***
Сидя у себя в офисе, Нежинский задумчиво смотрел куда-то в пространство. На лице мужчины играла хищная улыбка. Она согласна. Что ж, теперь не согласен он. Не согласен платить именно ей. Теперь эти чертежи он получит, не отдав ей ни копейки. Припугнуть ее получилось, да вот только теперь Кира и сама не представляет, что он, Никита Нежинский, уже не хочет платить ЕЙ. Он будет платить за нее. Кира слишком много знает о нем. Она опасна. И совершенно не нужна ему больше. Пожалуй, несчастного банкира в скором времени будет ждать тяжкая утрата.***
Неделю Кира практически не выходила из дома. Разумовский предоставил жене личную охрану, но женщина категорически отказалась выходить куда-либо «под конвоем», как она сама выразилась. Наконец, спустя неделю пришел ответ от Нежинского с местом и временем встречи. Решив перестраховаться, Разумовская отправилась на встречу без флешки. - Принесла? – садясь напротив Киры за столик небольшого кафе, спросил Нежинский. - Нет. Неужели ты думал, что после того, как на меня было совершено покушение, я сделаю такую глупость и приду на встречу с тобой одна и с тем, из-за чего чуть не погибла? – вскинула бровь женщина. - Знаешь, я думал, что ты окажешься умнее. Что ж, ты сама виновата. Флешка должна быть у меня. И она у меня будет. Слишком долго я этого ждал. Слишком много у меня поставлено на карту, - Никита Аркадьевич не прощаясь поднялся и покинул заведение. Выходя на улицу, мужчина чуть заметно кивнул и быстро направился в сторону машины. Кира махнула рукой официанту, прося счет за кофе, к которому она так и не притронулась. Официант – совсем молоденький парнишка – быстрым шагом подошел к ней. Спеша как можно быстрее подать счет, молодой человек неосторожно махнул рукой и задел сидящую Киру. - Осторожнее можно?! – чуть качнувшись в сторону возмутилась женщина, оборачиваясь к нему. В ту же секунду стекло в окне напротив столика, за которым она сидела, со звоном начало осыпаться. Сама же Кира, вскрикнув, стала заваливаться на бок. Молоденький официант проворно поддержал женщину, испуганными глазами глядя на темное пятно, расползающееся по ее левому плечу. - Скорую! – закричал он, продолжая поддерживать Разумовскую. - Ты … мне… жизнь… спас, - с расстановкой прошептала Кира, глядя замутненными глазами в лицо молоденького парнишки, так неосторожно ее толкнувшего.***
- Вот, и тогда я побежал к Пра и все ей рассказал. Ой, как же она на меня ворчала. Нет, ну знамо ли дело – разбить стекла в теплице у соседки тети Клавы. И это когда? В самом начале июня, когда там еще даже цвести эти помидоры не начали, - со смехом рассказывал Яков Анне. Этим вечером после работы Штольман, как и обычно, забрал любимую девушку с работы. Анна предложила поужинать у нее, она специально утром встала пораньше и запекла в духовке несколько стейков из лосося под соусом. И вот теперь влюбленная парочка с большими кружками чая сидела на диване в комнате. Яков одной рукой обнимал девушку за плечи. Она же, заливисто смеясь над рассказанной историей, прижалась лбом к груди мужчины. - Нет, Аня, вот что тут смешного? Мне, между прочим, потом пришлось помогать вставлять новое стекло тете Клаве. И потом еще в качестве наказания я чуть ли не целый месяц ходил к ней помогать поливать эти несчастные помидоры. А мне тогда было всего девять. Мне с мальчишками на улице побегать хотелось. - Тебя что, твоя бабушка так наказала? Месяцем исправительных работ? - Да нет, она вообще велела хотя бы неделю в качестве исправительных работ, как ты говоришь, помогать тете Клаве в огороде с тем, что она сама попросит. Но я решил, что надо помочь ей побольше. А потом к ней уже Саньку привезли. И все исправительные работы легли на плечи непосредственно внука тети Клавы, - целуя девушку в волосы, улыбнулся Штольман. Идиллию зимнего вечера нарушил телефонный звонок. Взглянув на экран смартфона, подполковник ответил. - Добрый вечер, Константин Владиславович. - Здравствуйте, Яков Платонович. Завтра мы с Кирой будем в нашем затонском доме. Вы можете к нам туда приехать? – взволнованным голосом спросил банкир. - Да, конечно могу. Что-то случилось? - Два дня назад в Киру стреляли. Ее спасла случайность, пуля попала в плечо. Завтра утром я заберу ее из больницы, и мы поедем в Затонск. Она хочет с вами поговорить. Не по телефону. - Я понял. Хорошо. Как приедете – сообщите мне. Я подъеду. - Спасибо. До встречи, - попрощался Разумовский и отключился. - Яша, что случилось? – заметив вмиг переменившееся настроение мужчины, обеспокоенно спросила Анна. - В Киру Разумовскую стреляли. Она хочет со мной поговорить. Они с мужем завтра будут здесь. - Ты думаешь, она захочет теперь помочь тебе? - Очень на это надеюсь. Ее спасла какая-то случайность. И это уже второе покушение. Поднявшись с дивана, Анна отнесла опустевшие кружки на кухню, после чего задумчиво несколько раз прошла по комнате. - Анюта, ты чего? – заметив ее манипуляции спросил Штольман. - Яша, у меня к тебе вопрос. - Спрашивай, родная. Что тебя беспокоит? – Яков поднялся и подошел к девушке. - Ты станешь ей помогать? Ведь она причастна к похищению чертежей. Точнее, это же она их украла. Но ты все равно ей будешь помогать? – глядя в пол спросила Анна. - Ань, тут все не так просто. Мне действительно нужны ее показания. Очень нужны, понимаешь? Без ее помощи у меня не получится что-то сделать против Нежинского. Точнее, потребуется гораздо больше времени. И не факт, что кто-то сейчас отважится в открытую выступить против него. Поэтому, да, родная. Я ей помогу. Я не стану ее покрывать. Но если у меня не будет прямых доказательств ее причастности ко всему этому, я позволю Разумовскому ее увезти. Я дам им время на это, после чего уже приобщу к делу косвенные улики. - В общем, ты снова ей поможешь? – подытожила Анна, поднимая глаза на Штольмана. - Получается так, - не стал отпираться мужчина. - Яша, а можно еще вопрос. - Конечно. Хоть десять вопросов задавай, - улыбнулся такой нерешительности всегда смелой журналистки подполковник. - Ты… ты еще что-то чувствуешь к ней? – совсем тихо спросила девушка, глядя в сторону. - Аня, посмотри на меня, - позвал ее Яков. Анна перевела взгляд на него, и только после этого он продолжил, - Я уже очень давно ничего не испытываю к Кире Разумовской. Совсем ничего, Аня. Даже жалости. Но я уважаю ее мужа. И чисто по-мужски мне его немного жаль. Попадись ему другая женщина, он был бы счастливее. Но он полюбил Киру. А она, к сожалению, не изменится. - Ты правда ничего к ней не чувствуешь? - Правда. Ну, ты что, родная? Ты ревнуешь? – сдерживая улыбку спросил Яков. – Напрасно. Ее очень давно нет в моей жизни. А с того момента, как я тебя увидел, в моем сердце, моих мыслях есть только ты. Я же люблю тебя. Удовлетворенно вздохнув, Анна кивнула. Штольман чуть заметно улыбнулся и привлек девушку к себе, прижимая ее к груди. Какая же она у него необыкновенная. Во всем, что касается работы, Анна идет напролом, не отступает и не пасует перед трудностями. Но в том, что касается их чувств и отношений она превращается в скромную девушку, так искренне за все переживающую. Какое же это счастье, что в его жизни есть она – Его Анна. - Ты мне вот что скажи, что в итоге мы решаем с новым годом? - решил отвлечь любимую Яков. – До праздников две недели. Я родителям сказал, что мы приедем. Но надо уже точно определиться с тем, когда мы поедем. И на сколько дней. Тебе на работу когда? - Мне вообще нужно третьего января сдать материал в печать. Но я уже договорилась, что напишу все до праздников. И Ивашов мне пообещал дополнительно пару дней. Так что могу смело отдыхать аж до самого Рождества. А материал я уже почти подготовила. Если что – просто немного поработаю дома и отправлю все ему на почту. Он не против. - Хорошо. Тогда я завтра позвоню отцу и скажу, что мы к ним на несколько дней точно приедем. А там посмотрим, как пойдет. Думаю, можем попробовать устроить себе каникулы. Погуляем по городу, сходим в театр, на выставку. Москву всегда так красиво украшают на праздники. Да, и по гостям походим. Уверен, приглашений будет немало. - Почему ты так думаешь? - Ну, у меня не так уж и мало родственников. Уверен, многие захотят с тобой познакомиться. И если уж совсем честно, я сам-то редко у них бывают. Так что нужно будет хоть на глаза показаться. - Ох, Яков Платонович. Боюсь, я сбегу от такого пристального внимания, - притворно вздохнула Анна. - Тогда меня с собой возьми. Будем сбегать вместе, - улыбнулся ей Яков и нежно поцеловал.***
На следующий день ближе к трем часам Штольману позвонил Разумовский и сообщил, что они с Кирой в Затонске. Через двадцать минут подполковник уже входил в дом банкира в городе. - Добрый день, Константин Владиславович. - Добрый, Яков Платонович. Проходите. Тут вот какое дело. В общем, мы хотим вам отдать вот это, прежде всего, - банкир протянул подполковнику небольшой сверток. Развернув его, Штольман увидел небольшой кинжальчик-стилет. - Тот самый? – только и спросил Яков, внимательно глядя на Разумовского. - Да. Я его сразу в пакет завернул. Что там с отпечатками не знаю. Жена просто показала, где он лежал. Я могу вас попросить оформить это как-то, скажем так, как добровольную выдачу? Или как там у вас это называется? - Кира Юрьевна готова к сотрудничеству? - Полагаю, что да. - Хорошо. Давайте сделаем так. Мы с вами сейчас пройдем к вашей супруге. Побеседуем. И если она готова будет сотрудничать со следствием, то я оформлю это так, чтобы не возникло лишних вопросов. Что там обнаружат эксперты, я могу только догадываться. Но я слово свою сдержу. Я позволю вам уехать после того, как все будет закончено. Мне нужен Нежинский. Если же у меня будут какие-либо доказательства против вашей супруги, я пущу их в ход лишь спустя сутки после вашего отъезда. Извините, но совсем закрыть глаза на ее участие во всем этом я не могу. - Да-да, конечно. Так что со стилетом? - А что с ним? Вы же сегодня приехали? - Да. - Так, значит, вы его обнаружили на крыльце дома? - Да, под ковриком. У нас там коврик лежит, вы заметили? Прямо перед входом. Точнее даже целый ковер. Крыльцо-то у нас, по сути, открытая терраса же, - вмиг сообразив, к ему ведет Штольман, согласился Разумовский. - Да-да. Но эту находку мы обсудим позже. Сначала нужно побеседовать с вашей супругой. - Здравствуй, Яков. Простите, Яков Платонович, - в холл вышла Кира. Левая рука женщины покоилась на перевязи. - Добрый день, Кира Юрьевна. - Что вы тут стоите? Идемте в комнату, - махнула в сторону двери, из которой только что появилась, пригласила Разумовская. Кира сама на себя была не похожа. Бледная, осунувшаяся. В свободных брюках и свитере. Практически не накрашена. Казалось, за те неполные две недели, что прошли с предыдущей их встречи, женщина постарела на несколько лет. - Доставай свои бумажки, товарищ подполковник. Я расскажу все, что знаю. Под протокол расскажу. - Даже под протокол? – удивился Штольман. - Да. Мне Костя рассказал про твое, простите, ваше предложение. Я согласна. Только просьба будет. Можно мы на праздники уедем отсюда? Мне страшно. Мне очень страшно. Если бы не тот мальчик официант, что задел меня в том кафе, пуля попала бы не в плечо. - Хорошо. Но после нового года вы должны будете вернуться. - Хорошо. Ах, да, вот, - Кира запустила руку в карман и, достав что-то, протянула Якову, - возьмите. Думаю, лучше, чтобы вы это забрали у меня сегодня же. На раскрытой ладони женщины лежала та самая флеш-карта с чертежами покойного инженера Буссе.