона, неожиданно схватив Драко за грудки, прижала его к стене и поцеловала, косясь на фигуру в конце коридора. К огромному удивлению девушки, Драко ответил на поцелуй и, закрыв глаза, стал страстно, умело обнимать ее. Целовался он на уровне Тонкс. Хотя разница в мужском и женском подходе была огромной. Девушке было неприятно, но она не могла оттолкнуть Драко, пока на них смотрел человек в черном.       Снейп замер в нерешительности. Он узнал обоих героев романтической сцены, но в кои-то веки не бросился разнимать парочку. Отчитывать Грейнджер за поцелуи с однокурсниками, пусть даже с Драко, было теперь последним, что он хотел бы делать. И Снейп шагнул назад, прячась за поворотом.       — Грейнджер, мать твою! — из-за поворота раздался взбешенный голос Драко. — Что это, блять, было?!       — Иди к черту, Малфой! — прошипела Гермиона.       — Ты меня завести так пытаешься, грязнокровка?       Судя по звукам, они едва ли не дрались, но Снейп все не решался вмешаться, пока не услышал громкое «Империо, дрянь ты магловская!»       Выскочив из-за поворота, Снейп увидел, что Грейнджер стояла шагах в пяти от Малфоя. Судя по ее сосредоточенному виду, Драко либо промазал, либо не смог подчинить ее.       — Ни с места, оба! — скомандовал декан Слизерина. Подойдя к ним, он какое-то время изучал обоих недобрым взглядом, а затем, забрав у Драко из рук палочку, ледяным тоном велел следовать за ним и, не дожидаясь согласия, развернулся на каблуках.       К огромному разочарованию Гермионы, вел их Снейп не к директору. Добравшись до своего кабинета, декан Слизерина грубо втолкнул внутрь Драко и захлопнул дверь, оставшись в коридоре с Гермионой. Он посмотрел ей в глаза, судорожно соображая, как разрулить ситуацию.       Проступок Драко был очень серьезный, а молчать Грейнджер не намеревалась. Ее гриффиндорская кровь требовала немедленного торжества справедливости без учета последствий. Ладно, если она отправится к Дамблдору, это еще ничего. Альбусу скандал в школе нужен меньше всех. Однако Грейнджер была так зла, что могла не остановиться на кабинете за каменной горгульей. Но если Минерва к словам директора прислушается, то туполобому Поттеру ничто не заткнет рот! А Снейп понимал, что будет, когда информация дойдет до Амбридж. Учитывая, что Фадж ел у Люциуса с руки, Драко отмажут от расследования и, скорее всего, даже не исключат из школы, зато вседозволенности не будет края. При этом проблем у Снейпа только прибавится.       Проще всего было подчистить девчонке воспоминания, но Обливиэйтом Снейп действительно предпочитал не пользоваться.       — Мисс Грейнджер, то, что произошло здесь несколько минут назад, не должно быть предано огласке… — начал привычным тоном Снейп.       — Вы хотите скрыть, что Малфой пытался проклясть меня Непростительным заклятием?! — искренне возмутилась Гермиона, и Снейп понял, что не ошибся. Разговор будет не из простых. И Снейп стал пробовать все.       Он попытался пригрозить ей потерей значка старосты: Амбридж ведь не станет разбираться, кто виноват. Намекнул, что Поттер, если узнает об инциденте, не сможет сдержаться и устроит драку, а значит, снова окажется в кабинете Генерального Инспектора. Прямо сказал, что Драко, которого, так или иначе, отмажет отец, станет со своим проклятым Империо героем среди хулиганов и ничего не вынесет из этой истории, только подаст другим пример. Снейп попытался объяснить, что своим желанием восстановить справедливость, Гермиона может поломать другому, не такому уж плохому человеку жизнь. Но девушка оставалась непоколебима. За преступлением должно последовать наказание! Иначе какой смысл в законах, тем более Драко знал, чем пользуется, и еще неясно, как планировал использовать власть над ней.       Снейп видел, что оставалось только одно. И хоть поступать таким образом ему категорически не хотелось, иного выхода просто не было.       Он осторожно взял Гермиону за руку.       — А если я попрошу вас об этом от своего имени? Если это будет моя личная просьба к вам? — Гермиона ошарашено уставилась на Снейпа, и тот продолжил. — Я видел начало сцены и мне показалось, что инициатором были вы, а не мистер Малфой.       Он даже не произнес слово «поцелуй», но Гермиона прекрасно поняла, о чем он, и едва заметно покраснела.       — Даже если так, разве это повод бросаться непростительными заклятиями, сэр? — уже не так решительно сказала девушка и опустила взгляд на их руки.       — Нет. Не повод, — согласился он. — Конечно, любая провокация со стороны девушки не повод применять силу. Но Драко еще очень молод и несдержан. А мужчины, в том числе в его возрасте, очень не любят, когда их используют подобным образом. Такие действия со стороны девушки могут привести к самым неприятным последствиям.       — То есть, Драко это сойдет с рук? — изумилась Гермиона.       Но тут Снейп чуть сжал ее ладонь и продолжил очень вкрадчиво.       — Нет, я не позволю ученику своего факультета вести себя подобным образом. — Он выдержал паузу, к своему ужасу, чувствуя, что попал, наконец, в цель. — Реакция мистера Малфоя была непростительной глупостью. Уверяю вас, он понесет за нее соответствующее наказание.       — Я думала, вы сразу же вмешаетесь, сэр… — вдруг призналась Гермиона, хотя в первый момент подобных мыслей у нее не было. — Снимете кучу баллов и выругаете нас обоих…       Снейп чувствовал, как его все сильнее раздражал этот разговор, но ее надо было убедить сохранить поступок Драко в тайне.       — Вы этого от меня ждали? — аккуратно спросил Снейп.       — Я не ожидала, что Драко… — Гермиона скривилась. — Ответит на поцелуй… так…       Снейп перевел дыхание. Снять баллы, назначить кучу отработок и отправить по гостиным явно было более простым решением.       Гермиона интерпретировала его картинный вздох несколько иначе.       — Вы юная, не лишенная привлекательности девушка. Я уверен, Драко это замечает. Неужели вы не понимаете, как в такой ситуации отреагирует молодой человек?       Грейнджер ушам не верила. Профессор Снейп сделал ей комплимент… Сказал, что она привлекательная… что на ее поцелуй невозможно не ответить… Так вот почему он отшатнулся от нее, упав с лестницы. Она все-таки нравится ему…       Снейп еще раз перевел дыхание, подавляя желание высказать ей все, что он действительно думал. Возможно, стоило поступиться принципами и просто стереть девчонке это воспоминание.       — Я обещаю вам, что у Драко до конца учебного года не будет свободных вечеров. Он осознает масштаб своей ошибки, а мы с вами не дадим лишний козырь в руки Амбридж. Если информация о том, что ученик применил Непростительное заклятие дойдет до Генерального Инспектора, то это, несомненно, будет использовано против профессора Дамблдора.       Гермиона захлопала ресницами, осознавая сказанное Снейпом. Но тут вдалеке послышались быстрые шаги. Аврора Синистра с кокетливой улыбкой спешила к кабинету слизеринского декана. Гермиона мгновенно напряглась, но руку свою не вырвала. Пусть смотрит! Однако Снейп сам отпустил ее ладонь и жутко недовольно посмотрел на астрономичку. В кабинет он ее пустить не мог, там своей очереди на расправу дожидался Драко… Да и с Грейнджер еще не удалось договориться.       — Доброй ночи, профессор Снейп, — игриво сказала женщина, косясь на Гермиону. — Надо же, как у вас в подземельях жизнь кипит после отбоя.       — Вас ни коим образом не касается то, что происходит в подземельях, — Снейп грубо перебил ее. — Если вы опять не можете уснуть из-за Кровавого Барона, обратитесь к Флитвику.       Аврора изменилась в лице от такого хамства. Даже Грейнджер шокировано обернулась на профессора астрономии, чем тут же воспользовался Снейп и умоляюще посмотрел на любовницу, надеясь, что хоть она войдет в его положение.       — Не смею больше беспокоить, — бросила Аврора и быстро зашагала прочь.       — Так я могу положиться на вас, мисс Грейнджер? — неожиданно мягко спросил Снейп, когда Синистра скрылась из виду.       Гермиона молчала какое-то время, осмысливая произошедшее, а потом закивала.        — Да, сэр.       — Благодарю вас, мисс Грейнджер, — устало улыбнулся Снейп и отпустил ее в гриффиндорскую башню. Ему же предстоял нелегкий разговор с Драко.