***
Лестрейндж скрывался в небольшой деревушке на западе Албании. Разыскать его было практически невозможно, но не для Драко. Он поднял все свои связи и через других бывших Пожирателей вышел на самого Родольфуса. Лачуга, в которой прятался мужчина была, помимо перекособоченного забора, обогнана еще и сильными магическими барьерами. Но не настолько сильными, чтобы удержать разозленного Малфоя. Драко темной тенью пробирался сквозь чары на участок. Его худую бледную фигуру скрывает дорогая черная мантия с серебряной окантовкой, которая в свете луны кажется особенно нереальной. Еще одним сильным заклинанием Драко выбивает хлипкую дверь. Внутри тесного помещения темно. Поскрипывающие половицы освящает лишь свет полной луны, нависшей сегодня особенно близко к земле. Она будто молчаливо следила за действиями молодого мужчины. Тени предметов беспорядочно раскиданных по полу этой ночью были особенно длинные, создавая неприятную атмосферу. Каждая частичка тела Малфоя была напряжена до предела, скручена в железную пружину. – Авада Кедавра! – Драко останавливает зеленую молнию, запущенную в него заклинанием Протего, от чего воздух в лачуге начинает трепетать от магии двух волшебников. В конце концов Драко отклоняет заклинание куда-то в сторону старой печи в тени комнаты. – Инкарцеро! – магические путы связывают темную худую фигуру у дальней стены. – Какие люди, М~а~лфой, – лающе смеется Лестрейндж, его Драко узнает сразу. Скинутый капюшон Пожирателя открывает его некрасивое лицо. Покореженное темной магией, с осунувшимися, некогда резкими чертами лица и шелушащейся кожей. Ранее сломанный и кривой крючковатый нос, густые черные брови, неясно очерченные губы давали Родольфусу сходство с кикиморами из народных сказок. При свете зажженного Драко Люмоса, тени зловеще заиграли на бесформенном лице темного мага. – Родольфус, ты знаешь, зачем я здесь, – нетерпеливо рычит он. Мужчина на полу кривит губы в усмешке, показывая желтые зубы. Из его рта пахнет желчью и мертвой плотью. Такова плата за использование темной магии. – Ну конечно, я знаю. Хочешь спасти свою дорогую «половинку», – последнее слово Лестрейндж презрительно шипит, – ненаглядного Гарри Поттера от, несомненно, долгой и не менее мучительной смерти. Кровь в жилах Драко начинает гневно бурлить. Он бьет Пожирателя ногой под ребра и тот корчится от боли, но не перестает улыбаться. Малфою становится понятно, что рассудок Родольфуса теперь окончательно потерялся среди темномагический ритуалов, проводимых им в течении большей половины жизни. – Как снять печать? – каждое свое слово Драко сопровождает ударом Пожирателя. – Можешь попробовать срезать ее со спины Поттера вместе с кожей, – Лестрейндж заливисто смеется своей, как ему кажется удачной шутке, отхаркивая вязкую кровь на черную мантию. На лице Драко заиграли желваки от сдерживаемой злости. – Тебе бы следовало рассказать. Иначе я могу стать жестоким, Родольфус, – вкрадчиво шепчет Драко, к концу переходя на шепот. – А вот и нет, а вот и нет, – словно особо уродливый ребенок хохочет Лестрейндж. Когда у Малфоя мелькают мысли о какой-то подставе, оказывается слишком поздно. Похоже, Лестрейндж спускает заложенное в себя заклинание самоуничтожения. Тело Родольфуса будто проваливается само в себя, издавая чавкающие, скрипящие звуки. Плоть смешивается с изломанными костями, превращаясь в груду из кишок, внутренностей и остатков лица, разорванного по кускам. Драко выворачивает на изнанку, когда он встречает стеклянный взгляд мертвого глаза. Вторая глазница была пуста а сам глаз лопнул и вытек на вывалившиеся кишки Пожирателя. Блондин давно ничего не ел из за стресса, поэтому он просто сплюнул желудочный сок, поднявшийся к горлу. – Черт, – хрипит Драко. Не особо надеясь, он откинул мужчину заклинанием в сторону, в поисках чего-то вроде подвала. Возможно, Лестрейндж мог там проводить эксперименты. К счастью Малфоя, он заметил место, где кровь сильнее стекала под неровные доски пола. Он попытался подцепить крышку люка, но пальцы соскользнули по его влажной от крови поверхности, лишь пачкая руки. – Алохомора, – люк поддался простейшему заклинанию первого курса. По усталому бледному лицу Малфоя скользнула тень довольной улыбки. Под землей оказалась ветхая на вид винтовая лестница, усыпанная землей, обвалившейся с потолка. На стенах все еще горели факела – похоже, Драко застал Лестрейнджа как раз посреди некого ритуала. Железные болты лестницы заскрипели под подошвами ботинок, отделанных крокодиловой кожей. Малфой спустился в подвал. Практически вся поверхность пола, исключая очерченный мелом круг посреди комнаты, была усыпана свитками и томами старинных книг. Но больше всего внимание Драко привлекли руны, вписанные в магический круг на земле. Он, осторожно ступая между грудами бумаги, присел на колени, чтобы поближе разглядеть те самые руны. Они точно совпадали с рисунком, изображенным на спине Гарри. Драко задумчиво нахмурился, в который раз пытаясь разгадать загадку проклятия. Только сейчас ему в помощь шло еще и бесчисленное количество темнописаний. Это давало хоть небольшую надежду. Он сбежно перечитывал все, что только попадалось ему под руку, пока не наткнулся на книгу с темными руническими проклатиями. Это, казалось бы именно то, что нужно. „Чередующиеся руны Хагалл с Кенац расчертить по кругу надо, мысль ясную держать...“ гласили первые строчки нужного заклятия. Сердце Драко начало стучать быстрее, наконец он нашел то, что нужно. Он судорожно перечитывал абзацы текста, выискивая слабые места заклятия. „...чтобы повернуть заклятие вспять, надобно плоть свою отдать...“ Нужная строчка хлестким кнутом ударила по сознанию, отпечатываясь в мыслях. Вот значит как, Драко прикрыл веки, мирясь внутренне с ситуацией. Где то в глубине мыслей он понимал, что решение должно быть именно таким. Равноценный обмен, жизнь за жизнь, душу за душу. На секунду появилась идея пожертвовать кем-нибудь другим, чтобы спасти дорогого человека, но также быстро волшебник ее отогнал. Это бы означало, что Малфой ни капельки не изменился, остался все той же бесхребетной тенью своего отца. И Гарри бы не захотел себе такой жизни. Драко решительно сжал кулак, все еще грязный от запекшейся крови Лестрейнджа. Есть единственный правильный выход.***
– Гарри, вставай, Спящая ты красавица, – Драко стаскивает одеяло с сонного мужчины. В их совместной спальне в Малфой мэноре совсем темно, даже шторы задернуты. Поттер вяло потягивается, шаря рукой по прикроватной тумбочке в поисках очков. Наконец он находит их и растерянно цепляет на нос. – Драко! – Гарри радостно кидается Малфою на шею. – Придурок, хочешь моей смерти? Так исчезать ни с того ни с сего! – Хотел бы твоей смерти – как раз таки и не исчезал бы, – как-то обречённо смеется Драко. Гарри непонимающе приподнимает брови. – Вставай и одевайся. – Что? Малфой, о чем ты? – хмурится Поттер. – Я нашел способ избавиться от твоего проклятия, – Малфой щемяще тепло улыбается. Руки брюнета на плечах дернулись. Этот неестественно трепетный тон настолько чужд его обычно язвительному возлюбленному, что Гарри сразу же почуял что-то неладное, но не успел высказать сомнения. Его резко сжали в прохладные с улицы объятия, студя нагретую под одеялом кожу, и утянули в смазанный водоворот красок. Они аппарировали. Спустя долю секунды их выплюнуло на мраморный пол светлого помещения. Молфой уверенно приземлился на ноги, затем как несориентиравшийся Гарри повис на руках молодого человека. Успокоив мысли, брюнет понял, что они находятся в неиспользуемой комнате Малфой мэнора в самой дальней его части. Как-то раз Поттер заблудал сюда, но надолго никогда не задерживался, чувствуя себя в таком энергетически сильном магическом месте не в своей тарелке. Светлый мраморный пол, серебряные узоры змей с изумрудными глазами на стенах темно-зеленого цвета. Над всем этим великолепием висела такая же серебряная люстра в форме кобр, готовых ужалить свою добычу. Семь змей сплетались хвостами и искрили изумрудами вместо глаз. Во ртах у них горел зеленоватого оттенка свет. Заколдованный потолок черного цвета постоянно менял свои узоры, иногда даже показывая имена некоторых глав рода Малфоев. – Это место... Это ведь сердце Малфой менора? – Гарри вопросительно глянул на Драко. Тот ему кивнул, на что брюнет свел брови к переносице. – Зачем мы здесь? – В этом месте будет проще всего провести очищение, – лаконично отвечает Малфой. Гарри отходит от него на шаг и заглядывает в глаза. – Как ты узнал нужное заклинание? – Спросил у Лестрейнджа, – усмехается Драко. Гарри еще больше хмурится, но прежде, чем парень успевает возмутиться, его прерывают долгим, глубоким поцелуем. Малфой цепляется за неподатливые волосы, вжимает такое привычное уже тело в себя, вдыхает свежий аромат самого Гарри с примесью геля для душа и улыбается сквозь поцелуй. Уже отстранившись, но все еще улыбаясь, Драко ловит растерянный, но такой же довольный взгляд Гарри. – Вопросы придется оставить на потом, так как мы крайне ограничены по времени, Поттер, – насмешливо, словно ребенку, обьясняет Малфой. – Поэтому просто встань в круг. Он взмахнул палочкой и на полу перед Гарри появился наперед расчерченный рунический круг со слабо светящимися краями. – Это та же печать, что и на мне самом, – произнес Поттер, задумчиво разглядывая знаки. Драко отрицательно повел головой. – Не совсем. Есть некоторые отличия в нанесении рун и их значении. Главное различие вот этой руне, – непонятно зачем объясняет он и показывает на неизвестную ранее Гарри руну, – она повернута вспять, что должно разрушить проклятие. Про жертву, требуемую принести, Малфой не сказал. Иначе Гарри не согласится, и ежу понятно. – Хорошо. Что мне нужно делать? Просто встать в круг? – был бы это кто-нибудь другой, Поттер еще десять раз перепроверил бы, прежде чем согласиться, но Драко он всецело доверял. – Да. Просто стой и не двигайся. Думаю, это будет больно, – недовольно цокает языком Драко. Сила родового поместья должна помочь как можно более гладко провести ритуал, но полностью неприятные ощущения сгладить не удастся никак. – Ничего, – Гарри проводит рукой по впалой щеке Малфоя и нежно улыбается. – Это небольшая плата за то, что мы наконец сможем спокойно жить вместе. Удержать спокойное лицо стоило уйму сил, но Драко справился. Что-то в груди больно сжимается при понимании, что скорее всего им не удастся выжить вдвоем. Пусть лучше добрый, яркий Гарри продолжит жить, чем надменный бывший Пожиратель смерти. Ведь Поттеру еще есть ради кого светить, а сам Малфой бы угас со смертью Гарри и начал бы делать такие вещи, за которые бы себя ненавидел. – Все будет хорошо, – серьезно говорит Драко. – И мы будем счастливы. Откровенная ложь дается легко, ведь в каком-то смысле они возможно и будут счастливы. Гарри напоследок целует острые скулы, бледную кожу и тонкие губы. – Конечно будем, – Поттер встает посередине круга, обнадеживающе улыбаясь. Малфой тоже улыбается и начинает читать заклинание. Руны засветились сильнее, обволакивая Гарри холодным зеленым светом. Первые признаки боли приходят к брюнету спустя секунд тридцать. Сперва покалывание в спине перерастает в зуд а затем в жжение. Он закусывает губы, но не кричит до тех пор, пока боль не перерастает в агонию. По началу его успокаивает размеренный голос Драко, читающего заклинание, но затем он теряется в крике Гарри. Его будто выворачивает наизнанку а кожа на спине, казалось бы, слезает до мяса. Ослепленный болью, он даже не замечает, как Малфой делает уверенный шаг внутрь круга. Весь свет будто притягивается к Драко, начиная разрывать тело изнутри. Как ни странно, блондину почти не больно. Внутри клокочет только чувство выполненного долга, когда он замечает практически стертые черты печати на спине Гарри. Малфой делает несколько шагов к Гарри, которые уже даются ему с трудом. Он наклоняется прямо к брюнету, заключая в последние объятия. – Драко, – испуганно хрипит Гарри, распахивая глаза. Похоже, до этого момента он не заметил блондина. В какой-то момент в его глазах мелькает понимание. – Уйди... Малфой придвигается еще ближе, подходя к самому центру круга. – Я люблю тебя, Гарри. Сильная вспышка света ослепляет их обоих.***
Холодно, все тело колотит от сильной дрожи. Поттер приходит в сознание все в той же комнате. Над ним устрашающе нависают разинувшие пасти змеи. Он садится и подбирает с земли очки, которые слетели из за объятий Драко. Драко. Гарри задыхается от боли, понимая, что произошло. Малфой отдал свою жизнь ради спасения его. Брюнет бьёт кулаком по полу и совсем не по мужски всхлипывает. Нужно было догадаться, остановить Драко, но он слепо поверил, не заметил странного поведения. – Идиот... – хрипит Гарри, – какой я идиот. И как мне теперь жить без тебя? Словно в ответ на его слова из за его спины доносится детский плач. Поттер резко оборачивается, недоуменно разглядывая комнату. Ранее незамеченным недалеко от вновь исчезшего рунического круга лежал небольшой сверток бархатно-зеленой ткани. На ватных ногах брюнет кое-как добирается к так надрывно плачущему малышу. Он тихо ахает, рассмотрев дитя поближе. Абсолютно белый пушок волос, еще более бледная кожа и до боли знакомые серые глаза. Будто подтверждая догадку, на одеяльце серебряными нитями был вышит герб рода Малфоев. – Да ладно, – неверяще усмехнулся Гарри. Похоже, Малфой мэнор не желал дать умереть своему единственному наследнику. Брюнет берет ребенка на руки и заботливо начинает его укачивать. Мальчик успокаивается, начиная посапывать. Только сейчас Гарри осторожно целует небольшой лобик, не желая разбудить мальчика. Тот сквозь полудрему улыбается. – Похоже, не все еще потеряно для нас, да? – ободряюще улыбается Гарри малютке.