Социофоб

      — Если Вы не записаны на приём, — Томас стряхнул с рубашки невидимую пыль, — то попрошу покинуть кабинет.       Блондин выглядел совершенно спокойным. Не зря же он на психолога учится, здесь только и остаётся, что эмоции сдерживать.       Он обогнул Дилан и снова сел на место, после чего выжидающе посмотрел на парня. Тот выглядел в какой-то степени растерянным, однако продолжал держать на лице непробиваемую мину безразличности.       Охранник хмуро поглядывал на Дилана, который, кажется, даже не собирался уходить. Томас взглянул на время и тяжело вздохнул. Совсем скоро должна прийти Кая, а тут этот. Нарисовался, не сотрёшь.       — Молодой человек, долго Вас ещё ждать? — раздражённо спросил охранник.       — Успокойся, Грэйс, он уже уходит.       Дилан нахмурился и зло посмотрел на Грэйса, который точно так же смотрел на него в ответ. Томасу на миг показалось, что он услышал раскаты грома как в каких-нибудь комедийных фильмах, где два давних врага, наконец, встречаются. Вот только перед ним бомба быстрого действия по имени Сэм, и парень, который не побоится наткнуться на эту бомбу.       Сангстер думал о том, не спрятаться ли ему под стол, чтобы его нахрен не разнесло.       — Нет, я никуда не собираюсь уходить, — отчётливо прошипел О’Брайен, ухмыльнувшись.       Сэм вмиг покраснел от злости, напучился, даже показалось, что волосы его встали дыбом. Он сжал в руке дубинку, и, Томас уверен, не побоялся бы ей воспользоваться. Когда он в ярости — плохо соображает.       Сангстер поднялся с места, дабы успокоить знакомого. В конце концов, это его профессия. Будущая, конечно. Он положил руку на его плечо и потянул на себя, отчего тот непонимающе уставился на него. Блондин долго смотрел в его тёмные глаза, пытаясь мысленно донести до него всю суть. Он, конечно, не телепат, да и Грэйс, вообще-то, явно не понимал самого парня, однако он успокоился и, бросив на Дилана очередной злой взгляд, проворчал:       — Долбанутые у тебя какие-то клиенты, Сангстер. И сам ты какой-то больной.       — Ты мне открыл тайну шестого чуда света! — Том широко улыбнулся, насмешливо подмигнув.       Сангстер, конечно, знал, что он точно человеком здоровым не являлся. Но когда ему сказали об этом со стороны — точно в этом убедился.       Сэм только фыркнул, но из кабинета так и не вышел. Сколько бы не было у них тёрок — Сангстера защитить дело святое. Больных всегда нужно оберегать, а то ещё набросятся.       Томас думал, конечно, о том, какие чувства будет испытывать, встретив, наконец, его. Может, безразличие, или просто какую-то тоску.       Но не думал, что будет рад. Нет, он был не просто рад, он надеялся. А надежды, как известно, не оправдываются.       Поэтому Томас готовился. Морально, может, физически даже; мало ли, что бывает.       О’Брайен расселся на диване, прямо напротив Томаса, и от вида его сразу становилось тошно. Ухмылка, прищуренные глаза, а ещё что-то, отчего Тому становилось просто не по себе.       Может, он не узнал.       — Прости, Томас, припозднилась!       В кабинет ворвалась Кая, вся запыхавшаяся и красная. Она опустила голову вниз, пытаясь отдышаться, и замерла, услышав тихое, но такое отчётливое:       — Томас.       Сангстера передёрнуло, в то время как девушка подняла глаза, полные страха, на друга. Бывшего, скорее всего, друга.       — Нет, дорогая, ты как раз вовремя, — Дилан похлопал на место рядом с собой, призывая Каю подойти и сесть рядом.       Однако она на негнущихся ногах приблизилась к Томасу и встала рядом с ним, вцепившись в его плечо. И без того бледное лицо побледнело ещё больше, и голубые глаза её потемнели.       — Грэйс, мы разберёмся. Можешь идти.       Охранник недоверчиво покосился на Сангстера, однако вышел, да ещё и дверью хлопнул громко, отчего блондин поморщился.       Он уже чувствовал, что ничего хорошего не выйдет.       Не зря день не задался с самого утра.       В кабинете повисло напряжённое молчание. Томасу показалось, что у него задёргался глаз, однако прямо ощущал, как Дилан осматривает его, прожигает взглядом.       Снова захотелось залезть под стол.       — Что ты здесь делаешь? — прервался молчание Кая.       Вопрос её был грубым, что даже не удивило. Она собралась с мыслями и готова была, наверное, дать отпор.       О’Брайен лишь усмехнулся, шумно вдохнув воздух.       — Ты завела такой скандал, Скоделарио, что мне больше ничего не оставалось. Всё-таки ты ещё такой ребёнок. Ни на что не способна кроме своих капризов.       — Да как ты…       Томас жестом прервал её. Нет. Нельзя, что бы Кая сорвалась. Иначе всё только усложнится. Он сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, думая, как бы правильнее всё высказать ему.       — Чем аргументируешь? — он вопросительно выгнул бровь.       Голова начинала болеть, а разговор только начинался. Томас был напряжён настолько, что, казалось, лопнет как гитарная струна. От этой мысли вдруг стало смешно и грустно одновременно. Гитарную струну ведь не починить, только заменить.       — Это не твоё дело, — жёстко ответил Дилан. — Не лезь, если ничего не знаешь.       — Ого. Чего ж сам лезешь, коли не знаешь?       — Это бизнес. А в бизнесе нет места слабостям. Но откуда же тебе знать, Томми.       Томасу вдруг стало холодно. Так холодно, что у него оледенели пальцы. Он застыл, как каменное изваяние, даже не моргая. Злость вскипела в его жилах и, указав на дверь, он прошипел:       — Пошёл вон.       Дилан всё ухмылялся, даже не шевельнулся.       — Ты не имеешь права мне указывать.       — Я имею право позвать охрану. Пошёл.       А тот лишь бросил последний взгляд на Каю и всё же покинул кабинет. Но Томас понял сразу: просто так всё не закончится.       Девушке не следовало даже на глаза попадаться Дилану, это сразу ясно. И что делать — неизвестно. Томас тяжело вздохнул, надавил пальцами на виски и зажмурил глаза. Ему хотелось помочь Кае, но он ведь и правда ничего не знает. И вообще — мудак последний.       А ещё он подумал о том, что именно из-за него Дилан теперь такой.       И он во всём виноват.

***

      Решение пришло внезапно.       Избегать О’Брайена, конечно, вечно нельзя. Но время потянуть можно. Именно поэтому Томас решил провожать Каю от дома до места её работы, а потом обратно. Девушка была против, но весомые аргументы быстро остудили её пыл. Хотя бы потому, что так никто не узнает о том, кто тот парень, который ей нравится, потому что рядом всегда будет только Сангстер.       Которому в принципе было всё равно на то, что с ним могут что-то сделать. Он просто хотел помочь.       Отчаянные попытки очистить себя.       Поэтому блондин вставал намного раньше обычного, зато в метро не было так много народа. Он пристроился на одном из сидений, чуть не проспал нужную остановку, но всё-таки добрался до нужного подъезда. Кая вышла сразу же, будто только и ждала, когда Томас остановится возле железной двери.       Сангстер подхватил её под руку и они направились на автобусную остановку, где сели на нужный автобус и вышли практически на конечной. Уже возле огромного здания Томас отпустил девушку и, поправив её шарф, прошептал:       — Ни за что не попадайся им на глаза. Даже если они появятся прямо здесь.       И ушёл.       Томас чувствовал себя героем какого-нибудь триллера, где главным боссом являлся какой-нибудь мафиози в лице О’Брайена.       От этой мысли вдруг так смешно стало, что парень рассмеялся, отчего проходящие мимо люди шарахались от него, как от огня.       Правда, как забирать с работы Каю он не подумал. Томас заканчивал намного позже, чем девушка, поэтому не мог уйти раньше с работы. Из-за этого он весь день ходил хмурый, словно туча.       — Господи, я забыл взять её номер телефона, — вдруг высказал вслух мысли Томас.       Сэм, который тоже решил попить кофе, фыркнул.       — Я не удивлён. Ты ведь такой тормоз.       Внезапно Томаса осенило. Он прямо увидел, как над его головой засветилась лампочка. Блондин резко схватил охранник за руки и восторженно смотрел ему в глаза. Грэйс ошарашенно вылупил глаза на парня и попытался вырваться, но хватка его была словно железной.       — Чё те надо, Сангстер? Я не по радужным. А если бы и был, то явно не с тобой…       — Ты должен, просто обязан помочь мне! — Томас даже не заметил, как выкрикнул это. — Пожалуйста!       Казалось, что глаза Сэма выпадут из глазниц. Он осмотрелся по сторонам в поисках помощи, но все рабочие смылись, не желая сталкиваться с Томасом.       — Не должен я тебе ничё, отвали, — он снова попытался отпихнуть парня, но тот вдруг повис на нём, как коала на дереве, отчего Сэм застыл на месте, пытаясь понять, что вообще происходит. — Ладно! Помогу, только отцепись!       — Обещаешь?       — Обещаю! Отвянь!       Сангстер отлип от охранника и, с облегчением вздохнув, поправил рубашку.       — Тут такое дело. Нужно проводить одну девушку от работы до её дома.       Сэм изумлённо уставился на блондина, и единственное, что смог выдать:       — Чё?       — У тебя, что, со слухом проблемы? — Том раздражённо провёл рукой по волосам. — Ты обещал помочь! Поэтому собирай манатки и вали. Вот адрес, — он всучил парню бумажку, которую сжимал до этого в руке и, махнув ему на прощание, ушёл.       Сэм пялился на бумажку, на которой ровным и красивым почерком был выведен адрес.       Так продолжалось целую неделю. Томас отводил Каю на работу, а Сэм — домой. И это, кажется, всех устраивало.       Сегодня Сангстер ещё больше задержался на работе, поэтому вышел из здания только когда стрелки часов перевалили за десять. Он так устал, что еле ногами шевелил. На улицах было довольно пусто, отчего казалось, что Томас в каком-нибудь дешёвом фильме ужасов. Парень невесело усмехнулся и, поправив пиджак, юркнул в небольшой проулок, дабы срезать путь.       Однако планам его не суждено было сбыться.       Кто-то схватил его и запихал в чёрным джип. Ему заткнули рот и надели на руки наручники, чтобы наверняка. Перед собой Томас увидел лишь мужиков во всём чёрном, из-за внезапного нападения закружилась голова и он чуть не отключился. Однако его грубо встряхнули, и Том, что-то промычав, опустил голову вниз.       Через несколько минут его так же грубо выволокли и затащили в многоэтажное здание. Толкнули в лифт, нажали на кнопку и поехали вверх.       Томаса уже затошнило.       И он бы соврал, сказав, что ничуть не удивился, увидев перед собой Дилана, мать его, О’Брайена.       Блондина завели в одну из квартиры, сняли наручники и вытащили тряпку изо рта. Он был так ошарашен, что просто глядел на всё находившееся внутри. И не мог найти слов, чтобы описать эти богатства.       Дилан восседал за рабочим столом. Неизменная ухмылка до сих пор оставалась на его губах, когда Сангстер заметил его.       — У тебя есть несколько вариантов. Либо ты оставляешь Каю в покое и остаёшься в университете, либо продолжаешь таскаться за ней и вылетаешь.       Резко. Прямо. Понятно.       Томас криво улыбнулся. Такого он точно не ожидал.       — Вот так сразу? А где «привет, как дела»? — он состроил невинное выражение лица, облокотившись о стену.       Томас просто устал. Невероятно.       — Я знаю всё про тебя. Все, кто был с тобой знаком, так или иначе как-то пострадали. Ты портишь всё, всех и каждого.       Дилан бросил ему в ноги папку, на которой были налеплены инициалы Сангстера.       — Я не хочу такой же участи для Каи. Не хочу, что бы она потом из-за тебя мучилась. Из-за такого, как ты. Может, ей и кажется, что я о ней не забочусь, но это далеко не так. Я люблю её. Не как девушку, конечно, однако факт остаётся фактом. Именно поэтому я никогда не сделаю ей больно или плохо. Мы обручимся. Она может продолжать встречать со своим парнем, в то время как я буду работать. Именно так здесь всё устроено, Томас. А ты всё испортил. Снова.       Томас не дышал. Ему просто больно было дышать. В горле встал ком, руки задрожали, как и он сам.       Дилан был прав.       Каждое его слово — правда. И он это понимал. Но почему-то не мог оставить Каю. Она была каким-то светом во тьме, которая была внутри Томаса. Он будто спасался, цепляясь за неё.       Но боялся и её втянуть в свою тьму.       Однако.       Он был не готов.       — Я лишь хотел помочь, — процедил сквозь зубы Томас, смотря сквозь Дилана.       — Глупая отмазка, — сказал как отрезал. — Твоё решение?       — Нет. Я не брошу её.       А Дилан засмеялся. Так звонко и, кажется, искренне. Он кивнул своим амбалам и те снова схватили Томаса, который, впрочем, не сопротивлялся. Парень еле на ногах стоял.       — Нет, — улыбка до сих пор была на лице О’Брайена, — ты бросишь её. А знаешь, почему? Потому что ты лишишься всего, и банально не захочешь беспокоить её. Вот незадача, правда? Разница лишь в том, что, выбрав первое, ты не стал бы столь жалким. И, кстати. Не смей рассказывать об этом Скоделарио. Иначе, поверь мне, тебе придётся не сладко.       — Ублюдок, — прошипел Томас, когда его почти вывели.       Он не помнил, как вернулся домой. Не помнил, что делал дальше. Вообще ничего не помнил. Пустота.       И лишь жалко стало. Самого себя.       Потому что он думал о том, что должен ненавидеть О’Брайена. Он уверял себя в том, что ненавидит его.       Но внутри хотел снова увидеть его.