***
Четверо первокурсников чуть не до дыр зачитали тот самый чудом добытый Питером трактат по ментальной магии, сначала по очереди, все подряд, потом — по главам, пытаясь отрабатывать на себе, мучаясь головной болью… К счастью, Северус быстро сообразил под это дело новое зелье, снимающее не только боль, как вскоре выяснилось, но и последствия вмешательства. — Северус, ты гений! Ты не представляешь, наверное, но это же настоящее открытие! — Зелье еще не полностью исследовано, — отмахивался от восторгов Пита несомненно польщенный Снейп, искоса поглядывая на подругу. — Думаете, дать все записи Слизнорту? Типа, если открытие, тогда он оценит? — Да! Конечно! — закивала Лили. — Ни в коем случае! — отрезал Пит. — Почему? Ох, эти наивные девичьи «бровки домиком»… — Да потому, что тот просто заберет и припишет себе все его разработки! — Да как ты можешь так говорить о профессоре! — возмутилась Эванс. — А ты у Севера спроси… Как он ему передал свое улучшенное кроветворное. — Северус, скажи, что это неправда! — Почему я должен тебе соврать, Лилс? — Как? То есть, ты действительно отдавал?.. — На, смотри. — Питер передал ей последний выпуск «Практики зельеварения» с закладкой на том самом кроветворном. Снейп, порывшись на столе, протянул свой черновик: — Тут много помарок, Слагхорну я отдал чистовики… Но там все равно слово в слово. Лили, прочитав и сравнив, возмутилась еще сильней, тем более, что она уже не раз участвовала в приготовлении того самого «продвинутого» зелья: — Надо пойти к директору! Северус молча закатил глаза. — Что? Ты ходил? Тот со вздохом кивнул: — Теперь я самый нелюбимый ученик, понимаешь, у кого, да? — Но это несправедливо! — Мы в курсе, Эванс. — Как… Северус, как же… Лили, всхлипнув, уткнулась в мантию парня. «Вот она, встреча с реальностью», — подумал Питер, кивком показал Люпину на дверь, и парни вышли. Пусть Снейп сам утешает. Так будет лучше.***
Когда его рыжее солнце уткнулось ему в грудь, крепко обнимая, у Северуса чуть не остановилось дыхание. Она… так переживает за него? Действительно? Он осторожно обнял девочку и уткнулся носом в ее волосы, кажется, все еще пахнущие солнцем и… Лили… «Обнять и плакать», вспомнилось ему ироничное замечание Питера. Он вздохнул и собрался. В конце концов, кто тут мужчина? Кому ее защищать, как не ему? А значит, он станет лучшим. И не только в зельях. Он погладил ее по волосам и немного отстранился: — Все будет хорошо, Лили. Мы справимся, ты веришь? — Да. Тебе — верю. Она взяла его за руку и прижалась щекой. Как порой немного может быть надо, чтобы кто-то мог горы свернуть… К счастью, или к сожалению, дело было отнюдь не в горах… Что же все-таки происходит? Как разобраться в этом мире, когда тебе показывают лишь часть и упорно не хотят пускать дальше? Кажется, он начинает думать, как Питер. Эванс сильно изменилась буквально за неделю. Веселая и беззаботная девочка стала собранной и сдержанной. Нет, она не стала букой, не надела траур по своим детским представлениям. Просто — выросла. Хорошо быть солнышком и лапушкой, если все крутится вокруг тебя и в твоем мире — только добро. А еще если ты можешь всегда оставаться только в этом своем мире. Потому что стоит перейти тончайшую грань — и все. Нет справедливости. Нет добра. Даже если солнце по-прежнему есть, его лучи холодны… Девочке было сильно не по себе, и в ком ей было искать утешения? Только в том, кто поддерживал ее с самого детства. Она все же несколько раз порывалась сходить к директору, ведь он проявил к ней особое внимание, может, это как-то и на Снейпа повлияет… Она вздрагивала каждый раз, когда его гнобил Слизнорт и только предупреждающий и просящий взгляд черных глаз останавливал ее… Хотя бы она должна оставаться на хорошем счету, как говорил Питер. Наверное, он прав. Она не может подвести друзей. И иногда до крови закусывала губу, чтобы нечаянно не вырвались те слова, что она думает. Некоторые из них совсем не подходили «хорошей девочке». Оставалась надежда, что Дамблдор ее поймет, и, может быть, поговорит с профессором зелий? Увы, директора оказалось совершенно невозможно застать, а вскоре появились совсем другие дела, да и Слизнорт успокоился, и девочка оставила свою мысль до удобного времени. Ведь когда-то директор Дамблдор позовет ее снова? Он ведь сам говорил об этом!***
Через неделю Питер с новой порцией зелья и небольшим количеством экспериментального «антименталя» снова пошел под оборотным в Лютный, благо, координаты взял, и буквально «на коленке» сумел изобразить неплохой порт-ключ. Он-то его и спас, когда на выходе от Шайверетча заметил лицо одного из торговцев сушеными головами. Его тогда, конечно, удачно в ту лавку занесло вслед за сиятельным Малфоем, запудрившим мозги и зрение хозяевам… А может, у того артефактик был такой, специально? В любом случае Питу тогда нереально повезло узнать про настоящий бизнес хозяев и по-тихому прибрать одну из отданных лордом книг… Значит, запомнили все же. Его «пасли» от самых дверей. Хозяин раскололся? Джейк проверит… точнее, не он сам, а мальчишки из его банды. Стоило дойти до проулка, его чуть не спеленали заклинанием, еле успел уклониться. Он угрем выскользнул из захвата, подсек кому-то коленку и, откатившись, активировал порт-ключ. И уже не увидел, как одобрительно кивнувший его спине старый ядодел стирает память у валяющихся в переулке волшебников. Для ожидающих друзей его появление было фееричным: он выкатился из пустого пространства, в разорванной одежде, пыльный, автоматически становясь в боевую стойку. А на все расспросы ответил только одно: просто так по Лютному не всякие взрослые ходят. И палочка должна быть наготове, и кулаки, и быстрые ноги, а лучше все сразу… Он достал и погладил портключ. — Думаешь, у нас тоже получится? — не поверил Люпин. — Тут не думать надо, а выучить и зачаровать! — рассердился Петр. — Кста-ати… Драться все умеют? Или вы оба знаете только двадцать пять способов изматывания противника быстрым бегом? — Почему двадцать пять? — К слову пришлось. Ну так как? Если хочешь быть сильным — бегай, хочешь быть красивым — бегай, хочешь быть умным — бегай, хочешь быть живым — бегай тем более, — перефразировал, точнее, добавил отсебятинки во фразу древних греков. — Это и тебя касается, Лилс. — И как ты себе это представляешь? Мы выходим и нарезаем круги на виду всего Хогвартса? — Во-первых, встаем за час до всех. — О-о, — простонала Лили. — Во-вторых, это отличная тренировка отвода глаз, ведь это все более-менее освоили? Люпин? И завертелось… В первый же вечер, знакомя парней с приемами уличной драки, Петр офигел от Люпина: такая реакция, такая сила — и такой забитый? Стоило ему собраться и напасть — тот почти моментально делал «лапки кверху». Что за фигня? Он долго не мог понять, пока не вспомнил, что однажды в руки ему попалась книга об иерархии оборотней. «А-а, его гнобили, как омегу? Джейка тоже пробовали. А вот фиг им всем…» — подумал Петр и поделился знаниями с парнем. И даже книгой, которая, как ни странно, оказалась на соответствующей полке. А через полчаса с радостной опаской наблюдал за озверевшим могучим бойцом. Сидя в безопасном месте, то есть повыше. Как он туда забрался, Петтигрю и сам не понял, но снимать его пришлось Северусу вместе с пришедшим в себя Ремусом. — Мда. Убойная сила… — посмотрел он на устыдившегося Люпина. — Еще носком в полу поковыряй, скромняшечка ты наш! А ну, оба на меня! Его попытались схватить за руки, но… — Мое детство прошло не зря, — довольно прошипел Петр, удерживая в захвате тощую шею юного зельевара, а другой рукой — изогнутое под нехорошим углом запястье оборотня. — Успокоились? Я отпускаю. Северусу — двадцать отжиманий, тебе… сорок. И двадцать пять — мне. И запомните раз и навсегда: в такой драке надо бить, а не хватать! Он опустился на пол и уперся руками. — Эванс, значит, решила, что ей это все не нужно? — пропыхтел он Северусу на двадцатом. — Она… ффых… бегает же… х-хы… — Ну ладно… А я-то думал… вы спина к спине — у мачты… Ых. Я сделал. Пит отвалился на пол. Хорошо, они теперь в Выручайке еще и тренировочный зал представили. Просто прелесть, что за комната… Просто чудо, что за замок… В разгар очередной «драчки», когда мальчишки снова вошли в раж, зашла Лили… И, приняв все всерьез, попыталась их остановить. После чего всем, конечно, пришлось извиняться, а Северус чуть в блин не раскатал случайно поставившего девочке фингал Ремуса. Эванс хотела было надуться, но слова Питера… — Летом, без палочек, когда колдовать запрещено… Лилс, что ты будешь делать, если на тебя нападут? — А… я тоже буду учиться. Только… Мне страшно с вами. Немножко. — Ну, так я и поверил! Ты же совершенно бесстрашная! Бросилась разнимать нас троих, ты что, боялась? — Ага… — Ну… Тогда молодец тем более. Петр почесал в затылке. А и правда. Кого ей в спарринг-партнеры-то? Люпина — страшно, он еще свою силу соизмерять не умеет. Результат налицо, кстати, то есть на лице. Было только что. — Северус? — Питер, я не смогу ее ударить. Никогда. — Лилс, он же нас уроет, мы и замахнуться не успеем. Вон, вроде тонкий-звонкий, а Люпина чуть бантиком не завязал. А тот сильнее почти вдвое, точно тебе говорю. Лили улыбнулась. Снейп приосанился и потер ушибленный локоть: — Мы живем неподалеку. Я буду ее провожать. — Но ты же не можешь быть возле нее круглосуточно? А если их будет… много? — Да у меня там вся шпана — знакомые. — И если кому-то из них понравится Эванс? Она ведь у нас симпатичная… Северус побледнел и замолк. — Я знаю, что будет. Они просто тебя забьют. Насмерть. И ты это знаешь, потому молчишь. Лили ахнула и схватила друга за руку: — Пит! Северус! Ничего не знаю! Учите! И чтобы нападали на меня по-настоящему! Потом, когда я хоть что-то смогу. Но я смогу! Давай дальше показывай. Больше девочка не закрывала глаз, наоборот, старалась лучше рассмотреть удары, хотя… — Честно сказать? Да ничего я не поняла и не рассмотрела. Все так быстро! Кто только тебя учил? — Лютный. Пополам с задворками Лондона. (Ну не говорить же ей про товарища сержанта… и того капитана… Эх, спасибо, учебка!) Ладно, Эванс… Покажу тебе пяток «непростительных». Хотя… всем покажу. Вот, смотрите, самые уязвимые места: глаза, пах, горло, шея сзади. Виски, затылок. — В челюсть еще можно. Нижнюю. По ребрам и в коленку, — добавил Люпин. — ПОД коленку еще, — встрял Северус. Питер кивнул. — Она скорее кулак разобьет. Пусть учится бить по мягкому, целее будет. — Под коленку и в нее туфлей можно. — Каблуки носишь? Ну ладно, твердая подошва тоже сойдет…***
А Поттер начал периодически терять свою ненаглядную мантию-невидимку… Не без усилий со стороны двух своих соседей по комнате, конечно. А нефиг было в ней на их друга нападать! Правда, за пределы спальни они ее ни разу не выносили, просто Питер был очень изобретательным. А потом они просто тренировали чары для отведения глаз. Ну и что, что на сумке, где мантия лежит, они ж «не знали»! Самой «вишенкой» было то, что когда разъяренный Джеймс потребовал клятву, все спокойненько поклялись. Просто потому, что идиоту не пришло в голову вместо «кто взял мою мантию» спросить «кто брал». Потому что брали, еще как брали. Но не взял себе никто! Даже не думал! Так что истерил родовитый грифф минимум пару раз в неделю, но претензий никому выкатить не мог, а если мог, то с них скатывалось, как с гуся вода, так что в конце концов он достал даже лучшего друга. После того, как они в очередной раз разругались, Джеймс решил поискать утешения… у Эванс. С чего он взял, что получит что-то хорошее с девчонки, которая не только демонстративно его избегала, но и близко находиться не хотела, не понял даже Сириус. А Пит и Рем предупредить не смогли, не было их в тот момент в комнате. И как-то случилось, что их пути все же пересеклись в совершенно безлюдном коридоре… Эванс от души утешила парня подарком: свежим фингалом… С минуту в изумлении разглядывала то свой мелкий кулачок, то осевшего и окосевшего Поттера, а потом бросилась со всех ног искать Северуса: хотелось то ли поплакаться, то ли… похвастаться. Но он точно был ей очень-очень нужен. Удивленный Снейп снова обнимал Лили и улыбался. Она дала отпор Поттеру! А у девочки был полный раздрай, которым она охотно делилась с лучшим другом: — Представляешь, он меня за руку, а я ему другой, и в глаз, да еще с разворота! Он так и сел. А я… А я не знаю! Так здорово, он потом так и сидел. И смотрел. А мне… Мне стыдно ста-ало! Я еще никогда людей не била-а, — всхлипнула она. Северус погладил ее по волосам: — Не переживай ты так. Мадам Помфри за пару минут ему все уберет. А вот если он на тебя разозлится… — У меня появится спарринг-партнер? — Враг. Враг у тебя появится, Лилс. Если уже не появился. — Как у тебя? — она подняла глаза. Он вздохнул… Похоже, им теперь так и придется, «спина к спине». Что ж, ему спину доверить можно. А он… Он доверит ей. Только будет часто оглядываться, чтобы с ней чего не случилось. Хотя… — Нас все же четверо, Лили, ты не одна. И мы не вдвоем. — Только ты на другом факультете. — А вы — с этими придурками. — Зато нас трое. — Главное, никогда не ходи одна! Они один на один — не бойцы. И рассказал подруге, как чуть раньше на нем пытался оторваться Блэк. Видимо, опять с Поттером поссорились, раз в одиночку решился… Петтигрю не зря их учил, здорово… Аристократы мало что могли теперь ему противопоставить: в относительно небольшом пространстве замка он всегда успевал первым выбить палочку. Снейпа даже на факультете признали после пары хороших апперкотов. Правда, сперва гриффиндорцем обозвали, но когда он тем девчонкам перекрасил мантии в тот самый красный… Больше к нему никто не лез, а Эндрю, сосед по комнате, попросил показать пару приемов взамен на один интереснейший старый журнал с парой явно «темных» рецептов. А по пути на ужин они услышали: — Встречаются Блэк и Поттер, уставились друг в друга, такие: Это ты или я? Это я, Поттер, у меня фингал справа! Лили прыснула в кулак. — Ну вот, про них уже анекдоты рассказывают, — констатировал довольный Снейп. — Им что, не вылечили? — Да почему… Скорей всего, они встретились по пути в медпункт, а кто-то — увидел.***
Самым удивительным событием в этом учебном году для первокурсников стало внезапное появление на очередном, обычно невероятно скучном уроке ЗОТИ самого директора. И не просто так, а в роли преподавателя! Дамблдор наблюдал за детьми: радостное предвкушение чего-то особенного, интересного… Что же, будет им интересное. И он начал урок — единственный и неповторимый. Кажется, ему удалось их хорошенько напугать, думал директор, глядя на бледные и серьезные лица притихших первогодков. Уж что-то, а живописать он умел. Рассказывать так, чтобы брало за живое. И долго не отпускало. Он еще раз обвел глазами аудиторию. Эти — запомнят. Даже слизеринцы: несмотря на их скептические взгляды, он видел — им страшно. Кое-кого можно будет пригласить к себе… Он уже наметил кандидатов. Спасти хотя бы детей от тлетворного влияния Тьмы — великая миссия. То, что нужно для Великого Светлого. Питер молча вздыхал про себя. «Как же это нехорошо, темная магия. А что это такое? А это вам знать не надо. Ну, а как понять-то, скажите на милость? Распознать это как, кроме формулировок трех непростительных? Да и зеленый луч не только у авады, но и у многих гербологических чар!» Искоса он посматривал на сокурсников, выходящих из класса, но, похоже, те не испытывали ничего, кроме страха… Только переглядывание между собой некоторых слизеринцев его немного утешило, но, с другой стороны, немного насторожило. Надо будет через Северуса выйти на этих парней… И когда их квартет собрался в очередной раз, задал-таки вопрос. И был очень удивлен и огорчен, получив странную, фанатичную отповедь от Эванс. Даже Северус как-то прищурился… Рем же предпочел молчать с самой что ни на есть нейтральной физиономией. «Вот же, покер-фэйс, сердито думал Петр. — Поди разбери, что у него на уме…» Но с Лили надо поспорить, и не только. — Да я понимаю, что это плохо и отвратительно, но ты можешь сказать мне, что именно? — Вся темная магия! — То есть использование тех трех непростительных? И все? Или что-то еще? Ведь не может вся темная магия заключаться всего в трех заклятиях? Или может? Лили наконец задумалась. — Ну… может, эти три… Но да, должно быть что-то… — Так надо знать, что? Или не надо? — Вдруг случайно изменишь, например, очищающее, а оно окажется непростительным? — Это как? — растерялась девочка. — Мясо с костей очистит, например? — Ты… Ты… Я не ожидала от тебя, Петтигрю! Как ты можешь? — девочка аж побледнела… — Э… Я вообще-то про рыбное филе думал. Не люблю рыбу с костями. Удобно было бы очистить. А ты про что подумала, Эванс? У Лили из глаз брызнули слезы: — Ты!.. — Да, Лили, Питер настоящий провокатор, — сердито блеснул глазами Северус. — Прошу прощения, если задел вашу нежную душу. Но замечу, что это были ваши и только ваши мысли. И, ведь, если подумать, я прав? Или нет? Лили смотрела на мальчишку, словно впервые увидела. Такой… мягкий, всегда спокойный. Домашний… Но ведь Северус ей уже говорил о том, что у Пита ведь убили отца, а потом они жили с матерью, кажется, в Лютном? Она тогда только мимо переулка прошла, и то жутковато было. А Пит там жил. И выжил ведь. А… конечно, страшно и думать об этом, потому и не хочет она, и отрицает все, но вдруг и ей пригодится?.. — А если воду заморозить… — девочка начала думать вслух. — Если в человеке, то он умрет, конечно. Она зябко передернула плечами: — Магия — это страшно. — Вот потому я и считаю, чтобы защититься, надо знать, как и от чего. Ведь от того же замораживающего, скорее всего, надо использовать одно, а от огня или воды — другое… — А от влияния на разум — третье, — добавил Снейп. — Ох… — Изучать и практиковать — это разные вещи, Эванс. — И мы ничего не умеем. Из защиты. — Вот почему первым делом я выбиваю палочку. — А самые сильные маги могут без палочки… — К счастью, сопливые первокурсники им даром не сдались. — Может, займемся чем-нибудь хорошим? Кроветворным, например? — предложил Северус, разрядив обстановку. За делом все почувствовали себя как-то спокойнее… Но осадочек внутри покоя им больше не давал.***
Сказать, что Натан Эйвери и Джейкоб Мальсибер удивились, было мало. Когда к ним подошел их самый одиозный однокурсник и сам предложил немного поболтать, их полусонные глаза раскрылись совершенно самостоятельно и очень даже широко. Впрочем, сориентировались парни быстро. Снейп интересовал их: самостоятельный, гордый, сильный. Полукровка, позволяющий себе ни перед кем не склоняться, несмотря на то, что почти год уже прошел, никто не сумел заполучить его под свою руку. А пытались многие, даже Малфой. Староста вообще частенько о чем-то разговаривал с мальцом, но недавно при всех попытался покровительственно потрепать того по плечу, парень скроил такую морду… Джейк усмехнулся, вспоминая. Интересно, что ему понадобилось? Оказалось, всего лишь познакомиться с Темной магией. И это после лекции Дамблдора. Ай да наш парень. И красножо… Блэку дал на орехи. С гриффами на ножах. Ну… Слизеринец же. Может, и у него защита была от директорской ментальной магии? Полукровки бывают разные, общий дед их, внуков, давно просветил. Они договорились встретиться в пустом классе на седьмом этаже. Но когда Снейп приволок с собой еще двух парней с Гриффиндора, его резко хотелось прибить. Просто и незатейливо. Однако не вышло. Незаметный пухлячок ненавязчиво скрутил их обоих! Впрочем, тут же и отпустил. Джейкоб взглянул на Натана и тот кивнул. Такому научиться стоило. Так что обмен будет взаимовыгодным.***
Годовые экзамены за всякими интересными делами подкрались почти что незаметно. Совсем недавно вроде с зимних каникул вернулись — а вот уже первая травка, тепло… Застав компанию друзей, расширившуюся за счет двоих слизеринцев, за мирным разговором во дворе замка, Эванс была в гневе: — Как вы можете с ними общаться? Они же… — Успокойся, Лили. У нас просто «бойцовский клуб», — попытался отмазаться Петр. — Бойцовский клуб? — сверкнул глазами Мальсибер. — А это неплохая мысль. Правда, уже на следующий год. — Ты не смотри, что Эванс девчонка, она и сейчас может тебя уложить, — похвастал Пит. — Она-а? Лили фыркнула, и не успел парень моргнуть, нанесла свою «коронную» серию: глаза — горло — пах, легко, едва касаясь. Слизеринцы присвистнули. — Леди… — поклонился ей «жертва». — Позвольте представиться, Натан Эйвери. — Я не леди, — отрезала девочка. — Сильная, значит — леди. Или будешь леди. — Второй слизеринец широко и нагло заулыбался. — Эт-то мы еще посмотрим… — оттер его плечом Снейп. — Да ты что, Снейп, я же не сватаюсь. Ты лучше подумай о том, что я тебе о роде говорил. Крепко подумай. И с матерью поговори. Лили заинтересовалась не на шутку и решила-таки познакомиться: — Лили Эванс. — Джейкоб Мальсибер. — Так о чем вы напоминали Северусу? Быть может, я тоже… напомню? — Ха! Я ж говорил! Леди! Снейп, а тебе повезло…***
Споры в дружной, несмотря на них, четверке, не утихали до самого отъезда и даже дольше. В купе, куда забились все четверо, да еще и слизеринцев позвали, было чуть тесновато, но не шумно: аристократы таки не раз демонстрировали легкую отмороженность, которая, как насморк, постепенно перекинулась и на остальных. Никто не перебивал друг дружку и не говорил одновременно. Черт, а удобно, — осознал Петр. И продолжил гнуть свою линию при молчаливой поддержке «зеленых»: — Не, я с нашего директора просто чумею! Надо же так: это большая-большая бяка, дети, она же — большой-большой секрет… И больше я вам ничего не скажу. Он что хочет-то? — Может, чтобы мы сами разобрались? — Снейп с надеждой скосил глаза на подругу. — Или чтобы не совались? — Лили, как всегда, к Темной магии близко подходить не хотела. — При этом нагнетая обстановку, но ничего не объясняя? — усомнился Питер. — Я думаю, если бы он правда хотел, чтобы мы не совались, объяснил бы все по-нормальному. — Ну… наверное… — Лили впервые засомневалась в Великом Светлом. — Парни, да расскажите же вы что-нибудь наконец! Джейкоб вздохнул. Они обещали, теперь не отвертеться. — Вы деньги где храните? В Гринготтсе, надеюсь, все были? Вот в банке ключик к ячейке на кровь завязан. Это магия крови. И самые важные документы таким пером подписывают. Я точно знаю, да и кто счет заводил хоть раз — тоже. И у Дамблдора счет есть, и у… — Да в курсе, в курсе. У нас у всех открыты, кроме Эванс. — Ну так заведите и ей, не повредит. — Таки собираемся, — спародировал гоблинский говорок Пит. Ребята рассмеялись, а Эйвери продолжил: — А магия крови — темная, однозначно. Так говорит директор? — Так… — А как он тогда подписывает любой важный документ Визенгамота, который вообще пишется только кровавым пером, кстати, чисто темный артефакт! Он же Верховный Чародей. Уже сколько лет? Но ничего не поменял в этих делах — а мог ведь по статусу. Значит, что? Значит, важно! Кстати, банком вообще все пользуются, кроме тех, у кого только ветер в карманах. Все — темные маги? Или как минимум — соучастники? Лили задумалась. Как-то все было действительно странно. Может, не надо ей этот счет? Но она ведь нынче заработала! Сама! Тащить все с собой? И так вещи тяжелые, а галлеоны она в руках уже держала, десяток — и тот вполне себе увесист… Нет, они прямо сейчас, когда приедут, пройдут до банка, и вклад откроют, и деньги положат и заберут, сколько надо, и надо будет еще поменять! Она дала себе зарок обязательно приодеть мальчишек, а то они совсем… Ладно, Северус после зимних каникул стал поприличней выглядеть, но вот Ремус — тот ни в какие ворота. — Эйвери, Мальсибер, а что можно почитать по теме? — Эванс, у меня не глюки слуховые? Ты о Темной магии почитать собралась?! Ради такого… Он залез в свою сумку. — Ты просто так таскаешь книги по тэ-эм?! — изумился Пит. Парень расхохотался: — Я что, идиот? Просто учебник по истории, по которому учился мой дед. Наш дед. — Учебник по истории? — Поверь, Эванс, будет интересно. — Благодарю. Лили аккуратно спрятала толстый томик к себе в сумку. — Купите ей что-нибудь зачарованное, не дело это, дамские сумочки таскать… — Даже если сумочка на полсотни фунтов? — весело осведомился Снейп. Он как раз парой сумок, своей и Лилс неплохо за год подкачался… — Пфкщ… Эванс… ты что там носишь? Молоток для отбивания Поттера? — Почти, — рассмеялась Лили. И что она шарахалась от этих слизеринцев? Нормальные парни. Вежливые. Веселые. Почему на их факультете все так? Или, скорее, не так?.. — Коварная у вас леди… — Кстати, о леди… Северус! Ты все еще никому ничего не хочешь рассказать? Снейп сердито посмотрел на Петтигрю, вспомнившего о нем то, что ему обсуждать не хотелось, но тут насела Лили. Деваться было некуда. Так компания узнала про Принца-полукровку и Принцев вообще. Немного интересной информации добавил Мальсибер: у его родителей с Принцем-старшим были кое-какие дела. — А я считаю, надо тебе с ним встретиться! Ты — последний из рода, он же просто закончится тогда? — Ну и прах с ним. Мне от него ни жарко, ни холодно. — Ну как ты не понимаешь, Снейп, Род — это очень даже многое! — Например? На перрон выходили, тихо фырча: никто никого не переспорил. Снейп как не желал идти к деду, так и не собрался, а такого и на аркане не утащишь: разозлится и перегрызет. В Лили кипели сомнения насчет ТМ, директора и вообще «жизни такой». Зато она «обрадовала» Люпина будущим шопингом, и парень заранее был готов прикинуться какой угодно ветошью, но… когда слизеринцы активировали свои домашние порт-ключи, Снейп и Эванс придвинулись, буквально взяв его «в коробочку». Относительно доволен был только Петр: в разговоре он уловил интереснейший момент — как оказалось, практически все волшебники подвержены… ксенофобии! У него появилась неплохая идея насчет Темного Лорда… Всего лишь слушок пустить. По-слизерински изящно… Может, удастся отмазать Малфоя? — Северус, а Малфои тебя когда приглашали? Я могу с тобой напроситься? — А я? — Лили, конечно, тоже было интересно. — Я спрошу и пошлю вам ответ. О, уже банк. Лили, заходи… - он вежливо распахнул тяжелую дверь, и ребята прошли в прохладу высокого зала.