***
- Все пробки по пути собрал, блять, - сообщил Рудбой, стягивая куртку и пристраивая ее на вешалке к вороху одежды, висящей там круглый год. Светло подозревал, что в самом низу вообще были какие-нибудь пальто от прошлых жителей - до непосредственно крючков на его памяти не добирался никто. Признаться честно, Ваня нихуево себя накрутил, пока ждал приезда Рудбоя. Переписки переписками, но видеть того в собственном доме было странно. Евстигнеев, судя по всему, такими вещами не заморачивался - улыбнулся устало, вручил упаковку стаута и принялся жаловаться, словно они каждую неделю так тусовались. - А в итоге во всем был виноват ебучий ниссан, перегородивший полосу, - разорялся Рудбой, развязывая шнурки. - Всякий, сука, раз, когда я... - он вдруг замолчал, зачарованно глядя вглубь квартиры. Выражение лица с крайне заебанного сменилось на такую незамутненную радость, что Ваня невольно улыбнулся. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что явилось источником таких метаморфоз - этот номер Светло знал наизусть. Каждый гость без исключений попадал под чары пушистого чудовища. - Привет. Хоть Ваня и знал, что обращаются не к нему, а все равно мурашки по спине пробежали от того, каким тоном это было сказано. Гриша осторожно подошел к Евстигнееву, обнюхал протянутую ладонь и мягко потерся щечкой. Лицо у Рудбоя стало до того глупое, что Светло не выдержал и рассмеялся: - Да разуйся ты уже и проходи, дядь. Гриша никуда не денется. - Не могу, - беспомощно ответил Ваня, наглаживая Гришу. - Какой же он красивый, просто пиздец. У кого такая мягкая шерстка? - продолжал ворковать, обращаясь к коту. Светло вздохнул. - Ну короче кухня вон там, - сообщил он и сам туда же и двинул; выражение лица Рудбоя вызывало в нем какие-то всратые эмоции, анализировать которые не хотелось. В квартире было слишком тихо; Ваня включил негромкий музончик, поставил чайник. Видеть на своей кухне Рудбоя было также странно, как и в коридоре. Евстигнеев с комфортом расположился на угловом диванчике, полез в карман за сигаретами, оглянулся в поисках пепельницы и только тогда додумался спросить: - Можно курить? Ваня вздохнул - все равно в итоге заебутся таскаться на балкон, так зачем выебываться? - приоткрыл окно, достал из недр шкафчика старую чашку с отбитым краем и поставил перед Рудбоем. - Так ты расположение Гриши не завоюешь, - предупредил Ваня. - Он некурящий. - Посмотрим, - ответил ему Евстигнеев, выпуская струйку дыма в потолок. - Я умею втираться в доверие. Светло хмыкнул - самоуверенный какой, погладил Гришу один раз и думает, что ему теперь все можно. Да он просто его не знает. - Чай? - А упаковку пива я тоже для Гриши принес? - поинтересовался Рудбой. - Бля, точно, - Ваня спрятал кружки обратно в шкафчик; действительно, какой, на хрен, чай? Привычка, хуле, он же воспитанный мальчик: гости в доме - чайник на плиту. Откупорили бутылки, Ваня спросил, как дела в туре, а дальше и делать ничего не пришлось - разговор сам закрутился, прям как в их переписках и тогда на курилке у Семнашки. Пиздели обо всем и ни о чем; Ваня забыл про свои нервяки и просто банально наслаждался процессом. В какой-то момент Рудбой прервал себя на полуслове и спросил: - Бля, а есть че другое? - взмахнул рукой с сигаретой, уточняя. - Говно вопрос, - отозвался Светло и пошел расчехлять запасы. Под плюхи еще пизже пошло; чем дольше они сидели, тем лучше Ваня себя чувствовал. С Рудбоем было заебись - любую тему подхватывал, легко перестраивался с незначительного на серьезное, ржал над ваниными всратыми шутками и сам как что-нибудь спизданет - хоть стой, хоть падай. И смеялся всякий раз так заразительно, что невозможно было не подхватить. Охуенная все-таки была идея его позвать. Ваню будто бы уже и отпускало, а вроде и нет. Он за временем не следил, но сидели уже прилично. Накатывала волнами расслабленная полудрема. Напротив Рудбой совсем сполз по спинке узкого диванчика - ноги широко разведены, глаза закрыты, барабанит по колену пальцами в ритм с Bombing Bastards. Светло же залипал на татуировки. Когда смотрел видосы, даже внимания особого не обратил - ну, чувак забитый, сколько таких. Вживую же все воспринималось иначе - в метре от Вани, под домашним кухонным светом каждая черточка казалась объемнее, ярче, живее. Буквы на длинных пальцах притягивали взгляд, добавляли штрихи к портрету. Из-за открытого окна в кухне было слишком уж свежо, а так бы, может, Рудбой снял толстовку и Ваня смог проверить, не изменилось ли его восприятие на партаки и ту гравюру на груди. Перед глазами вдруг встала картинка - яркая, словно наяву - как Светло прослеживает пальцами каждую линию, начиная сверху и постепенно спускаясь ниже. Ваня так увлекся этой неожиданной фантазией, а когда наконец вынырнул, обнаружил, что глаза Рудбоя открыты и смотрят прямо на него. Ощущение было, будто споткнулся на ровном месте, дернуло внутренности неприятно. И вместе с тем - оцепенение; Ваня смотрел в ответ, не в силах пошевелиться. Сердце бухало в груди в каком-то совсем нездоровом ритме, хотелось одновременно сбежать и не нарушить этот странный момент. Взгляд Рудбоя медленно спустился по лицу, ниже, и Светло как током шарахнуло - спал ступор и он подскочил, отошел к окну, повернулся к Ване спиной. Ну нахуй, подумал Светло, вытаскивая подрагивающими пальцами сигарету из пачки. Одну можно. Щелкнул зажигалкой. Ваня подошел сзади, остановился совсем близко - Светло спиной чувствовал исходящее от него тепло. Чужие горячие пальцы забрали сигарету, Ваня слышал, как Рудбой затягивается у него над ухом. Вернул, задержался пальцами на холодном запястье. Отпустил. Никогда еще Ваня не был так сконцентрирован на другом человеке, не ощущал так остро каждое его движение. Машинально затянулся - первая сигарета за полгода, а эффекта никакого, все рецепторы направлены за спину, к рукам, невесомо коснувшимся талии. Тело само подалось назад - совсем чуть-чуть, но прикосновение стало осязаемее. Руки обвили его за пояс, мягко потянули на себя. Ваня повиновался движению, облокотился на Рудбоя и услышал неровный выдох. Столбик пепла сорвался на подоконник и Светло затушил остатки сигареты о внешний бортик, выбросил в окно, осторожно положил руки поверх ваниных. Рудбой сжал его крепче, провел носом по волосам, коснулся губами ушной раковины - невесомо, будто случайно, один раз, второй. Осторожно поцеловал, и Ваня стиснул пальцы у него на предплечьях, все тело прошило мурашками. Губы спустились ниже, обхватили мочку. Светло задрожал, склонил голову набок, а глаза сами собой закрылись. Первое прикосновение к шее - влажное и жаркое, сразу за ним - тихий, едва слышный стон, и Ваня вдруг осознал, что издал его сам. Руки, до этого сжимавшие его все крепче, слегка расслабили кольцо, только для того, чтобы начать путешествовать - погладили живот, забрались под футболку. Рудбой целовал его шею, касался языком кожи, цеплял зубами. Светло загнанно дышал, сердце колотилось, как ненормальное, он все сильнее откидывался на Рудбоя. Тот прижался в ответ, и Ваня почувствовал, как у него стоит. Не выдержал, повернул голову - Рудбой тут же поймал его губы своими, потянул на себя, заставляя развернуться, ни на секунду не разрывая контакта. Целовал с таким напором, будто сто лет ждал. Ваня обхватил его лицо ладонями, ответил тем же; в голове - пустота, только билось огненным импульсом "хочу, хочу, хочу". Рудбой попятился назад, не размыкая поцелуя; уперся в диванчик, сел и потянул Ваню на себя. Светло по-прежнему не смущали ни ситуация, ни поза; он навис над Евстигнеевым, игнорируя разъезжающиеся в стороны колени. Рудбой издал полувздох-полурык, дернул его ближе, вдавил в себя, сам поддался вверх. Спасибо за спортивки - Ваня чувствовал, как чужой стояк проезжается по его заднице, и от этого незнакомого ощущения крышу сорвало окончательно; он полностью сел на Рудбоя, прижался бедрами, потерся об него, ну точно телка. Ваня разорвал поцелуй и сипло застонал, схватил руками за задницу, направляя, сам при этом вскидывая бедра. Потом также резко отпустил, потянул вверх, заставляя чуть привстать, приспустил штаны сначала с себя, потом с Вани. Светло его спортивки в таком положении мешали, сковывали движения; он попытался слезть с Рудбоя и снять их нахуй, но Ваня не дал ему далеко уйти - потянул обратно, так что одна штанина осталась на ноге. На это очень быстро стало поебать, потому что рука Рудбоя обхватила его член и Ваню закоротило по новой. Поцелуй стал размазанным, Светло вцепился Рудбою в плечи, его буквально ломало от удовольствия. Ваня схватил его за руку, потянул вниз к собственному стояку, и вот Светло в первый раз подрочил другому парню, но поразмышлять над этим важным событием у него не получилось; тело прошило судорогой, разлился жар, расплавил сознание. Он чувствовал руку Вани поверх своей, как тот помогал ему, гнался за оргазмом, пока Светло еще потряхивало от собственного. Уткнулся Ване в шею, коротко простонал, вздрогнул всем телом, испачкал их сцепленные руки влажным. Замер. Пару минут так и сидели, привалившись друг к другу - шевелиться не хотелось. После пива, травы, а теперь еще и секса конечности отказывались слушаться, но от распахнутого окна было откровенно холодно и у Вани прозаично мерзла задница. Он попытался неловко слезть с Рудбоя, но тот неожиданно схватил его за кофту, тормозя. Притянул обратно и поцеловал - не мягко, как можно было предположить, а так, словно собирался на второй заход. Светло на такие подвиги способен не был, что, впрочем, не помешало ему ответить со всем жаром, какой имелся в наличии. Когда Ване уже начало казаться, что к подвигам он все же готов, телефон Евстигнеева разразился протяжным вибрированием. Ваня оторвался от шеи Светло, потянулся за мобилой и сбросил звонок. В последний раз царапнул зубами по и без того чувствительной коже, поднялся к уху, опалил дыханием и почему-то прошептал: - Мне пора. - У меня ноги затекли, по-моему, - также шепотом признался Ваня. Попытался встать и в итоге не очень грациозно скатился с Рудбоя, судорожно натягивая штаны - холодно было пиздецки. - Даже Гришу толком не пожамкал, - осуждающе заметил Светло, пока Рудбой обувался. - Зато кое-кого другого пожамкал, - ответил тот и ухмыльнулся, глядя на Ваню снизу вверх. - Ну охуеть ты остроумный, дядь, - протянул Светло, но тоже не смог сдержать дебильной улыбки. Евстигнеев выпрямился, застегнул куртку. Посмотрели друг на друга. - Хорошо посидели. - Ага. Уже и любезностями обменялись, а так и топтались в дверях. Ваня, если честно, пидорского этикета не знал - что еще положено в таких случаях делать? Евстигнеев закусил губу, придвинулся ближе, навис над ним, не отводя взгляда. Смотрел так, будто и не уходил вовсе. Ваня не выдержал - так-то терять уже было нечего - обхватил ладонью за шею, притянул ближе, поцеловал. Рудбой ответил с таким напором, что впору было обратно раздеваться да в спальню передвигаться, но тут его телефон снова завибрировал и Светло отодвинулся, открыл дверь: - Иди уже. Рудбой наклонился в последний раз, но Ване уже осточертело это прощание полярников - не хватало еще, чтобы соседи стали свидетелями. - Напишешь потом, - вырвалось почти против воли, но че теперь сделаешь, сказанного не воротишь. Вытолкал довольно улыбающегося Евстигнеева за порог и захлопнул дверь.3
7 января 2018 г. в 16:53
Утром на трансе Славка подъебал Ваню о разбитом сердце и тот сначала охуел, а потом криво ухмыльнулся и послал его нахуй. Внятного разговора у них так и не вышло, но на вокзале Слава его крепко обнял, пробубнил в макушку, что все наладится и он скоро вернется. На душе у Светло действительно стало легче, и пока трясся в метро обратно домой, думал только о предстоящем кулинарном шоу и сопутствующих организационных вопросах. Зашел по пути в магаз за хавчиком, приготовил ужин, потрепался с Мишей. Почесунькал Гришу, созвонился с Умновым, назначил дату съемок. А потом включил рандомный плейлист в яндексе, заиграл первый трек - и накрыло по новой, будто и не уходил никуда.
Ну еб твою мать. Не дослушав и до половины, Ваня сдался и открыл ютуб - как говорится, клин клином вышибают, может, ему нужно посмотреть на Рудбоя и морок сойдет.
Хуй там плавал. Какое-то безумие - чем больше Ваня смотрел (а контента было завались, не то что треков), тем херовее ему становилось. Желание увидеть этого ебанавта вживую пересилило всякий здравый смысл - настолько, что Светло потратил пятнадцать минут на поиски Гриши, чтобы запилить сториз. Докатился, блять. Слабо просто так самому написать? Ваня, по-видимому, вышел на новый виток ебаназии - бесился, что его кот по-прежнему служил катализатором их с Рудбоем общения, каким бы насыщенным оно впоследствии не было.
В доказательство этому суждению спустя полчаса после публикации сонной морды Гриши ему пришло сообщение:
“ну какой же охуенный кот, так бы и пожамкал”
“приходи в гости и познакомься с ним лично”, - не давая себе передумать, быстро ответил Ваня, отложил телефон и ушел на кухню.
Нестерпимо хотелось покурить - не вейпить, а именно подымить. Полгода даже по синьке не курил, а тут на тебе. Чья-то забытая пачка на подоконнике призывно манила; Ваня долго смотрел на нее, но вместо этого поставил на плиту чайник.
Тренькнул входящим сообщением телефон. Ваня достал вейп, глубоко затянулся, бросил в кружку пакетик чая, залил кипятком; покосился на сигареты в последний раз и забрал чашку в комнату.
"я в воронеже, но звучит заманчиво"
Ваня выбрал одну из множества сохраненных фотографий Гриши и отправил вместо ответа.
“уговорил”
“если серьезно, то у нас через неделю перерыв, собирался заехать домой. могу заглянуть. с меня пиво”
Ваня скинул адрес и закрыл диалог; следующие семь дней они с Рудбоем не разговаривали.