POV Джессика
Нехорошее предчувствие в один миг охватило меня, стоило Элеонор свысока окинуть меня взглядом. По коже всегда расходился холодок от её надменного взгляда, словно я ничтожество, мелкая букашка, которую вот-вот раздавят. И пока я была словно под гипнозом, Элеонор воспользовалась моим замешательством и прошла внутрь дома.
— Неплохо устроилась, — она покрутила головой, рассматривая гостиную.
— Ты приехала с какой-то целью? — Зная Элен и её отношение ко мне, она бы не приехала просто так. Должна быть веская причина.
— Да. Банковские счета оформлены теперь на твоё имя, — то, с какой приторной и наигранной улыбкой она передавала мне документы, вызвало тошноту. — Правда, я забрала деньги, по праву принадлежащие мне, но оставила небольшую сумму. На первое время тебе хватит. — Кто бы сомневался. — Кстати, недавно я навещала свою подругу, и её дочь Джулиет поведала мне невероятную историю. Как её друг Энди очень близок с девушкой по имени Джессика, с которой вырос вместе. Что они словно брат и сестра и так трепетно относятся друг к другу. — Её вкрадчивый тон не предвещал ничего хорошего. — Очень интересно, да? Кого-то мне это напомнило. А потом мне повезло, и я увидела всё своими глазами. Ты и Энди гуляли в парке, вот только взгляды у вас были слишком влюблённые, а прикосновения чересчур откровенные. — Приторная наигранность сп
ала, обнажая хищный оскал. — И я посчитала своим долгом предупредить тебя. Ты должна прекратить отношения с Энди пока не поздно.
— Моя личная жизнь тебя не касается. Ты больше не мой опекун. Поэтому извини, но тебе лучше уйти.
— А вот тут ты ошибаешься, — Элен схватила меня за локоть, удерживая на месте и заставляя смотреть в её наполненные злостью глаза. — Энди твой двоюродный брат. — Сколько раз я слышала эту фразу? Да, мы выросли вместе и воспитывались как родственники, но не более того. Потому мне хочется смеяться. — Брайан, брат Эми Бирсак, твой родной отец. — Я не верю, мотая головой. Нет. — Вы с Энди не можете быть вместе, — Элеонор как всегда свысока смотрит на меня, наслаждаясь своей властью. — Вы с Энди двоюродные брат и сестра. Вы кровные родственники. Подумай, что будет, когда пресса узнает об этом. — Её надменный тон голоса кислотой разливается по венам и выжигает моё сердце. Я задыхаюсь, голова кружится и перед глазами всё плывёт. Хватаюсь за край дивана и сжимаю мягкую обивку, чтобы не потерять сознание. Ужасные слова всё ещё набатом звенят в ушах. А разум пылает в огне, не в силах мыслить здраво. И я не могу распознать, говорит Элеонор едкую, греховную правду или откровенную и наглую ложь.
— Этого не может быть… нет…
— Увы, это правда. Когда-то ещё до знакомства со мной, Брайан по пьяни переспал с твоей матерью. Аннабель забеременела и родила тебя. Узнав об этом Брайан, будучи ответственным человеком, решил помогать ей и тебе. Он никогда не любил твою мать, жил с ней лишь из жалости и чувства долга, — Элеонор выплевывает слова, будто они насквозь пропитаны ядом. Я с трудом успеваю ловить их, ощущая, как они отравляют меня. — А когда три года спустя она умерла, Брайан выдохнул с облегчением, но решил всё-таки выполнить обещание и позаботиться о тебе. Официально признавать тебя своей дочерью он никогда и не собирался. Он стыдился, что по глупости переспал с Аннабель, и на свет появилась ты. Поэтому просто оформил опекунство согласно завещанию Аннабель, ведь родственников больше не было. А затем он женился на мне, единственной, кого всегда любил. — Мои мысли превратились в кашу, протёртую через мясорубку. Я не чувствовала ног, чудом не падая в обморок. Всё было похоже на страшный сон, от которого никак невозможно проснуться.
— Я не верю…
— Правда может быть жестокой. Брайан никому не говорил об этом, потому что ему было стыдно. Да и не хотел лишних трудностей. Даже Эми не знает правду. Но мне он всё же рассказал, потому что не мог больше держать в себе этот позорный секрет, хоть и попросил никому больше не говорить об этом, чтобы не очернять его репутацию. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что вы с Энди действительно двоюродные брат и сестра. В вас течёт одна кровь. Подумай, что будет, если в прессе узнают, что ты и Энди кровные родственники, которые занимаются инцестом. Боюсь, карьере Энди придёт конец. А жаль, у мальчика только всё начало получаться. — Элен снова нацепила маску лицемерного дружелюбия. — Концерты, слава, фанаты. Всё это может разом закончиться. Подумай об этом.
Звонкие каблуки застучали по паркету, унося за собой шлейф ненависти и злости. Моё сознание продолжало разрываться на части, пытаясь выкинуть из головы всё услышанное. Как организм отторгает чужое, инородное тело, так всё сейчас внутри меня отторгало жестокую правду, сказанную Элеонор.
Что чувствует человек, которому сообщают, что он любит своего двоюродного брата? Что эти отношения ненормальны, и мы никогда не сможем быть вместе? Меня будто ударили по голове, выбивая почву из-под ног, я падала, не ощущая конца. Перед глазами всё потемнело, голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Чудом, добегая до туалета, не замечая, как по щекам бегут слёзы, меня выворачивало наизнанку, пока в голове прокручивались все моменты с Энди. Господи, если бы я знала… Вот почему с самого начала Элен была против нашего близкого общения… Она знала греховную правду. Перед глазами всплыли моменты близости с Энди, и тут же последовал очередной приступ рвоты. Я спала со своим двоюродным братом. Боже…
Не знаю, что сейчас двигало мной больше всего: страх, паника, отвращение к самой себе или отчаяние и безысходность? Я была похожа на человека, потерявшего память и дезориентированного в новых обстоятельствах. Что делать? В панике собрала вещи и позвонила единственному человеку, кто, не задавая лишних вопросов, сделает всё, что я ему скажу. Марк. И, наверное, я перепугала его, когда рыдая в динамик телефона, попросила о помощи, умоляя забрать меня отсюда. Я даже толком не соображала что делаю. Весь мой мир перевернулся, исказился и в один миг почернел и сгнил. Единственная мысль, как аварийная мигающая красная кнопка — бежать. Исчезнуть, испариться, провалиться, что угодно только бы не чувствовать эту мерзкую тошноту и отвращение к себе, отчаяние и жестокую безнадёжность, жгучую боль и разрывающую сознание реальность.
Марк приехал через 20 минут, перепуганный с побелевшим лицом и застывшим страхом в глазах вперемешку с волнением. Не спрашивая по дороге ни слова, лишь кидая недоумевающие взгляды на мои слёзы и потёкший макияж, он привёз меня к себе домой. Больше всего я боялась, что Марк поймёт или догадается о случившемся. Да, он мой друг. Но как можно признаться кому-то пусть даже другу детства, что ты безумно любишь своего двоюродного брата? Что ты спала с ним и хотела выйти за него замуж? Как можно раскрыть этот грех?
— А теперь рассказывай, что случилось, — Марк приготовил мой любимый мятный чай и внимательно наблюдал, как я прячу глаза в большой кружке. Но что я могла сказать? Слишком стыдно и противно говорить правду. — Джеси, ты же знаешь, что можешь довериться мне, — я всё ещё молчала. Как же тяжело ворочать языком, когда внутри всё болит и кровоточит.
— Не хочу мешать брату, — слово остро кольнуло, и я чуть не задохнулась от нового приступа боли, — и его девушке Джулиет. — Я не смотрела на Марка, однако чувствовала, что он ни капли не верит мне. И всё же, парень не стал больше расспрашивать или пытаться докопаться до правды. Он поступил как настоящий друг.
— Оставайся у меня. Можешь жить здесь сколько хочешь. Отец полностью предоставил мне этот дом, а сам перебрался загород. Так что тебя здесь никто не потревожит.
— Спасибо, — едва слышно прошептала я. Силы покидали моё тело, и мне так хотелось, чтобы сон унёс меня в другую реальность, где весь этот день всего лишь кошмар.
Когда происходит какое-то событие, сбивающее с толку и, переворачивая абсолютно всё, жизнь буквально делится на до и после. Ещё вчера я была счастлива и помолвлена, ожидая возвращение своего жениха. Но буквально какой-то день и теперь я разбита, подавлена и в полном отчаянии, ведь мне открылась греховная правда. Сначала я возвысилась до небес, получив всё, о чём мечтала и даже больше, а потом меня жестоко скинули вниз, лишив всего. Мне не хотелось есть, разговаривать, двигаться и думать. Внутри была пустота, словно кто-то выкачал душу, оставив только оболочку. И даже на месте сердца — чёрная, выжженная зияющая дыра. Апатия и безразличие взяли меня в свой плен. Я просто лежала на кровати, практически отказываясь от пищи и не выходя из дома. Мой разум до сих пор не мог смириться с тем, что мы с Энди кровные родственники, что мы никогда не сможем быть вместе, что у нас нет будущего. Даже если мы наплюём на мораль и общественное мнение, наш брак не зарегистрируют, на нас всегда будут показывать пальцем и осуждать.
Марк целую неделю разрывался между учёбой и мной. Он чуть ли не заставлял меня съесть хоть что-нибудь, пытаясь как-то расшевелить меня. К концу недели у него это почти получилось. Разум понемногу начинал свыкаться с жестокой правдой и что нужно находить силы жить дальше. И если я думала, что хуже быть не может, то очень сильно ошибалась. Судьба решила окончательно добить меня. Почувствовав тошноту и головокружение, в глазах резко потемнело, и я потеряла сознание. Испуганный Марк вовремя подхватил меня и, приведя в чувства, ничего не говоря, просто затолкал в машину и отвёз в больницу. И если до этого мне казалось, что моя жизнь поделена на до и после, то сейчас, сидя в кабинете врача и слыша диагноз, я понимала, что жизнь не просто поделена жирной линией. Нет. Она навсегда останется перевёрнутой вверх тормашками. Больше ничего и никогда не будет как прежде.
— Это точно? — Мне хотелось, чтобы это была ошибка. Врач лишь вздохнула и покачала головой, одаривая меня и Марка укором и раздражением.
— Я повторяю в третий раз, срок беременности 5 недель. Тут не может быть ошибки. И я настоятельно рекомендую посерьезнее относиться к своему здоровью. У вас очень ослабленный организм, а это плохо для нормального течения беременности. Поэтому, если хотите, чтобы родился здоровый ребёнок, нужен покой, хорошее питание и минимум нагрузок. Никаких стрессов и переживаний. Всё понятно? — На языке вертелся всего один вопрос: как рожать от своего двоюродного брата? Как? Но я не могла озвучить его вслух и потому, кивая головой, даже не смотря на Марка, покинула кабинет врача.
Шок. Потрясение. Транс. Я не понимала, что чувствую сейчас. Как будто меня поместили в какой-то страшный фильм и заставили наблюдать за происходящим, лишив возможности сделать хоть что-то. Обстоятельства связывали меня прочными железными оковами по рукам и ногам, сплетаясь в сложные и крепкие узлы. Они стискивали мои лёгкие, сжимая их и перекрывая доступ к кислороду. Я не могла дышать, чувствуя, как внутри всё разрывает от боли и отчаяния. Марк, ничего не понимая, подхватил меня под руку, когда увидел, что я начинаю оседать на землю. Но сейчас мне хотелось побыть одной. Просто чтобы принять и осознать всё произошедшее. Понять, что делать дальше. Поэтому, попросив друга оставить меня одну, уверяя, что всё будет хорошо, хоть и понимала, что это откровенная ложь и ничего не будет хорошо, медленно побрела в парк.
Яркое солнце слепило своими длинными лучиками и одаривало всех теплом и уютом. Я наблюдала за беспечными людьми, прогуливающимися вдоль зелёных аллей, за влюблёнными и счастливыми парочками, за радостными и любящими родителями. Казалось, у них нет никаких проблем или тревог. Они не знают, что такое, когда твоя жизнь сломана и разбита на тысячи мелких осколков, словно хрустальная ваза, которую никогда не починишь и не склеишь вновь. Чувствуя подступающие горькие слёзы, запрокинула голову, прислоняя её к жёсткой спинке, и закрыла глаза. Какова вероятность, что ребенок в результате кровосмешения родится нормальным? Что он будет здоров? Что не будет никаких отклонений или заболеваний? Что мне вообще делать? В минуты отчаяния или паники люди порой принимают неверные решения. Они как раненный, загнанный в ловушку зверь, начинают биться о железные прутья ловушки и ранят себя ещё больше. Сейчас я была похожа на такого зверя.
Марка дома не было. Проходя в комнату, я кинула на кровать несколько упаковок таблеток для прерывания беременности, что купила в трех разных аптеках и налив в стакан воды, высыпала горсть таблеток на ладонь. Да, то, что я собиралась сделать ужасно. Но разве у меня есть другой выход? Трясущимися руками затолкала в рот всю горсть и замерла. По щекам потекли крупные солёные бусины. Нужно лишь проглотить и всё. В ту минуту, когда я, рыдая почти это сделала, мой телефон разорвался громкой мелодией, а на экране высветилось до боли любимое имя. Энди. Я не могу. Не могу. Добегая до туалета, выплёвываю таблетки и поласкаю рот, продолжая захлёбываться слезами. Где-то в комнате телефон всё ещё разрывается от звонка, и я сползаю на холодный кафельный пол, крича от боли и отчаяния. Рыдания и всхлипы заглушают телефон, который вскоре и вовсе умолкает. Но слёзы продолжают душить меня, убивая изнутри и лишая меня сил и души.
Чуть позже, когда слёз больше не осталось, голос охрип от криков, а разум немного пришёл в себя, я вернулась в комнату и включила ноутбуку. Почти тут же пришло оповещение о входящем сообщении от Энди. Не читая его, я удалила почту и вытащила сим-карту из телефона, ломая и выкидывая её. После чего легла на кровать и подняла глаза к белоснежному потолку. Я знаю о рисках, знаю, что ребенок может родиться с отклонениями или быть инвалидом. Знаю, что могут быть различные генетические заболевания. Но я не могу его убить. Это мой малыш. И неважно, каким он родится, я буду любить его, и заботиться о нём. Никто никогда не узнает, кто его отец. У нас с Энди нет будущего и, несмотря на то, что я безумно люблю его и хочу быть только с ним, даже зная как это чудовищно и неправильно, я не разрушу его жизнь. И если не оборвать всё сейчас, то дальше будет только хуже. Энди не заслужил жить в том аду, через который прохожу сейчас я. Он не должен мучиться и грызть себя за неправильные желания, не должен рисковать своей карьерой и популярностью, своей мечтой и жизнью, к которой он так долго и давно стремился. Я не отниму у него шанс на нормальное семейное счастье. Ему ни к чему лишние проблемы или больной ребёнок. Пусть хоть один из нас будет счастлив и живёт обычной полноценной жизнью.
— Ты расскажешь мне кто отец ребенка? — Сидя за ужином, спросил Марк. Надо отдать ему должное, он целый день где-то пропадал, предоставляя мне возможность побыть наедине со своими мыслями. Однако рассказывать ему правду я не собиралась. Молча забрала грязные тарелки и положила их в посудомоечную машину, делая вид, что занята приготовлением чая. — Знаешь, кажется, я понял, — руки дрогнули, и я чуть не уронила кружку. Сердце бешено заколотилось в груди. — Это кто-то из друзей Энди, да? И из-за этого вы с ним поссорились. Я прав? — Нет. Но опровергать или подтверждать эту теорию я так же не собиралась. Поставив на стол немного подрагивающими руками кружки с ароматным горячим чаем, молча сделала небольшой глоток и отломила кусочек шоколада. — Можешь не говорить. Всё равно рано или поздно правда всплывет наружу, — он легко пожал плечами и внимательно посмотрел на меня. — Что ты собираешься делать?
— Рожу ребенка, там дальше будет видно. — Парень кивнул головой и прищурился. Он всегда так делал, когда ему в голову приходила безумная идея, и он решал, как озвучить её вслух.
— Выходи за меня замуж, — поперхнувшись чаем, еле откашлялась и уставилась на друга как на идиота. — Я имею в виду, брак без обязательств. Мы не будем спать вместе, не переживай. Просто я хочу тебе помочь. Подумай, ты одна в чужом городе, у тебя нет своего жилья. Органы опеки могут взять тебя на контроль и следить за каждым твоим шагом. К чему тебе лишние проблемы? А если мы с тобой поженимся, то у ребенка будет официальное жильё и семья. Никто не будет тыкать в тебя пальцем или оскорблять, унижая и перешёптываясь за спиной. — В его словах была доля здравого смысла. Однако я не понимала, зачем ему всё это. — Я хочу тебе помочь, — ответил он, — именно так поступают настоящие друзья. Кроме того, не буду лицемерить и признаюсь, что от этого есть выгода и для меня. Одна крупная фирма набирает стажёров, это отличный старт для карьеры. Но стажёр им нужен семейный, ответственный и надёжный. Тот, кто не будет крутить романы на работе. Поэтому, если мы с тобой поженимся, останемся оба в выигрыше. Ты не будешь матерью одиночкой без крова и денег, а я получу место в крупной фирме и сделаю карьеру. Ну, что скажешь? — Я молчала, обдумывая его слова. В моей ли ситуации крутить носом и отказываться от такого выгодного предложения? Разве будет ещё такой шанс?
— Хорошо, но с одним условием. Я не хочу, чтобы ты брал на себя чужую ответственность, поэтому в свидетельстве о рождении ребенка в графе отец будет прочерк.
— Хорошо.
Полгода пролетели настолько стремительно, что я даже забыла, что несколько дней назад завершился тур Энди. За это время мы с Марком успели пожениться, ничего никому не сказав. Я не хотела огласки, а Марк не возражал. Беременность, вопреки моим опасениям протекала хорошо и без осложнений. Большой живот уже невозможно было спрятать за просторной одеждой и моё интересное положение сразу же бросалось в глаза. Марк хоть и не должен был, но заботился обо мне и следил, чтобы я выполняла все предписания врача. Со стороны могло показаться, что у нас образцовая семья. И только мы знали, что наш брак всего лишь бумажка, выгодная для обоих. Не более. Тем не менее, жизнь шла своим чередом. Ровно до того момента, как на пороге дома появился Энди.
— Оставь нас одних, — рявкнул он Марку, который опешил и растерялся. Тот лишь покорно кивнул головой и, кинув на меня тревожный взгляд, немного поколебался и всё же ушёл, закрывая за собой дверь. Энди молчал, внимательно осматривая меня. Скользя взглядом по моей изменившейся фигуре, замечая простое обручальное кольцо на безымянном пальце. То кольцо, что он дарил мне, делая предложение, я повесила на цепочку и носила на шее, поближе к сердцу. — Не хочешь объяснить? — он едва держал себя в руках. Голубые глаза пылали от злости и обиды.
— Не знаю, как так вышло, — слова разом исчезли, воздуха не хватало, и я молилась, чтобы Энди не понял, что я вру. — Мы с тобой поторопились. Ты мне дорог, правда, я люблю тебя, но как брата. Прости. — Каждое слово как удар плетью. Больнее всего было видеть, как искажаются от боли и горечи красивые черты лица, как голубые глаза в одно мгновение становятся стеклянными и безжизненными, как в них потухает огонёк задора и веселья и вспыхивает опасный пожар ярости и агрессии.
— Хочешь сказать всё, что между нами было это ошибка?
— Да, — моя любимая ошибка. Но я никогда не произнесу этого вслух.
Энди кивнул головой, втягивая носом воздух, и развернувшись, ударил кулаком по косяку двери. Мне так хотелось обнять его, поцеловать ушибленные и разбитые костяшки пальцев, попросить прощения и заверить, что кроме него мне никто не нужен. Что я всегда буду любить только его. Но это значило бы превратить жизнь Энди в ад. Я не могла так с ним поступить. Парень задержался на несколько секунд, после чего вылетел из дома, громко хлопая дверью. Пусть лучше ненавидит меня, чем любит, мучаясь и страдая как я. Пусть забудет и вычеркнет меня из своей жизни. Так будет лучше. Да. Но почему тогда глупое сердце никак не могло успокоиться и смириться? Почему оно заставило всё внутри сжиматься от боли и через минуту выскочить следом? Вот только Энди уже не было, и я сползла на крыльцо, рыдая от жестокой реальности. Порой правильные поступки могут быть ненавистны, а ошибки любимы. И сейчас разум понимал, что я поступаю правильно, вступая в жестокую борьбу с сердцем, которое всё ещё противилось и разрывалось на части.
POV Энди
Когда Джес перестала отвечать на мои звонки, я решил, что она просто занята учёбой. Да и из-за разницы во времени не всегда получалось выбрать удобное для двоих время. Поэтому всю неделю, что не мог дозвониться до девушки, я списывал это на занятость и неудобный график. Однако, когда через неделю ситуация не изменилась, тревожные мысли полезли в голову. Я написал письмо по электронной почте, вот только ответа не получил. Более того, чуть позже выяснилось, что Джессика удалила свою почту и заблокировала номер телефона. Какое-то нехорошее предчувствие одолело меня, полностью захватывая все мои мысли. Я позвонил Джулиет, надеясь, что может хоть она что-то знает. Но девушка лишь поведала мне о недавнем приезде Элеонор. Разум окончательно заполнился тревогой и волнением. Фантазия рисовала в голове яркие картинки различных ситуаций. Что если Элен забрала Джес обратно? Может, что-то случилось с Мег? А что если Элен как-то подставила Джеси? Однако все теории разбились как хрупкий стакан, когда я позвонил маме и спросил, не знает ли она где Джессика и всё ли хорошо с Меган. Мама явно была удивлена моим вопросам, ведь Джес она не видела уже давно с самого переезда ко мне в ЛА. Ну, а с Мег она разговаривала буквально несколько минут назад, и всё было хорошо. Ничего не понимая, я слушал маму, пытаясь уместить в голове одну мысль — моя невеста исчезла.
Едва дождавшись окончания первой части тура, рванул домой и обнаружил лишь пустоту. Вещей девушки не было. Как и записки или хоть какого-то объяснения её действий. Я не знал, что делать или как искать Джес. Что думать или чувствовать. Полная обескураженность и растерянность. Я снова почувствовал себя маленьким мальчиком, посреди огромного мира, где все смотрят и ждут от тебя каких-то действий. А ты не можешь понять, как быть и куда идти. Стоишь посередине длинного и большого коридора, ища взглядом поддержки или помощи. Но всё что видишь — холодные стены и пустые взгляды. Чёрт, я даже не знал с чего начать. У меня не было номера телефона Марка, и я понятия не имел, где он живет. Единственным связующим звеном был университет, в котором Джес и Марк учились. Вот только какова вероятность, что вы сможете встретить среди более сорока тысяч учащихся нужных вам людей? Что ж, мне не повезло.
Оставшуюся часть тура я провёл в какой-то прострации, будто тело было с парнями в автобусе и на сцене, а сердце и разум где-то там в ЛА. Вёл себя на сцене как последний говнюк, нарывался на драки и заливал все неприятные чувства алкоголем. И может, у судьбы всё-таки есть чувство жалости или это просто своеобразное чувство юмора. Через неделю после завершения тура, я случайно встретил Марка. Правда, когда услышал, что Джессика живёт у него, потому что они женаты и скоро у них будет ребёнок, я миллион раз пожалел, что не остался в неведении. Меня будто ударили по голове, окатив ледяной водой и выдернув сердце из груди. Не знаю, как не убил Марка, едва сдержав себя и сквозь зубы, спрашивая адрес. Придя в этот же день к ним домой, видя своими глазами беременную Джессику, разглядывая, как блестит аккуратное золотое кольцо на пальце, я вдруг разом почувствовал все эмоции, что до этого пытался глушить в себе алкоголем. Боль, отчаяние, злость, обида и ненависть парализовали меня как какой-то сильно действующий яд. И слова Джес о том, что всё произошедшее между нами она считает ошибкой, окончательно растоптали меня. Боль превратилась в бурлящую злость и ненависть, она кипела внутри меня и как извергающийся вулкан, полилась наружу. Разбитые костяшки жгли и ныли, отвлекая от кровоточащей души. Но этого было недостаточно, чтобы успокоить стремительные потоки лавы, что сносили все чувства и эмоции на своём пути. Где-то там я чувствовал, как мои рёбра снова с хрустом ломаются, не выдерживая мощного потока огненной лавы, и впиваются в сердце, словно тысячи остро заточенных ножей. Единственным проверенным способом отключить все чувства и эмоции, отключить разум, будто нажать переключатель был алкоголь. Я глушил в нём свой вулкан, топил на дне стакана злость и боль, заливал им свои раны, чувствуя как внутри всё жжёт и раздирает, словно на открытые раны сыпали соль.
Не помню, как Джулиет оказалась рядом. Кажется, позвонил ей и пригласил к себе? Плевать. Её тонкие пальцы ловко расправлялись с моей одеждой, а поцелуи затуманивали и без того ничего не соображающий разум. Светлые волосы щекотали моё лицо, пока она умело двигалась на мне, хриплые стоны заглушали эхом звенящие в ушах слова Джес, и лишь потемневшие зелёные глаза возвращали меня к реальности. Откидывая голову на спинку дивана, закрыл глаза и тут же образ нарисовал силуэт Джеси. Её длинные волосы, перекинутые на одно плечо, открывающие татуировку в виде луны; красивую грудь, тяжело вздымающуюся от возбуждения и желания; тонкую талию, округлые бедра, плавно двигающиеся на мне. Я кончал, выкрикивая «Джулиет», хотя на языке крутилось совершенно другое имя. Чуть позже, лёжа в постели и обнимая Джулиет, вдруг понял, что никогда не забуду Джессику, моего маленького ангела. Я всегда буду любить её. Но смогу научиться жить без неё и быть счастливым. Она не жалея вычеркнула меня из своей жизни, так почему бы не сделать то же самое?
***
Спустя 4 года.
POV Джессика
Быстро кинув взгляд на время, отложила бумаги и, взяв папку, отнесла её к главному редактору. Мне нравилась моя работа переводчиком в рекламном агентстве. Она позволяла иметь стабильный доход, не отнимала много времени и что самое главное, я могла свободно регулировать свои выходные, беря работу на дом если нужно. Ещё когда училась на предпоследнем курсе, мне повезло найти эту работу. Несмотря на все трудности, я окончила университет, получив диплом квалифицированного переводчика, и продолжила работать в рекламном агентстве.
Подходя к большому дому, достала ключи и прижала пакет полный всяких вкусностей к груди, зная, что сейчас мне на встречу выбегут два неугомонных солнышка.
— Мама! — как по команде бросились ко мне два моих прекрасных чуда. Четыре года назад я родила близнецов, мальчика и через 15 минут девочку. Дэннис был полной копией своего отца. Когда я смотрела на него, то видела в нём маленького Энди. А вот Эмили, моя маленькая Эми, взяла самое лучшее сразу от обоих родителей. В ней удивительным образом переплелись наши с Энди черты, делая её нашей совместной копией. — Ты купила вкусняшки? — в один голос спросили близнецы. Вопреки всем моим опасениям и переживаниям, страхам и волнениям мои дети родились совершенно здоровыми. Я была благодарна судьбе за этот подарок.
— Ну конечно мои хорошие, — улыбаясь, потрепала детей по волосам и передала пакет вышедшему в коридор Марку. — У тебя наконец-то выходные? — Пока дети уплетали йогурт и фрукты, я крутилась около плиты и готовила ужин.
— Да. Надеюсь, в этот раз они справятся без меня, и я смогу полноценно отдохнуть. — Марк оторвался от резки салата, и ловко подхватывая Дэни на руки, вымыл его испачкавшееся лицо. Попутно наливая воды для Эми. Дети относились к нему как к любимому дядюшке. Они знали, что он не их отец. Тем не менее, Марк оказывал огромную поддержку и помощь. Не знаю, что бы я делала без него. Его помощь неоценима.
-У тебя есть шанс потратить эти выходные с умом и остановиться на одной девушке, а не менять их каждые две недели. — Мы с Марком развелись два с половиной года назад. Наш брак больше не имел смысла. Нужные бумаги были оформлены, стажировка пройдена. Поэтому я решила, что будет лучше не тянуть и развестись. Несмотря на это Марк даже не думал просить меня съехать. Более того сам настоял, чтобы я продолжала жить в его доме. — В самом деле, Марк, хватит уже посвящать всего себя работе и тратить свои прекрасные качества непонятно на кого. — Марк много работал, основав собственную фирму. На длительные и серьёзные отношения у него не хватало времени. Но мне казалось, что это я вместе с детьми мешаю его личной жизни.
— Когда я встречу свою настоящую любовь, тогда и остепенюсь. А пока я молод и не встретил свою половинку, я предпочитаю вдоволь нагуляться и построить карьеру. И даже не думай, что ты или дети мешаете мне. — Иногда мне казалось, что он может читать мои мысли.
Вечером, уложив детей спать, я прошла в свою комнату и, включив ноутбук, села на кровать. Порой меня охватывало дикое желание написать Энди или хотя бы посмотреть, как он сейчас выглядит. Однако я понимала, что ни к чему хорошему это не приведёт. Энди наверняка до сих пор зол на меня, да и не хотелось с новой силой разжигать огонь любви, который я так тщательно тушила всё это время. Захлопнув крышку ноутбука, откинулась на белоснежные подушки и закрыла глаза. Нужно думать о чём угодно, только не о прошлом и не о завораживающих голубых глазах. Впрочем, у судьбы были свои планы. Где-то в сумке телефон проигрывал любимую мелодию, оповещая о входящем звонке. Правда, посмотрев на экран телефона, я несколько секунд поколебалась, прежде чем ответить на звонок.
— Джессика, милая, как же я рада тебя слышать, — раздался в динамике приятный голос Эми Бирсак. — Надеюсь, ты помнишь, что через неделю наша с Крисом годовщина свадьбы? — Точно. Брак Эми и Криса всегда был для меня примером, образцом, которому хотелось подражать. Я бы хотела, чтобы у меня была такая же любящая и крепкая семья. — В прошлый раз мы толком и не отмечали годовщину, поэтому решили в этот раз отметить её с большим размахом. Столько всего запланировано, что я просто не успеваю. Хотела попросить тебя приехать и помочь мне. К тому же я так давно тебя не видела.
— Эми, ты же знаешь, я бы с радостью, но мне не на кого оставить детей, — она знала правду. Точнее, знала, что у меня родились близнецы и что я скрываю кто их отец. Года три назад я призналась Эми, что мой брак с Марком был лишь на бумаге, что по сути это была вынужденная и необходимая нам обоим сделка. Тогда же рассказала, что Марк не отец моих детей. Эми не стала осуждать меня или читать нотации, она лишь попросила больше не исчезать и если будет нужна помощь, обращаться к ней и Крису.
— Дорогая, я говорила с Марком и он не против посидеть с детьми. — Вот же засранец, и когда только успел. — Джеси, ты, правда, мне очень нужна и я по тебе очень сильно соскучилась. Ты же знаешь что ты мне как дочь, — это правда. Она всегда относилась ко мне с любовью, добротой и заботой. — К тому же, Энди не сможет приехать. Он занят на съёмках для клипа. А мне, правда, очень нужна помощь. — Я не была дома почти пять лет. И если честно, то немного соскучилась. Но приехать домой значило бы снова встретиться с Элеонор и со всем, что напоминало бы детство и моменты с Энди. Готова ли я к этому?
— Хорошо. Я приеду. — И это были мои роковые слова.
Отчитав Марка за то, что он не сообщил мне о разговоре с Эми, я купила билет на самолёт и уже через два дня была в своём родном городе. Как только мои ноги коснулись земли, а легкие вдохнули знакомый с детства воздух, меня охватило волнение и тревога. Прошло столько лет с моего последнего пребывания здесь. Столько событий и ситуаций. Я проезжала мимо знакомых улиц, где когда-то гуляла и проводила время с друзьями. Всё так изменилось. Тогда я была маленькой, робкой и послушной девочкой, которая смиренно терпела все издевательства, унижения и несправедливость. Кем стала теперь? Девочка выросла, превратившись в немного наглую, умеющую постоять за себя девушку, которая научилась разбираться в людях, кусаясь и давая отпор если нужно. Удивительно как порой, чтобы понять насколько сильно ты изменился, и увидеть, как далеко зашёл, нужно всего лишь вернуться назад к тому месту, откуда всё начиналось.
Проходя наизусть знакомую дорожку, мысленно по привычке отсчитывая шаги, я подходила к двери, которая в детстве всегда была открыта для меня. Сердце отчего-то бешено колотилось в груди, словно я школьница, идущая к доске. Ещё два шага и сердце выпрыгнет из груди, а губа будет прокушена. Глубокий вдох и уверенный, громкий стук. Несколько секунд и дверь открывается. Но в ту же секунду моё сердце резко замирает, кровь застывает, и я не могу пошевелиться. Большая сумка с грохотом срывается из рук на деревянное крыльцо, но я не замечаю этого. Всё моё внимание приковано к человеку, который открыл мне дверь и точно так же замер, не в силах пошевелиться. Энди. Тот, кого я не видела 4 года, тот, кого я не должна любить.
