Вера состоит в том, что мы верим тому, чего не видим; а наградой за веру является возможность увидеть то, во что мы верим.
©Аврелий Августин
Проезд района Кёнсанбок-до. Побережье Японского моря.
— Вы… Что Вы говорите? — ошарашенно смотря на Хуана, который забирал пакеты из рук подчинённого и клал на сидение рядом с ней. — Как это «женаты»? — Меньше слов, больше дела, — дверь дорогого авто захлопнулась. Мина оглядела несколько разноцветных картонных пакетов рядом на сидении и аккуратно начала вытаскивать оттуда одежду. Влажные салфетки, крема, зеркальце и косметика одна за другой вынимались из пакетика, поражая своей стоимостью на бирке и того бледную девушку. Через некоторое время, вроде бы, уже новая госпожа, сидела в удобных неприлегающих брюках и светлой лёгкой кофте, поверх чего была накинута куртка оверсайз, цвета каштана, протирая испачканные ступни влажной салфеткой, а дальше и надевая такого же цвета, что и куртка, слипоны. Брюнетка открыла дверцу машины и быстро вылезла из неё, направляясь к Хуану, который стоял неподалеку у моря, разговаривая со своим ассистентом. — Что Вы имели ввиду, говоря, что мы женаты. И что значит «Хуан Мина»? — сразу переходя к делу, — Что за бред? Кого Вы обмануть пытаетесь? — вставая на носочки, чтобы не казаться такой мелкой, оттого и немощной и как можно угрожающе глядя на больно спокойного Цзытао, что просто стоял пряча руки в карманы брюк и внимательно глядя, — Вы что, заграницей выросли и только вчера в Корею приехали? У нас тут фамилия девушки не меняется по замужеству, — уже поняв, что максимальный рост, даже с поднятыми носочками тут ничего решить не может, опускается на песок и недовольно цокает, — Уже первый промах! Спасибо за помощь, одежду, но сейчас у меня денег нет, и я не собираюсь платить за это, — тыча себе в оверсайз, — я тут даже и бирок не снимала, можете потом вернуть в магазин. Я только три листа салфетки использовала, за это я заплачу, когда вернусь домой… — Хуан Мина, веди себя подобающе. — останавливая уже отвернувшуюся девушку, что собиралась покинуть общество этого грубияна, — Ты никуда не уйдёшь. Не заставляй меня повторять дважды, я не люблю это делать. — притягивая к себе девушку и внимательно глядя ей в глаза, — Ты — моя семья, а значит, и фамилия будет моя. Как вошла в мой клан, значит не чужая, а значит, не можешь дальше жить с фамилией «Ли», я не хочу этого. Ты с самого рождения принадлежала клану «Хуан». — за талию прижимая тельце нервно сглотнувшей Мины, — Я устал, не хочу сейчас слышать твои опровержения, — направляясь к машине, держа руку уже стихшей девушки, которая больно засмотрелась в его глаза, — поедем домой, МинСок ждёт тебя. Говорят, случайности бывают двух видов: совсем неожиданные случайности и предполагаемые случайности. Первый вид случайностей — это обычно счастливые случайности. А вот второй вид в большинстве своём — вполне ожидаемые подлянки. Что же это такое? Всем нам, в каждом большом деле всегда приходится какую-то часть оставить на долю случая. Случайности — это самая надёжная вещь на свете. Ведь не было ещё такого дня, когда случайности не случались с Миной. Счастливому случаю нужно помочь, если уж удалось в него попасть. Оттого и решительность — это козырной туз смелости. Который с лёгкостью бьётся любой с шестёркой случайности. Как случай — то, что выпало из рук судьбы, так и решительность — ирония судьбы. Мина уже сидела в машине и никак собраться с мыслями не могла. Что делать? Что, если это не правда? Если это ложь? Если он снова вернёт её в этот дом порока и нечестивости? Или вообще… На органы продаст? Но с чего такие мысли? Не будет ли ему плохо, что помог сбежать ей из борделя? Как можно было просто приехать и так беспардонно уехать с работницей притона? Или, он тоже один из клиентов? Значит, тоже из таких же, как и остальные клиенты? Если подумать, то эти люди помогли Ли. Нет, не может быть такого, эти глубокие и кажущиеся такими чистыми глаза, не врут. Или Мине просто так хочется, чтобы этот взгляд, охватывающий всю её, не обманывал её. Да что там про обман? Если бы этот человек сказал, что небо чёрное и в горошек, а облака тёмно-зелёные и на вкус как морковь, она бы поверила! Вера — не столько сумма идей, которыми мы обладаем, сколько сумма идей, которые обладают нами. А ведь любой человек в нашей жизни появляется именно тогда, когда мы больше всего нуждаемся в уроке, который он с собой несёт. Хуан всё это время молча наблюдал за девушкой, чьи пальцы нервно срывали нежную кожу вокруг ногтей, а глаза то и дело брели по салону машины. Мужчина ничего не сказав поднял с колен новоиспечённой супруги её руки и удобно уместил голову на чуть ли не дрожащих ногах удивлённой девушки, положив маленькие ручки Мины уже на своё плечо и медленно закрывая глаза. — Всю дорогу из Сеула я не спал, так что, не будь врединой, посиди так. - устало открывая глаза и ровно смотря на плоский живот девушки, который та тут же прикрыла курткой, — сними, жарко же. — снова закрывая глаза и уже проникаясь в глубокий сон. Девушка тут же одёрнула свои руки с плеча нахмурившего лоб мужчины, что уже спал. Он даже во сне спокойно себя чувствовать не может? Кошмар уже снится? Или это в привычку вошло, хмуриться? Но, ведь когда он разговаривает, довольно-таки сдержанно себя ведёт. Мина, как-то не думая о происходящем и даже не пытаясь передумать, протянула два пальца к переносице Хуана и развела ими промежуток у бровей, уже довольствуясь своим выигрышем против хмурого лба этого человека, что теперь плоский и гладкий, от чего просто спокойней на душе стало. — «Хуан Мина», — тихо повторяя слова мужчины и вспоминая всё то, что случилось за этот вечер. — Я — твоя семья? — озадаченно глядя на чуть подрагивающие ресницы. — Когда это случилось? Что творится в моей жизни…***
Сеул. Канбёнбук-гу. Загородный дом Хуан Цзытао*.
Автомобиль притормозил на личной стоянке большого дома у машин, различающихся не только маркой, стилем и видом, но и высотой стоимости — один другого дороже. Вот что значит, человек с деньгами. Сехун не спеша вышел из машины, огибая дорогое авто, принялся вытаскивать пакеты с соседнего сидения рядом с водительским, ничего не сказав Мине, не сомкнувшей глаз всю поездку из Кёнджу до Сеула и просто следившей сейчас за действиями секретаря того человека, что всё ещё лежал на её коленях, которые уже и застыли в одном положении. Девушка, понимая, что они уже прибыли, аккуратно потрясла мужчину за плечо, между делом глядя на Сехуна, что уже направился к лестнице, ведущей к каменной тропинке, что в свою очередь направляла ко входу в стеклянный дом. Хуан раскрыл глаза и сонно прищурился, фиксируя взгляд на руке девушки, которая всё ещё трясла его плечо, даже не замечая, что тот уже проснулся. — И как долго это будет продолжаться? — подняв голову с залежавшихся колен и глядя на молчаливую девушку, — идём, я не выспался. Девушка молча последовала за Хуаном, всё оглядываясь по сторонам и одновременно поражаясь красоте этого дома, что почти весь был из стекла. Вот двери открываются и оттуда выбегает радостный МинСок, переодетый в новую и опрятную одежду, с красиво уложенной приёской, которая так окрасила милое личико малыша. Как девушка увидела счастливого и всего светящегося от радости, братика, так застыла на месте. МинСок правда тут, этот человек одел его, привёл в хороший вид, ребёнок правда выглядел счастливым. Малыш уже крепко обнимал свою сестрёнку за шею и не отпускал, всё говоря, что сильно соскучился. Мина не сдержалась и расплакалась, присев на корточки и всё ещё не выпуская из рук брата. столько всего случилось за такое короткое время. Наконец она на свободе, наконец она с младшеньким, чувствует его дыхание на шее и сердцебиение в груди. Это случилось. Если бы, она не старалась, если бы не убежала от ЧанЁля и борделя в общем, может, и не встретила бы этого человека. Девушка разрыдалась во всю, представляя всю свою жизнь за эту короткую минуту, даже не заметив БэкХёна, что ошарашенно наблюдал за всей этой сценой. — Мина, ты в порядке? — Бён с беспокойствием присел на корточки напротив девушки, снимая с неё малыша, который тоже плакал, ибо плакала его сестра, между делом успокаивая ребёнка. — БэБэ? Что ты здесь делаешь? — икая от снова нахлынувших горьких слёз, и глядя на единственного друга, на которого и оставила своего брата.Пол часа спустя. Гостиная загородного дома Хуана.
В Холле у колонн были припаркованы по парам машинки МинСока, на всех которых малыш уже успел прокатиться с ветерком по дому. В гостиной у дивана и кресел пола даже не было видно благодаря игрушкам, с половиной которых младшенький Ли только успел познакомиться, а остальную часть и знать не знает. — Почему тебя так забрали в бордель-то? — всё не понимая, почему подруга должна расплачиваться за долги отца вот таким вот образом, торгуя телом в публичном доме, — Значит, эти мафиози, — оглядываясь то на Хуана, который спокойно сидел на соседнем кресле и попивал красное вино, то на Сехуна, который всё стоял и не сводил с БэкХёна глаз, продолжая со скукой во взгляде и точным прищуром наблюдая за этой сценой. — Кого это ты «мафиози» называешь? — не устояв на месте и еле сдерживая себя, чтобы не назвать этого паренька чем-то плохим, — Ты тут тридцать минут как слушаешь госпожу, а никак понять не можешь, что мы спасли её? — возмущаясь и надувая губы как дитё малое, — Наш клан — это не просто какое-то «мафиози»… Ассистент главы южнокорейской мафии хотел было продолжить свой отчёт о могущественном клане древнейшего рода, но одно слово Хуана: «Сехун», остановило его, что тот просто молча покинул гостиную, направляясь на кухню, чтобы наполнить голодный желудок чем-нибудь вкусным и не тратить нервы на этого мальца. — Мина, почему он тебя «госпожой» называет? — провожая О взглядом и разворачиваясь к подруге. — Я… — как-то даже виновато склонив голову и нервно теребя край кофты, — Понимаешь… Не успела мямлящая девушка что-либо объяснить или хотя бы выразить свои мысли на этот счёт, как Цзытао со стуком поставил на стол из белого мрамора полуопустошённый хрустальный бокал с красным вином из Франции, чем то ли перебив Мину, что та аж вскочила от такого тонкого звука, то ли спасая, ибо она никак не могла собрать все свои мысли и объяснить ситуацию другу. — Мина теперь моя жена, — по давней привычке похлопав по внутреннему карману пиджака, проверяя, есть ли там сигареты и наблюдая за онемевшим лицом Бёна, — А значит, госпожа не только моего дома, но и всего клана. — произнося всё ровно и чётко, чтобы друг супруги расслышал всё и не переспрашивал ровно ничего, ибо повторять по два раза Хуан совсем не любит. — Ты друг моей супруги, так что можешь переночевать у нас, — уже называя дом не своим, а общим, чего Мина сразу заметила, — А утром тебя повезут в Сеул. — разворачиваясь и направляясь к террасе для перекура. Скольких нервов стоит показывать себя спокойным, ни в чём не заинтересованным и умиротворённым в накалённых ситуациях, чтобы не показывать свою слабость, чем вдарять себе нож в грудь, ведь бывают моменты с врагами, когда они могут и превосходить Хуана в действиях, но выражать это как-либо нельзя, дабы не показаться слабым. А чего только стоит сидеть и слушать непрекращаемые допросы друга своей жены, направленные к ней же, что только и выводило из себя. Поэтому перекур было тут никак не отменить, надо ведь как-то освобождаться, а не срываться на, казалось бы, пустом месте. Шаг, два, и МинСок, играющий до этого с паровозиком на мягком ковре, цвета тёмной ночи, тут же подскакивает с места и прилипает к ноге Хуана. — Дяденька, — хлопая длинными ресничками и смотря кругленькими глазками снизу вверх, — Куда Вы? Можно и мне с Вами? — сильнее обхватывая ручонками ногу хмыкнувшего Тао, и заинтересованно наблюдавшего за малышом. Мина тут же встала и направилась к этим двоим мужчинам, чтобы освободить ногу одного из них, но не успела она и дотронуться до своего братика, как Хуан поднял малыша на руки, улыбаясь и морща нос с развеселившимся МинСоком. Сказать, что новоиспечённая госпожа сие особняка была удивлена — ничего не сказать! Ибо малыш, который в присутствие БэБэ и его любимой сестрёнки впервые тянется к совсем другому человеку, чего не то что не ожидали, но и не видели в настоящем будущем, не говоря уже вообще о том, что малыш заговорит за вечер с этим человеком. — МинМин, нельзя, дядя, кажется, хочет прогуляться, — чуть потянувшись к братику и тут же удивлённо подняв глаза на Тао, что увернулся от рук супруги, чем прямо показывая, что не хочет отдавать ей ребёнка. — Мы прогуляемся вместе, — чуть подкидывая малыша в воздух и удобней обхватывая руками, — Ты должна научиться мне доверять, Мина, — уже оглядываясь через плечо и одновременно с малышом заулыбавшись ей, чего ошарашенная девушка и не надеялась увидеть не только сегодняшним вечером, но и вообще в своём будущем, именно эта настоящая, не поддельная, не напитанная фальшью улыбка перевернула всё её представление об этом человеке, что так часто носит только чёрное и слишком спокойно и совсем не реагирующе сидит. — Х-хорошо… — медленно подняв руку и помахав братику, — Будьте осторожны… — разворачиваясь к онемевшему другу, наблюдавшему за этой чудной семейной сценкой. — БэБэ, ты знаешь всю ситуацию, и я сейчас считаюсь его женой. Я ведь рассказала историю о маме, а она, мама была из клана этого человека… — присаживаясь на диван рядом с всё это время молчавшим парнем.Тридцать минут спустя.
— Мне нужно время. Он не кажется человеком, что причинит нам сейчас какой-либо вред, а потом, — оглядываясь, нет ли тут лишних ушей, — Потом я найду выход и выберусь отсюда. — кивая другу и давая понять, что не намерена с этой сложившейся ситуацией мириться. — Спасибо тебе, что не отпустил МинСока с ними одного, а настоял на том, чтобы приехать с ними. Я знаю, что ты хочешь для нас лучшего, и я это ценю. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось из-за меня. Поэтому, можешь уже сегодня возвращаться домой, ты ведь понимаешь, что его ассистент тебя уже недолюбливает, а это мне на руку не играет. — как-то с виною во взгляде смотря на понимающе кивающего друга. — Как скажешь. Я поеду тогда сегодня, — вставая с дивана и глядя на девушку сверху вниз, — Но ты должна быть осторожна! Девушка кивнула и потянулась обнять друга уже по старой давней привычке, просто обнимать при каждом прощании и встрече, и тут из-за угла вышел Сехун, оглядывающийся в поисках Хуана и так и не нашедший его. Мина уже и почувствовала себя изменщицей и неверной женой, ибо как никак уже и замужем считается, а тут, когда супруг вышел с младшим братом прогуляться, она обнимается с другим парнем, и тут же замялась, не зная куда себя деть перед зоркими глазами Се, который всё продолжал смотреть на госпожу Хуан. — БэкХён уезжает сегодня, — теребя пальцы и глядя на самого О, но только не в глаза и не в лицо, а куда-то в область груди, — Поэтому можете его подвести до дома? — А Босс об этом знает? — недоверчиво глядя уже на Бёна позади девушки и переводя взгляд снова на госпожу, — То есть, господин Хуан в курсе, что его решение о том, что Ваш друг может остаться тут переночевать, а завтра его повезут в Сеул, оспорили? — подходя к этим двоим и с прищуром оглядываясь. — А разве… — пытаясь придумать что-то логичное и нормальное, ибо недоумевая от того, что этот человек ещё должен знать, что его решение оспорили, от чего ещё и в холод бросало. — Если госпожа хочет этого, почему ты противостоишь, — выделяя последнее слово и наконец появляясь на пороге гостиной с ребёнком на руках, уже мило сопящим на плече, что очень даже шло Хуану, от чего уже поплыли мысли в голове Мины о том, что, наверное, он бы был хорошим отцом. — Её решению? — Босс, — тут же резко поклонившись в знак извинения и направляясь в сторону девушки с другом, — Прошу прощения, госпожа, я сейчас же прикажу водителю отвезти Вашего друга в Сеул. Девушка смотрела с непониманием то на Сехуна, то на Цзытао, который с каждым шагом становился всё ближе и ближе, ибо точно не доходило до неё, к чему вся эта строгость и извинения? Просто человек не понял, что делать, а ему ещё и извиняться за это? Мина аккуратненько дотронулась плеча О, который тут же поднял на неё глаза, всё ещё не выпрямляясь и по кивку Мины понял, что та совсем не обвиняет его в этом, и тут же выпрямился, с облегчением глядя на чуть улыбающуюся госпожу, и не смог сдержать своей же улыбки, которая с последним шагом, приблизившим главу мафии к ним, тут же исчезла, и ассистент направился к выходу, ожидая гостя хозяйки этого дома, который в свою очередь попрощался с нею тут же снова обнимая под пристальным взглядом больно спокойного Хуана и поклонившись хозяину сие особняка, покинул его территорию. — Идём, уже поздно, спать пора, — снова уворачиваясь от рук девушки, что хотели забрать малыша, что расслюнявил всё плечо чёрной рубашки, на которой всё сразу стало видно, обходя диван с креслами и направляясь к лестнице, ведущей на верхний этаж. — Комната МинСока рядом с нашей, так что можешь легко к нему заскакивать… — «Нашей»? — поднимаясь по лестнице и совсем не понимая, почему это «нашей», а не «твоей»? — Ты будешь жить в моей комнате. — ступая на пол второго этажа и разворачиваясь к девушке, — И да, Мина, не оппонируй впредь моё решение, хорошо? — прямо-таки ожидая ответа от неё и даже шага не делая. — Почему? — больно любопытствуясь и совсем уже не видя границ, нет, ну, а если честно, то правда интересно, почему он настолько высокомерен и ценичен, что не даёт никому здесь его решения оспаривать, что аж ассистенту из-за удивления по тому, как она оспорила его, потом пришлось прощения просить! — Почему нельзя? Глава южнокорейской мафии, державший двумя руками ребёнка, освободил одну, тут же притягивая к себе девушку, что от удивления уже и икать начала, всё хлопая глазами и, кажется, теперь уже и перестав вообще дышать. Ох уж это её волнение, что вены запульсировали сильней, сердце забилось в бешенном ритме, а по телу табун мурашек прошёлся. А ведь не было такого ещё никогда, просто из-за одной руки мужчины на своей спине прибывать в таком состоянии. — Вдохни уже, — всё это время глядя в затуманенные глаза и только сейчас переводя взгляд на столь красивые и пухлые губы, которых раньше, казалось, и не замечал совсем. — Потому что моё решение опровергать никто не должен, — сам того не понимая, наклонившись ближе к губам и тут же отворачивая лицо в сторону и глядя куда-то вдаль коридора, по которому везде расставлены то вазы, то картины, — Надеюсь, ты это поняла.