***
Ваня чувствовал себя по меньшей мере героем дебильного сериала, когда за полчаса до назначенного времени в пустую квартиру вернулся Джигли. Светло и так пришлось прибегнуть ко всевозможным уловкам, чтобы выпроводить всех из дома (это третьего-то января, когда большая часть народа только начинала приходить в себя и выползать на улицу за сигаретами). Миша, правда, задерживаться вроде как не планировал, но собирался раздражающе медленно; Ваня старался не слишком заметно дергаться, но когда прошло двадцать минут, а тот все еще не съебался, не выдержал и отправил Рудбою сообщение: “ВНИМАНИЕ ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА В КВАРТИРЕ ПОСТОРОННИЕ” “ну бля, я уже собрался заходить” “ПОКУРИ ЗА УГОЛКОМ ПОКА. НЕ В ПАДИКЕ” “да понял я, не ссы” Когда Миша, наконец, свалил, Светло даже в комнату возвращаться не стал - отправил Ване сообщение и завис в дверях, дергая ногой. Год только начался, а уже какие-то нервяки. Охуели совсем. Рудбой выглядел не в пример лучше, чем в прошлый раз - отдохнул, только рожа слегка помятая после празднований. Протянул Ване блестящий пакет: - С новым годом, все дела. Ваня слегка растерялся - варианта, что они будут обмениваться подарками, он как-то не предвидел. Евстигнеев, видимо, разгадал его смятение, потому что тут же добавил: - Там бутыль, которую мы с тобой сейчас и приговорим. Не нервничай. - Да я и не нервничаю, меня просто Джигли выбесил, - пожаловался Ваня, проходя на кухню, - Приперся, когда его не ждали. - У нас дома вообще проходной двор, как приперлись тридцатого, так и не уходят никуда, - поделился Рудбой и замер. - Это что, оладушки? - Ну да. Не знаю, что там за пойло ты принес, но закусывать придется ими, - сказал Ваня, не глядя в его сторону. Нет, ну, а что такого? Ну сделал оладушки. Он их, между прочим, тоже любит. Рудбой вдруг оказался у него за спиной, мягко обнял, уткнулся куда-то в затылок и пробормотал точь-в-точь тоном, каким обычно разговаривал с Гришей: - Охуенно. Постояли так с минуту; Ваню постепенно отпускало, исчезло это непонятное напряжение, стало как-то легко и спокойно. Он погладил руки Рудбоя и осторожно отодвинулся, подхватил тарелку и дернул головой: - Пошли в комнату. Вечер получился донельзя ламповый - съели оладьи, погамали, обсудили последние новости в тусовке. Валялись на кровати, дымили, наплевав на закрытые окна; Ваня рассказывал какие-то смешные истории из тура, а Светло хихикал, щурясь в потолок. Закрыл глаза с расслабленной улыбкой, наслаждаясь моментом. Евстигнеев мягко перекатился, подминая Ваню под себя; опалил губы горячим дыханием, накрыл своими. Целовал неспешно, но глубоко, постепенно распаляясь - просунул одну руку Ване под спину, притянул ближе, осторожно толкнулся. Светло неровно выдохнул ему в рот, обнимая за плечи. Потянул вверх свитшот, заставляя снять. Представшую перед ним картину хотелось запечатлеть в памяти навсегда: вот Рудбой выныривает из футболки, волосы взъерошены, грудь тяжело вздымается, смотрит на Ваню такими глазами, что хочется немедленно самовоспламениться. Светло подался навстречу, очертил языком вытатуированные наручники, провел руками по груди, спускаясь к вздрагивающему от прикосновений животу. Провел пальцами по дорожке волос, застопорился на поясе штанов; решил пока повременить с радикальными действиями, зацепился за резинку, кончиками пальцев по коже прошелся. Рудбой рефлекторно дернул бедрами, а сам голову опустил, следя за ваниными руками. Светло левую освободил, притянул Ваню ближе, увлек в поцелуй; переместился правой к заднице, сжал. Никогда мужиков не лапал и не знал, в кайф такое Рудбою или нет - судя по реакции, еще как - тот навалился сильнее, целовал с жадностью. Терлись друг о друга сквозь одежду, как подростки; хотелось уже избавиться от лишних слоев, но остановиться было нереально. Светло цеплялся за разгоряченную спину, тянул Ваню на себя, хотелось ближе, еще ближе. Рудбой переместился с поцелуями на шею, оттянул ворот футболки, кусая плечо; потом наконец-то отодвинулся и помог Ване снять майку. Первое прикосновение кожи к коже всегда самое запоминающееся - оба неровно выдохнули, снова ныряя в поцелуй. У Вани стояло так, что малейшее движение вызывало отклик; терпеть было невозможно. Он потянулся к штанам Рудбоя, дернул вниз, насколько хватало руки - Ваня намек понял, полез помогать, попутно стягивая все оставшиеся шмотки и с него. После этого сознание окончательно помутнилось; Ваня помнил, как словно в тумане нащупал на тумбочке какой-то крем, выдавил в подставленную ладонь; Рудбой пытался надрачивать им обоим, но получалось так себе - ощущения охуенные, но кончить никак. Он слегка отодвинулся, подхватил Светло под колено, разводя ноги шире; сомкнул пальцы на члене, другой рукой огладил задницу, спустился ниже, погладил пальцем, слегка надавливая - Ваню от одного намека унесло просто впизду; дернулся всем телом, кончая, изо всех сил цепляясь за Рудбоя. Не успел в себя придти, как потянулся за Ваней, обхватил член рукой почти привычно - как и в прошлый раз, хватило совсем немного и Рудбой, коротко простонав, навалился всем телом, вжимая Ваню в матрас. - Ванечка, - выдохнул Рудбой ему в ухо. - Угу, - невнятно отозвался тот, - Слезь, дышать нечем. Ваня лишь слегка сполз вбок, но приток кислорода возобновился. Полежали так немного, приходя в себя. Потом Рудбой зашевелился, откопал откуда-то сигареты, щелкнул зажигалкой. - Надо окно открыть, - пробормотал Светло. - Совсем тут все провоняли. Вместо ответа Рудбой затянулся, протянул сигарету Ване. Что-то не клеилось у него с вейпом в последнее время - дурное влияние, не иначе.***
На кухне обнаружился Слава. Посмотрели друг на друга охуевше. На замершего в дверном проеме Ваню налетел сзади Рудбой и тоже встал, как вкопанный. Немая, блять, сцена. - Здарова, - Слава нарушил тишину первым. - Привет, - отозвался Евстигнеев, отмирая и проходя к холодильнику. Вышли, блин, водички попить. Светло еще додумался шмотки натянуть, а Рудбой вот щеголял в одних спортивках и светил нехилыми такими засосами. Слава тоже за них взглядом зацепился, посмотрел на Ваню со сложным ебалом. Ну как бы и так всем все понятно. И все же - одно дело знать, что лучший друг с каким-то хером чатится, и совсем другое - видеть собственными глазами, что переписками дело не ограничивается и вообще попахивает пидорасней. Ваню так и подмывало спросить, давно ли Слава вернулся, и одновременно от одной лишь мысли мутило. - Засиделся я что-то, - невозмутимо сказал Рудбой, прикладываясь к бутылке с водой, - Пойду, пожалуй. - На ночь не останешься? - осклабился Славик. - Не, - Рудбой взгляда не отводил, смотрел прямо, ухмыльнулся: - В другой раз. Брови Славы взлетели вверх, он открыл рот, собираясь что-то ответить, но тут Ваня не выдержал, схватил Евстигнеева за предплечье и потащил в комнату. - У тебя будут проблемы? - тихо спросил Рудбой, одеваясь. - Че он мне, мамка что ли, - фыркнул Ваня, но приятного в предстоящем разговоре со Славкой видел мало. Совсем голову потерял, раз даже не услышал, как тот вернулся - а ведь старая входная дверь хлопала будь здоров, сложно пропустить. Скомкано попрощались в коридоре, хоть и делали невозмутимые лица, а все равно видно было, что Рудбой переживает. Положил ладонь Ване на плечо, большим пальцем шею погладил. - Напиши потом, - прошептал, в глаза заглядывая. Ваня дверь за ним закрыл и лбом к ней же привалился. Ну, хуле оттягивать. Ладонями лицо растер, волосы взъерошил и поплелся на кухню. - Я чот не думал, что вы так надолго засидитесь, - признался Слава, глядя в окошко. - Ты время видел ваще? - Да я как-то за временем не следил, - вырвалось у Вани; смотрел на стол, спящего на диване Гришу, кружку у раковины - куда угодно, но только не на Славу. Нервно потер шею. Кожу саднило и Ваня поморщился, представляя, какой у него сейчас видок. - Я с Федькой позависал, сколько мог, но к нему девочка пришла, вот я и приперся. Прогулялся еще. Ну короче. Неловко получилось. - Да без пизды, - с чувством отозвался Ваня. Они наконец-то посмотрели друг на друга и вдруг заржали; Славика аж напополам скрутило, а у Вани слезы на глазах проступили. - Третье января, Ваня, третье января, - выдавил Слава, - А уже такие потрясения. Чувствую, год будет охуенным, вот зуб даю. - Главное, чтоб не жопу, - не удержался Ваня и они снова зашлись в смехе - больше, конечно, истерическом, но на самом деле было уже похуй. - Все еще друзья, в огонь и воду и пока смерть не разлучит нас? - на всякий случай спросил Ваня, когда они наконец успокоились. - Ну, не пиздить же тебя. Но фанфики я с тобой больше читать не буду, теперь как-то совсем стремно, - добавил Слава, ухмыляясь.***
Уже в кровати Ваня достал телефон. “ЧТО, СИЛЬНО ТЕБЯ ТРАВМИРОВАЛ СЛАВА КПСС?” “да ну нахуй такие сюрпризы” и следом: “все нормально?” “АНТИХАЙП В БЕДЕ НЕ БРОСИТ, ЛИШНЕГО НЕ СПРОСИТ” “заебись. но в следующий раз давай лучше ты ко мне” “как насчет воскресенья?” “забились” Ваня улыбнулся. Да, год определенно обещал быть охуенным.