2000 год, июнь.
Тишина, прекрасная тишина, обволакивающая, погружающая в вязкий мир небытия. Она дарует умиротворение и давно искомый покой. Раньше о таком даре приходилось лишь мечтать, но сейчас он заполняет собой всё настоящее, которое, кажется, нескончаемо. Кокон, в который лишь изредка попадают неясные, приглушённые звуки, не разорвётся никогда и однажды полностью поглотит меня. Рывок. Тело, мгновение назад находившееся в неощутимой субстанции, бесцельно парящее в вакууме, вдруг дёрнулось и, будто подцепленное невидимым крюком, с немыслимой скоростью понеслось в сторону. Ощущение смутно напоминало полёт на метле, который мне пришлось испытать на себе в период не особо бурной молодости. Сердце забилось слишком быстро, скоро оно просто не выдержит подобного темпа. Лёгкое ранее тело стало невероятно тяжёлым, неповоротливым, словно чужим. Мерлин, что происходит? Кислород резким толчком наполнил каждый участок лёгких, заставляя задыхаться. Меня подбросило. Физическую оболочку выдернули из приятного небытия и грубо кинули на твёрдую поверхность, напоследок выбив дух. — Очнулся! Миранда, вызывай мистера Брутса! Скорее! — чуть визгливые крики острым лезвием перебирали барабанные перепонки, заставляя морщиться. — Мистер Снейп, вы можете открыть глаза? Могу ли я?.. Нельзя убедиться в чём-то, не проверив лично. Поэтому медленно приподнимаю потяжелевшие, будто после многочасового сна, веки и пару раз моргаю, возвращая фокус. Ничего удивительного — палата Мунго, явно не самая худшая, оформленная в отвратительных светлых тонах, а посреди всего великолепия, рядом с моей кроватью, копошится женщина средних лет, накладывая стандартные диагностирующие. — Отлично! Это просто замечательно! — смотреть на её жизнерадостное лицо нет никакого желания. — Как вы себя чувствуете? Что-то болит? Возможно, не ощущаете конечности или не можете пошевелиться? Говорите обо всём. Говорите со мной, мистер Снейп! — Пере… — из горла вырвалось сдавленное хрипение и стало очевидным, что мне требуется вода. Сознание, в отличие от неродного тела, функционировало превосходно. — Воды. — Ох, да, точно! Держите. К губам прижалось прохладное стекло. Впрочем, когда сосуд наклонили, в полость рта полилась совсем не прохладная жидкость, но измученному от засухи горла и тёплая вода показалась райским нектаром. Напившись от души и, на удивление, придя в относительную норму, я тяжко вздохнул. А что ещё делать? Просто так меня не отпустят, и придётся на протяжении долгого времени беседовать с очаровательными колдомедиками, Тёмный Лорд их подери.***
2000 год, декабрь.
— Северус, рада тебя видеть. Как самочувствие? Минерва вела себя крайне учтиво, даже уважительно, но неясное мне опасение то и дело проскальзывало в её жестах и мимике. К удивлению, я оказался достойным чашечки чая. Не дань ли уважения Дамблдору? И сейчас я зря перевожу драгоценные минуты на рассказы о своём здоровье, взамен получая новости Магического мира за последние два года. Нахождение в магической коме — занятие непродуктивное, но прекрасно служащее для обновления организма. Я отдохнул, набрался сил и готов снова заняться исследованиями, написанием научных работ и, видимо, преподаванием в Хогвартсе. Последнее желание является исключительно дополнительным фактором, поскольку здесь я получу кров, питание и статус преподавателя одной из лучших Магических школ, что тоже положительно сказывается на восприятии научных публикаций. — Минерва, хотелось бы узнать, кто взял на себя ответственность за преподавание зельеварения на момент моего отсутствия? — Понимаешь, с твоим назначением на пост зельевара не всё так просто, — Минерва отставила кружку с дымящимся чаем и замешкалась, словно сомневаясь в необходимости посвящения моей скромной персоны в определённые нюансы. — Новый преподаватель не отступит, он очень старательно добивался своего места, да и не хорошо сбивать мальчика с намеченного маршрута… — Прошу прощения, мальчика? — неужто какой-то жалкий сопляк смеет рыться в моей лаборатории, лапая грязными, неуклюжими пальцами мои ингредиенты? — Да, ему двадцать, но не обращай на это внимание. Он… очень смышлёный, я бы даже сказала, способный. — Что столь юный представитель магического мира может предоставить детям, если он сам только научился одеваться без посторонней помощи? — Не будь так категоричен. Сначала у него не всё получалось, да, но за год он приспособился. Мальчик даже пишет научную работу, вывел новую теорию, которую поддерживают и более опытные зельевары. — Он учился в Хогвартсе? — вопрос явно выбил Минерву с намеченного маршрута, но я обязан знать, где же скрывалось дарование, посмевшее столь нагло меня сместить. — Да, но… Она продолжила перечислять умения наглеца, но это больше не представляло интереса. Учился в Хогвартсе. Соответственно, ребёнок войны, закончил Магическую школу лишь два года назад, предположим, год на сдачу различных экзаменов, доказательства профессиональной пригодности. Кто же с многострадального курса мог оказаться достойным поста учителя в Хогвартсе? Поставил бы на Грейнджер, будь у неё хоть малейшие признаки наличия члена между ног. Слизеринцы практически все выбывают, поскольку у них на данный момент есть дела большей важности, но кроме них вариантов не остаётся. — Имя, Минерва. Она замолкла на полуслове, тяжело вздохнула и в мгновение ока словно сдулась. — Гарри Поттер. Кружка с травяным чаем вылетела из моих пальцев, рассыпаясь кучей фарфоровых осколков на деревянном полу. Не может быть. Да чтобы этот бездарный мальчишка был способен на что-то, помимо летания на метле? За всё время своего обучения он не получил ни одной отметки выше «Удовлетворительно». Должно быть, это неудачная шутка Минервы. — Быть такого не может. Поттер беспросветно туп и не способен на варку даже простейших зелий из программы первого курса, думаю, не стоит говорить про выведение новейших теорий. — Но всё действительно обстоит именно так. Гарри — талантливый мальчик, у него великое будущее… — Прекратите, Минерва, я лично пытался вбить в его пустую голову хоть толику знаний, но по итогу оказалось, что ему это не нужно. Предпочтительнее оставаться глупым и безрассудным гриффиндорцем, которого так любит вся Магическая Британия. — Северус, из моего факультета вышли прекрасные молодые специалисты и Гарри один из них. За два года, пока тебя не было, многое изменилось. — Я могу быть наблюдателем на одном из уроков? — это единственный способ доказать ничтожность её доводов и выгнать сопляка из стен Хогвартса. Повисло тяжёлое молчание. — Думаю, это возможно, — наконец кивнула Минерва, соглашаясь. — Для чистоты эксперимента предлагаю мантию-невидимку, чтобы Гарри ничего не знал о твоём возвращении. — И именно поэтому вы собираетесь взять у Героя его мантию? — Конечно же нет, она давно хранится в Военном музее при Хогвартсе. На это оставалось только усмехнуться. Как же иначе? Наверняка Магический Герой каждый вечер навещал место восхваления самого себя и драматично разглядывал могущественные артефакты. Показушный щенок, может, и победил Тёмного Лорда, но так и остался мальчишкой, считающим себя вершиной необузданного мира. — Сейчас обед и можно легко пробраться в кабинет до начала урока, — тем временем, Минерва не останавливалась. Раньше не замечал за ней тягу к болтологии. — Я, как директор, могу аппарировать и брать вещи из музея, поэтому подожди несколько минут. Через пару мгновений я остался в гордом одиночестве. Как Министерство и попечительский совет смогли допустить к преподаванию столь молодого человека? Хоть я и сам вступил на этот тернистый путь в двадцать один, мне потребовались все знания, копящиеся годами, упорная, старательная учёба и голова на плечах. Поттер же не владеет ничем из перечисленного, но смог взойти на почётную должность в девятнадцать. Даже Герою и Великому Спасителю не должны потакать настолько, чтобы губить очередное поколение учащихся, насколько безнадёжны они бы не были. Необходимо срочно разобраться с наглым щенком и вернуть себе пост зельевара, потому что уходить из удобного для дальнейшей научной деятельности места я не намерен. Минерва вернулась довольно быстро с мантией-невидимкой в руках, сразу же передав её мне. Крайне занятная вещица, если использовать её не для глупых гриффиндорских шалостей. Ткань напоминает прохладную воду, она приятно скользит меж пальцев, скрывая их от любопытных людских глаз. — Куда её вернуть после? — Можно отдать самому Гарри, он вернёт её на положенное место, — пожала плечами Минерва и придвинула к себе пергамент, исписанный мелким, убористым почерком. Разговор, видимо, окончен. Мантия оказалась слишком короткой, пришлось сгорбиться и передвигаться на чуть согнутых ногах, что представляется ещё более проблематичным, когда необходимо огибать толпы учеников, не выдавая своего присутствия. Несомненный плюс отвратительной репутации в том, что тебя сторонятся и боятся лишний раз оказаться рядом, следовательно, отходят в сторону при появлении. Только в эти злосчастные минуты я смог сполна оценить прелесть ненависти окружающих. Знакомый до мельчайших трещин в стенах кабинет встретил меня несколько позабытой, приятной тишиной и едва уловимым запахом зелий. Здесь явно не так давно работали, но не потрудились очистить воздух от неблагоприятных паров. Ничего ужасного впоследствии не случится, но явная безалаберность бросалась в глаза. Впрочем, учительский стол не завален макулатурой, а полки держались в полном порядке. Никаких новых украшений или хлама, появления которых я в тайне опасался. В коридоре послышались голоса учеников. Подземелья прекрасны ещё и тем, что невозможно подкрасться к человеку со спины. Эхо разносит малейший шорох, а появление детей можно обнаружить в момент, когда они ещё идут по бесконечным и местами сырым коридорам. Цели ученики Поттера (звучит отвратительно) достигнут уже через минуту. Лучшим местом для слежки оказался конец класса, маленький стульчик словно намеренно предназначался для слежки за глупыми преподавателями. В мою пору лишних предметов не наблюдалось. Ученики замолкли практически сразу, как переступили порог кабинета. Все они словно заморозились, замедляя движения, то и дело поглядывая на пустующий стол, сделанный по специальному заказу. Он идеален во всех отношениях — высокий, прочный, надёжный, покрытый специальным раствором, предотвращающим гниение. Даже всегда смелые и дерзкие гриффиндорцы вели себя тихо, боясь, словно у стен есть уши и за лишнее слово их могут скормить Василиску. Помнится, в мои времена ученики были более расхлябанными. Что же на них повлияло сейчас?.. Не могли же они моментально взяться за ум, осознавая, что непроходимые ослы с жёлто-красными галстучками окажутся пригодными лишь для служащих Аврората. Ответом послужила резко распахнутая дверь, задрожавшая от столкновения со стеной. Гриффиндорцы, оккупировавшие задние парты и сидящие ближе всего ко мне, вздрогнули. Лёгкий ветерок пронёсся по кабинету, мантия-невидимка заметно колыхнулась, заставив меня плотнее укутаться. Происходит нечто крайне любопытное. Палочка незамедлительно соскользнула с предплечья, удобно ложась в ладони. Необходимо быть готовым к непредвиденному даже в защищённых стенах Хогвартса. Поттер стремительно влетел в класс, с той же силой захлопывая за собой дверь, используя, конечно, беспалочковую магию. Как же иначе. Позёр. Пологи его чёрной, как смерть, мантии развевались в разные стороны, пока он не остановился возле одной из первых парт, едва заметно склонившись над белобрысой девочкой с Пуффендуя. — Не соизволите ли прояснить, мисс Физиан, какое было домашнее задание на сегодня? — тягучим, хриплым, будто после долгого молчания, голосом спросил Поттер, прищурив зеленющие глаза, не скрытые линзами очков. Додумался наконец посетить колдомедика? — Эссе про травы, которые употребляются в Дурманных Настоях, сэр, — негромко ответила девочка, опуская голову. — Будьте любезны, положите их на край парты, — обратился уже ко всему классу Поттер. — Мистер Чернир, вам необходимо особое приглашение или вы не способны понять простейшую просьбу? — Простите, сэр. Пергаменты со свистом пролетели мимо Поттера, формируя аккуратную стопку на учительском столе. Всё та же беспалочковая. — Искренне надеюсь, что вы хотя бы частично усвоили материал двух предыдущих уроков и окажитесь способными сварить простое «Уменьшающее зелье», не взорвав при этом мой кабинет. Естественно, я покажу вам идеальный результат, который вряд ли продублируется в других котлах, — он резко развернулся к одному из учеников. — Мистер Рэбико, для чего используется «Уменьшающее зелье»? Мальчик на последней парте, сидящий ближе всего ко мне, вздрогнул, заёрзав на деревянном стуле. Даже идиоту ясно, что он не готов ответить на элементарный вопрос. Час назад я был готов расшибиться, утверждая, что Поттер ещё тупее этого гриффиндорца, но что-то действительно изменилось за время моего отсутствия. На данный момент необходимо разобраться, что же конкретно. — Э-э-э… ну, чтобы уменьшать предметы… сэр. — Блестяще, вы поразительно одарённое дитя. Пророчу вам будущее великого зельевара. Минус пять баллов с гриффиндора, — усмехнулся Поттер, но его глаза при этом оставались злыми, крайне раздражёнными. — На самом же деле, зелье служит не только для уменьшения физических объектов, но и для их омоложения. Жаба в головастика, корова в телёнка… Поттер продолжал вещать про свойства «Уменьшающего зелья», ссылаясь на проверенные, древние источники, достать которые представляется сложной задачей. Откуда в его маленькой голове столько редких и важных фактов, так неинтересных молодому поколению? Он изменился. Настолько, что даже мне, казалось бы, самому предвзятому человеку, данный факт кажется очевидным. Дело даже не в чёрной мантии, до рези в глазах напоминающей мою собственную, не в зализанных волосах, пропитанных зельем против выпадения, и даже не в приобретённой язвительности. Передо мной стоит полностью другой человек, состоящий из кусочков, ранее не наблюдающихся у безбашенного гриффиндорца с киселём вместо мозгов. Поттер даже начал разбираться в азах зельеварения и говорит без дурных слов-паразитов, вполне структурированно. Интересное преобразование, крайне занимательное. На протяжении первого часа пришлось наблюдать за деятельностью Поттера, к собственному неудовольствию, отмечая, как слаженно он работает. Даже не порезался ни разу и пестик под нужным углом держит. Неужели такой невыполнимой задачей было прилежное обучение на моих уроках? Взмах палочки и ярко-зелёное зелье полностью готово. — Теперь позвольте посмотреть на результаты вашей работы, дамы и господа. Поттер в этот момент напоминал всем известный Ужас Подземелий. Два года назад сложно было вообразить, что тощий, невысокий, чрезмерно наглый и до безумия глупый ребёнок будет ходить меж котлов, одаривая саркастическими комментариями каждое творение его почти ровесников. Лично я до сих пор уверен, что продолжаю находиться к магической коме и происходящее вокруг лишь нелепый, несуразный сон, оснащённый невероятными метаморфозами, поражающими воображение. — Столь отвратительную субстанцию не употребил бы даже дракон, сжирающий всё на своём пути, а вы хотите, чтобы это давали людям? Минус пять баллов с Гриффиндора. — Почему оно пузырится, мисс Ацентон? Немедленно уберите это безобразие, иначе в школе останется меньше безмозглых кретинов, и кто тогда будет играть в квиддич? Минус десять баллов с Пуффендуя. — Сносно, — Поттер склонился над котлом одного из учеников, принюхиваясь. — Если бы вы ещё подержали на медленном огне пару секунд, вполне бы сошло на «Удовлетворительно». Оставалось только сидеть и недоумевать с изменений, которыми полнится мир. Даже я, обладая более нетерпимым характером, не снимал баллы с такой ожесточённостью, словно намереваясь отомстить каждому за их беспросветную тупость. — Сегодня вы показали лучшие результаты, нежели в прошлый раз. Это требует определённой похвалы, но учитывая то, что «Уменьшающее зелье» способен сварить даже тролль, вы остаётесь людьми обделёнными даже зачатками интеллекта. Спасибо за внимание. Поттер резко склонил голову и ещё раз злостно усмехнулся. Возможно, после победы Герой тронулся умом и теперь не способен контролировать собственное безумие. — Свободны. С моих уроков не так быстро уходили. Ученики Поттера же чуть ли не сбегали, борясь за право первым покинуть злосчастный кабинет. Сам же преподаватель (несмотря на эффектное представление, вызывающее ряд вопросов) проводил последнего ученика взглядом и, взмахнув рукой, одновременно очистил все рабочие места. Впечатляющие способности и сейчас язык не поворачивается сказать, что он растрачивает их попусту. Видимо, пришло время вскрывать карты. Я не намерен сидеть здесь целый день, наблюдая за зверством безумного преподавателя. Молниеносно снимаю мантию-невидимку, поднимаясь с далеко не царского сидения. Наши взгляды встречаются, но недоумения или даже лёгкого удивления не наблюдается, разве что понимание и некое отчаяние, сдобренное тоской. Слишком много любопытных наблюдений за один день и ещё более удивительно то, что они так или иначе связаны с одной личностью. — Опять вы? Я же просил повременить с этим, — уверенный и язвительный Поттер тяжко вздыхает, сутулясь, моментально теряя весь лоск и, вероятно, напускную раздражительность. — Зелье ещё не готово. Я не могу избавиться от вашего общества, каким приятным оно бы не было. И что это, позвольте поинтересоваться, означает?