***
Снейп слышал через стенку, как Хвост двигал мебель, блокируя дверь. Значит, чары работали. Взмахом руки Северус запер собственную спальню и лег, но сон не шел. В этом доме, да еще и в соседстве с Петтигрю, было донельзя тошно, но такова была воля одновременно и Альбуса, и Темного Лорда. Оба они словно стремились загнать его в угол, хотя каждый преследовал свою цель. Хвост до дрожи в коленях боялся расправы, приняв омерзение во взгляде Снейпа за желание убить. Впрочем, это и к лучшему. Петтигрю так трясся, что Северус вошел во вкус. Это помогало не думать о другом. Всяко проще мучить другого, чем изводить себя. Тем более, что убивать Питера у него и желания-то не было, хотя обе стороны, похоже, были уверены в обратном. Сначала Темный Лорд недвусмысленно намекнул, что ему плевать на жизнь Петтигрю… — Считай, что это подарок, Северус. Не хочешь убивать магией, тебя никто не принуждает! Но у тебя достаточно времени, чтобы испытать на Хвосте любое зелье. — Вы желаете смерти Петтигрю, мой Лорд? — осторожно уточнил Снейп, потому что подобного он никак не ожидал. — Мне казалось, он доказал вам свою преданность. — Петтигрю слишком слаб. Им движет только страх, а этого недостаточно. — Вы предполагаете, что он может вас предать? — Нет, — Темный Лорд внимательно смотрел на Снейпа. — Я не отличаюсь наивной верой в людей. Я — не Дамблдор. Петтигрю, даже если захочет, уже не сможет предать меня. Он не знает, но лишь секундное колебание в сторону возможного предательства будет стоить ему жизни. — Что вы имеете в виду, мой Господин? — Его рука, которую он носит, как знак величайшего отличия, — спокойно пояснил Волдеморт. — Хвост, сам того не подозревая, позволил моим чарам врасти в собственное тело и проникнуть глубоко в сознание. Теперь мое заклинание контролирует его помыслы даже без моего прямого вмешательства. Он уже предавал других, но меня не сможет. Одна секундная мысль об этом — и подаренная рука удушит его. И даже всемогущий Дамблдор не сможет это остановить. — Это величайшая магия, Господин, — сказал Снейп, изумившись тому, что эти чары были первым, что сделал Темный Лорд после того, как Хвост помог ему обрести новое тело. — Я знал, что ты оценишь, Северус. — Но зачем тогда вы хотите, чтобы его убил я? — Мне подумалось, что это может быть тебе приятно, — Темный Лорд сделал паузу. — Но решение за тобой, Северус. Я ни на чем не настаиваю. Нет, убивать Питера Снейп не хотел. Сидя без сна на своей кровати в доме покойных родителей, он ясно чувствовал, что не испытывает к Хвосту ненависти. Петтигрю был ему донельзя противен. Снейпу было неприятно даже просто видеть этого человека рядом, но это иные чувства, не имеющие ничего общего с ненавистью. Питер разом напоминал Северусу все худшее, что произошло в его собственной жизни: от стычек с Мародерами в Хогвартсе до злополучного решения примкнуть к Пожирателям. К тому же Хвост и без его вмешательства обречен, а оказаться причастным к его убийству Снейп не хотел. Он даже про крысиный яд соврал, хотя такие мысли его и вправду посещали. Но нет, Снейп не собирался лишний раз марать руки даже о волшебника, сдавшего Поттеров. Хотя в последнем разговоре Альбус деликатно, но поразительно настойчиво пытался напомнить о Лили и его долге — как будто Снейп когда-либо об этом забывал! — Справишься ли ты со своим желанием отомстить, Северус? — мягко спросил Альбус. — Петтигрю выдал Джеймса и Лили Поттер Волдеморту. Когда-то ненависть к Сириусу Блэку затмевала твой рассудок, но тогда все мы полагали, что в их гибели повинен он. Теперь мы знаем, что предателем был Питер… Снейп отвернулся к окну, опасаясь выдать эмоции. Он ведь действительно столько лет ненавидел Блэка, поделив всю вину за ее гибель между ним и собой, а когда открылась правда, уже не смог перенаправить эти чувства на Петтигрю. Все досталось Сириусу. А убивать Хвоста лишь ради торжества справедливости Снейп не хотел. Он вообще не желал больше преступать закон. Не теперь, когда его ждала Аврора. Странно, Лили так часто осуждала его за увлечение темной магией, но ее укоры, казалось, лишь сильнее подталкивали к Темному Лорду. Словно внутри играло какое-то иррациональное желание сделать еще хуже, пока она, в конце концов, не оттолкнула навсегда. Аврора ни разу за все годы не упрекнула его ни за прошлое, ни за настоящее, хотя ее сердце разрывалось, если ему приходилось уходить от нее по зову метки. От этого делалось больно, и Снейп был готов на все, лишь бы только избавить ее от этой кары. Только, что он мог?.. Северус всерьез боялся разочаровать Аврору, хотя умом понимал, что она и так все о нем знает и принимает это, но неуверенность в себе была сильнее доводов разума. Поэтому нет, он даже думать не хотел о том, чтобы отравить Петтигрю. Но и признаваться в этом Альбусу Снейп не собирался. — Полагаете, я должен пощадить Петтигрю, хотя мне дана индульгенция на это убийство? — иронично спросил Северус. — Хвост — Пожиратель Смерти… — И все же, полагаю, что так. — Однако свое собственное убийство вы выставляете благом, — заметил Снейп. —Я не считаю убийством то, как я предлагаю тебе поступить. Ты знаешь, это лучший выход для всех нас. Снейп резко обернулся. Свое согласие он так и не дал, понимая, что таким образом приговорит заодно и себя. Хотя Альбус давил как никогда. Особенно после того, как Северус посмел спросить о гарантиях своей безопасности. Такого старик явно не ожидал. По крайней мере, Снейпу показалось, будто во взгляде Альбуса мелькнуло презрение. Хотя, возможно, это он, Северус, не считал себя достойным будущего и ждал осуждения за это естественное человеческое желание. Но после долгой паузы Дамблдор кивнул, а затем продолжил душещипательную беседу о защите, что обеспечила Гарри великая жертва его матери. Так или иначе, тему смерти Лили Эванс директор теперь поднимал при каждый встрече со Снейпом. Бывший Пожиратель Смерти молчаливо и внешне безучастно выслушивал излияния директора, зато потом довольно долго приходил в себя в пустом классе, прежде чем подняться к Авроре. Эти короткие встречи с Синистрой были единственными светлыми моментами августа. Поняв, что Альбус настаивает на том, чтобы каникулы Снейп провел у себя дома в компании Петтигрю, Северус, конечно, предложил Авроре уехать к матери, но она снова отказалась. Снейп понимал, что решение неправильное, но в глубине души благодарил ее за это. Успокоившись и загнав чувство вины на привычную глубину, Снейп отправлялся к женщине, которая его любила. Аврора не спрашивала о том, что происходит — по его состоянию она видела, что дела идут неважно, но ведь все равно он не мог ей ничего рассказать. Поэтому она просто крепко обнимала Северуса, всеми силами скрывая собственное беспокойство, пока он не оттаивал окончательно. Потом они занимались любовью с какой-то запредельной нежностью, от чего иной раз выходило скорее не очень, но это никого не смущало. Секс, с которого когда-то и начались их отношения, стал на это время всего лишь одним из способов выразить переполнявшие обоих чувства. И по сути, Авроре было достаточно знать, что она нужна ему, а Северусу — видеть, что она принимает его любым. Снейп с самого начала понимал, что ему придется согласиться на предложение Альбуса, но тянул с ответом почти до самого конца каникул. Он сломался в тот день, когда в дверь его дома постучала Нарцисса. После всех бесед с Альбусом, он не смог отказать матери, которая в полнейшем отчаянии пришла умолять за жизнь сына. В Хогвартс Северус вернулся за два дня до начала учебного года с твердым намерением сказать Авроре о сроке, который им отмерен. Необязательно вдаваться в детали, достаточно намекнуть, что примерно через год ему придется окончательно перейти на ту сторону. Так у нее будет время принять взвешенное решение, не поддаваясь эмоциям. Но смелости не хватило, слишком он боялся, что это окажется ей не по силам. Прибыв в школу прямо на педсовет, на котором коллективу представили нового профессора зельеварения, Северусу с трудом удавалось постоянно не смотреть на Аврору. С момента их последней встречи она сделала стрижку, сменив длинные, собранные в пучок волосы, на дерзкое каре. Новая прическа подчеркивала скулы и выделяла глаза, но главным оказалось другое… когда Аврора отворачивалась, Снейп видел ее открытую шею — на затылке волосы были острижены довольно коротко, и это смотрелось чертовски сексуально… Он не слышал, о чем спорили Помона и Гораций, ему было плевать на замечания Горация. Северусу до одури хотелось прижать Аврору к себе и покрывать эту бесстыдную шею поцелуями… Казалось, что никогда в жизни желание не накрывало его с такой силой. По законам природы это не могло быть правдой. Но то, что происходило с ним в шестнадцать-семнадцать лет, он помнил уже довольно смутно. Хотя тогда чувства должны были ощущаться ярче. И последние разговоры с Альбусом действительно оживили многое из того, что Северус успел подзабыть. Но тут Аврора обернулась, и Снейпа буквально обожгло ее мыслями. Нет, все меркло перед взглядом желанной женщины, которая так же сильно хотела его. Едва дождавшись окончания совещания, Снейп увлек Аврору в ближайший пока еще пустой класс и без долгой прелюдии — да это было и не нужно — взял ее прямо на полу. И несмотря на то, что все произошло на этот раз довольно стремительно, оргазм испытали они оба. — Неужели ты снова будешь со мной каждую ночь?! — с улыбкой прошептала Аврора. — Как же я устала засыпать одна… ты бы знал… Он знал. Но вместо ответа лишь еще раз поцеловал ее.***
— Эй, а ты чего не на занятии? — удивился Гарри, когда они с Роном налетели на Гермиону на лестнице, спеша на последний в первый учебный день урок. Они и сами опаздывали, так как Джинни до победного висла у Гарри на шее, а Рон заболтался с Симусом о квиддиче. — Гермиона, пожалуйста, сделай меня счастливым человеком и скажи, что зелья отменили! — с надеждой спросил Рон, пока Гарри помогал ей собрать рассыпавшиеся по ступенькам книги. — Ничего у вас не отменили, — недовольно буркнула Гермиона, стараясь не встречаться с Гарри взглядом. — И вы уже опаздываете. Идите, а у меня в этом году нет Высших зелий. Я уже говорила об этом Невиллу вчера на пиру, но вы двое были слишком заняты, чтобы это услышать. — Чего? — не понял Рон и хотел уже было возмутиться на необоснованный наезд (Ничего же такого не было! Чего она взъелась? Ну… Гарри шептался с Джинни, а он просто проголодался), но в последний момент сдержался. И, вспомнив книгу, что подарили ему близнецы, быстренько сообразил комплимент. — Э-э-э… в смысле ты же такая умная, вряд ли ты не набрала достаточное количество баллов на СОВ! — Естественно я набрала все нужные баллы, — все еще недовольно ответила Гермиона, хотя тон ее и смягчился. — Я сама отказалась от Высших зелий. — Почему? — искренне удивился Гарри, передавая ей книги. — Гарри, ты и меня уже в чем-то подозреваешь? — огрызнулась Гермиона, хотя вспоминать, как они в очередной раз разругались из-за желания Гарри постоянно следить за Малфоем вопреки здравому смыслу, Гермиона не хотела. — Нет, — не отставал Гарри. — Просто удивительно. За все пять лет ты только один раз отказалась от предмета… — Я не… — Гермиона посмотрела на друзей, прикидывая, какое объяснение их устроит. Правда выглядела естественнее всего. — В общем, я не хотела еще один год учиться у профессора Снейпа. — Так теперь же не Снейп ведет! — наивно выпалил Рон, которого объяснение явно устроило. — Я отказалась от зелий до того, как об этом узнала. А теперь если я вдруг передумаю… — Погоди, — перебил Гарри, которого ответ Гермионы скорее насторожил. Накануне вечером, увидев Снейпа у школьных ворот, он окончательно понял, в чью сторону нужно слить весь накопившийся негатив. Джинни права: в смерти Сириуса виноват в первую очередь Снейп. Гермиона с этим, естественно, не соглашалась, Гарри злился, но понимал, что не может требовать от нее ненавидеть этого человека, пусть Снейп другого и не заслуживает. К несчастью, Снейп ее отец. А то, в чем Гарри подозревал Гермиону в начале прошлого года, он и вспоминать не хотел. Тем более, с тех пор произошло столько событий, да и весной никаких особых проявлений возможных чувств к этому выродку парень с ее стороны больше и не замечал. Поэтому в итоге Гарри решил, что ему попросту показалось. Все равно осознать, что Гермиона могла всерьез влюбиться в этого человека, он не мог. А к тому, что она всегда чрезмерно восхищалась почти всеми преподавателями Хогвартса, он в общем-то давно привык. Его и самого до сих пор до мурашек по коже поражало волшебство, а Гермиона балдела от людей, способных колдовать… Это Гарри, пожалуй, мог понять. Но как восторг, с которым она описывала индивидуальные уроки со Снейпом, мог смениться таким сильнейшим нежеланием видеть слизеринского декана, Гарри не понимал. — Погоди-погоди, — очень серьезно повторил Гарри. — Снейп тебя чем-то обидел? — Нет, — испуганно воскликнула Гермиона. — Гарри, нет! Не надо меня защищать еще и перед профессором Снейпом! Хватит с тебя и того, что произошло утром на ЗОТИ… Идите уже на зелья… Но Гарри стоял не шелохнувшись. Ему было плевать, что они опоздают. Он вообще не рвался к Слизнорту, хотя Рон, к счастью, согласился составить ему компанию, но лучше было все-таки прийти туда с девушкой. И тут его осенило. — Идите! Вы и так уже опаздываете… — продолжала Гермиона. — Нет. Я пойду туда только с тобой. Пошли! — решительно сказал Гарри. — Слизнорт не будет возражать. Я уверен. Тем более, я рассказывал ему о тебе. Гермиона изумленно посмотрела на Гарри. — Обо мне? — Да. — И что же ты ему рассказывал? — В классе скажу. Пошли… — Гарри смотрел на нее так пристально и решительно, что она не могла отвести взгляд. — А может, все вместе прогуляем? — вставил Рон, но ни Гарри, ни Гермиона его, казалось, не услышали. — Но… у меня даже учебника нет… — У нас тоже нет. На месте что-нибудь придумаем! — тут Гарри улыбнулся, и Гермиона неосознанно ответила ему тем же.***
Профессор Слизнорт действительно не обратил внимание на то, что ребята пришли втроем. — Ну-те-с, ну-те-с, — проговорил Слизнорт; очертания его массивной фигуры мерцали и расплывались в мареве многоцветного пара. — Все достали весы, наборы для приготовления зелья, и не забудьте учебники «Расширенный курс зельеварения»… — Сэр! — Гарри поднял руку. — Гарри, мой мальчик? — У меня нет учебника, и весов. Ничего нет… И у Рона с Гермионой тоже… — Понимаете, мы не знали, что нам можно будет продолжить курс… — Ах да, профессор Макгонагалл что-то упоминала… Не волнуйтесь, не волнуйтесь ни о чем, мой милый мальчик. Слизнорт порылся в шкафчике в углу и извлек три сильно потрепанных экземпляра «Расширенного курса зельеварения» Либациуса Бораго. Тут Гермиона подорвалась с места, забрала учебники из рук преподавателей и раздала ребятам. — Кошмар! — возмутилась она, увидев какой экземпляр достался Гарри. — Как можно так относиться к книге! Держи мою. Она хоть в приличном состоянии! А я уж как-нибудь разберусь. — Не надо, — шепотом запротестовал Гарри и попытался вырвать у нее потрепанный учебник. — Все равно я в зельях ноль, а тебе будет проще. — Именно поэтому оставь себе нормальный учебник, — не сдержавшись, улыбнулась Гермиона, и совсем не грубо отпихнула его. — Ты не сможешь заниматься по вот этому. — Она пролистала пестрящую чернилами книгу. — Да смогу, — не отставал Гарри, которому тоже на самом деле просто нравилось вот так игриво возиться из-за книги. Так они и препирались какое-то время, пока преподаватель не прокашлялся. Исчирканный предыдущим владельцем учебник остался у Гермионы. Она любила книги и в другой момент держать в руках подобное ей было бы физически неприятно, но сейчас отличница думала о совсем другом. Как же хорошо и здорово, что, наконец-то, начались уроки и Джинни отлипла от Гарри хотя бы на это время. Как прекрасно вот так перешептываться и просто беззаботно улыбаться друг другу. Как же она соскучилась по всему этому за последние месяцы! Гермионе было так радостно, что когда она подошла к столу профессора Слизнорта, где красовалась колба с Амортенцией, ей даже показалось, будто зелье пахло мантией-невидимкой, прячась под которой они втроем столько пережили… Конечно, об этом не стоило говорить вслух, и Гермиона солгала, назвав просто свои любимые запахи. Потом пришлось приступить к заданию, и Гермиона, вздохнув, уставилась в учебник. Предыдущий владелец исписал все страницы вдоль и поперек, даже поля были сплошь заполнены какими-то расчетами. С трудом разбирая рецепт, Гермиона дошла до третьего пункта, который был полностью перечеркнут. Над печатным текстом «мелко нарезать дремоносные бобы» было меленько нацарапано: «Размять серебряным кинжалом, держа его плашмя, тогда лучше идет сок, чем при нарезании.» Гермиона, обычно доверявшая учебникам, попыталась нарезать бобы, но те никак не поддавались. Возможно, правда, дело было в том, что ей не удавалось как следует сконцентрироваться. Перед глазами так и стояла написанная от руки строчка. Что-то внутри подсказывало: надо рискнуть, и Гермиона потянулась за серебряным ножом… Из сморщенного боба живо потек сок… Гермиона снова посмотрела на написанные от руки слова и едва не ахнула… Не может быть! Это… Гермиона узнала почерк! Прошлой весной она подолгу изучала его и, кажется, даже обнаружила, что букву «Т» они писали совершенно одинаково… Девушка в смешанных чувствах быстро пролистала учебник, но подписи профессора Снейпа она не нашла. Однако и ошибки быть не могло! — У тебя все в порядке? — спросил Гарри, заметив ее замешательство. Гермиона посмотрела в его зеленые глаза и кивнула. Пусть ей было неприятно видеть профессора Снейпа на уроках ЗОТИ, пусть она сгорала от стыда и боялась даже встретиться с ним взглядом, компетенция мастера зелий не вызывала у Гермионы сомнений. — Слушай, делай все как я, и зелье у нас в кармане, — прошептала Гермиона. Ей безумно хотелось рассказать Гарри о ценнейшей книге, что попала им в руки, но она понимала, что парень воспримет это неадекватно. Но несмотря на все ее рекомендации, как, что и когда делать, зелья Гарри и Рона значительно уступали тому, что получилось у нее. По чести сказать, они повторяли ее последовательность верных и наиболее эффективных действий, но их концентрации все равно не хватало, чтобы выполнять все так же безукоризненно, поэтому из класса она вышла, крепко сжимая в руке маленький флакончик Феликс Фелицис…