POV Кан ХэЮн.
— Так, Кан, с каких пор ты выглядишь хуже, чем обычно? — подколол меня О Сехун за обедом.
— У меня была бессонница. На моё несчастье, снотворные мне не помогли, — полусонно ответила я, ковыряя ложкой в переваренном рисе.
— Я опасаюсь, что ты посмеешь заснуть прямо на глазах у мистера Джордана… тогда тебе не сдобровать. «Английский же это святое!»
— Со мной всё хорошо. Если только станет всё хреново, то пойду к медсестре и посплю где-нибудь в уголке и всё — проблем больше нет.
— Умно, Кан, умно, уроки заодно пропустишь. Ну, раз ты такая заядладая прогульщица, то каким образом ты остаёшься отличницей и обгоняешь меня на целых 2 балла в таблице? Раскрой секрет: как мало работать, но оставаться лучшим во всём?
— Вот погнобит тебя Пак Чанёль парочку месяцев, тогда и познаешь, насколько мне было хреново! Хотя мне до сих пор не по себе…
— Знаешь, если всё настолько ужасно, то отпросись с занятий и иди к врачу. От одного дня размер стипендии не уменьшится.
— Уверен? Мне лучше потерпеть; я слишком часто пропускала лекции по-болезни.
— Ладно, идём, а то опоздаем.
На занятия мы пришли вовремя. Не знаю, что на меня нашло, но мои глаза до последнего выискивали Ёля в классе: он так и не объявился, а хотя от урока прошло более четверти часа.
Странно, так вот почему сегодня все такие тихие!
Благодаря ново-обретенному другу Се теперь никто не бросается колкими фразами в мою сторону. Словом — не плавит мне мозг. Долгое время я чувствую себя в классе комфортнее и спокойнее, чем раньше.
Теперь рушить мое благополучие сможет, похоже, только Пак Чанёль.
Английский язык — Пака нет.
Тригонометрия — Пака нет.
Два урока истории подряд — его всё нет.
Что с ним? Он обычно не прогуливает школу — только поэтому у него и хорошие оценки, не удивительно.
А чего это я переживаю? Мне нужно о себе думать, а не об идиоте Ёле! Его проблемы — пусть страдает в одиночку!
С такими мыслями я отправилась в раздевалку, ведь физкультуру прогуливать — рыть себе могилу. Наш учитель физкультуры испортит жизнь на неделю вперёд даже за малейший проступок.
Как обычно я натянула свои любимые широкие штаны и белую футболку на размера 3 больше моего. До сих пор удивляюсь: как мои одноклассницы умудряются выглядеть как модели не просто на каком-то уроке, А НА ФИЗКУЛЬТУРЕ? Это что за колдовская сила такая? Я тоже хочу выглядеть сногсшибательно, но без коротких топиков как у Мин Хэри или без шортиков, что даже попу не прикрывают — Шин Хани обожает такие. Иногда мне начинает казаться, что мои «любимые» одноклассницы просто таким образом хотят улучшить свой табель по физ-ре.
Лучше уж выглядеть серой мышкой, чем светить буферами как проститутка с ночного Каннама. Правильно же говорю? Правильно!
— Так, Кан, ты — «лучшая» волейболистка класса среди девушек — идёшь в команду белых. Давай же, тряхни стариной, — подмигнул мне учитель Чон — язвительная гадюка школы. Мои коленки лишь начинали трястись. Когда я стала такой нервной? Ах да, стоит просто вспомнить имя Пак Чанёль, как ответ приходит сам собой.
Я безумно нервничала от предстоящего «матча», ведь учитель дал мне роль капитана команды сегодня. Чего переживать? Да, мяч я не держала в руках ещё с громкого ухода Пака, ведь после его исчезновения в сторону Калифорнии всё будто стало валиться из рук: много важной информации не помещалось в мой мозг, бессонница нагрянула, как снег на голову, ухудшение отношений с одноклассниками подкосили здоровье, а вдобавок ещё и бросила спорт! Тупица, я ведь могла стать легендарной волейболисткой и поступить в самый престижный Сеульский университет! Сейчас я сто процентов растеряла сноровку, столько не играть, эх!
А учитель Чон знал, на что я была тогда способна. Он знал, что выжимаю больше своих возможностей. Несмотря на свой скверный характер, учитель изредка мог проявлять признаки доброты: он хотел помочь мне поступит в спортивный универ, а потом хвастаться всем, что «великая чемпионка мира по волейболу Кан ХэЮн училась когда-то у старика Чона!»
Я еле взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и выдох, а затем встала на место главного игрока. Слава богу, что я крепко завязала шнурки, от такого давления я бы с первого шага грохнулась.
— Эй, Кан, — слышу я резкий и грубый голос, который каждый смог бы узнать, ведь не знать грозу школы — себе дороже, — давление измерить? А то, глядишь, от страха в обморок грохнешься!
— Пак Чанёль, следи лучше за своим псом Бёном, а то, глядишь, взбесится, ногу откусит ещё! Ты, кстати, когда в последний раз температуру измерял? Вдруг ты уже бешенством заразился, — грубо ответила я. Пак Чан так разозлил меня, будто вселив какой-то уверенности. Парень раззадорил меня не на шутку.
В какой-то степени, он заслужил от меня «спасибо».
Тот, почему-то, ничего не ответил, презрительно фыркнув, и, как снег на голову, крикнул физруку:
— Господин Чон, можно мне тоже сыграть? Я не буду играть в полную силу, обещаю.
— Чанёль, мы все помним отлично, что ты — главный капитан школьной команды, однако каждый раз ты обещаешь мне не топить противника, а на деле что?! А делаешь по-своему, всегда! — отвечал криком учитель, наблюдая, как Пак удивлённо замер, скинув с плеч рюкзак. Уже переодетый в физкультурную форму направляется к сетке.
— Учитель Чон, пусть Чанёль примет участие в матче, если хочет… И пусть играет в полную силу, — уверенно ворвалась в диалог я, сложив руки на груди, — я смогу победить его и так.
— Вот это настрой! — радостно воскликнул учитель, показывая вытянутый большой палец. — Так и быть! Вставай на место, Ёль! Это будет легендарное сражение!
— Мы же не собираемся бить друг друга, — ляпаю я, а в глазах физрука будто всё выглядит наоборот.
Звук свистка, и игра началась.
Пак сразу же становится очень сосредоточенным и ведёт матч как обычно — словно Бог. Каждый его пас был идеален, а высокий рост позволял максимально грубо топить нашу команду.
Расчёт был играть до 20 очков. Так как Чанёль был очень ловок и развит, он умел правильно стратегически действовать. Буквально через десять минут счёт стал 18:19 в пользу команды Пака.
Я, как выяснилось, играла всегда хорошо и не утратила снаровку, так что не уступала Паку в шикарных манёврах. После каждого очка в нашу пользу Ёль гаденько ухмылялся а-ля «давай, давай, я всё равно выиграю».
Это разгневало меня не на шутку.
19:19
От злости я ринулась вперёд, чтобы пас Хани дала именно мне, а я бы забила последнее очко и утёрла бы Паку нос! Хоть немного я чувствовала головокружения, но взор мой просто не мог быть расфокусирован в такой серьёзной ситуации.
И вот одноклассница даёт мне пас, а я отбиваю волейбольный мяч вверх на метр, делая три быстрых шага вперёд к сетке и прыгая так высоко, что, прямо затапливая, забиваю команде противника гол.
Последнее, что я увидела: не разочарованное, а обеспокоенное лицо Чанёля, который бросился в мою сторону, пробираясь под волейбольной сеткой и расталкивая одноклассников.
Мой дерьмовый образ жизни всё-таки сказался на здоровье, а слишком активная игра добила мою нервную систему окончательно, из-за чего и рухнула пластом на пол, слыша чужой голос Пака перед тем, как провалиться в забытье.
***
Разлепляю тяжёлые веки с большим трудом, рассматривая скучный потолок ужасно светлого помещения. Голова расскалывается, а единственное, кого я вижу — медсестру, которая копошится рядом с кушеткой.
— О, ты уже проснулась! — мягко улыбнулась женщина, убирая врачебные препараты из рук на прикроватную тумбочку. — Слава Богу, значит, сейчас пойдёшь домой.
— К-как домой? — чуть-чуть ещё запинаюсь я, пытаясь осознать произошедшее. — А остальные занятия?
А что является произошедшим — для меня загадка, ведь я совершенно не помню, как оказалась здесь, в кабинете медицинской сестры! Чёрт, я же в обморок упала, а не в маразмом заболела!
— Тебе нужен пастельный режим, совсем ку-ку? Тебе отлежаться надо дома хоты бы денёк, а не в школу рваться, чтобы на физкультуре потом в обмороки падать!
И вот за долю секунды милая женщина превратилась в злую фурию! Её взгляд был строг и уверенен, но не внушал ничего ужасающего. Женщину можно понять, ведь это её работа.
— Ладно, Кан, отдыхай, — за долю миллисекунду медецинская сестра превратилась в милую фею, что хочет тебе помочь. — И скажи своему парню, что он идиот, которому дела важнее любимой девушки!
Вот в это момент никому бы не пожелала пить горячий зелёный чай, коим я сейчас подавилась. Аж расплескала всю жидкость на себя.
— Че-чего?! — округлила я глаза до неузнаваемости. Вопрос женщины действительно поставил меня в тупик. — Какой парень?! Как он выглядел?!
— А, так он не твой парень? Ну, как его там, не помню имя. Скажу, что единственное слово, которым бы я описала этого парня — шпала.
О да, я подавилась ещё второй раз.
— А-ааа… а какие у него были во-волосы? — быть не может, не он же…
— О, красные как огонь волосы! Прям яркие такие! А сам по себе парень выглядел обеспокоенным твоим состоянием. Друг твой?
И тут я поняла, что мне помог Пак Чанёль. Что происходит, черт возьми?!
— А-а что он сделал?! — по мне видно, что я теряла дар речи. Мне казалось, будто я аж алфавит забыла!
— Ну, ты в грохонулась в обморок прямо у сетки, когда забила гол. Твой парень… то есть, твой красноволосый друг на руках прибежал сюда и просто умолял помочь тебе. Пока ты была в отключке, парень сидел у твоей койки больше часа, держа за руку. Ты уверена, что он твой друг, а не больше?
— Че-чего… Принёс МЕНЯ??? Можно мне время осознать… я тут… ох, боже…
— О, и он оставил свой номер телефона на случай, если с тобой что-то случится! — подметила врач, после чего моя челюсть поцеловала пол прямо-таки взасос с языком и кучей слюни. Ладно, я утрирую.
— А сколько время? — не знаю, но слова медсестры я пропустила мимо ушей, и меня интересовало лишь то, который был час.
— Поздновато, время 6 вечера уже. Может позвонить твоей маме, чтобы та забрала тебя? — предложила женщина, но я покачала головой и проинформировала, что поеду сама на автобусе. — В таком случае, я позвоню этому пареньку, не отправлять же тебя одну…
— НЕТ, НЕ ЗВОНИТЕ!!! — давно я так не паниковала.
— Уже поздно, — прошептала медецинская сестра, когда я уже слышала непринуждённое «алло». — Здравствуйте, я звоню по поводу Кан ХэЮн, она…
— Что стряслось? — слышу я обеспокоенный голос Чанёля, чувствуя себя до безумия неловко. — Она в порядке?
— Да, просто не могли бы Вы отвезти Кан до дома? Боюсь, что по дороге в обморок свалится.
— Я и так около школы, сейчас прийду за ней, спасибо за звонок и беспокойство за учащихся! — выдаёт он и бросает трубку.
— Вот чёрт… — лишь произношу я, ведь понимаю, что встречи с Паком мне не избежать…
***
— Я могла сама доехать, — недовольно фыркаю я, находясь в дорогущей машине Чанёля на переднем сидении.
А тот ведь молчит, думает о своём.
— Эй, может поговорим? — резко выдаю я, удивляясь своей же активности. — Мне безумно осточертело твоё непонятное поведение. Что у тебя вообще в голове? У тебя, может, есть какие-нибудь психические расстройства, а?
— Ты можешь заткнуться хотя бы на минуту, твою мать?! — крикнул неожиданно Пак, чем сильно напугал меня, из-за чего я мирно заткнулась.
— Да, могу… прости, — напугано прошептала я, направив своей взор в окно, а погода была пасмурная и «грустная». Аж самой плакать хотелось.
Ехали мы в тишине. Угнетающей тишине. Ёль был супер сосредоточенным и молчаливым в тот момент.
А мне просто хотелось плакать. Сердце разрывалось на куски от его безразличия. Эти долбаные чувства продолжают убивать меня, а ему трын-трава: веселится в клубах, пьёт в компании женского пола, а после заталкивает их в постель.
А мне больно, я всё знаю и молчу.
Спустя 15 минут молчания мне действительно становится плохо морально и, наплевав на напряженную обстановку, включаю радио и отворачиваюсь обратно к окну, чтобы слышать хотя бы голос певцов из радио.
Но включилось определённо не радио, а музыкальный плейлист Пака под названием «Забей уже», который я разглядела на прямоугольном экране.
Вот бы мне было плевать, что именно он слушает, в этом альбоме не было ничего примечательного, но, услышав первые ноты песни, мои глаза округлились до неузнаваемости.
Эта была та самая песня…
— Чан, это… это же та песня, верно? Но поч… — медленно говорила я, но Пак оборвал меня, вырубив радио к чертям.
— Какая тебе чёрт разница, что я слушаю, а? Прекрати жить прошлым, Кан, — Пак заведён как пропеллер.
Конечно, как глупо думать, что ему не всё равно, что наша песня значит для него хоть что-то. Глупо считать, что у него остались хоть какие-то воспоминания. И какого черта я расстроена?! Мне должно быть плевать на него так же, как ему на меня, но чёрт…
Вот бы этой песни, этих воспоминаний и идиота Пака вообще не было в моей жизни!!! Я была бы так счастлива без всего этого! Всё это приносит мне одни боль и ненависть к себе…
— Я… я не… — мой мозг напрочь забыл все причастные и деепричастные обороты, из-за чего я была похожа на ребёнка, неумеющего говорить вовсе. Столько хотелось сказать, в столько хотелось признаться, но просто не было сил сказать что-либо.
— Просто заткнись и давай ехать молча, а? Молчать временами ты умеешь прекрасно, мне то известно, чёрт возьми!
— Да, ко-конечно… — я сдалась.
Это точно конец моим страданиям, ведь я больше не буду стараться вновь сблизиться с ним или ещё что-то.
Пак Чанёль, прости, но теперь я тоже буду вести себя бесчувственной тварью.
POV автор.
Спустя 20 минут после произошедшего машина с нашими героями добралась до места назначения. Девушка молча вышла из автомобиля и, громко хлопнув дверцей, ушла от парня куда подальше.
Ей очень больно, но теперь она будет пытаться превратить свои чувства, свою боль… в ненависть. В жуткую ненависть, что заденет Пака хоть немного.
Но ХэЮн не знала, что Ёль страдает не меньше её. Ей не изучено, как ему больно, как хочется избить костяшки в кровь о стекло. А песня, что он слушает сейчас в гордом одиночестве в машине, их общая песня просто доводит до боли, до конвульсий в теле, из-за чего печально текут одна за одной слезы.
Им обоим надоело страдать. Когда всё образуется?
