Моя любимая ошибка

POV Джессика       Моё самое любимое детское воспоминание? Пожалуй, Рождество, когда мне было 5 лет. Именно с него всё началось — дружба и любовь на долгие годы. Пухленький мальчик 8 лет с пронзительными ярко голубыми глазами обнимает меня и гладит своей ладошкой по моим длинным волосам. Сегодня мне сказали, что я не родная, а люди, которых я привыкла называть своей семьёй — совершенно чужие для меня. Но этот голубоглазый мальчик, протягивает мне небольшой свёрток и улыбается, стирая остатки моих слёз. Он терпеливо ждёт, когда я распакую подарок и замирает, когда я внимательно рассматриваю красивый рисунок с подписью «Мы семья».       Все самые приятные и лучшие воспоминания, так или иначе, связанны с Энди и его семьёй. Брайан, родной брат Эми, мамы Энди, очень любил мою маму. Он даже закрыл глаза на то, что она родила от другого. Мой отец, как позже признавался Брайан был подонком, который бросил мою маму, как только узнал, что она беременна. К сожалению, когда мне было 3 года, мама погибла в автокатастрофе. Больше родственников у нас не было, и Брайан принял решение взять опеку надо мной. Я не носила его фамилию, оставаясь Харрис, как и моя мама. Чуть позже Брайан женился на другой женщине — Элеонор. Не знаю за что, но она возненавидела меня. Постоянно унижала и не скрывала своего недовольства. Как бы я ни старалась, она всегда находила, за что отругать и наказать меня. Тем не менее, Брайан и все остальные относились ко мне как полноценному члену семьи, они любили меня и принимали как родную. Эми и Крис Бирсак стали для меня любящими и заботливыми тётей и дядей, а их сын Энди — словно двоюродный брат. Мы с ним сильно сдружились и так как росли рядом, то почти всё время проводили вместе. Эми и Брайан часто шутили, что нас не отлепить друг от друга и скоро мы станем как сиамские близнецы. Наверное, со стороны именно так это и выглядело. И даже став подростками мы с Энди оставались близки друг с другом, во всём поддерживая и помогая. Могли часами разговаривать, делясь секретами и тайнами, мечтами и желаниями, переживаниями и радостями. Энди был моей отдушиной, кусочком рая, тихим и безмятежным оазисом. Пожалуй, я любила его даже больше, чем друга или брата. Эта любовь к нему была больше и глубже.       В 16 лет моя жизнь снова поменялась. Человек, который заменил мне отца и всегда был добр ко мне, умер. Перед своей смертью Брайан позаботился и составил завещание, по которому часть наследства переходила ко мне. Самой неприятной частью завещания было его решение передать опеку надо мной его жене Элеонор. Поначалу та хотела отказаться и отдать меня в приют, но услышав, что в этом случае не получит ни цента от наследства, скрипя сердцем подписала документы и стала моим официальным опекуном. Вот так моя жизнь и превратилась в ад. Если раньше Элеонор боле менее сдерживалась под взглядом мужа, то теперь она дала волю своей ненависти ко мне, щедро изливая её. И теперь мне некому было пожаловаться или молча уронить голову на плечо и вдыхать родной аромат. После своего восемнадцатилетия Энди переехал в ЛА и уже как год жил там. Конечно, мы созванивались, периодически виделись, когда он приезжал к родителям, однако мне не хватало нашего живого общения и тепла от объятий. Каждую встречу с ним я ждала больше всего на свете, они были для меня как глоток свежего воздуха. Вся эта повседневная жизнь, больше напоминающая адскую каторгу, душила меня, а с приездом Энди я получала необходимый для выживания кислород. — Потерпи немного, — Энди крепко обнимал меня, прижимаясь подбородком к моей макушке, — через три месяца ты окончишь школу, и я заберу тебя к себе в ЛА. — Обещаешь? — Да. — Парень чуть отстранился и приподнял мою голову, чтобы я смотрела прямо в его глаза. — Обещаю, я заберу тебя отсюда. Ты будешь жить со мной. Поступишь в институт и навсегда забудешь про эту жабу Элен, — широкая улыбка заиграла на красивом лице и я улыбнулась в ответ. Рядом с ним моё плохое настроение всегда улетучивалось. — А вообще, если хочешь, я могу попросить родителей, и ты можешь пожить у них эти три месяца. — Ты же знаешь, что Элеонор не допустит этого, — тихий вздох всё же сорвался с моих губ. — Да и не хочу, чтобы у твоей мамы были проблемы. У них с Элеонор и так натянутые отношения, не хочу всё осложнять ещё больше и быть причиной их ссор. — Энди понимающе кивнул головой и снова притянул меня к себе. От него исходило уютное тепло и чувство спокойствия. Как же я скучала по этим ощущениям. — В конце концов, три месяца не так уж и долго. Нужно лишь набраться терпения. — Знаешь, что мне в тебе нравится? — Энди изогнул бровь, когда я приподняла голову. — Что, несмотря на всё дерьмо в твоей жизни, ты остаёшься оптимисткой. Сколько бы Элен не сделала тебе зла, ты никогда не отвечаешь ей тем же и пытаешься понять, почему она так поступает. Ты удивительный человек, Джесси. — Наверное, у меня это от мамы. Брайан рассказывал, что она была очень добрым, нежным и сострадательным человеком. Я хотела быть похожей на неё не только внешне, но и внутренне. — Мой маленький ангел, — Энди любил так называть меня. А я в шутку звала его любимым чертёнком. Окружающие, когда наблюдали за нами, почему-то думали, что мы встречаемся. Хотя, есть ли в этом что-то удивительное? Я не родственница Энди, пусть меня и принимают как свою, но во мне нет их крови, да и по документам я сирота, которую пожалели и взяли под опеку.       Когда ты чего-то ждёшь, время может пролетать незаметно. Для меня же оно тянулось мучительно долго. Элеонор казалось, с каждой секундой ненавидела меня всё больше и больше. Возможно, потому что чем старше я становилась, тем сильнее была похожа на маму. Не знаю, что ей сделала моя мама или я, но жить под одной крышей с этой женщиной становилось невозможно. Единственным удерживающим меня якорем была Меган, дочь Брайана и Элеонор. Девочка была младше меня на 5 лет и стала маленьким светлым лучиком среди мрака, в котором я жила. Брайан делал всё, чтобы воспитать нас как родных сестёр и попытки его жены разрушить это не увенчались успехом. Мы с Мег стали настоящими сестрами, готовыми защищать друг друга. И оканчивая школу, с одной стороны мне было радостно, что я наконец-то освобожусь от оков Элен, а с другой, было грустно и тревожно оставлять Меган. Да, Элеонор любила свою дочь и делала для неё всё, тем не менее, она не терпела, когда та не слушалась и поступала вопреки её желаниям. Обычно в такие моменты она всегда обвиняла меня в плохом влиянии на Мег. Но доставалось нам обеим. Мне за дурное влияние, а Мег за то, что ослушалась.       Переехать к Энди оказалось намного сложнее, чем я думала. Элеонор всячески мешала мне это сделать, хотя мне уже исполнилось 18, и официально она больше не была моим опекуном. Но, к сожалению, всё ещё владела моими счетами в банке. Так или иначе, судьба решила сжалиться надо мной и подарить шанс. Элеонор собиралась поехать в ЛА к своей давней подруги Натали, которая гостила у дочери Джулиет. Как только Эми узнала об этом, то тут же настояла, чтобы Элен взяла меня с собой и позвонила Энди, сообщив ему, когда и во сколько мы прилетим.       Яркое солнце осветило путь, как только ноги коснулись земли, а тёплый воздух приятно ласкал кожу, согревая и даря тепло. Я вдохнула полной грудью, едва скрывая улыбку от радости. Лос Анджелес был необычайно велик и красив, но не он вызывал у меня восторг. Внутри всё ликовало от скорой встречи с Энди. Естественно мой счастливый вид не понравился Элеонор. — Прекрати улыбаться как идиотка, — неизменный высокомерный взгляд и строгий голос. — Не позорь меня, — она выплюнула эти слова, будто они пропитаны ядом. — Эми всегда говорила, что у меня красивая улыбка, — обычно я не спорю с Элеонор, спокойно объясняя или говоря что-то, — и она передалась мне от Аннабель, моей мамы. — Ох, лучше бы в этот раз я просто держала язык за зубами. Элеонор так скривилась при упоминании имени моей мамы, будто ей подсунули килограмм лимонов или заставили выпить литр чистого лимонного сока. Я замерла, прекрасно понимая, что следующая реакция будет куда хуже. И не ошиблась. Звонкий шлепок от пощёчины эхом отразился в моей голове, а щека тут же вспыхнула огнём. — Не смей произносить это имя, — прошипела Элен. Сейчас её карие глаза были наполнены безумием и яростью. Тяжелое дыхание выдавало всю ту злость и гнев, что копились внутри. Но по настоящему страшно стало, когда она отобрала у меня карманные деньги и телефон, велела идти пешком, а сама уехала на такси. Совершено незнакомый город, сумка с вещами, отсутствие денег и телефона. Что мне делать? Нарастающая паника внутри сдавливала лёгкие и мешала дышать. Мысли в голове путались, к горлу подступала тошнота, и мне хотелось просто разрыдаться от отчаяния. Прохожие смотрели на меня как на бродяжку, жалкую и глупую девчонку, которая приехала покорять город ангелов, а осталась ни с чем. Но я ощущала себя маленькой, потерянной сиротой, оставшейся одной в огромном и чужом городе. Никто не поможет и не придёт на помощь. Люди привыкли не замечать проблемы других. Они ожесточили свои сердца, превратив их в неприступный камень. Глупо было надеяться, что кто-то поверит или поможет мне. В основном прохожие даже не останавливались. А если и выслушивали меня, то лишь разводили руками или откровенно поливали грязью. Идти пешком не было смысла, но другого выбора у меня не было.       Первые вечерние сумерки красиво ложатся на город, словно тёмное полотно, на котором рассыпаются тысячи красочных и ярких огоньков. Они мигают и переливаются, создавая совершенно другую атмосферу. Оживляют город и превращают его в настоящую сказку. Красивые и разноцветные витрины завораживают, приковывая к себе взгляды, огромные мигающие вывески зазывают людей, словно сирены в обманчивом море. Откуда-то лилась музыка, и раздавался громкий смех. Спешащие куда-то люди сменились на весёлых, наслаждающихся прогулкой и ищущих приключения. Тревожный звоночек прозвенел в голове, когда я услышала чей-то свист и выкрики. Людей в округе толком не было. Улица впереди сужалась и ответвлялась. Между тем, свист и голоса становились ближе и отчётливей. Мой шаг прибавился, но куда бежать? — Ты посмотри, какая красотка тут, — чьи-то холодные руки легли на мою талию, останавливая меня. — Кажется, нам сегодня повезло. — Что вам нужно? — по идее, я должна бежать, но как это сделать, если тебя крепко удерживают и перекрывают дорогу? Второй парень, появившись, словно из ниоткуда обошёл меня и встал прямо передо мной, маслянистым взглядом рассматривая мою фигуру. На его губах заиграла мерзкая улыбка больше похожая на оскал хищного зверя, а руки, точно лапы, потянулись к моей рубашке и расстегнули несколько верхних пуговиц. Я открыла рот, пытаясь закричать, но меня тут же ударили по лицу. — Закричишь и будет очень больно, — тот, что держал меня, рассмеялся, наблюдая, как по моим щекам стекают крупные слёзы. Меня затащили в какой-то проулок, скрытый от глаз и прижали к холодной, шершавой стене. — Не бойся, тебе понравится. — Я уже не различала, кто держал, а кто нагло лапал меня, пытаясь снять моё нижнее бельё. Всё смешалось воедино, вызывая лишь отвращение и тошноту. Хотелось щёлкнуть пальцами и очнуться от этого кошмара, исчезнуть куда угодно, лишь бы не видеть и не чувствовать этого. И может быть, мои немые молитвы были услышаны. В тот момент, когда липкие пальцы сжали мою грудь и разорвали трусики, яркий ослепляющий свет фар осветил проулок и я, срывая голос закричала. А потом воцарилась тишина и меня больно ударили в живот, заставляя кашлять и задыхаться. Пытка на этом не закончилась, всё те же липкие руки развернули меня, лицом припечатывая к жёсткой стене, и до синяков сжали мои бёдра. — Сука, сейчас ты у меня получишь. — Отойди от неё, — я ни с кем не перепутаю этот голос. Сердце забилось сильнее, дыхание замедлилось, и я закусила нижнюю губу, чувствуя во рту солёный привкус крови. — Я сказал, убери руки от неё, — Энди почти рычал от злости. Однако меня продолжали удерживать на месте. — Смелый, да? И что же ты сделаешь? Нас двое, а ты один. — Ну, я бы не был так уверен, — незнакомый для меня голос раздавался совсем рядом и судя по всему принадлежал другу Энди. — Нас двое, а вот одному из вас придется держать девушку, чтобы она не убежала и не позвала полицию. Так что, будем драться или вы спокойно отпустите её, и мы просто разойдемся, будто ничего и не было? — Я не видела, что происходит. Но почувствовала, как теряю опору и на ватных ногах скольжу вниз. Осторожные шаги переросли в быстрый бег, после чего и вовсе стихли. Вместо этого чьи-то крепкие руки подняли меня с земли и аккуратно прижали к себе. Знакомый аромат почти сразу же ударил в нос, и я поняла, что в безопасности. Энди. Он обнимал меня. — Ребят, надо выбираться отсюда. — Да. Джейк, спасибо. — Энди подхватил меня на руки и донёс до машины, осторожно усаживая внутрь салона. Когда моя голова коснулась мягкой обивки, разум растворился, и глаза сами по себе закрылись. Слишком много событий для одного дня. Усталость тяжёлым грузом легла на плечи, придавливая сверху и погружая в размытый сон.       В доме Энди было тихо и очень уютно. Не помню, как оказалась в его гостиной, наверное, он на руках занёс меня в дом и уложил на большой диван, что стоял рядом с камином. Самого парня нигде не было. Отгоняя остатки сна, я аккуратно свесила ноги на пол и села, фокусируя взгляд на красновато-оранжевом огне. Яркие языки пламени успокаивающе потрескивали, создавая приятную атмосферу, и я засмотрелась на причудливые узоры опасного огня. Как назло в голову тут же полезли мысли о сегодняшнем дне. Почему нельзя щёлкнуть пальцами или закрыть глаза и забыть всё плохое? — Эй, только не плачь, — спустившийся вниз Энди сразу же подскочил ко мне и вытер несколько слезинок, что успели прорваться наружу. — Всё хорошо, я рядом. — Его тёплые и крепкие объятия обволакивали каждую клеточку моего тела в спокойствие и ощущения чего-то домашнего и родного. — Клянусь, если увижу Элеонор, выскажу ей всё, что о ней думаю, — я рассказала ему о поступке Элен и как оказалась в такой ситуации. — Не надо. Ни к чему хорошему это не приведет. В конце концов, ты вовремя оказался рядом. — Если бы я знал… — вздохнул парень. — Я хотел встретить тебя в аэропорту, но позвонил мой продюсер и попросил срочно приехать в студию, поэтому задержался там. Хотел спросить у Элеонор, где ты, но та ответила, что не знает и что вероятно ты пошла пешком. Поэтому поехал искать тебя. И теперь я больше никуда не отпущу тебя одну. Будешь ходить за мной по пятам, — Энди рассмеялся, прижимаясь своим подбородком к моей макушке. Его руки обвивали мои плечи и прижимали к себе. Я улыбнулась, переплетая наши пальцы. Тягучее и сладкое чувство тут же наполнило меня, разливаясь по венам и стремительно неся счастье и нежность к каждому укромному уголку моей души. — Кстати, завтра нас с тобой ждут грандиозные планы. — Что ты уже задумал? — Я запрокинула голову, заглядывая в хитрые глаза Энди. — Ты же хотела поступить в институт, так? — Он дождался моего согласного кивка и продолжил. — Завтра мы поедем подавать документы. А потом я познакомлю тебя со своей подругой. Её зовут Джулиет. Думаю, она тебе понравится. Странно, однако, упоминание, что у Энди появилась какая-то подруга, резким уколом пронзило меня в сердце. С лица моментально слетела улыбка. Такое случалось и раньше, и каждый раз как я узнавала, что у парня появилась девушка или подружка, то что-то болезненное и режущее меня изнутри, разрывало сердце и душу. Возможно, я просто ревновала его, ведь привыкла, что он всё своё время уделяет мне и, пожалуй, с моей стороны было очень эгоистично думать, что Энди должен быть только со мной. Поэтому, я спрятала поглубже и подальше свою ревность и вновь вернула на лицо улыбку. Но откуда мне было знать, что его подруга Джулиет это та самая дочь давней подруги Элеонор, к которой она приехала в гости. Что, получив шанс на счастье, у меня его почти сразу же отберут. И уж тем более я не знала, что с этого момента меня ждут настоящие девять кругов ада.