На счастье

      Добрые приметы следует изобретать самостоятельно. Кого встретил, тот и к удаче. Так и запишем. И запомним. И день проживем соответствующе.       Просто нужно, наверное, верить, что вот не какой-то предмет и явление способствовало твоей неудаче вчера, сегодня, а ты сам накосячил. Конечно, можно все свалить на несчастного черного кота, число тринадцать в пятницу, двадцать первого или уборщицу с пустым ведром, так некстати оказавшуюся на твоем пути. А можно просто про это не думать и верить в себя и в свои счастливые трусы. Смешно, может быть, но ему, сотруднику головного офиса «Газпрома» Антону Шастуну, это не казалось смешным. Да, его, может, из-за счастливых трусов и сделали референтом генерального. Нет, конечно, не только из-за них, он сам приложил максимум усилий, впахивая на протяжении целого года, чтоб его заметили. Но при этом под офисными брюками находились боксеры с сердечками, у него, к слову, много этих боксеров: с лисичками, сердечками, солнышками, смешными фразами. Ну вот увлечение у него такое, традиция — коллекционировать подобный предмет гардероба. Иногда трусишки с сердечками помогали ему в делах, а в белье с розовыми слониками он умело объезжал все пробки в Москве. Ну, а в боксерах с клевером сам Бог велел сидеть на совещаниях во время крупных сделок. Кому-то смешным покажется, да и кому сказать — не поверят, что трусы удачу приносят. Еще засмеют — хотя почему «еще», над ним и так ржут по-тихому, а ему то чего, пусть ржут, если людям заняться нечем. Ну и что, что ему двадцать пять лет, а он верит в великую силу трусов. Вот у секретарши жаба денежная стоит на столе, которую уважаемая Людмила трет каждодневно в надежде умножить свои капиталы. Или вот у любимого и дорогого директора Арсения Сергеевича Попова каждый день носки разного цвета. Один розовый, второй голубой. Может, ему так комфортнее, и это совсем не означает, что пары этим носкам он так и не нашел и решил совместить те, что были. Каждый сходит с ума по-своему.       Темные боксеры с клевером несомненно приносили удачу, буквально несколько минут назад состоялось совещание, где их компания подписала крупную сделку, и теперь их шеф, Арсений Сергеевич Попов, жал руку коллегам из Германии, улыбался во все тридцать два, а еще странно поглядывал на стоящего неподалеку высокого светловолосого парня, своего референта, Антона Шастуна.       — Антон Андреевич! Постойте, — окрикнул его Попов, когда Шастун счел своим долгом смыться с небольшого фуршета, устроенного после удачной сделки. Антон обернулся, ожидая когда темноволосый мужчина в красивом темно-синем костюме, что так шел к его глазам, приблизится ближе. — Антон, постойте, можно у вас спросить одну вещь? Просто… Не поймите меня неправильно… Просто слухи ходят, да что там слухи — весь офис жужжит о том, что ваши трусы, гм… гм… — Попов откашлялся. — Волшебные… Я понимаю, что это звучит странно и как минимум некрасиво…       — Ну почему странно? Я их коллекционирую… — пожал плечами Антон и вздрогнул от теплой руки шефа на своем плече.       — И как? — понизил голос генеральный. — Что на вас сейчас надето?       Возможно, если бы не несколько бокалов коньяка, влитого в его желудок буквально минут двадцать назад, Шастун бы принял слова шефа за нахальный подкат и пошлые домогательства к его скромной персоне, но поскольку Попов был так же подшофе, его слова «Что на вас сейчас надето?» не вызвали резонанса.       — Только не смейтесь, — хихикнул Шастун и, оглянувшись по сторонам, наклонился ближе к Попову, непроизвольно вдыхая терпкий запах алкоголя, смешанного с дорогим вкусным парфюмом. — Боксеры с клевером, я их всегда надеваю на совещания.       — Золотой ты мой человек! — произнес Попов и уткнулся лбом в белоснежную рубашку референта. — Иди отдыхай, ты просто находка для нашей компании, а для меня лично — просто подарок судьбы, — Антон вздрогнул и опустил взгляд.       Видимо, офис прознал еще об одной тайне Шастуна, и теперь дорогой шеф над ним стебется. Антону нравился Арсений Попов — все просто, как дважды два. Это началось год назад, когда они стали работать вместе. Об этом не знал никто — и вот теперь как воспринимать слова шефа: как пьяный бред или стеб? Скорее первое, да, скорее всего.       — Я пойду, Арсений Сергеевич, если указаний никаких не будет, тогда разрешите идти.       — Да-да, иди, конечно, спасибо тебе, — двое мужчин пожали друг другу руки, и Антон поспешил удалится. Еще одна примета — если вовремя не убраться с глаз шефа, то можно наговорить лишнего.       Ходить на работу — к деньгам. Еще одна мудрая примета. А проспать на работу — к большим проблемам и звонку начальника. Антон проспал, почему-то именно сегодня, в день важного совещания, почему-то утро тут же не задалось, влияет ли на него расцветка трусов и значение определенного рисунка? Видимо, да, ведь под офисными брюками сейчас красовались жёлтые спелые бананы на фоне зелени пальм. Не клевер, будь он трижды неладен, как просил его Арсений Сергеевич Попов буквально вчера, а боксеры с бананами, так некстати в спешке попавшиеся под руку! Позади две успешные сделки в присутствии его, как референта в трусах с клевером. Попов ликовал, грозился премией в двукратном размере и обещал на Новый год преподнести любимому сотруднику стопку боксеров с изображением клевера — так себе подарочек, если честно. Вот и вчера Попов позвонил около восьми вечера поинтересоваться самочувствием трусов Антона Андреевича. Вернее, еще раз убедиться, что Шастун наденет именно их. Кажется, кто-то из них двоих сходил с ума. Антон, который соглашался надеть бельишко определенной расцветки, только чтобы шефу повезло, или все-таки Попов, веривший во всю эту чушь с трусами сотрудника, но уж никак не в мощь и силу своей компании?       Боксеры с бананами сейчас восседали на стуле вместе с их обладателем и искренне надеялись, что совещание пройдет блестяще. Арсений Попов, сидящий за другим концом стола, то и дело заговорщицки подмигивал своему помощнику, и Антон натянуто улыбался, слегка кивая головой. По обе стороны сидели коллеги из разных стран, и весь масштаб происходящего Шастун смог оценить, когда начались переговоры.       Что-то пошло не так уже с самого начала: коллега из Испании не хотел подписывать документ, и Арсений несколько раз оборачивался к Антону. В голубых глазах шефа читалось непонимание происходящего, как так то — ведь клевер должен помочь!       Увы, на расстоянии клевер терял свою волшебную силу, а боксеры с бананами, впервые оказавшись на такого рода мероприятии, видимо, не знали, что им делать. Сделка была провалена, документы не прошли. Деньги потеряны, время ушло. Нет, кажется, время остановилось, зал для переговоров наполнился зловещей тишиной, когда двое мужчин остались за длинным столом наедине. Антону бы сразу уйти, раствориться сбежать, но он не успел. Арсений с минуту сидел молча, сцепив пальцы в замок, а потом резко поднялся:       — Ты ничего не хочешь мне сказать, а, Шастун?       — Не-ет… — Антон медленно встал со своего места и буквально оцепенел, когда темноволосый начальник в два шага приблизился к нему, попутно отшвыривая мешающий ему стул.       — Значит, все в порядке, Арсений Сергеевич, все в ажуре? — перекривил его Попов, и Шастун вздохнул. — Штаны снимай, живо! — внезапно раздалось на весь кабинет, и Антон вздрогнул.        — Что?!       — Штаны снимай! Или мне тебе помочь? — Арсений был в ярости и, видимо, поэтому протянул руку, хватаясь за ремень чужих офисных брюк и дёргая его на себя вместе с Антоном. — Снимай, я сказал!       — Вы не имеете права! — светловолосый парень попытался отстраниться от властного разьяренного мужчины, буквально задыхаясь от нахлынувших на него эмоций. — Пустите… Я не позволю… — выдохнул парень, когда сильные руки дернули ремень из шлеек. Он попытался отстраниться, оттолкнуть, увернуться, но Арсений не дал ни единого шанса, заломив его руки за спину, жестко вдавив в офисный стол.       — Пустите! —заорал парень и тут же получил шлепок по бедру, а затем с него насильно и грубо сдернули офисные брюки.       — Арсений Сергеевич, кофе будете? — секретарша Людмила почему-то вошла без стука и замерла при виде представленной ей картины. Начальство наказывает своего референта.       — Вон пошла! — рыкнул Попов и, едва за подчиненной захлопнулась дверь, опустил взгляд вниз. — Бананы,значит… — выдохнул Арсений и лишь потом разжал ладонь, которая до этой поры фиксировала светловолосого парня на месте. — Ну спасибо тебе!       — Да идите вы, — Антон закусил губу и отпрянул в сторону, рукой придерживая штаны, злость, обида, унижение — вот что чувствовал сейчас молодой парень с горящими от стыда щеками. Через мгновение за ним захлопнулась дверь, оставляя Попова один на один с чувством неловкости, кажется, он перегнул палку, сорвался…       — Люда, — послышалось в селекторе.       — Кофе, Арсений Сергеевич? — кажется, морального облика секретарша не потеряла, хотя голос у нее дрожал.       — Водки, — произнес Попов и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.       Он уволится, немедленно, сейчас же, сию секунду. Антон метался по своему кабинету, словно зверь в клетке. Сказать, что он не испугался там, в зале для переговоров, значит соврать. Испугался до истерики, до зубного скрежета. Арсений в ярости страшен, Антон это знал, но никогда не думал, что это коснется его. А если бы не секретарша — до чего бы дошло? До порки ремнем или насилия над личностью. Нет, он уволится, сейчас же. Из-за каких-то суеверий Попова терпеть такие унижения!..       Через минут пять заявление было написано, еще минут двадцать ушло на то, чтобы успокоиться и взять себя в руки, еще две минуты — дойти до двери, взяться за ручку, дернуть ее на себя и замереть.       Арсений Сергеевич Попов стоял по ту сторону дверей и, видимо, был слегка нетрезв. Легкий запах дорогой водки витал вокруг него, и Антон непроизвольно вдохнул этот букет, кружащий голову.       — Я увольняюсь, — выпалил парень, прежде чем Попов успел что-либо сказать.       — А я тебя не отпущу, — выдохнул Арсений и, заметив листок в руках сотрудника, буквально вырвал его из рук пробежавшись по нему взглядом. — Нет, я не подпишу, — темноволосый мужчина рвал листок на мелкие кусочки, не отрывая взгляда от растеряных зеленых глаз напротив. — Я погорячился, ты тоже, мы оба были неправы, я хотел бы извиниться. Хотел бы, чтоб между нами не было непонимания, мы же команда, Антош, не получилось что-то — скажи. Я же тебе доверяю, как себе. Я даже себе так не доверяю, как тебе. А ты… — Попов вздохнул и устало присел на стул.       — Извините… — Антон присел рядом. — Я проспал сегодня…       — Я тоже, даже позавтракать не успел, — Арсений улыбнулся, немного ослабляя строгий галстук. — Может, составишь компанию, вместе в кафе сходим?       — С удовольствием, — Антон кивнул, мгновенно прощая этим голубым глазам напротив буквально все.       — Ну и как тебе доверять после сегодняшнего, а? — двое мужчин шли бок о бок по длинному коридору офиса, возвращаясь с импровизированного обеда.       — В смысле? — Антон даже остановился.       — Ну, теперь придется проверять лично, что на тебе надето, — кажется, Арсений шутил. По крайней мере, Антон на это надеялся.       — Шутите? — попробовал улыбнуться парень, встречаясь с серьезным взглядом голубых глаз. — Нет, вы не имеете права… — светловолосый парень завертел головой. — Я не позволю.       Арсений Сергеевич лишь улыбнулся и, похлопав его по плечу, скрылся в дверях своего кабинета.       Похоже, Попов не шутил по поводу того, что будет лично проверять, что надето сегодня на его референте. О серьезности своих намерений он заявил через несколько дней, практически тут же, как только Антон переступил порог родного офиса и направился в сторону мужского туалета.       — Доброе утро, Арсений Сергеевич, — миролюбиво произнес Шастун, едва завидев шефа у кабинки.       — Доброе, показывай, — Попов кивнул, и Антон замер.       — Что… показывать?       — Сегодня контракт проходит, показывай трусы.       — А шнурки вам не погладить? — Шастун ухмыльнулся и отошёл к раковине, поглядывая на темноволосого мужчину сквозь огромное зеркало на стене.       — Нет, снимай штаны, этого достаточно, — мужчина подошел ближе, и его рука скользнула по складкам офисных брюк высокого парня.       — Руки уберите, — прошептал Антон, чувствуя, как по телу у него бегут мурашки.       — Как говорится — доверяй, но проверяй. Шастун, это бизнес.       — А это мое личное, это… — парень дернулся, попытался увернуться, все еще надеясь, что Попов шутит, но мужчина уже решительно дергал брюки вниз, лицезрея знакомый орнамент клевера.       — Молодец, приводи себя в порядок, жду в конференц-зале, — за Арсением закрывалась дверь, а Антон все еще стоял у раковины с полуспущенными штанами, стараясь унять гулко колотящееся сердце и дрожь по всему телу. А еще где-то внизу живота ныло, и он несколько раз плеснул в лицо холодной воды, стараясь привести себя в чувство. Арсений, мать его, Сергеевич, кажется, играл с огнем, не замечая кроме своего бизнеса ничего, даже людей с плотскими желаниями и человеческими чувствами.       Контракт прошел, сделку заключили. Попов сиял, словно начищенный самовар, пожимая руку все еще обиженному референту, и снова приглашал отобедать с ним в одном из кафешек, принадлежащих их компании. Антон хотел отказать, но почему-то не смог, согласился, весь обед стараясь не смотреть в глаза своему работодателю.       Утро начинается не с кофе, а с просьбы шефа снять штаны. Это уже казалось смешным, потому что Арсений Попов от своего обещания отступать не собирался, но Антон Шастун не был бы тем, кем являлся, если бы до последнего не отстаивал свой протест на принудительный досмотр.       — Антон, иди сюда, — поманил парня мужчина, и Антон, стоящий по другую сторону широкого длинного стола для переговоров показал своему шефу средний палец. — Шастун, не беси меня, поймаю — хуже будет.       — А вы поймайте! — весело произнес светловолосый парень и кинулся в сторону, потому что Арсений, видимо, решил не оббегать, а попросту стол перемахнуть. Мужчина был в хорошей физической форме, поэтому с задачей справился легко.       — Шастун, а ведь я тебя уволю! — выдвинул новый аргумент шеф, и Антон фыркнул.        — Будете тогда сами трусишки носить и с делами справляться, потому что никто, кроме меня, вас терпеть не будет. Кстати, вы мой зад видели, а я ваш ещё нет, несправедливо!       — Сукин сын! — беззлобно рыкнул Арсений и в одном прыжке настиг высокого парня, заваливая последнего на пушистый ковер. — Не хочешь по-хорошему, не хочешь? — темноволосый мужчина ожесточенно и рьяно щекотал своего референта, а тот, задыхаясь от хохота, выгибался, отбивался руками, лягался, пытаясь сбросить с себя шефа, крепко оседлавшего его бедра.       Руки мужчины хаотично блуждали по телу, щекотали, в какой-то момент уже привычно дернули за ремень, и Шастун, сцепив зубы, выгнулся, заставляя мужчину почувствовать его желание. Попов, тяжело дыша, замер, а Антон, видимо, в отместку сам потянул за ремень чужих брюк, опрокидывая мужчину на себя. Их глаза слишком близко, дыхание опаляло кожу.       — Шастун… — выдохнул мужчина, животом ощущая чужой стояк, его рука проскользила по худому бедру, но внезапно дымка рассеялась вместе со стуком двери где-то в коридоре, и Попов резко отстранился, тяжело дыша, приглаживая волосы, поправляя галстук. — Документы готовы, — Попов откашлялся, не сводя глаз с парня, который тоже успел принять вертикальное положение и теперь одергивал пиджак, также смело глядя в глаза напротив. — Все готово, начинаем через пятнадцать минут, — Антон выдохнул, а затем сделал шаг вперед, впиваясь в теплые мягкие губы начальника. Почему он так сделал? Просто захотелось, ведь после того, что здесь было, глупо делать вид, что ничего не случилось.       — Это что?.. — прошептал мужчина, закусывая горящие губы.       — На счастье, — пожал плечами Шастун, а затем опрометью выскочил из кабинета, оставляя Попова наедине со своими мыслями. Кстати, надел ли Антон боксеры с клевером, он так и не узнал — как-то не до этого было.       Совещание, которое длилось около двух часов, закончилось весьма успешно, и теперь Арсений Сергеевич Попов жал руку своим партнерам, акционерам и влиятельным лицам в сфере бизнеса. Последним был Антон, который все это время стоял в сторонке и ждал, пока Попов уделит внимание каждому, предложив после проделанной работы выпить по бокалу шампанского.       — Спасибо, — Арсений протянул руку, смело глядя в зеленые глаза Шастуна.       — За что спасибо? — Антон сжал широкую ладонь, и Арсений ухмыльнулся.       — Ну как за что? За то, что оправдал доверие: клевер в очередной раз принес удачу. Предлагаю обмыть сделку сегодня в пять.       — Это свидание, Арсений Сергеевич, или мне кажется?       — Тебе кажется, — умело отбил подачу Попов и вздрогнул от жаркого шепота на ухо:        — Я не надевал сегодня клевер. Я вообще ничего не надевал.       — Что?.. — Попов выдохнул, оглядываясь по сторонам так, словно боялся, что их могут услышать те, кто находился сейчас за дверью, в зале для фуршетов.       Антон отстранился, наслаждаясь произведенным эффектом       — Хотите верьте, а хотите — можете сами проверить, — тоном змея-искусителя произнёс парень и скривил губы в ухмылке, а затем обернулся, чтобы уйти, но Арсений схватил его за руку, потянул на себя, жарко впиваясь в его губы, и Антон ответил на поцелуй, поддался эмоциям, напору, страсти.       Все закончилось так же быстро, как и началось, и теперь, уже глядя в зеленый растерянный омут, Попов, улыбаясь, прошептал:       — На счастье, — а затем исчез за дверью, где находились гости.       А вообще, как оказалось, не стоит верить в приметы, особенно в плохие. Потому что то, что мы считаем признаком неудачи, в конечном итоге может стать самой большой победой, а проблемы мы обычно создаём себе сами, и потом сами же их решаем. Чтобы всё было хорошо, верить надо в себя, а не в приметы.