Горная фиалка

      Горе Аутомонте по умершей любимице, а, точнее, по сдохшей от тяжести собственной туши, гигантской блохе, было ужасно. Несколько дней его величество не выходил из покоев, сказываясь больным. Несмотря на эту причину, разумеется, выдуманную, он не впускал к себе доктора Франциско. Даже принцесса Виолетта своими ласковыми просьбами, в каждом слове которых сквозила любовь и тревога за отца, не добилась ничего.       Аутомонте то принимался рыдать, покрывая блоху поцелуями, то забывался тяжким сном, больше похожим на обморок, а то внезапно просыпался, вскакивал, принимался бегать по комнате, призывая Цок-цок поиграть с ним. По понятной причине труп не отзывался, и тогда несчастный безумец вновь принимался рыдать.       Однако, всякой беде есть предел, к тому же чудовищное дохлое существо разлагалось. Кожа кое-где пошла трупными пятнами, а внутри начали скапливаться газы так, что, продолжайся это и дальше, туша обязательно бы лопнула, завалив королевские покои смердящими внутренностями.       Король, осознав, что смерть существа, бывшего некогда столь забавным, конечна, и смешного звука «цок-цок» по полу больше никогда не будет, вмиг придумал новую затею. Кликнув мясника, он приказал спустить с блохи шкуру. Малый просто рот раскрыл от удивления, когда увидел мёртвого монстра, тем не менее, приказ выполнил. Скорняк занялся выделкой шкуры невиданного зверя, и вот - она уже «украсила» собой покои Аутомонте.       С мясника взята была клятва, что тот никогда и никому на свете не расскажет о проделанной работе. Однако парень, как-то раз переборщив на кухне с пивом, разболтал тайну своей подруге-посудомойке. Разговор состоялся в одной из полутёмных галерей в нижней части замка, где парочка уединилась полюбезничать. Разговор был по несчастливой случайности подслушан его величеством.       Нужно сказать, что после смерти питомицы, Аутомонте полюбил нижние галереи, где среди теней, отсветов факелов, изредка пробегающих крыс можно думать, вспоминать и мечтать вдали от назойливого внимание придворных и слуг. Было бы ещё только, о чём мечтать… Да, да, о чём мечтать ему, осиротелому вдовцу? Чего ещё ждать? Виолетта, его дочь, уже почти взрослая. Ещё чуть-чуть, и её придётся выдать замуж, и тогда девушка покинет своего бедного отца. Он резко остановился. Замуж? Точно! И как он прежде не додумался до такой смешной шутки?! Любитель потех придумал, как исполнить желание дочери о муже и при этом найти применение шкуре бедняжки Цок-цок. Похлопав самого себя по плечу в знак похвалы, Аутомонте озорно улыбнулся и хотел уже пойти прочь, как вдруг услышал голоса.       — Зоза, крошка, ну, будь поласковей! - более чем настойчиво просил парень, в котором по голосу король, скрытый темнотой, узнал того самого мясника.       — Знаю, я тебя, Антуон, одни шалости на уме, - отмахивалась девица.       — А вот как пойду к твоей матушке да посватаюсь за тебя - узнаешь.       — Что ж не идёшь?       — Успеется.       Руки Антуона знали, где щупать. Зоза довольно взвизгнула, когда он сжал её груди, которые, по правде говоря, корсаж не очень-то и скрывал.       — Фу, пусти, бесстыдник! Опять та же старая песенка: поимеешь, а свататься не пойдёшь.       — Да пойду, я, пойду! Надо же мне опробовать, какова достанется жёнушка, - посмеивался Антуон, продолжая лапать Зозу.       — Расскажи мне что-нибудь, Антуон.       — До того ль сейчас?       — До того, до того, - дразнила посудомойка. - Вот! Тебе и рассказать-то нечего путного.       — А и расскажу!       — Да что? Разве только то, сколько туш разделал да сколько шкур снял?       — Я тебе расскажу такое, чего никто на свете не знает!       — Да ну тебя!       — Раскрой-ка ушки, дорогуша! Как-то раз сам король позвал меня и велел снять одну шкуру. Только это была не корова и не свинья, это была здоровенная блоха.       — Блоха?! - Зоза всплеснула руками. - Всё ты врёшь, парень!       — А вот и не вру!       — И это была блоха?       — Не сойти мне с этого места, если это было что-то другое! Вооот такая огроменная блошища!       Антуон широко развёл руками, показывая размеры блохи. Зоза, удивлённая, немного растерянная, но по-прежнему игривая, шагнула в его объятья. Она захихикала, когда любовник задрал её юбку, прижал к стене, и уже пару мгновений спустя сладко заохала. Мясник, добравшись до желаемого, быстро вытащил заждавшийся член и теперь резво входил в сладкую дырочку подружки. Мысли как о блохе, так и о женитьбе покинули его голову.       Король Аутомонте весь похолодел и сжался от гнева, точно пружина. «Грязный ублюдок!», - подумал он. - «Он дал клятву королю! Королю! Своему королю! И тут же разболтал всё, лишь бы поиметь кухонную девку!». Сходя с ума от злости, но при этом не желая себя обнаружить, он покинул галерею.       Расплата за болтливость пришла к бедолаге-мяснику довольно быстро. Через пару дней в замке состоялся торжественный обед, после которого распорядитель недосчитался золотого кубка, украшенного драгоценными камнями. Всем слугам учинили допрос и обыск. Кубок, а точнее, любимый кубок его величества, нашли у мясника Антуона. Король был в таком гневе на вора, что тотчас приказал его повесить для примера всем прочим любителям присвоить себе чужое. Крики, мольбы и оправдания не смягчили приговора. Антуон закончил свою жизнь в петле.       Вскоре на кухне случилось ещё одно неприятное происшествие: вдребезги разбит был любимый фарфоровый сервиз принцессы Виолетты - тончайший, белоснежный, с голубыми цветами и золотыми листьями. Во всём обвинили несчастную, опухшую от слёз посудомойку Зозу. Хотя сама Виолетта молила простить неуклюжую девушку, её отец велел избить Зозу плетьми до крови и прогнать вон из замка куда глаза глядят.       Единственный, кто ещё знал о том, что гигантская блоха существовала на свете, был Франциско. Умный королевский врач во-первый, умел держать язык за зубами, а во-вторых, был слишком нужен царственной семье и всему двору, чтобы погибать столь бездарно. Что же до скорняка, то монстра он не видел, ему досталась только шкура, которую он привёл в наилучший вид. Таким образом, тайна Аутомонте оставалась тайной, как ему и желалось.       Вскоре по всем уголкам королевства Диких Гор герольды разнесли указ. Его величество Аутомонте отдаст свою дочь, принцессу Виолетту в жёны тому, кто правильно угадает животное, чья шкура висит в тронном зале. Как видно, время лечит любое или почти любое горе: король, оплакав любимую блоху, вновь жаждал нового, хотел игр и чудачества. О мяснике Антуоне и посудомойке Зозе он и не вспоминал. Чего стоят жизни двоих похотливых слуг, когда повелитель страны желает шутить и веселиться? Своей болтовнёй они чуть не испортили всей потехи!       Что же до Виолетты, то она вздохнула о судьбе Зозы и даже почувствовала себя виноватой в её несчастье. Да, виноватой, если только можно было винить за предпочтение одного фарфорового сервиза другим, коих в замке было великое множество. Как только принцесса узнала, что отец ищет ей супруга, она и думать забыла о посудомойке.       В замок прибывали всё новые и новые мужчины не только Диких Гор, но и соседних королевств Долины Туманов и Одинокого Утёса. Вельможи, рыцари, учёные, даже простолюдины спешили попытать счастья. Однако, никто из них не смог дать верного ответа.       — Свинья!       — Олень!       — Вепрь!       — Корова!       — Тюлень!       Сидя на троне, Аутомонте развлекался. Его внутри будто бы наполнили шипящим газом радости и азарта. Так было, когда он обучал умершую блоху различным трюкам. Так было и теперь, когда шкура той самой блохи стала великой тайной сразу для трёх королевств. Тайной, которая уже погубила двоих человек. Тайна, от которой зависела судьба королевской дочери.       Виолетта, которую поиски суженого повергли в радостное смятение, каждый день примеряла перед зеркалом новые, новые и новые роскошные наряды.       — Какое красивое! - смеялась она, осматривая платье цвета морской волны.       — Мой любимый цвет. И вырез очень притягательный, - улыбалась наставница принцессы, дама Лоретта.       — Ты была права, Виолетта, - говорил король-отец. - Пора мне подыскать тебе мужа. Я понимаю, что тебе наскучило жить с нами, а, выйдя замуж, ты обретёшь новую жизнь, посетишь новые места. Ты ведь об этом мечтала?       — Да! О, да, отец! Так кто же, кто станет моим мужем?       — Ну… Он будет отважнее самого храброго рыцаря и мудрее даже нашего придворного лекаря.       — И как его зовут?       — Эээ, никак, - отшучивался Аутомонте. - Даже я пока не знаю его имени. Раз ты так любишь романы, то должна знать, что избранник для принцессы определяется путём турнира. И вот, как ты знаешь, турнир уже идёт.       — А если я не полюблю его?       — Полюбишь, Виолетта, - глаза короля потеплели. - Обязательно полюбишь.       Женихи раз за разом угадывали неправильно и уходили ни с чем. Бедняжка Виолетта очень боялась, что никто-никто не отгадает столь хитроумной загадки, а, значит, ей придётся всю оставшуюся жизнь ходить в девицах. Она чуть ли не плакала, когда ошибался красивый мужчина. Где же он, её милый отважный рыцарь? Почему так долго не идёт к своей избраннице? Ожидание становилось всё томительнее, а ночные фантазии - всё слаще и откровеннее.       В тот день принцесса, собираясь на очередной раунд турнира, в последний момент решила сменить то самое платье цвета морской волны на серо-голубое шёлковое платье с золотым кружевом по вырезу и пышными рукавами, шитыми сверкающими разноцветными нитями. Стоя подле отцовского трона, Виолетта не раз и не два пожалела о выборе: наряд казался ей неудобным. Впрочем, испытание тоже не задалось, женихи ошибались один за другим. И она не выдержала.       — Отец, мне не терпится узнать, с какого неведомого зверя сняли эту шкуру.       — Нет, дочь моя, так не пойдёт.       — Я никому не скажу.       — Увы, это невозможно.       — Я ваша дочь, - по-детски заупрямилась Виолетта.       — Ну, хорошо. Разве я могу тебе отказать? - король Аутомонте приблизил своё лучащееся весельем лицо к зардевшемуся личику дочки. - Хочешь узнать, какому зверю принадлежит шкура?       — Да, да…       — Это шкура огромной блохи.       Девушка была озадачена до такой степени, что даже не смогла тихонько подсказать милому дворянину с карими глазами и приветливой улыбкой, который в итоге выдал неверный ответ: «Морская корова!».       Внезапно случилось то, чего не ожидал никто. Раздвинув толпу ждущих своей очереди, вперёд вышел горный орк - будто туча заслонила солнце. Он был до того огромным и страшным, что невольно вздрогнули все, кто был в зале. Стража кинулась к нему, но…       — Нет, нет! - его величество сделал протестующий жест рукой. - Каждый имеет право угадать.       Виолетта побледнела, как полотно. Ах, Боже мой, Боже, какое страшилище! Глаза орка глядели из-под низких бровей с холодной решимостью, не терпящей сомнений и возражений. Резко подойдя к шкуре, он вытянул вперёд мощную шею, на которой помещалась крупная лысая голова с упрямым выпуклым лбом и торчащими в разные стороны ушами, втянул носом воздух. Ещё и ещё раз. Для принцессы время вдруг прекратило свой ход. Нет, нет, отец, пусть он уйдёт! Пусть убирается в свои горы! Или… Господи, пусть это чудовище ответит неправильно!       — Блоха.       Дыхание принцессы, казалось, остановилось. Её отец даже не сразу понял, что его загадка разгадана. И кем?! Не графом, не лекарем, не булочником и даже не простым крестьянином. Орком. Горным орком.       — Что ты сказал?       — Блоха, - грубо повторил победитель.       Виолетта, рыдая и задыхаясь, бросилась прочь из тронного зала. Отчаянье разрывало ей грудь, и ей хотелось одного: умереть. Спотыкаясь, девушка бросилась по винтовой лестнице на крышу замка. С небес палило солнце, оно слепило несчастную принцессу. Нет, нет, нет! Это бред, это страшный сон! Это не может быть правдой! «Но это правда», - раздался жестокий приговор где-то в сознании Виолетты. Если это правда, то ей суждена смерть. Сколько раз она читала в романах о том, как молодая дама гибла, кончая с собой от невыносимого горя, и вот сама наяву уже почти была готова сделать это.       Виолетта стояла у края, за которым не было ничего, кроме отполированной гладкости высоких светлых стен. Она почти сделала последний шаг, когда на крышу взбежал её отец.       — Виолетта! Нет, не надо! Молю, не надо! - кричал Аутомонте.- Я думал, никто и никогда не догадается. Прости меня. Я всё понимаю. Конечно же, я не хотел отдавать тебя в жёны такому монстру. Но что поделать! Все слышали моё обещание. Я не могу отречься от своих слов. Моё дорогое дитя, смирись. Быть может, в столь необычной судьбе есть Божий промысел. Я понимаю, тебе страшно, но сердце подсказывает мне, что ты найдёшь в себе силы стать счастливой!       — Счастливой? - синие глаза принцессы метнули молнию. - Вы лгали, глядя мне в глаза, отец! Вам подсказывает сердце? Да у вас его нет!       — Молчать! Ты забываешь, что на моих плечах бремя королевского долга.       — Вы не король. Вы не мужчина и даже не зверь, - яростно ломая руки, проговорила она. - Зверь хотя бы любит своих детёнышей и стремится их защитить. Но - только не вы! Я для вас ничто. Уж лучше бы моя мать задушила меня в колыбели, чем оставила на ваше попечение.       — Не смей! Всё, что я делаю, это правильно. Никто не вправе перечить моей воле. Тем более моя дочь!       — Не бойтесь, ваша воля будет исполнена. Никто не посмеет сказать, что король не сдержал своё слово.       Принцесса отошла от гибельного края. Его величество изволил бросить ей вызов? Что ж, она принимает его. Воля короля будет исполнена, а она, она… Ужас охватывал сердце девушки при одном воспоминании об орке, но она, чудовищным усилием воли смирила его. Сколько раз потом Виолетта кляла саму себя за малодушие!.. Почему она предпочла стать жертвой, своими ногами пойти на заклание вместо того, чтобы умереть?       Виолетта, дрожащая, но уже не плачущая и полная решимости, спустилась вниз. Она не взяла никаких вещей. Она не сказала ни слова на прощание никому, даже вырастившей её Лоретте. Она не взглянула даже на своего новоявленного мужа. Сильная лапа заграбастала добычу за руку и потащила. Все обитатели замка глядели им вслед в ужасе и гробовом молчании. Их фиалка отправилась в горы.