Бейкон Хиллс: новое поколение.

Эллисон с трудом держит бокал с шампанским в дрожащей руке. Ей хочется расслабиться, откинуть непрошенные мысли прочь, но мраморная плита, расположившаяся на заднем дворике особняка, заставляет её каждую секунду впадать в ступор от крадущегося в сердце страха. Она не решилась взглянуть ещё раз, убедиться в том, что ей не показалось. Мигом сбежала от проблем вниз по лестнице и на вопрос мамы, все ли в порядке, улыбнулась, спрятав руки за спину. Она уже в который раз врёт за этот день. И ей кажется странным, что люди так запросто воспринимают её ложь как правду. А ведь в глубине души так хочется, чтобы кто-то не поверил и помог открыться. Почему она до сих пор держит дежурную улыбку на лице и делает вид, что все нормально? Надеется, что таким образом обманет саму себя. Да вот только надолго ли? Стук бокалов раздаётся в унисон с дверным звонком, и Дерек, прежде сидевший около Брейден, исчезает в темном холле, провожаемый внимательными взглядами гостей. Всех, кроме Отти, который откидывает голову назад и вливает в себя светло-коричневую жидкость, явно покрепче обыкновенного шампанского. Эллисон смотрит на свой бокал, делает глоток и морщится. — Смотри и учись, — покачивая головой и улыбаясь, констатирует Отти. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, а по мускулистой шеи стекают прозрачные капельки пота. — Алкоголь ведь не действует на вас, — вытирая салфеткой губы, отвечает Эллисон. — Зато по тебе не скажешь. Отти ставит одну руку на спинку стула девушки, а в другую берет бутылку виски и водит открытым горлышком около кончика носа малышки Стилински. Та смотрит на него как на врага народа, еле сдерживая желание разбить эту стеклянную штуковину о его безмозглую голову. — Опьянеть можно и без градусов. — А потолстеть без еды, — отталкивая юношу, продолжает Эллисон. Она берет чистую салфетку и проводит ею по лбу юноши, стараясь привести его в порядок. — Не будь чудовищем, умоляю. — Я думал, ты любишь эту сказку, — откидывает челку в сторону взмахом головы, чтобы Эллисон было удобнее «ухаживать» за ним. — В этой истории, кстати, есть один страшный секрет... — Красавица — это ты? — наигранно округлив глаза, спрашивает девушка. — Заметь, не я это сказал, — одна ухмылка, и несколько нервных клеток Эллисон разом умирают от бессмысленности жития. Она вздыхает, удивляясь тому, что из ушей до сих пор не вылетает пар. Гарри Поттер, ставший паровозиком в «Кубке огня», почему бы и нет. Микки роняет ножку от жаренного цыпленка на обратный конец вилки, испачкав при этом скатерть и катапультировав часть салата на пиджак Дилана. Тот поправляет очки, нервно сглотнув. «Угораздило же обоих», — думает Эллисон, после чего замирает при виде стройной девушки в блестящем платье в обтяжку. Стилински хмурится, всё ещё держа салфетку в руках, а Отти отворачивается в сторону гостьи. Верхняя часть наряда открыта, лиф держится на тонких бретельках. И язык не поворачивается назвать наряд пошлым, потому что на самом деле он выглядит бесподобно, особенно на её фигуре. Голливудские волны скрывают половину лица, позволяя наблюдателям разглядеть только линию скул, пухлые губы и темный цвет глаз. Всеобщее изумление прерывается тихим шёпотом Стайлза: — Кора? Девушка улыбается, рассматривая каждого в зале. Она заостряет внимание на Отти, смотрящем прямо на неё. Стилински готова поклясться, что в синих глубинах играют дьявольские искорки, сравнимые разве что с животным желанием. Ещё бы сигару, шляпу и точно персонажи из фильмов 90-х. Эллисон ловит себя на мысли, что хочет отдернуть парня, но вместо этого опускает глаза, погасив неприятное жжение в груди. Лидия проводит кончиками пальцев по руке Стайлза, после обхватывая всю его ладонь. Она встревожена, ведь знает, что будучи подростками Стилински и Кора чуть ли не стали парой. Но муж ласково отвечает на знаки внимания жены, проводя большим пальцем по нежной коже Лидии. Он оборачивается и лукаво улыбается, почувствовав себя на десять, а то и на двадцать лет моложе. — Как я рад тебя снова видеть, — и в этом весь Скотт МакКолл. Он подходит на пару с Малией к Коре, обнимает её и по-дружески упирается подбородком в плечо девушки. Потом резко отстраняется, опустив глаза в пол. Маленькая Мелли, расставив ручки в стороны, оттолкнула друзей друг от друга на необходимую дистанцию. — Это мой папочка, — деловито притопывая ножной, произносит девочка. Звонкий смех Коры кажется Эллисон настолько красивым, что она хочет тут же придушить её вместе с Отти, который вторит этой вертихвостке. Она никогда особо не была эгоисткой, а привлекала к себе лишнее внимание исключительно в детстве. Но сейчас ей так хочется закричать, чтобы окружающие перестали так пялиться на Кору. «В конце концов это же некрасиво», — думает про себя девушка. — Бесподобна, — шепчет Отти, на что Эллисон отвечает: — А вам бы только такое и подавай на белом блюдечке с голубой каемочкой. — Что? — Ничего, — откинув салфетку, бубнит Эллисон. Отти окидывает подругу непонимающим взглядом. Мысль о том, что он возможно расстраивает её своей заинтересованностью в Коре, исчезает так же стремительно, как и появляется. Он уже давно зарубил себе на носу, что с этой девушкой у него никогда ничего не получится. Слишком правильная, слишком капризная, слишком недоступная, слишком-слишком для обыкновенной девочки-подростка с кучей тараканов в умной головке. Скинув всё на феминистские наклонности подруги, он снова отворачивается от серьёзного лица Эллисон. Дилан протирает запотевшие стёклышки очков своим галстуком, а Микки, не отрывая взгляда, все смотрит на Кору, придумывая ей секретное прозвище. Радуется, что Лукас всего этого не видит. Наконец-то хоть что-то в их семье принадлежит только ему одному. Но эйфория мигом покидает мальчишку, когда Дерек торжественно произносит: — И так, дети, познакомьтесь. Это моя сестра, Кора. Хейл легко и грациозно машет ребятам рукой в знак приветствия. Она улыбается, а Микки падает на спинку стула, ловя на себе насмешливый взгляд лучшего друга. Дилан помогает младшему брату сесть к нему на колени, попутно обращаясь к МакКоллу: — Не расстраивайся ты так. — Я слышал, что браки между дальними родственниками возможны. — Не волнуйся, на ней уже женюсь я, — спокойным тоном произносит Стефан, после откусив кусочек шоколадки. Дилан пожимает плечами и проводит рукой по пышным волосам брата. Он смотрит на Эллисон, которая о чем-то беседует с Отти. — Так она твоя тетя? — указывая на Кору, произносит девушка. — Но не родная же, — довольно подтягивается на месте, потом дёргает подругу за нос и смеётся, когда та ударяет его в бок. — Не знала, что ты любишь постарше. Напряжение спадает окончательно, когда Кора берет на руки задорную Люси и просит всех детей относится к ней как к родной. Каждый находит в ней что-то интересное для себя. Стефан радуются тому, что хоть кто-то, кроме него, также сильно любит биониклов, а Дэвид просто счастлив появлению ещё одной тети, которая будет присылать ему подарки из Милана. Отти бубнит что-то наподобие: «Двух Малс крыша нашего дома точно не выдержит». — Но ведь она довольно милая и спокойная, — отвечает Эллисон. — Когда Малс что-то надо, она тоже бывает милой и спокойной. Стилински молчит, лишь только улыбается и чувствует тоску по лучшей подруге. Как там Лукас? Получилось ли у него добиться ее расположения? Дерек подводит сестру к свободному месту около Лейхи. Отодвигает для неё стул и ждёт пока она удобно расположится. Но стоит Коре протянуть ладонь к блондину и улыбнуться, как тот вскакивает на ноги и, бросая салфетку на тарелку, выходит из-за стола. — Извините. Айзек покидает зал, не обращая внимание на просьбы Лидии остаться. Скотт прикусывает нижнюю губу и ловит на себе озадаченный взгляд жены. Малия стряхивает с плеч свору мурашек и пытается улыбнуться. Дерек сглатывает, смотря на сестру. Кора же выпрямляется и, блеснув белоснежными зубами, произносит: — Здесь так душно, — легонько качает головой. — Будь я прошлой Корой, сбежала бы точно также. — Ты права, — поддакивает Лидия. — Дорогой, открой окна. Стайлз поднимается с места и направляется вместе со Скоттом к стеклянным стенам комнаты. Помещение наполняется прохладным воздухом с улицы. Эллисон провожает взглядом Отти, который под предлогом «гостье скучно» спешит к Коре и отныне весь вечер обращает внимание только на неё одну. Стефан присаживается около старшей сестры. — Ты так злишься, потому что Отти пытается украсть мою жену? — Что? — будто очнувшись от транса, переспрашивает Эллисон. — Ты взяла нож не с той стороны, — мальчик нежно раскрывает ладонь сестры. Рана начинает зудеть. Эллисон мигом прикладывает салфетки к руке, чтобы не напугать брата кровью. К счастью, это всего лишь царапина. Она нервно улыбается, делая вид, что ничего не произошло. Но как же так вышло, что она схватила голыми руками лезвие ножа? — Твоя сестра такая невнимательная, — оправдывается Эллисон. — Эти экзамены когда-нибудь сведут меня в могилу. — В школе настолько плохо? — удивляется мальчишка. — Просто кошмарно! Эллисон целует Стефана в лоб, после чего отправляется в уборную, по дороге скрывая от всех раненую руку. «Все-таки сегодня очень странный вечер», — смывая кровь, думает про себя Стилински. Всё должно было быть иначе. А вместо этого приступ паники, странные разговоры родителей за дверью, галлюцинации и попытки навредить самой себе. В добавок ко всему прочему она бросила парня. Черт, Фрой... А как же их сделка? Нарушит ли он её или ей придётся с ним поговорить на эту тему? Ох, как же не хочется к нему даже подходить. Чувство вины и неловкости тут же вызывает в девушке неприятные мысли, искаженные сюжеты их возможной встречи завтра на благотворительном вечере. А ведь они должны были баллотироваться на роль короля и королевы бала. С одной стороны она рада, что их дурацкой истории пришел конец, а с другой все это настолько прижилось к ней самой, что теперь жить и думать только о себе кажется ей таким новым и необычным. Забыть о том, что когда-то были обязанности. Не важно нравился Фрой ей или нет, моральные качества не давали ей и думать о другом парне или же соглашаться пойти гулять с друзьями, заведомо не спросив хотел ли он сегодня встретиться с ней. Безусловно, каждый раз она ждала ответа «нет», но ритуал был нужным для того, чтобы хоть как-то войти в роль влюбленной пары. «Только вот толку? О наших отношениях все равно никто не знал, не считая парочки его друзей, — думает Эллисон. — Зачем я создавала эту иллюзию для него? Я ведь даже представить не могу себя влюбленной в него. Не удивительно, что он так расстроился, услышав о расставании. Потому что это я всегда вела себя так, будто у нас есть шанс». А потом она понимает, что если бы всегда вела себя холодно по отношению к нему, их уговор потерял бы смысл. Она обещала быть его девушкой. Она обещание выполнила. Да вот только сама же его и бросила. Эллисон обвязывает ладонь марлевой повязкой и выходит из ванной. Она проходит по коридору и видит, как большая часть гостей уже стоит в дверях. — Пока, Эллисон, — кричит Брейден, на что девушка отвечает взмахом руки. От Отти уже и след простыл. Стилински делает вывод, что он скорее всего проводит время со своей «тетей». Ну и пусть. Как раз меньше будет приставать к Эллисон со своими глупыми и ненужными фразами. И хоть девушка это не признает, но она злиться на него, позабыв при этом тот факт, что он помог ей помириться с Лукасом. Стилински закатывает рукава своего бледно-розового платья. За окном царит ночь, а в доме полно немытой посуды и крошек на полу. Дилан снимает очки и протирает глаза. Для него его плохое зрение сравнимо с пыткой. Изобретателю нужна чёткость, а без неё он как без рук. — Ты же ещё пользуешься каплями, которые прописал врач? — спрашивает Эллисон. В её голосе слышится беспокойство. — Как будто это что-то изменит, — отмахивается мальчишка и проходит мимо сестры. — Дилан... ты должен продолжать верить. — Спокойной ночи, Нелли. — Спокойной, Юджин. Они используют свои вторые имена только в том случае, когда ставят точку в разговоре. Что-то вроде стоп-кодона в ДНК. И обычно так прерывались самые важные темы, которые требовали человека показать свою изнаночную сторону. Ни Эллисон, ни Дилан не любили этого. Вот и решили между собой таким образом говорить друг другу «хватит», «стоп», «прекрати». Эллисон складывает тарелки в одну стопку, стараясь ни о чем больше не размышлять. В конце концов к хорошему это ещё ни разу не приводило. Вместо этого она занимается делом. Собранную посуду относит на кухню, в которой горят только лампочки над стойкой. А по обе стороны стоят родители. Они прерывают разговор, как только в комнату входит Эллисон. Спрашивают о школе, о вечере, обещают придти на бал и бросить бумажку за их маленькую королеву. Но Эллисон давно не ребёнок. И видит, как у мамы дрожат руки, а у отца синяки под глазами. Что-то происходит. И Эллисон это чувствует, правда до сих пор не может найти этому объяснение. А вот они походу все прекрасно знают, но предпочитают отмалчиваться. — Что у тебя с рукой? — спрашивает Лидия, нахмурив брови. — Я так устала, мама, — начинает Эллисон. — Нервничаю перед завтрашним днём. Никогда не чувствовала себя настолько потерянной, — прячет руку за спину. — Тогда оставь уборку, я сама все сделаю. У Лидии нет сил сопротивляться желанию дочери промолчать о случившемся. Утро вечера мудренее. Да и стоит ли что-то выпытывать из подростка, когда тот против? — Доброй ночи, родная. Лидия обнимает дочку, а Стайлз целует Эллисон в лоб, после чего девушка отправляется к себе в спальню. Может хоть во сне получится сбежать.