Переиграть

      Да, что-то Северус всё ещё упускал из виду — он точно это чувствовал. Что-то важное, что-то срочное. Неприятное чувство волнения поднималось и увеличивалось стремительно, как снежный ком. У Снейпа возникло чёткое ощущение, что нужно торопиться, нужно успеть что-то сделать, но… Что? Северус нахмурил брови и снова прокрутил в памяти свой визит к Дамблдору, постаравшись обращать внимание на любую, пусть даже самую маленькую деталь. — Вот чёрт, — вдруг с досадой пробормотал он, когда наконец понял, в чём дело. — Что? — тут же откликнулся Люциус. — Что-то ещё случилось? — спросил он сразу же, хотя, кажется, догадывался, каким будет ответ. — Воспоминания, — пробормотал Северус и раздражённо взмахнул рукой. — Я оставил Дамблдору свои воспоминания, чтобы он посмотрел их в Омуте памяти.       Обеспокоенный этой пришедшей на ум мыслью, Северус задумчиво потёр переносицу. Малфой первые пару секунд помолчал, пытаясь понять, в чём же здесь причина для беспокойства, но угрозы вроде бы не предвиделось, и оставленная у Дамблдора колба с воспоминаниями была всего лишь досадным упущением, не больше. — И что же? — нахмурил брови Люциус. — Даже если Дамблдор не станет исправлять ситуацию, то и усугублять её он не станет — он всё же на стороне Света. Не решит же он помочь Тёмному… Лорду, в конце концов? — сказал он, запнувшись при упоминании Волдеморта. — Нет, нет, не в этом дело, — поспешно покачал головой Снейп. — Я говорил, что из-за ошибки в ритуале прошлое немного поменялось. Там, например, ты был на шесть лет старше, чем теперь — это довольно крупное несоответствие. И если Дамблдор его заметит…       Северус не закончил фразу. Он устало вздохнул и покачал головой. Конечно, Снейп понимал, что смысла роптать на судьбу не было — всё равно это ничего не изменит, но сейчас он с отчаянием мысленно спрашивал у самого себя, за что в его жизни столько проблем. — Если он заметит, то поймёт, что ты можешь выдать свою потерю памяти, и тогда кто-нибудь снимет Обливиэйт? — понял Люциус. — Он может придумать что-то действенней банального заклинания. — Да, но это не единственная угроза. — кивнул Снейп и замолчал на пару секунд, подбирая слова, — Дамблдор… Он на самом деле тот ещё старый лис. Раньше я не очень обращал на это внимание, — сказал было Северус, но поспешно уточнил, что именно он имел в виду, — То есть меня, конечно, раздражало быть пешкой в чужой игре, но я всегда успокаивал себя тем, что это ради всеобщего блага, а теперь это самое всеобщее благо должно произойти за мой счёт, и… Просто теперь я не знаю, как далеко он может зайти. — О чём ты? — нахмурился Люциус. — Он просчитал и продумал чуть ли не всё в том будущем. Положил на алтарь и чужие жизни, и свою жизнь. — Северус нервно кашлянул. — Наверное, тогда это и правда был единственный вариант… Не знаю. Но если он решит идти тем же путём, исказившиеся детали придётся корректировать. — Значит, ты опасаешься, что директор попробует обезопасить свой план, так? — Малфой задумчиво обвёл взглядом книжную полку. — Решит приблизить всё к твоей версии прошлого? — Мне даже страшно представить, что он может предпринять, — покачал головой Снейп. — С его магической силой он может даже, например, подменить воспоминания твои и всех, кто с тобой знаком, чтобы все думали, что ты на самом деле старше на шесть лет. В этот раз мою память получилось вернуть как раз из-за отличий этого прошлого от того, которое я помню. Если их устранить, то мою потерю памяти уже никто не заметит. Обливиэйт уже не получится снять.       И Дамблдор действительно мог бы сделать что-то настолько масштабное. Теперь, оглядываясь назад и вспоминая все планы старого интригана, Северус ужасался их размеру и детальной продуманности. И ведь это даже при том, что он ещё не всё знал. — Он снова сотрёт мою память, — прошептал Снейп, — и на этот раз позаботится о том, чтобы она не вернулась. Тогда всё повторится снова. Все мы снова станем пешками в его игре. — Но ведь что-то же можно предпринять? — Люциус принялся нервно ходить из стороны в сторону. — Хотя бы выкрасть воспоминания… Ты слышал пароль от кабинета директора? — Слышал, но… Это невозможно, — хмуро возразил Снейп. — Он наверняка уже начал просматривать их. — Нет, ещё нет, — нервно мотнул головой Люциус, — пока профессор Слагхорн ждал твоего появления, он разговорился. Сказал, что сегодня идёт к директору: Дамблдор в конце каждого учебного года устраивает что-то вроде совета для преподавателей. Они подводят итоги года, если кто-то из учителей покидает свой пост, то подбирают подходящую кандидатуру на его место… Сегодня как раз этот день. В директорском кабинете не так много места, чтобы вместить всех учителей, так что они где-то в другом помещении. У нас ещё есть время, Северус! — Но каковы будут последствия! — воскликнул Северус. — Что мы будем делать после этого? Дамблдор скоро обнаружит пропажу.       Резко прекратив ходить из стороны в сторону, Люциус зло прошипел что-то — Северус не разобрал, что именно — и долю секунды не двигался, а затем развернулся и в мгновение ока оказался напротив Северуса, крепко схватив его за плечи и прижав спиной к книжному шкафу. — А ты что предлагаешь? Сидеть здесь и ждать, когда же придёт великий и ужасный Дамблдор, чтобы стереть нам память? — глядя прямо в глаза Снейпу, с нажимом сказал Люциус, впрыскивая в эти слова весь имеющийся в запасе яд. — Собираешься плыть по течению? Ты вообще хочешь выйти из этого круга? Хочешь спастись? — Конечно, но… — Северус, ошарашенный поведением Люциуса, попытался снова возразить, но Люциус перебил его. — Тогда борись, — жёстко заключил Малфой. — Борись за свой второй шанс. Потому что третьего уже не будет. Ни у тебя, ни у меня, ни у кого-то ещё. Мы должны спасти по крайней мере себя. Любой ценой.       Сказав это, Люциус ещё несколько секунд молча смотрел в глаза Снейпу, чтобы убедиться, что эти слова произвели на него впечатление, а затем отпустил его и отошёл на пару шагов назад. Его лицо было совершенно спокойным и невозмутимым, будто бы ничего и не было, и только взгляд, холодный и решительный, говорил Северусу о том, что ему не привиделось. Снейп неопределённо покачал головой и посмотрел вниз, на пыльный каменный пол. Конечно, нужно было действовать, действительно нужно было, но он смотрел назад, в прошлое, снова видел Дамблдора со всеми его планами и его могуществом, и руки у него бессильно опускались. Он не сможет. Не сможет вырвать свой шанс на счастливую жизнь из мёртвой хватки этого волшебника, бредившего о всеобщем благе. — Мы должны хотя бы попробовать, — отстранённо сказал Люциус. — Всё равно хуже от этого не станет. Хуже уже и быть не может…       И это действительно так: хуже уже быть не могло. Всё шло к повторению истории, и возможности изменить это, выбраться из быстрого течения реки времени, не было. Почти. Северус рвано вздохнул — чувство безысходности железным обручем сковало лёгкие, и Снейп пытался с ним справиться. Ведь Люциус был прав, действительно прав: если хуже быть не может, а возможность спастись, пусть даже и призрачная, есть, то нужно хватать её за хвост, пока она не улетела, не растаяла, не исчезла. И решаться нужно было как можно скорей: времени с каждой секундой становилось всё меньше. — Верно, — наконец пробормотал Северус, — нужно хотя бы попытаться. Времени мало… Пойдём.       Люциус ничего не ответил, только кивнул и улыбнулся одними лишь уголками губ, как бы говоря, что это был правильный выбор — видимо, больше из попытки приободрить Северуса, но улыбка вышла невесёлой и, в сочетании с обеспокоенным и серьёзным взглядом, какой-то фальшивой. Быстро поставив книгу точно туда, где она стояла, Северус уже отвернулся от книжной полки и хотел было поспешить к выходу, но резко остановился и вернулся обратно, а затем под заинтересованным взглядом Люциуса кое-каким замысловатым заклинанием припорошил книгу пылью. — Теперь директор не узнает, что мы здесь читали, даже если решит проверить, — пояснил он, убирая палочку обратно в карман. — Хороший ход, — одобрительно протянул Люциус. Он быстро пробежался взглядом по дальней полке и, найдя то, что нужно, протёр от пыли другой корешок, на котором было написано: «Высшее Зельеварение». — Пусть лучше думают, что мы читали пособие по Зельям.       Когда оба ученика вышли из Запретной секции, библиотекарь только подняла на них взгляд, впрочем, сразу переведя его на часы. Нужно было спешить, ведь если Дамблдор вернётся до того, как они вернут воспоминания, у них обоих будут крупные неприятности. Но так же важно было и не показывать своей спешки. Вечером коридоры не пустуют. Мало ли, кого они встретят? И если ещё пару месяцев назад никому не было никакого дела до того, куда спешат остальные, то теперь, когда экзамены были сданы и каникулы всё приближались, многие ученики, не занятые домашней работой и подготовкой к контрольным, становились чрезвычайно любопытны. К тому же, если Дамблдор расскажет кому-то из учителей о пропаже важной вещицы из его кабинета, а накануне кто-то из них видел подозрительно спешащих куда-то как раз в направлении кабинета директора учеников, то им не составит труда сложить два плюс два.       И теперь и Люциус, и Северус были вынуждены скрывать спешку и идти лишь чуть быстрее обычного, хоть и хотелось броситься бежать сломя голову, думая только о том, чтобы не опоздать. Для конспирации они даже завели тихий разговор на отвлечённые темы, и пока что всё шло по плану: никто особо не обращал на них внимания, насколько это возможно, если один из них — староста факультета. Но пока что нужды в нём не было ни у кого, и это не могло не радовать. Северусу, внешне абсолютно спокойному, на самом деле стоило немалых усилий поддерживать эту иллюзию спокойствия и не ускорить шаг. Но и Люциус, который вполне привычно шёл по коридору, как бы снисходительно, сверху вниз поглядывая на проходящих мимо студентов, явно нервничал — никто бы этого и не заметил, но Северус видел это в самих движениях Малфоя, чуть более резких, чем обычно.       Когда они наконец свернули в пустой коридор, в котором находилась дверь в директорский кабинет, беспокойство Северуса только возросло от ощущения того, что время поджимает, и глушить его становилось всё сложнее. Завидев горгулью, закрывающую проход в нужный кабинет, Снейп вдруг понял, что им нужен пароль. И он ведь действительно слышал, как директор назвал его. Если бы только Северус знал, что он ему ещё понадобится, он бы, конечно, сосредоточился на том, чтобы запомнить его. Но он не знал. И потому запомнил только то, что пароль был, вполне обыкновенно для Дамблдора, связан со сладостями. Конечно, многолетний опыт шпионства наложил отпечаток на Северуса — он привык автоматически подмечать детали, и если он попробует вспомнить, то, возможно… Возможно, сможет. Не будь всех этих манипуляций с его памятью, он бы был уверен в этом, но из-за них некоторые мелочи в памяти в течение ещё нескольких дней могут путаться. «Вспомнить, — мысленно твердил себе Снейп, — я должен вспомнить».       И как только Малфой остановился около горгульи, он, кажется, тоже подумал о том, что Снейп из-за остаточных симптомов Обливиэйта вполне мог и забыть кодовое слово. В его глазах мелькнуло беспокойство, и он оглянулся на Снейпа — тот не очень уверенно шагнул вперёд, задумчиво глядя в пустоту, и вплотную подошёл к горгулье. Он пытался выцепить из нестабильной памяти нужное слово, но никак не мог его найти. Северус снова и снова прокручивал в голове все возможные варианты, но ни один из них не был верным — он чувствовал это. За эти мгновения Северус уже успел по-настоящему представить, что ничего у него не получится, и от этого в груди разливался неприятный холодок страха. На деле он стоял здесь не больше минуты, но казалось, что прошло уже несколько часов. Он уже почти отчаялся, как вдруг наконец нашёл то, что нужно. — Клубничное мороженое, — с облегчением выдохнул Северус, и горгулья послушно отъехала в сторону. — Иди, нужно торопиться, — у Люциуса тоже, судя по всему, отлегло от сердца, когда горгулья подтвердила пароль. — Я останусь тут. На всякий случай.       Северус молча кивнул и скрылся за дверью — горгулья тут же вернулась на своё место. Как только он поднялся по винтовой лестнице и остановился у порога кабинета, блеск всевозможных безделушек и склянок на полках и круглых деревянных столах ослепил его, заставив близоруко прищуриться. И тут только он вспомнил про портреты бывших директоров Хогвартса — когда этот пост занял сам Снейп, почти все его нарисованные предшественники игнорировали его и уходили из рам, как только он появлялся в кабинете, так что Северус успел уже и забыть о них, о чём теперь успел сильно пожалеть. Когда через пару секунд глаза Северуса привыкли к более яркому, чем в коридоре, свету и блеску серебряных и стеклянных побрякушек, он с опаской оглядел стены, но рамы бывших директоров, к счастью, были пусты.       И точно, ведь, если директор устроил совещание по случаю окончания года, вряд ли они упустили бы шанс послушать. Снейп с облегчением выдохнул и переступил порог. Парочка вредноскопов тут же загорелись красным и завертелись на месте, но Северус тут же бросил в них Конфундус. Снейп, ставший, пусть и ненадолго, директором Хогвартса после Дамблдора, успел досконально изучить окутывавшие кабинет чары, и потому знал, что и все эти вещицы не просто так стоят на полках. Однако здесь не было, например, сигнальных чар — всё из-за того, что часто Дамблдор оставлял в кабинете одного Фоукса, и любые сигнальные чары реагировали на магическую птицу как на вторгшегося волшебника, так что их пришлось снять. А вот сам Фоукс… Его действительно следовало бы отвлечь.       Феникс сейчас спал, сложив голову под крыло, но гарантии того, что он не проснётся, не было, так что нужно было бы как-нибудь об этом позаботиться. Тихо, чтобы не шуметь, и с опаской поглядывая на спящую птицу, Северус подошёл к столу директора — где-то там должен лежать небольшой флакон со снотворным зельем: директор, как и многие старики, иногда страдал от бессонницы. Снейп прекрасно знал это, потому что в своё время сам готовил это зелье для директора. Тихо открыв ящик стола и не отводя при этом взгляда от феникса дольше, чем на полсекунды, Северус сразу заметил в нём нужную склянку, стоящую на том же месте, что и через двадцать лет: кажется, привычку складывать зелья именно туда директор выработал уже очень давно.       Конечно, напоить птицу этим снотворным бы не вышло, но тут был и другой способ. Аккуратно вытащив пробку из флакона, Северус стал красться к Фоуксу. В одно мгновение птица зашевелилась, заставив этим Снейпа замереть на месте — в тот момент он готов был поклясться, что ничего не слышал из-за того, как сильно от волнения колотилось об рёбра его сердце. Но птица не проснулась. Отмерев, Северус подошёл ближе ещё на пару шагов и без слов зажёг на кончике палочки тёплый ярко-красный огонёк. Дело оставалось за малым: направить горлышко флакона к птице и нагреть его, тогда часть зелья, ничтожно маленькая, чтобы заметить её пропажу, станет паром, Фоукс вдохнёт его, и этого будет достаточно, чтобы ближайшие десять минут он надёжно спал. Через полминуты из бутылька стал подниматься лёгкий пар. Как только он достиг Фоукса, тот дёрнул крылом, что-то проклекотал, но не проснулся. Северус подождал ещё пару секунд, а затем закупорил склянку, охладил её заклинанием, вернул на место и аккуратно закрыл ящик стола. Пора было приступать к самому главному.       Акцио здесь не сработает — Северус прекрасно это знал — так что придётся искать без магии. Куда Дамблдор мог поставить колбу с воспоминаниями? Возможно, куда-то на полку. Или в стол. Или… Он мог забрать её с собой — вдруг подумал Северус, но тут же отмёл этот вариант. Вряд ли директор стал бы рисковать: маленький флакон легко можно потерять, если вынести его из кабинета. А если его найдёт по счастливой случайности кто-то из учеников? Или учителей? Нет, Дамблдор должен был оставить воспоминания Снейпа здесь. Но где? Главная сложность заключалась в том, что нужно было оставить всё на своих местах, чтобы на первый взгляд нельзя было заметить, что здесь кто-то был. Этот факт стеснял действия, заставлял тратить больше времени на поиски.       Бегло оглядев сначала стол, уверенный, впрочем, что директор вряд ли оставил бы такую вещь на самом видном месте, Северус безуспешно обследовал содержимое всех ящиков стола и переключился на шкафы и полки. Нужно было сохранять внимание, не прикасаться без надобности ни к чему — это забирало такое драгоценное теперь время. Осматривая полку за полкой, шкаф за шкафом, Северус нервно оглядывался на Фоукса. Прошло уже больше семи минут, скоро эффект должен исчезнуть. Секунды бежали одна за другой, а склянки с воспоминаниями нигде не было. Северус всё больше нервничал — он уже почти всё осмотрел, но не нашёл нужного. А если директор вернётся?       С особой тщательностью изучив последнюю полку с блестящими стеклянными волшебными вещицами и убедившись, что и тут нет нужной ему колбы, Северус с досадой сжал зубы. Ему хотелось выть от отчаяния. Неужели директор действительно забрал их с собой? Или сложил в тайник? Он не нашёл ничего — кажется, пора уходить, пока его не обнаружили. Закрыв глаза и подняв лицо к потолку, Северус глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и вернуть самоконтроль — нет, он не может сдаться. Нужно продолжать искать. Открыв глаза и ещё раз окинув полку беглым взглядом, он зацепился за один из многочисленных вредноскопов, стоящих на полке. Казалось бы, в нём не было ничего необычного, но что-то говорило Северусу, что стоит обратить внимание на эту вещицу. Что же может быть с ней не так? И вдруг в голове Северуса пронеслась мысль: ведь Дамблдор мог наложить на колбу иллюзию, верно? Чтобы любой вошедший считал её обычной безделушкой из его коллекции.       Уже почти уверенный в своей правоте, Снейп подошёл к полке и протянул руку к привлёкшей его внимание вещице — он тут же понял, что в ней было не так. Все остальные стекляшки успели запылиться и немного потускнеть, а эта казалась новой, и на ней не было ни пылинки. С опаской коснувшись переливающейся на свету вещицы, Северус секунду помедлил, а затем поднял её и, взмахнув палочкой, наложил на неё заклинание отмены иллюзий. На миг стекляшку окутало серебристое сияние, и тут же она превратилась в знакомую Северусу плотно закрытую колбочку.       Сжав её в руке, он с секунду смотрел на неё, будто не веря своим глазам, но тут же напомнил себе, что времени мало, и бросился к двери, напоследок окинув взглядом комнату, чтобы убедиться, что не оставил никаких следов. Только оказавшись у двери, Северус толкнул её вперёд, но стоило ей чуть приоткрыться, как Люциус с той стороны тут же толкнул её обратно, и она закрылась. — Шаги за поворотом. Вероятно, Дамблдор, — на грани слышимости лаконично сообщил Люциус через дверь, и Северуса бросило в дрожь, а неприятное чувство проигрыша сковало его лёгкие. Неужели всё так закончится? Если бы он только сразу догадался об иллюзии… — Я придумаю что-нибудь. Стой там и не выходи.       И действительно, через пару секунд Северус тоже услышал резкие быстрые шаги. Они звучали даже громче, чем стук бешено колотящегося от тревоги сердца Северуса, хотя ещё секунду назад он думал, что громче уже некуда. Каждый следующий шаг был чуть ближе, громче предыдущего, и с каждым таким шагом сердце Северуса стучало всё быстрее и быстрее, словно и оно тоже боялось опоздать, не успеть, проиграть. Какова вероятность того, что у Люциуса получится отвлечь директора, и тот не заметит Северуса? Ему было страшно думать, что она почти нулевая. Дамблдор был уже совсем близко, буквально в паре шагов от горгульи — от осознания этого у Северуса мелко задрожали пальцы, и он зло сжал их в кулаки, чтобы скрыть это даже от самого себя. — Люциус, мальчик мой, что-то случилось? — в привычной своей манере обратился директор к Малфою. Северус издал беззвучный нервный смешок, представив, как бы Люциуса сейчас перекосило от такого обращения директора, если бы он был искренен. Конечно, сейчас ему только пятнадцать или шестнадцать, но в нём уже чётко видны черты будущёго Люциуса Малфоя, каким его запомнил Северус и — а Снейп был уверен в этом — каким он обязательно станет уже через пару лет. — Да. Скоро заканчивается учебный год, и я бы хотел обсудить с вами несколько особенно актуальных проблем, сэр, — спокойно произнёс Люциус, ничем не выдавая своего раздражения.       На полминуты повисла тишина. Северус был лишён возможности видеть, что происходит за дверью, но догадывался, что сейчас директор и Малфой молча таранят друг друга взглядами. Когда Дамблдор желал замять разговор или свернуть его в нужное русло, он любил вот так вот в безмолвии строго смотреть на собеседников. В подавляющем большинстве случаев они бы стушевались, первыми отвели взгляд и были бы рады отступить, но Люциус на такую провокацию вряд ли повёлся бы. И, судя по всему, действительно не повёлся, потому что первым тишину нарушил сам Дамблдор. — Думаю, я уже обсудил все проблемы с профессорами, Люциус, — как будто бы мягко и добродушно, но с ноткой строгости ответил Дамблдор, намекая, что не собирается обсуждать ничего с учеником сейчас. — Вы каждый год «обсуждаете все проблемы с коллегами», однако ничего в жизни школы не меняется, — в тон ему возразил Люциус, за вежливостью маскируя недоброжелательность и раздражение. — Сколько лет уже Историю магии ведёт призрак? Уверен, среди желающих занять место почившего профессора Бинса немало более способных педагогов, чем он. — Профессор Биннс прекрасно владеет материалом, — уже менее мягко сказал директор и, Северус был уверен, таинственно и с укором сверкнул своими очками-половинками — Снейп прекрасно знал этот его взгляд. — Предоставь взрослым решение этих проблем. — Что ж, тогда, я полагаю, вы желаете обсудить эти проблемы с Попечительским Советом, сэр? — намеренно небрежно усмехнулся Люциус. — Тогда я не стану медлить и действительно предоставлю взрослым решение проблем. Насколько я знаю, отец не слишком занят и сможет выкроить время на визит к вам уже завтра.       Хоть Северус и не видел его, но был уверен, что сейчас Малфой насмешливо вскинул левую бровь, чувствуя власть над ситуацией. И она действительно у него была: сколько Северус помнил Дамблдора, у него всегда были напряжённые отношения с Попечительским советом, не без участия Малфоев, естественно. И если в будущем он уже укрепил своё положение достаточно, чтобы не опасаться, что его снимут с должности, то сейчас пока что такой роскоши он себе позволить не мог. По правде говоря, к нему всегда было больше претензий, чем одобрения, особенно в плане найма преподавателей. У Дамблдора в разные времена это были с небольшим исключением кто угодно, но не талантливые педагоги: призрак, кентавр, шарлатанка, оборотень, популярный, но бестолковый писатель… Список этот можно было бы продолжать ещё очень долго. И себя хорошим учителем Северус тоже не считал — он прекрасно понимал, что хоть зельевар он, может, и хорош, но не как преподаватель. Впрочем, Северус никогда и не желал быть профессором, более того, он люто ненавидел и свою работу, и своих учеников, и даже некоторых коллег, но оставался профессором Зелий по распоряжению Дамблдора. Потому что так надо. Однако всё же Северус не совсем понимал, чего пытается добиться Люциус: чего доброго, директор предложит ему пройти в кабинет и там решить все вопросы. — Хорошо, Люциус, я приму к сведению претензии Попечителей, — нехотя, со скрипом согласился Дамблдор, сохраняя учительски-покровительственные нотки. — Доброй ночи.       И вновь зазвучали шаги: директор, по-видимому, несмотря на раздражение от того, что его учит какой-то подросток, так быстро прекратил дискуссию, чтобы поскорей посмотреть воспоминания Северуса, в ином случае он, естественно, не стал бы так скоро сдавать позиции. Сам Снейп замер за дверью. Нет, не может всё закончиться так! Ведь они так старались избежать такого развития событий… Неужели всё зря? — Не спешите так, сэр, — идеально вежливо, но с прячущейся ноткой насмешливости остановил Дамблдора Люциус. В его голосе не было слышно ни тени волнения или беспокойства, но Снейп догадывался, что Малфою тоже немалых усилий даётся не показывать их, хоть его слова и звучали совершенно естественно, так, что даже придраться было не к чему. — Это ещё не всё. Вы в этом году взяли на должность преподавателя Прорицаний профессора Олхэда. Не думаю, что его любовь к спиртному для вас секрет. Вы знаете, что сегодня занятия он вёл в нетрезвом состоянии? Младшекурсники были напуганы. Именно поэтому я и решил поговорить с вами. — Опрометчиво ученику утверждать такое без доказательств, — сказал Дамблдор, скорее всего хмуро покачав головой. Из голоса его с каждой фразой понемногу — буквально по капле — исчезал тон доброго дедушки и покровительственные нотки.       Люциус молчал пару секунд — Северус не имел возможности видеть, что происходит за дверью, и беспокойство его, успевшее уже чуть утихнуть, вновь с прежней силой нахлынуло на него. А если директор решил прибегнуть к магии? А вдруг он… И тут Северус начал понимать, что пытается сделать Люциус. Он с самого начала ждал именно этой фразы об отсутствии доказательств, и теперь наверняка сделает вид, что принял её за оскорбление, раздует конфликт, а затем уведёт директора прямо к профессору Прорицаний — вероятно, Люциус рассчитывал на то, что директор решит, что поговорить с профессором Прорицаний будет быстрее, и не станет тратить драгоценное время на препирания с учеником. Снейп еле сдержал облегчённый вздох и замер, вслушиваясь в тишину за дверью. — Вам нужны доказательства, сэр? Что ж, я могу их предоставить, — зловеще хмыкнул Люциус, будто бы уязвлённый тем, что его слова не воспринимают всерьёз, сначала совсем тихо, но с каждым словом чуть-чуть громче. — Давайте поговорим с самим профессором, я уверен, что у него есть, что нам сказать. — Не думаю, что это обязательно. Я сам с поговорю с профессором. Завтра, — поспешно сказал Дамблдор, вероятно, крайне раздражённый тем, что так неосторожно высказался: не хватало ему ещё проблем с Малфоем-старшим, особенно с учётом того, что он не последнюю роль играет в Попечительском совете. — Сэр, вы сами сказали, что вам нужны доказательства. Завтра их уже не будет! — довольно резко возразил Люциус — он действительно казался донельзя оскорблённым и раздражённым. — И ничего доказать будет невозможно. Думаете, профессор честно сознается, что был пьян? Если вы так хотите убедиться, что я не лгу, нужно идти сейчас, пока он не протрезвел и не замёл следы. Вы же не пытаетесь покрывать такие вопиющие нарушения от Попечительского совета? — Что ж, Люциус, если ты так в этом уверен, — хмуро согласился директор, вероятно, мысленно скрипя зубами от досады.       В следующую секунду, судя по звукам, Люциус резко развернулся на каблуках ботинок и быстрым шагом направился к Астрономической башне. Звук его шагов был громче обычного, резким: точно таким, как звучат шаги разозлённого человека. Следом, будто нехотя, раздались шаги Дамблдора, более глухие и тяжёлые. Они постепенно удалялись и удалялись, становились всё тише, и вскоре стихли совсем, хотя Северусу они ещё несколько мгновений чудились то где-то вдалеке, то совсем близко. Он отмер и глубоко вздохнул, только после осознав, что до этого даже дыхание своё пытался сделать как можно тише, чтобы ненароком старик не заметил его.       Нужно было скорее выходить и возвращаться к спальням: время уже было довольно позднее, не хватало только наткнуться на Филча. Северус снова затих и вслушался в звенящую тишину за дверью, чтобы убедиться, что там никого нет. Если сейчас его заметят выходящим из кабинета директора, всё пойдёт насмарку, а этого ни в коем случае нельзя допустить. Но в коридоре было абсолютно тихо. С беспокойством Снейп чуть приоткрыл дверь и через тоненькую открывшуюся щёлку бегло оглядел коридор. Убедившись, что там никого нет, Северус поспешно вышел и закрыл за собой дверь.