Сеул. 6 часов вечера.
— Пожалуйста, не трогайте это. Мина пыталась остановить громилу-коллектора, быстро хватаясь за красивую металлическую шкатулку, украшенную золотыми узорами и местами жемчугами, и пряча за спину. — Это м-мамино… пожалуйста...— дрожащим голосом и со слезами на глазах. — Ну-ка, — грубо хватая девушку за локоть и разворачивая, — посмотрим-ка что у нас тут, — уже переходя к самому железному изделию. На следующей секунде высокого роста мужчина с кольцами на пальцах и толстой золотой цепью на шее начал отнимать у Ли самое дорогое воспоминание о любимом человеке. Мина изо всех сил пыталась удержать в руках единственную вещь матери, уцелевшую после её смерти. Это был подарок, подарок на 17-летие, подарок от мамы. Перед глазами снова всплыли отрывки воспоминаний трехлетней давности. «Доченька, запомни, я всегда буду с тобой. Сохрани этот подарок, сохрани его». Последняя фраза мамы из картин, что всплывали перед глазами раздалась эхом в голове Мины и девушка закричала от тяжести и тесноты внутри. Она никак не могла унять эту боль, разъедающую её. Коллектор от её крика резко оттолкнул Ли так, что та ударилась спиной о тумбу у стены и упала на пол. Было так горячо, обожглась, а когда на руках родной подарок перестал чувствоваться, начала гореть. Опять всплывали кусочками отрывки Дня Рождения девушки, когда умерла её мать. Мама, её взгляд тогда; слёзы; дрожащие измученные руки; тепло; запах. Как Мина скучала по своей мамочке. Как она хотела обнять её, ощутить её, спросить совета. Ведь родительница всегда находила выход из тяжелой ситуации, она всегда рассуждала мудро, всегда знала, что делать. А как поступать Мине сейчас? Мамы рядом нет, а значит, ей придется самой справляться со всеми проблемами. И внезапно перед глазами девушки появился образ улыбающейся матери, ушедшей в мир иной. «Моя дочь сильная. Я верю в тебя» — и уже исчезла, улыбаясь госпожа Ли. Девушка тут же пришла в себя и зло взглянула на громилу, который уже опустошил изделие ручной работы и откинул в угол, начиная раскидывать вещи с комода по всей уже почти разрушенной комнатке рядом со шкафом, где Мина спрятала своего младшего братика, узнав о том, кто именно стучится в дверь, чуть не ломая её. Она справится, она сможет ему противостоять. Надо освободиться, надо избавиться от этого мужчины, если не сможет, маленького, тихо плачущего МинСока могут увидеть, а самое опасное — забрать. — Хватит, — тихо, чуть ли не шепотом, — Хватит я сказала! — уже во весь голос, сжимая кулаки. Неприятного вида мужчина, со шрамами на руках и лице медленно повернул голову, недоумевая, кто именно это сейчас кричал так. — Смелой вдруг стала? — медленно разворачиваясь и подходя всё ближе и ближе к девушке, на которой уже и чистого, не тронутого места не осталось. — Вон из моего дома, — с яростью прошипела Мина, не отводя взгляда от своего, на данный момент, врага, — Вон я сказала! — снова наорала на него, уже сжимая кулачки и тяжело дыша. — Жизни хочешь лишиться, чертовка? Это больше не твой дом, его твой папаша за долги отдал — больно хватая за челюсть и сильно сжимая, — А тебя, крошка, проиграл! Проиграл свою дочь в карты. Мина своим ушам поверить не могла. Девушка уже с растерянными и испуганными глазами глядела на своего обидчика и от противной горечи во рту не смогла и слова проронить. Нет, её отец не сделал бы такого. Он не сделал бы. Он не проиграл бы. — Куда теперь твоя смелость делась? Ну давай же, что ты можешь мне сделать? Что ты мне можешь сделать, малявка? — уже искажённо ухмыляясь. Девушке было ужасно неприятно. Мина поверить не могла, что отец мог так поступить с ней. Ей даже в голову не приходило, что ее папа мог поставить на кон свою дочь! Она не верила, что теперь стала вещью родного отца! Ли тут же взяла и со всей силой и злостью, что в ней сейчас были дала между ног мужчине. Громила тут же согнулся пополам, держась за ушибленное место, Мина, воспользовавшись его состоянием, быстро схватила верхнюю одежду братика, открыла шкаф и подняла на руки всего заплаканного мальчика, который тут же прицепился к Мине, обнимая за шею и не отпуская сестрёнку. Ли с малышом на руках выбежала на улицу из дома и быстро скрылась за ближайшим углом.***
— Сестрёнка, — МинСок, гладя своей маленькой светлой ручкой по ключице девушки, где краснел очередной синяк — они снова тебя били. — дрожащим и уже осипшим от плача голосом, ложа свою головку на плечо сестры, пока он стояла в узком переулке, приводя дыхание в норму. — Ничего, МинМин, все хорошо, мне не больно, — еле улыбаясь разбитыми губами, которые тут же зашипели и, треснув, закровоточили. — Главное, что ты в порядке. Ты же в порядке, МинМин? — разглядывая миленькое личико младшенького. Удостоверившись, что с родным человечком все нормально, она с облегчением вздохнула, будто камень с души пал. Мина думала о всей происходящей ситуации. После смерти мамы, папа спился, потерял работу, от этого еще и начал избивать дочь, ибо она сильно была похожа на свою мать, характером, привычками и внешне. И воспитание годовалого мальчика перешло к девушке. Она сама растила его, после школы прибегала домой, чтобы накормить малыша, за котором папа, будучи трезвым приглядывал, а потом убегала на очередные подработки. Ли Мина всё время подрабатывала, и днём, и ночью, семью практически на себе несла и так продолжалось три года, пока отец не влез по уши в долги, играя в карты и пропадая в казино. После, к ним и начали часто захаживать «в гости», как громилы сами говорили. Сама не замечая, девушка расплакалась. — Не плачь, нуна, — вытирая пальчиками дорожки слёз, — я скоро вырасту и буду защищать тебя! — поцеловал в щечку. Поведение младшего брата успокоило её. Он был единственный, кому девушка беспрекословно верила, может, даже и глупо - надеяться на четырехлетнего ребёнка, но Мина знала, что братик сделает ради неё многое, и точно была уверена, что малыш не даст её в обиду — Идём, МинМин, — поправив лёгкую накидку на малыше, — пойдем к братику Бэбэ? — улыбаясь и наконец вдохнув больше воздуха в лёгкие.***
Мина пока шла на подработку, думала об отце. «Где же он мог сейчас находиться? Снова пил? Снова играл? Он хоть знает о том, что с нами случилось?» Хоть он и относился к своей дочери пренебрежительно, жестоко поступал с нею, она все равно никогда не говорила и даже не думала о ненависти к отцу. Она все равно считала его своим отцом. Она была даже благодарна ему, что он просто остался жить с ними, не бросил в конце концов своих детей. Но ей все равно было ужасно от того, что сказал тот громила. Неужели её проиграли вот так вот просто?***
Сеул. Центральный офис Еmpire Group. 11 часов вечера.
Просторный кабинет с хорошо расставленной мебелью, «богато и со вкусом», сказали бы дизайнеры по обустройству помещений. По центру расположился кофейный столик, изготовленный специально по заказу из красного дерева и привезенный из Италии, на котором красовалась ваза с белыми розами. Это овальное изделие из редчайшего дерева и ручной работы окружали с двух сторон четыре светлых кожаных кресла, которые всем своим видом уже кричали о немалой требовательности хозяина к качеству и цене. Стены кабинета украшали светлые обои и одна картина, за рабочим столом владельца столь просторного помещения. Сам же этот ценитель качества сидел за рабочим столом на кожаном светлом кресле с высокой спинкой. — Узнал? — откинувшись на мягкую спинку чистой кожи и развернувшись к той самой картине на стене, разглядывая её с интересом. — Ли Мина. Кореянка. 20 лет. Закончила старшую школу Соннам. Всего шесть подработок за сутки. Есть младший брат — Ли МинСок, 4 года, ходит в детский сад. Мать — Хуан КиМи умерла от рака в День Рождения девушки, три года назад. Отец — Ли НаХо выпивает уже третий год и погряз в долгах. Пить начал после смерти жены и тогда же потерял работу управляющего в Торговой Центре Kyobo Book Store Gwanghwamun. Проиграл свою дочь в азартные игры на 3 миллиона вон. Отдал дом за долги и пропал. По полученным данным, Ли НаХо сейчас находится в районе Йоийдо. Ли Мина с братом сбежали из дома, когда к ним пришел коллектор, чтобы справиться с работой. Девушку все же нашли и забрали… Мальчик остался жить у друга Ли Мины — Бён БэкХёна, а её саму сейчас, - глядя на циферблат наручных часов, - наверное в бордель {A} класса направляют. — минутное молчание, — Босс, что прикажете делать? — Бордель {A} класса… — повторил глава мафии, перекинув одну ногу на другую и прокручивая меж пальцев сигарету, — она девственница, — удерживая свой Treasurer меж уголков губ, — значит, прошла уже обследование, — поджигая дорогой и единственной в своем роде зажигалкой не менее дорогую сигарету, придерживаемая уголками губ, — и её еще не успели заказать, — мысля логически и чертовски правильно, — выкуп, что же еще? — глядя на своего подчиненного — О Сехуна и ухмыляясь воздуху.