***
И вот прошла уже целая неделя пребывания Анны Викторовны в столице. Девушка исправно держала данное слово, регулярно общаясь по телефону с Яковом. Заручившись ее обещанием непременно сообщить ему о своем возвращении, Штольман не уставал спрашивать, как продвигается интервью. Ответ всё это время был один: «Никак». Приехав в столицу, Анна первым делом позвонила Нежинскому, чтобы условиться с ним о встрече. Тот же сообщил, что по делам был вынужден срочно уехать в Санкт-Петербург. Связавшись с редакцией, Анна получила установку оставаться в Москве и «отлавливать» Никиту Аркадьевича. Текущий материал, не сданный ею, она могла легко отправить главреду и по почте. Так и вышло, что почти неделю журналист Миронова жила в дядиной квартире, встречалась с институтскими подругами и исправно отправляла необходимые статьи в редакцию, благо материал был подготовлен для них заранее, оставалось только дописать. Наконец вчера Никита Аркадьевич сам позвонил ей и сообщил, что через два дня возвращается в столицу и готов с ней встретиться сразу же по возвращении. Известию этому девушка несказанно обрадовалась. Ей уже не терпелось поскорее разделаться с этим злосчастным интервью и вернуться в Затонск. Все чаще она ловила себя на мысли о грозном подполковнике Штольмане. И мысли эти приобретали все более легкомысленный и романтический характер. Все чаще она вспоминала их единственный ужин, их поздний кофе и поцелуй, легкий словно ветерок. Щеки ее при этих воспоминаниях начинали гореть, а на губах самопроизвольно расцветала улыбка. Помня о назначенном свидании, а как иначе можно было назвать приглашение вместе поужинать, Анна решила пройтись по магазинами и купить какое-нибудь новое платье. Сама того не замечая, она стала все чаще предпочитать привычным джинсам и футболкам более классические брюки или же платья и юбки. Кроссовки сменились полусапожками на каблучке, высота которого вполне позволяла передвигаться с не меньшей скоростью, нежели раньше. Словом, Анна Миронова из сорванца тихо и незаметно превращалась в элегантную, чуть романтичную девушку. Встречные мужчины частенько теперь оборачивались ей вслед, провожая откровенно восхищенными взглядами. Но она этого не замечала, размышляя над своими статьями, прочитанными книгами, или же попросту думая о подполковнике, что ждет ее в Затонске. То, что Штольман именно ждет ее, Анна как-то сразу для себя решила. Ведь иначе он не стал бы настаивать на частом общении. Не спрашивал бы как у нее дела и не интересовался бы через день тем, когда же она вернется.***
Сам Яков Платонович временами чувствовал себя неопытным юнцом. Никогда прежде он не испытывал такого беспокойства за девушку, никогда не ждал так чьего-либо звонка, тем более ежедневного. Он бы и рад был вырваться на неделе в столицу, повидать там Анну, удостовериться, что с ней все в порядке, а заодно и заехать к родителям, у которых из-за большой занятости не был вот уже больше месяца. Но работа не позволяла. Иногда у подполковника складывалось впечатление, что в городе началось какое-то сезонное обострение. Чуть не каждый день случались мелкие кражи, поножовщина между какими-нибудь неблагонадежными гражданами города или же драки. И со всем этим нужно было разбираться. Дела, как правило, были пустячные, но бумажная волокита, полностью возложенная на него, была ничуть не меньше, чем при более серьезных происшествиях. Что-то Штольман поручал Коробейникову, но основную бумажную работу приходилось делать самому. С помощником у подполковника в последнее время установились сугубо рабочие отношения. Антон Андреевич разговаривал с ним так подчеркнуто вежливо, что и сам Яков Платонович как-то незаметно для себя перешел с юношей на «вы». Пару раз за неделю Штольман наведывался к доктору Милцу, который неизменно все рабочие разговоры сводил к семейным байкам или же философским рассуждениям. Каждый раз доктор приглашал Якова в гости «на чай», как он эти приглашения называл, но мужчина неизменно вежливо отказывался. И вовсе не потому, что ему это было неприятно. Просто сил и времени уже не оставалось. Ежевечерние телефонные разговоры с Анной уже вошли в своеобразную привычку. Стали чуть ли не ритуалом, который поселял в сердце подполковника покой и ощущение тихой радости.***
Как-то днем Штольману позвонил Игнатов и предложил встретиться за обедом и обсудить то, как продвигается расследование. Учитывая, что у Якова появилось несколько уточняющих вопросов к хозяину завода, он охотно согласился. - Ну-с, Яков Платоныч, когда вы уже меня порадуете? Признаться, я без этих чертежей как без рук. Мой инженер, конечно, сейчас работает над тем, чтобы все сделать заново, а по возможности и улучшить, но все же при наличии тех похищенных данных работа пошла бы скорее, да и улучшения гораздо проще и эффективнее делать к уже готовому материалу, - тщательно прожевав кусочек отбивной, задал вопрос Павел Евграфович. - Собираем доказательства. Есть подозрения, но придраться не к чему. При чем, совсем. - Скажите, а не замешан ли здесь некто Нежинский Никита? - Вы его знаете? - Да. Пренеприятный человек, надо сказать. Внешне красавчик холеный, а внутри гнилой весь. Много я про него слышал в свое время. Не гнушался ни разбоем, ни шантажом. Это сейчас он внешне весь такой чистенький, да вот нутро-то то же осталось, - нахмурившись, заметил Игнатов. - Павел Евграфович, а расскажите-ка мне поподробнее все, что знаете про этого господина, - попросил Яков. Игнатов охотно начал рассказ, который продлился вплоть до того момента, когда мужчины попросили счет. За то время Штольман не только услышал уже известные ему факты, но и парочку весьма примечательных вещей про господина предпринимателя, о которых до этого он никогда не слышал, да и, признаться, не догадывался. И сведения эти его насторожили.***
Распрощавшись с Игнатовым, подполковник двинулся было к выходу из ресторана, где и проходил обед, но был остановлен окликнувшим его мужчиной. - Яков Платонович! – Штольман обернулся на голос и увидел за одним из столиком дядюшку Анны Мироновой – Петра Ивановича. Пришлось подойти. - Добрый день, Петр Иванович, - поприветствовал Штольман мужчину. - Добрый-добрый, присаживайтесь. Составьте мне компанию, - кивнул Миронов на стул напротив. - Спасибо, я уже пообедал. - Тогда выпейте со мной кофе, - настойчиво продолжал предлагать Петр Миронов. - Что ж, еще от чашечки кофе я, пожалуй, не откажусь, - Яков был заинтригован настойчивостью дяди Анны, а потому охотно сел на предложенное место. - В наше с вами знакомство я был несколько не в той форме, однако вы произвели на меня очень неплохое впечатление. А потому я решил с вами немного побеседовать. По-дружески, так сказать, - кивнув официанту, чтобы тот принес кофе на двоих, начал Миронов. - И о чем же вы хотите со мной поговорить? - Об Анне, конечно. - Об Анне? - Да. Видите ли, моя племянница – это самое дорогое, что есть в моей жизни. Мы не самые близкие родственники, но, по сути, мы с ней – это все, кто остался от нашей некогда не самой маленькой семьи. И я никому не позволю девочку обидеть. А потому, если у вас просто много свободного времени, которое вам некуда девать, настоятельно рекомендую не морочить девочке голову. Она в своей короткой жизни и так хлебнула горя. Потеря родителей, отсутствие близких друзей, полукочевая жизнь. Знаете, это все делает ее сильнее, но не счастливее. Просто она всегда старалась быть жизнерадостной, не впадать в уныние. Но это не говорит о том, что у нее все гладко в жизни. - Я понимаю вас, Петр Иванович, - очень серьезно ответил Штольман, с интересом глядя на практически единственного родственника той, что уже занимала его мысли и поселилась в его сердце. - Понимаете? Это хорошо. А потому я вам еще раз скажу. Не морочили бы вы девочке голову. Я вижу больше, чем может подумать Аннет. Она сама еще не понимает того, какое место вы начинаете занимать в ее жизни. А учитывая столь краткий срок вашего знакомства, меня это настораживает. Но вы мне нравитесь. И в этом проблема. Если бы вы мне не нравились, я не вел бы с вами подобных разговоров. И лишь из глубокого чувства симпатии к вам я повторю. Я никому не позволю причинить Анне боль. - Я тоже, Петр Иванович. Уж можете мне поверить. Я понимаю, что наше действительно короткое знакомство может ввести вас в определенное сомнение. Но я точно знаю одно. Я никому не позволю обидеть Анну Викторовну. Что же касается меня, можете быть спокойны. Мои намерения тверды. И поверьте, я давно уже вышел из возраста безрассудного юнца, когда за меня говорил бы ветер в голове. Нет, Петр Иванович. Я знаю и то, что я чувствую, и то, чего я хочу. А потому я буду добиваться взаимности. Да, мы знакомы всего месяц. Но так уж у нас в семье повелось, что понимание очень важных вещей приходит как-то сразу. - Неужели? - Да. К примеру, отец мой женился на моей матери спустя четыре месяца после знакомства. Он просто знал, что она – это та самая женщина. И не видел смысла тянуть. Когда-то у меня в роду был один Яков Штольман, который чуть было не потерял свою единственную любовь и саму жизнь из-за чрезмерной осторожности и сомнений касательно чувств. А потому все потомки его старались не повторять подобного. Как знать, быть может потому наш род и не прервался до сих пор, - Штольману было несвойственно вести подобные беседы с малознакомым человеком. Но Петр Иванович не только располагал к себе, но и явно хотел удостовериться в надежности того человека, с которым завел такой непростой разговор. - Что ж, на словах вы весьма убедительны. Посмотрим, как на деле окажется. Но я вам очень не советую обижать мою племянницу. - Я вас услышал. - Вот и хорошо. А все-таки я очень рад нашему с вами знакомству, Яков Платонович, - улыбнулся наконец Миронов. - Я тоже, Петр Иванович. А позвольте у вас узнать кое-что. - Да-да? - Откуда вы знаете Никиту Нежинского? - Нежинского? Неужели вы интересуетесь им с профессиональной точки зрения? Или же интерес обусловлен тем, что Аня уехала в Москву как раз ради интервью с ним? - И то и то, если честно. - Что ж, тогда надо мне подумать, как давно я его знаю. Я ведь, как вы знаете, занимаюсь дизайном интерьеров. Нежинский обратился ко мне именно по этому вопросу. Признаться, дом его мне за эту неделю уже поперек горла. Не идет там работа. Я и нарисовал все, и спроектировал. И материал уже закуплен. А рабочие ни в какую не хотят по-человечески работать. Как будто он им платит не за то, чтобы было все сделано в установленный срок и качественно, а чтобы они подольше ковырялись. Как в нашем старом фильме: «Ты карету за неделю починишь? Починю. А за две? Ну, если постараться, можно и за две. А за месяц? Это вы, барин, от меня много хотите!». Вот и тут так же. У меня по плану там уже вовсю они потолки делать должны, а по факту только-только одну комнату начинают делать. А ведь у меня другие заказы есть. - То есть, вы думаете, что Нежинский заинтересован в том, чтобы вы как можно дольше работали над его домом? - А Бог его знает. Но что я еще могу подумать? И мне это не нравится. И ведь я пока даже отказаться не могу от этого заказа. Не только потому, что платит он хорошо, но и пообещал я человеку, что нас свел, что проект этот доведу если не до самого конца, то хотя бы на три четверти закончу. - И кто вас об этом просил? - Один мой старый заказчик. Депутат областной московский. Не самый видный, но и не совсем пустое место. Ильин Павел Митрофанович. Слышали? - Ильин? Это тот, что лет двадцать назад неплохо поднялся на спекуляции? - Он самый. И ведь тогда ему ничего за его дела не грозило. Сдается мне, знакомство с Никитой Аркадьевичем у них не по депутатским делам произошло. - Да, это более, чем вероятно. Так вы, значит, и у Ильина поработать успели? - Успел. Я ему, правда, немного совсем сделал-то. Он квартиру дочери покупал лет пять назад. Двушка небольшая в центре. Вот ее я и делал. Дизайн в стиле Модерн. - Что вы можете сказать про Нежинского? - Да что сказать, я же с ним практически не общался. Встретились пару раз всего, да раза четыре по телефону пообщались. Интересная он личность. Очень интересная. Знаете, а ведь Анне он не понравился. Она говорит, что он ее пугает. И на интервью это она очень не хотела соглашаться, но тут нужно по работе, ничего не попишешь. - Пугает он ее? Да, я уже слышал, что он человек очень своеобразный. - Вот-вот. А скажите, Яков Платонович, - решил несколько переменить тему Миронов, - вы что-то знаете про, скажем так, особенность Ани? - Вы про духов? - Вы знаете, - утвердительно сказал Петр Иванович. - Да, знаю. - И что думаете? - Подобные вещи случаются. Я не вижу в этом ничего такого, что могло бы сделать мое отношение к Анне хуже. И еще я ей верю. Я знаю, что ее дар есть на самом деле. Хоть и не понимаю этого. Но понимать и верить – это разные вещи. - Что ж, тогда я в вас точно не ошибся, - кивнул Петр Миронов. Спустя несколько минут мужчины уже вышли из ресторана и, распрощавшись, направились каждый по своим делам. «Да, товарищ подполковник, какой насыщенный на откровения и новости у тебя сегодня выдался обед», - подумал Яков по пути в управление.***
Между тем, спустя ровно семь дней после приезда Анны в Москву, ей наконец-то удалось встретиться с Никитой Нежинским ради того злополучного интервью. Как и обещал бизнесмен, он позвонил ей сразу по прилете в столицу и встреча их была назначена на тот же день. И вот Анна вошла в офис мужчины, расположенный в одной из башен Москва-Сити. - Добрый день, у вас назначено? – вышколенная секретарша тут же обратила свое внимание на девушку. - Добрый день. Да. Миронова Анна Викторовна. Никита Аркадьевич назначил мне на четыре. - Да, все верно. Одну минуту, я только доложу, - и секретарь после краткого стука вошла в кабинет Нежинского. Спустя пару минут она уже подавала кофе шефу и журналистке. - Анна Викторовна, мне так жаль, что вам пришлось целую неделю ждать моего возвращения ради этого интервью, - с улыбкой никак не вяжущейся со взглядом удава, что смотрит на кролика, произнес Нежинский. - Ничего страшного, Никита Аркадьевич. Уж такая у меня работа. Вы не против, если мы сразу же и приступим? – Анна достала диктофон и блокнот с заранее заготовленными Ивашовым вопросами. - Нисколько, - великодушно разрешил Никита Аркадьевич. Интервью продлилось не более получаса. Мужчина внешне охотно отвечал на все заданные вопросы, но Анна заметила одну явную особенность. Ответы его заранее заготовлены. Нет, он, конечно, не мог знать, какие вопросы она задаст. Но все ответы были тщательно выверены, даже отрепетированы. Не сказать, что Анна этому удивлялась. Ведь, скорее всего, почти все журналисты задают ему однотипные вопросы. Решив хоть как-то вывести оппонента на откровенность и получить хотя бы один незаученный ответ, девушка спросила: - Скажите, Никита Аркадьевич, правда ли, что в последние годы вы все больше интересуетесь сферой авиастроения, до того вами не охваченной? - Да, это правда. Но то, что я раньше не интересовался этим несколько ошибочно. У меня есть небольшое предприятие по производству заклепок, что используются, в частности, в авиастроении, - во взгляде мужчины проскользнуло легкое удивление. - А правда ли, что ваша покупка дома в Затонске обусловлена тем, что вы намерены обосноваться там ради того, чтобы быть ближе к вашему будущему там производству? – продолжила Анна. Этих вопросов в блокноте не было. - А кто вам об этом сказал? – вскинулся Нежинский. - О, у нас маленький городок. А в любом маленьком городке слухи и сплетни рождаются на пустом месте. И все же? – лучезарно улыбнулась Анна. - Нет, это неправда. Я просто решил купить себе дом, который со временем смогу сделать фамильным гнездом. Пора мне уже, пожалуй, подумать и о будущем поколении, -засмеялся мужчина, взгляд же его оставался серьезным и цепким. - Скажите, чем же вызван подобный выбор места под будущее фамильное гнездо? Ведь сейчас модно и престижно устраивать семейные усадьбы в ближайшем Подмосковье. А тут маленький провинциальный городок. - А у вас там воздух чище и люди проще, - отшутился Нежинский и поднялся с кресла, давая понять, что интервью окончено. - Что ж, мы очень рады этому вашему решению. Воздух у нас действительно чудесный, - Анна также поднялась с места и неспешно убрала в сумку диктофон и блокнот. – Я была очень рада нашей беседе. Скажите, могу я как-то получить несколько ваших фотографий для статьи? Не очень хочется брать те, что гуляют по всему Интернету. - Да, конечно. Оставьте свою электронную почту Милене, секретарю, она вам пришлет. Я позабочусь, чтобы вы остались довольны этими фото. - Благодарю вас, Никита Аркадьевич. До свидания, - Анна собралась было покинуть кабинет, но была остановлена мужчиной. - Анна Викторовна, и все же мне крайне неудобно, что ради столь краткой встречи вам пришлось так долго тут пробыть. И я бы очень хотел как-то сгладить данное неудобство. Надеюсь, вы не откажетесь поужинать со мной? Завтра или, быть может, послезавтра? - Благодарю, но я утренним поездом еду обратно в Затонск. В редакции ждут мою статью. И цель командировки достигнута. Пора возвращаться на работу. - Тогда я буду рад пригласить вас на ужин как только сам буду в вашем городе. Вы же не откажете мне в такой малости? - А давайте мы с вами об этом поговорим после того, как вы приедете в Затонск? Не могу же я вам дать обещание сейчас, не зная, смогу ли я его выполнить, - Анна всеми силами старалась не только вежливо уйти от этой темы, но и не обидеть мужчину. Нежинский явно был из той категории людей, что не принимают отказы. А значит ответ ее будет из серии «да, но позже». - Ловлю вас на слове, Анна Викторовна. Очень рад был нашей встрече. И с нетерпением буду ждать следующую, - попрощался, наконец, хозяин кабинета с девушкой, великодушно позволяя ей уйти. Оставив секретарю Милене свою рабочую электронку, Анна покинула офис. Но облегченно выдохнуть девушка смогла лишь тогда, когда отошла на достаточное расстояние от делового центра. - Алло, Яков Платонович, добрый день, - набрав номер подполковника, проговорила Миронова в трубку, - Вы просили сообщить о моем возвращении. Я приеду завтра утренним поездом. - Анна Викторовна, очень рад это услышать. Пришлите мне смс со временем отправления. Я вас встречу на вокзале, - в голосе подполковника слышалось явное облегчение. - Да я доберусь сама, - попыталась возразить Анна, но Штольман был непреклонен. И уже спустя пару минут ему ушло смс с нужными данными.***
На утро следующего дня Анна Миронова с радостной улыбкой, которую не мог омрачить ни идущий дождь, ни промозглый ветер, вышла на станции «Затонск». К ней тут же подошел улыбающийся Штольман. - С приездом, Анна Викторовна, - поприветствовал он девушку, забирая у нее дорожную сумку одной рукой, другой же он держал большой зонт, способный укрыть от непогоды их обоих. – Идемте, у меня машина тут рядом. Рад, что вы вернулись. Надеюсь, поездка оказалась удачной? - Здравствуйте, Яков Платонович. Да, задание выполнено. Кстати, есть у меня информация и для вас. Я вам потом дам послушать наше интервью. Думаю, вас заинтересует там парочка моментов. - Договорились. Усадив девушку в машину, Штольман с легким сердцем поехал в сторону центра города. Анна попросила отвезти ее домой. Она хотела немного освежиться с дороги и уже после этого отправиться в редакцию. Уже возле подъезда ее у Якова зазвонил телефон. Глянув на экран, мужчина ответил. - Ася, что-то случилось? - Яша, срочно приезжай! Папа в больнице, - в голосе сестры слышалось неприкрытое волнение.